Егор Ершов "СОВЕТСКАЯ ТРАДИЦИЯ И ПУТИ ЕЕ СЛОМА. ЧАСТЬ 2"
Ранее мы поговорили о том, что представляет из себя советская традиция и в чем её специфика и уникальность. Настало время обсудить и пути её слома. И для начала обратимся к актуальной политике.
Конфликт между условными ватниками и условными либералами как конфликт вокруг советской традиции
Для этого рассмотрим конфликт между условными ватниками и условными либералами в контексте советской традиции.
Начнем с первых. Полагаю, с красными ортодоксами все совсем понятно. Если же взять белосовков - их приверженность советской традиции не так очевидна, но если копнуть поглубже и спросить их, что следовало бы сделать, начиная с 1985 года, окажется: в сфере экономики не надо было идти дальше НЭПа (впрочем, по большому счету и не ушли), национальное возрождение было нужно, но лишь до тех пор, пока это не поставило бы под вопрос имперский проект, храмы надо было открыть, но так, чтобы по соседству не открывались всевозможные молитвенные дома и центры медитации и чтобы в них не служили кочетковы, митрофановы и прочие недостаточно патриотичные священники и уж тем более представители РПЦЗ и ИПЦ, а с семьёй и вовсе надо было оставить все, как есть, продолжая её сталинско-брежневское «укрепление» в стиле «в СССР секса нет». И так по всем кочкам. «Коммунистическую идеологию надо было отменить, но нельзя же государству вообще без идеологии», «Солженицына надо было разрешить, но нельзя было отказываться от цензуры» и т.д. По внешней политике - та же картина. Типа, коммунизм можно было и перестать навязывать тем, кто его откровенно не хочет, но особые права Москвы на соцлагерь нельзя было подвергать сомнению. В общем, все основные командные высоты в сфере собственности, национальности, семьи, религии и вообще всего по мнению товарищей белосовков следовало оставить за государством (плюс «русский мир» до Эльбы в придачу) и уже как минимум поэтому можно говорить об их приверженности советской традиции.
Более того, если проанализировать белосовковые претензии к перестройке и 90-м, они во многом сведутся к 1) соплям на тему утраченного величия 2) нытью насчёт сдачи государством изрядной части командных высот (особенно в сфере семьи, религии и вообще всего, имеющего отношения к морали и идеологии). И, конечно, путинские «вставание с колен», «вертикаль власти» и «духовные скрепы» им в общем и целом по душе, пусть и с оговорками (хотя наметившееся в процессе усиление красных ортодоксов начинает их беспокоить).
А что же условные либералы?
Можно констатировать: некая инстинктивная и декларативная неприязнь к советской традиции у них есть. По крайней мере при обсуждении возврата очередной советской практики в нашу жизнь они непременно поворчат: «Нас тащат обратно в совок!» и будут совершенно правы.
Впрочем, либеральный антисоветизм часто оказывается очень непоследовательным. Порой в их кругах натыкаешься даже на весьма своеобразную ностальгию по позднему Совдепу. Мол, тогда 9 мая был праздник со слезами на глазах, а не «можем повторить», пропаганда воспевала Разина с Пугачевым, а не крепостное право, людям рассказывали про космос, а не про плоскую землю, попы знали свое место и даже Джугашвили в то время почти не хвалили и памятники ему не ставили.
Тем не менее едва ли кто из условных либералов будет плакать по «потере управления» на рубеже 80-х и 90-х и бояться «потери управления» сейчас. Что, впрочем, не исключает их повторного наступления на грабли 90-х, когда воссоздание «вертикали власти» началось именно под предлогом, мол, плохие депутаты и губернаторы тянут страну назад и ещё есть злые русские фошысты, которых надо давить. Одно лишь письмо 42-х чего стоило.
В общем, при всех оговорках можно говорить: в целом условные либералы по отношению к советской традиции враждебны. Далеко не все из них готовы отказаться от советской идентичности и перестать говорить «мы» о действиях Кремля, пусть даже и в осуждающем тоне, ещё меньше тех, кто осознает проблему продолжения в лице РФ советской государственности, но в вопросе нежелания жить, как в Совке, пожалуй, установился полный консенсус.
Подведём итог: суть конфликта между условными ватниками и условными либералами - это во многом именно конфликт вокруг советской традиции: первые ей во многом, пусть и в разной степени дорожат, вторые мечтали бы с ней порвать, хотя на практике зачастую весьма непоследовательны в сем желании. Курьезные исключения вроде СиПаев лишь подтверждают правило.
Итак, наши вводные данные следующие: есть единственно живая традиция - советская, и есть без преувеличения холодная гражданская война между её сторонниками и противниками. Причём противники советской традиции (что вполне объяснимо специфичной ролью государства в ней) куда более разномастны во всех смыслах начиная от идеалов и заканчивая степенью радикальности, чем её сторонники. Расклад тут чем-то напоминает Реформацию, когда разномастные протестанты восстали против единственно живой католической традиции. К данному примеру мы ещё вернёмся.
Теперь же обсудим эффективность потенциального удара по советской традиции со стороны различных враждебных ей сил.
Возможность удара слева: «возврат к ленинским нормам» или «новые левые»
Как известно, Борис Николаевич Ельцин на заре своей демократической карьеры встречался с представителями общества «Память». Но потом некоторые как бы правые товарищи начали весьма активно голосить, что в случае падения власти КПСС все республики поотделяются, евреи захватят всю власть в центре, а молодёжь откровенно сойдёт с ума. Отдельные личности даже (в те времена!!!) спекулировали на теме ЛГБТ. В итоге, ну, не только этого, но и этого тоже мы получили «дорогих россиян».
Алексей Анатольевич Навальный, как известно, и на русские марши ходил, и из «Яблока» за фошызм исключался, и с Алоизычем кремлёвской пропагандой сравнивался... Но вот, опять раздаются голоса, мол, как поймёт русский человек, что нет больше над ним твёрдой руки дяди Вовы, так и задаст такого то ли SJW, то ли неведомого миру «марксизма-навальнизма», что те же скандинавские коллеги выпадут в осадок от такой прыти. И есть риск: в итоге может получиться примерно как в тот раз.
Посему полезно обсудить возможность удара слева по советской традиции.
Поскольку коммунистическая доктрина является леворадикальной утопией, некий «правый уклон» в процессе создания советской традиции был неизбежен. Посему логичным способом удара слева по ней стала бы идея «возврата к ленинским нормам», то есть эдакая реформация по-коммунистически. Собственно, это не новая идея. Первой попыткой реформации коммунизма стал 20 съезд КПСС, Хрущева вполне можно назвать большевистским Мартином Лютером, а разгоревшийся после развенчания культа личности конфликт между СССР и КНР имел определенные черты религиозных войн. Однако при Брежневе идеология марксизма-ленинизма по сути скончалась и вторая попытка красной реформации, предпринятая Горби (а перестройка начиналась именно так) закончилась таким эпическим провалом, что нынче едва ли приходится говорить о третьей: все связанное со словом «коммунизм» нынче ассоциируется с образом прошлого, но никак не неизведанного будущего. (К слову, рост популярности Сталина в постсоветское время связан в том числе и с его ролью основного создателя советской традиции, а вот Хрущев с его реформационными потугами и мечтой о построении коммунизма к 1980 году стал никому не нужен и не интересен.)
То есть «возвратом к ленинским нормам» советскую традицию нынче уж точно не сломишь, разве что усилишь.
Более тонкий момент - фактор культурного марксизма, имеющего богатый опыт разрушения традиций белых христианских стран. Но вот незадача: характерная для него риторика и эстетика имеет слишком много общего с советской и если средний российский креакл посмотрит на Париж-68 или антитрамповские протесты чуть повнимательнее, его там слишком многое смутит: «И эти туда же». Посему стандартные методички тут не прокатят.
Правда, кой-какие наработки по данному затруднению у них уже получены в Восточной Европе, но их сложно назвать такими уж успешными. Не говоря уж о том, что в Восточной Европе основной враг у культур-марксистов тот же, что и на «старом Западе», а не советчина, пусть и нацепившая кресты и погоны.
В общем, свой вклад культурные марксисты в слом советской традиции вполне могут внести, но никак не в роли гегемона.
Более того, в случае постепенной передачи власти от кооператива «Озеро» к их родным детям, поучившимся в западных университетах, засилье культурного марксизма в которых общеизвестно без «потери управления» шансов на победу у них гораздо больше, чем если слом вертикали власти таки произойдёт. В конце концов на частную собственность, семью, национальность и религию, уже превращенные в придаток государства, проще повести новое наступление. Собственно, на примере Кубы уже видно, как оно может быть.
Возможность удара справа: восточноевропейский вариант
Как известно, обустроить жизнь на западный лад у РФ не получилось. Но это ещё полбеды. Сама путеводная звезда Запада со времен Августа изрядно померкла по целому ряду причин, которые я уже разбирал.
Однако нового пророка в своём отечестве уже никто не ждёт, ибо сто лет назад таковой уже появился и в итоге одни им вполне довольны, а другим хватило настолько, что в принципе не хочется вновь идти впереди планеты всей в неизведанном ещё направлении.
В общем, без иностранного примера желающим жить по-другому нынче никак, посему вполне закономерно ещё на рубеже нулевых и десятых в условно правых кругах стала популярной идея ориентации на пример Восточной Европы, в целом успешно преодолевшей коммунистическое прошлое и не погрузившейся при этом в бездну политкорректности. Идея действительно мегаофигенная и даже выглядящая куда более реально, чем перестроечные мечтания зажить, как на Западе. Настолько офигенная, что аж привела к взрывному (пусть и в узких кругах) росту популярности белогвардейско-власовского дискурса. Да-да, будем откровенны, за данным явлением как правило стоит не живая историческая память (остатки казачества и старого русского зарубежья не в счет), а именно желание сменить постылую советскую идентичность на нечто русское и одновременно «восточноевропейское».
Однако следует понимать: у восточноевропейцев к 1989 году ещё сохранились их живые докоммунистические традиции, к которым они в целом и вернулись. У нас же возвращаться не к чему, разве только реконструировать. Показателен, к слову, пример Украины, где альтернативная советской традиция выжила в западных областях: те перемены, которые произошли там после 91-го оказались ничуть не менее паллиативными, чем в РФ, да и после Евромайдана не случилось ни серьёзной люстрации, ни разрыва юридической преемственности с УССР, в общем, второй Польши там в обозримом будущем не предвидится. И это при том, что альтернативная советской живая традиция там все-таки есть, пусть для населения центра и тем более юго-востока она таковой и не является. Кроме того важную роль в успехе Восточной Европы сыграло подстраивание под стандарты ЕС в куче моментов, бывшее условием евроинтеграции. И если вступление Украины в ЕС возможно по крайней мере теоретически, то для России максимально реальная степень сближения - безвизовый режим, для получения которого подобное подстраивание если и требуется, то в куда меньшей степени.
Так или иначе восточноевропейский вариант едва ли достижим в более-менее чистом виде и ориентирующиеся на него условно правые силы не способны претендовать на некую гегемонию в постпутинской РФ. Но сие - не повод предаваться бинарному мышлению в стиле «пан или пропал». Судите сами, правое крыло диссидентского движения не добилось гегемонии и близко, но 7 ноября превратилось из главного государственного праздника в праздник ностальгирующих по старому режиму, триколор из «власовской тряпки» стал государственным флагом, а более-менее положительное отношение к поздней Российской Империи, личности последнего императора и Белому движению вместо чего-то некогда совершенно нерукопожатного обрело статус одного из вариантов нормы. Почему бы и сейчас не добиться того, чтобы 9 мая было понижено в статусе до праздника ностальгирующих по путинизму, станция «Войковская» в Москве получила, наконец, имя Бориса Коверды, а более-менее положительное отношение к Русскому Освободительному Движению вообще и личности генерала Власова в частности трансформировалось из чего-то потенциально подсудного в один из вариантов нормы, пусть и не для всех приемлемый.
Отдельно отмечу: каких-либо подвижек в данную сторону в случае, если кооператив «Озеро» просто передаст власть своим детям не будет. Зачем оно им? А вот если вертикаль власти таки рухнет, многое, пусть и не все, возможно.
Если «левый поворот» неосоветской системы в культур-марксистском варианте возможен, то пик её очередного «правого поворота» мы наблюдаем сейчас и потому оппозиция справа нынче возможна лишь в антисистемном формате.
Остаётся лишь добавить: консерватизм - это отстаивание некоей живой традиции, посему консерватизм в РФ может быть только советским. Всё остальное - реконструкция, подражательство, что угодно, но только не консерватизм.
Соответственно, слом советской традиции - процесс по определению антиконсервативный. И, конечно, условно февралистский вариант белогвардейско-власовского дискурса поначалу будет смотреться сильно выигрышнее условно монархического просто в силу отсутствия ложных ассоциаций с условным «Царьградом», мироточащими бюстами и прочим ватным лубком. Более того, он будет смотреться явно выигрышно в силу своей откровенной новизны в глазах широкой публики, недавней запретности и революционности. В стране, которой срочно потребуется новая историософия (а она в случае новой перестройки непременно потребуется), перспективы у такого ее варианта представляются весьма неплохими. Впоследствие же (когда эффект революционного угара пройдет) экспансия сторонников Антонова и манифеста КОНР может проложить дорогу и для более правых белых.
Конгломерат вместо гегемонии
Поскольку среди противников советской традиции никто не способен установить свою гегемонию в случае очередного краха советской вертикали власти, единственным эффективным вариантом для них является образование некоего конгломерата. Но так ли это плохо?
Не стоит забывать: советская традиция вполне реформируема в деталях, оставаясь неизменной в сущности (многочисленные примеры подобного мы уже приводили ранее). Посему пути её слома лежат в плоскости не только лишь изменения экономической, семейной, национальной, религиозной или какой-то иной политики, но пересмотра самого механизма её формирования, когда интересы государства в трактовке ни перед кем не подотчетной правящей номенклатуры становятся превыше всего. И с данной точки зрения разношерстность нынешней оппозиции - это даже плюс, затрудняющий паллиативные решения советской проблемы: проще нейтрализовать монолитную силу поверхностными уступками, которые со временем можно будет и отыграть, нежели отступать сразу по многим фронтам, последнее ведёт именно к сдаче командных высот, что и можно было наблюдать на рубеже 80-х и 90-х.
Кроме того, следует понимать: важнейшей характеристикой власти в советской традиции является абсолютная гегемония одного из её формальных центров, в противном случае частная собственность, семья, национальность и религия начнут проявлять себя в слишком независимом от хотелок правящей номенклатуры качестве. И, наоборот, в условиях наличия единственно живой советской традиции гегемония некоей пусть и изначально ориентированной на нечто иное правящей группировки (если, конечно, ее целеустремленность и готовность идти по головам не сравнима с раннебольшевистской, но такое едва ли намечается) постепенно приводит к её самовоспроизведению и укреплению, ибо так проще управлять. Собственно, именно сие и случилось с РФ. Соответственно, лозунг «конгломерат вместо гегемонии» актуален и в данном смысле. Что все это значит на практике?
Система центральной власти обязательно должна стать по-настоящему дуалистической. Суперпрезидентская республика должна быть отменена, но ни в коем случае не заменена суперпарламентской (каковой, кстати, формально был СССР). За ориентир можно взять американскую модель, где президент (особо отмечу: в нашем случае необходимо прописать возможность не более чем двоекратного избрания на этот пост в течение жизни) является главой исполнительной власти, но его полномочия сильно ограничены Конгрессом. Только в таком случае права и свободы граждан и регионов будут защищены от посягательств, а вероятность внешнеполитических авантюр будет снижена.
Необходима не просто отмена 282 и прочих статей УК, ограничивающих свободу слова, но и принятие аналога первой поправки на конституционном уровне, что затруднило бы попытки ввести подобные статьи вновь. Кроме того, СМИ, за исключением ориентированных на зарубежную аудиторию, должны быть строго отделены от государства.
Необходима серьёзная децентрализация государства. При этом она ни в коем случае не должна означать трансформацию страны в федерацию региональных диктатур (к слову, именно превращение в 90-е многих регионов в откровенные вотчины их руководителей очень поспособствовало отмене губернаторских выборов в 2004 году, ибо их больше устраивала роль кремлёвских назначенцев, чем отставка по истечении двух сроков), региональные власти также должны хорошенько поделиться полномочиями с муниципалитетами и, опять же, нужен реальный дуализм губернаторов и парламентов. К слову, «регионализм почвы» не кажется мне хорошей идеей (более того, зачастую он может лишь укрепить советчину на местах). Нужны условия для создания «регионализма ценностей». Соответственно, на уровень регионов должны быть по большей части переданы вопросы того круга, который в Америке называют социальным: строительство крупных культовых сооружений, гражданское оружие, аборты, ЛГБТ, проституция, наркополитика и т.д., кроме того регионы должны иметь право вводить собственные налоги и социальные выплаты. Именно это позволит достичь более эффективной модели сосуществования различных групп населения, чем попытки выработать некие общие правила на уровне центра.
Таковы самые общие моменты, призванные создать условия, в которых возможность следования советской традиции была бы минимальной.
Противоядие по пунктам
Как мы уже писали выше, целью коммунизма являлось уничтожение частной собственности, национальности, семьи и религии посредством мировой революции, а результатом попытки его построения большевиками стала советская традиция, основными характеристиками которой являются низведение частной собственности, национальности, семьи и религии до уровня придатков государства (т. е. никому не подотчетной бюрократии), значительное влияние на общество криминальной субкультуры и поддержание соцлагеря/«русского мира» в максимально расширенном состоянии. Посему стоит завершить сию работу эдаким экспресс-рецептом противоядия по всем пунктам.
Предварительно отметим: именно частная собственность, семья, национальность и религия зарекомендовали себя в истории как наиболее эффективные противовесы произволу государственной власти и было бы наивно полагать, будто некое «открытое общество» способно их заменить в этом качестве, ибо именно семейную, национальную и религиозную идентичность люди чаще всего склонны ставить выше гражданской, а свою личную собственность - выше государственной.
Вопрос собственности
Про частную собственность можно говорить долго. Но одно можно сказать точно: для её восстановления как полноценного института нужно восстановить общественное уважение к ней. И тут встаёт вопрос о честности залоговых аукционов 90-х и господрядов нулевых и 10-х. Так вот, для этих приобретений необходим особый компенсационный одноразовый налог. Кроме того, стоит продемонстрировать: беззаконный захват частной собственности не имеет срока давности. Посему следует провести реституцию в каком-то разумном исполнении. Наконец, надо объяснять людям: альтернативы полноценному институту частной собственности может быть только две - как в классическом Совке или элита, живущая на два дома и отправляющая все самое лучшее из того, что можно увезти, туда, где настоящая частная собственность таки есть.
Семейный вопрос
Касаемо семьи: необходима минимизация государственного вмешательства в её дела, в частности нужно предельно ограничить список обстоятельств принудительного отъема детей у родителей и расширить права членов семей подневольных по отношению к государству людей (военнослужащих, заключённых и т.д.). Кроме того следует расширить права родителей, разлученных с детьми в результате развода и развивать институт усыновления. И, конечно, децентрализация вполне может повлечь некоторую деурбанизацию, что поднимет рождаемость.
Национальный вопрос
Национальный вопрос в этом ряду имеет особую важность. Если институт семьи, который с перестройкой перестал даже казаться более-менее прочным, едва ли усилится в мало-мальски ближней перспективе, а «второе крещение Руси» обернулось казенщиной сверху в сочетании с "реатеизацией" снизу, то вот с национальностью все гораздо интересней. Несмотря на поистине чудовищные успехи большевиков в деле денационализации русского народа и сохранение основных установок советской национальной политики даже во времена Горбачева и Ельцина стоит отметить: именно весьма робкая эксплуатация русского национального чувства в ключе его противопоставления антинациональной империи последним внесла в крах Совдепии куда более значимый вклад, нежели сепаратизм тех же балтийских республик (что могло бы быть в противном случае, хорошо видно на примере Югославии). И не случайно «сепаратистская» статья 280.1 появилась в УК РФ не в эпоху чеченских войн, а тогда, когда идея отделения ДИЧ стала популярна именно среди русских.
Так или иначе стоило бы проговорить следующий момент: обществу, денно и нощно размываемому раздачей гражданства каждому встречному и поперечному из цивилизационно чуждых стран гораздо сложнее потребовать отчёта от власти. Даже в странах с давно устоявшейся демократической системой их превращение в проходной двор сопровождается пусть по российским меркам бархатным, но сворачиванием политических свобод. Ну а о том, чтобы успешно провести демократический транзит в условиях подобной модели национально-миграционной политики не может быть и речи.
В общем, без признания во-первых русских и во-вторых прочих коренных народов (сразу оговоримся: с СКФО отдельный разговор, который, увы, в силу особенностей УК РФ на данный момент затруднителен) этническим ядром России и её будущей гражданской нации, которое не подлежит размыванию необоснованно завозимыми извне чужаками, пересмотреть принципы отношений власти и общества не получится. И режим, конечно, знает и давно, что тут находится его кощеева игла, а посему его особая ненависть к русскому этническому национализму внутри РФ имеет вполне рациональную природу.
Конечно, тут встает вопрос, как это было бы можно юридически оформить. И, как мне представляется, наиболее логичным, простым и безупречным путем тут является следующий: «Новая Россия должна официально позиционировать себя как национальное государство русского народа, берущее под защиту все коренные (то есть не имеющие национальных государств вне России и исторически проживающие на территории России) народы страны. В частности должен быть принят закон о возвращении, дающий автоматическое право на гражданство для лиц русского (или другого коренного) происхождения. За ориентир тут стоит взять аналогичные законы стран Восточной Европы, ФРГ и Израиля. По отношению ко всем, не попадающим под закон о возвращении, политика предоставления гражданства должна быть предельно консервативной. В частности, признание независимости бывших окраин РИ должно сопровождаться таким пунктом: раз уж вы отделились, то и всё ваше население на момент получения независимости теперь ваше. А посему если кто после этого от вас переехал в РФ, то гражданство автоматически получат только подпадающие под закон о возвращении, а остальные пока или перебьются статусом негражданина (если иностранного гражданства они не имеют), или пусть просят вид на жительство, если они иностранные граждане; причём тут мы ещё подумаем, стоит ли вид на жительство им давать. Двойное гражданство с южными республиками бывшего СССР и Китаем должно быть запрещено, а обладатели прочих двойных гражданств, если они желают сохранить статус бипатрида, должны или попадать под закон о возвращении, или иметь в России недвижимость (возможно, оформленную на близких родственников). Процедура натурализации неграждан, приехавших из бывших западных окраин РИ и стран первого мира должна быть предельно простой, а из бывших южных окраин и стран третьего мира - предельно сложной. Вид на жительство должен выдаваться строго по квотам для той или иной страны (для бывших южных окраин РИ и стран третьего мира они должны быть минимальны) и строго по определённым линиям: бизнесмены, высококвалифицированные специалисты, политэмигранты.»
Религиозный вопрос
И, наконец, религия. Думаю, всем понятно, что нынешнее положение дел с ней совершенно не устраивает атеистов несоветского типа. Но оно не устраивает далеко не только их. Во-первых, оно не устраивает последователей «нетрадиционных конфессий», включая альтернативные встроенным в вертикаль власти юрисдикции признанных законом традиционными. Пожалуй, их положение даже гораздо хуже, чем у коллективного Невзорова/Соколовского, ибо 1) проблемы у них возникают не на стадии некоего хайпа, потенциально подсудного как «оскорбление чувств», но на стадии отправления собственного культа 2) медийные возможности условного кредо.ру несопоставимы с возможностями «креативных» атеистов. Во-вторых, встраивание (точнее, реинтеграция) «традиционных» религиозных структур в вертикаль власти привела к их унификации и стандартизации под нужды «русского мира» и росту внутреннего деспотизма. В итоге, скажем, столь знаковый персонаж «второго крещения Руси», как Кураев, остался в РПЦ не у дел, характерны также слова Кирилла про «предателей в рясах» и появление интернет-ресурсов вроде «Ахиллы» и «Церквача», где собираются люди, так или иначе имеющие или имевшие отношение к МП, но недовольные нынешним патриархийным курсом. То есть терпение у достаточно значимого числа клириков и прихожан РПЦ лопнуло настолько, что понёсся сор из избы. Полагаю, у прочих «традиционных» тенденции в целом те же.
Кому же нынче в религиозном плане хорошо? 1) Идейным сторонникам «русского мира» вне особой зависимости от вероисповедания (я бы сказал, между ними в целом работает негласный договор о ненападении по религиозному признаку). 2) Тем, кто на деле не верит ни во что, а на словах будет верить в то, во что прикажет начальство. «Оскорбленные верующие» Битнер и Исаенко из Барнаула - эталонный пример подобного.
Всем же остальным - т.е. имеющим религиозные убеждения и при том недостаточно лояльным Кремлю нынче плохо.
Рецепт же тут довольно очевиден - ориентация на американскую модель светскости, она, собственно, уже была в 90-е, которые стали золотым временем для всех тех, кто искал веры (или свободного от сталинско-брежневского моралофажества безверия), а не скреп.
Сразу предвидя возможные возражения, отмечу:
1) Проблема радикального ислама в исторически белых христианских странах - это следствие, причиной же является заселение этномусульманами территорий, где они традиционно не проживали. При вменяемой национально-миграционной политике банды ГТА в русских городах орудовать не будут, няни перестанут бегать с отрезанными головами подопечных, да и теракты сойдут на нет.
2) Если говорить про откровенно опасные новодельные секты вроде запрещённой в РФ «Аум Синрике»... Знаете, в отличие от 90-х сейчас люди не будут бросаться на каждого «преподобного учителя», словно мухи на мед.
Проблема криминальной субкультуры
Касаемо укорененности в обществе криминальной субкультуры - усилия следует сосредоточить на минимизации её воспроизводства. И первое, что тут приходит в голову - уменьшение количества заключённых. Как это можно сделать? Пожалуй, большинство зэков сегодня сидят по «народным»/«палочным» («палочная» система отчётности, эта отрыжка ещё ленинско-сталинского времени вообще должна быть ликвидирована) статьям, которые надо гуманизировать до такой степени, чтобы они практически не предусматривали СИЗО в качестве меры пресечения и реального срока в качестве наказания. Кроме того, следует завершить давно уже идущий переход на контрактную армию, ибо призыв в условиях РФ помимо прочего работает на распространение «понятий» в обществе.
Внешняя политика
«Русский мир» должен повторить судьбу своей прошлой реинкарнации - соцлагеря. Место России - в большой (включающей Японию, Южную Корею и Израиль при всей их специфике) западной цивилизации, куда мы и входили до 1917 года. Только вот «за что гибнут наши мальчики?», «хватит кормить» и прочее «за нашу и вашу свободу» должно быть закреплено серьёзной десоветизацией самой России. В противном случае возможен новый рецидив. В качестве же позитивного примера международных отношений стоит привести отношения РФ с Турцией и Израилем, сформировавшиеся за 90-е и нулевые, которые прекрасная Россия будущего безусловно должна сохранить и которые в последние годы оказались под вопросом из-за Сирии. Именно подобный здравый реализм должен прийти на смену неосоветскому международному авантюризму и стать основным внешнеполитическим трендом.
Указанные выше предложения отнюдь не претендуют на некую полноту, но все же способны как минимум спровоцировать дискуссию.
Заключение
Итак, мы пришли к выводу: силы, способной в одиночку сломать советскую традицию и стать новым гегемоном, в России нет. Но гегемонию можно и нужно заменить конгломератом, для чего необходимо введение реального многовластия как по вертикали, так и по горизонтали. Кроме того, частная собственность, семья, национальность и религия из придатков государства должны превратиться в нечто самодостаточное (национальность - так и вовсе единственный рычаг, способный сделать власть подотчетной обществу), влияние криминальной субкультуры на общество должно быть минимизировано, а «русский мир» - распущен в пользу реалистической внешней политики и возвращения в большую западную цивилизацию. Таковы пути слома советской традиции.
https://harbin.lv/sovetskaya-traditsiya-i-puti-ee-sloma-chast-2
===================================================
Очень интересный текст Егора Ершова, под многими тезисами и выводами которого я готов подписаться. По некоторым нюансам у нас есть расхождения, но они непринципиальны.
