С.КАЖАНОВ: "Мы подаем пример настоящего парламентаризма в России"
Для тех, кому интересно, что тут у нас в Севастополе происходит.Очень похоже на правду...
Глава исполкома севастопольского отделения ОНФ, депутат Законодательного Собрания Сергей Кажанов рассказал о том, как происходило назначение Сергея Меняйло, об угрозах со стороны правительства города и том, как он не стал другом губернатора.
- Сергей Петрович, почему, читая севастопольские СМИ, складывается впечатление, что в Крыму все хорошо, а в Севастополе - плохо?
- Это говорит о том, что по-разному работают институты гражданского общества и независимые СМИ. Что произошло в Крыму: «Партия регионов» перезагрузилась в «Единую Россию». По существу ничего не поменялись. А СМИ всегда кому-то принадлежат, вот они и говорят: «У нас все прекрасно, проблем нет». Если же кто-то осмеливается назвать вещи своими именами, его сразу называют «белоленточником» и элементарно не дают трибуну высказаться.
- Кого вы имеете в виду?
- Посмотрите, что произошло с Олегом Зубковым. Он нормальный предприниматель, искренне любит Крым и свое дело. А его уже назвали предателем и агентом госдепа. Его маргинализируют, хотя он говорит о правильных вещах: свобода предпринимательства, прозрачные правила для бизнеса, недопустимость вмешательства чиновников в деятельность предпринимателей. Нам в Севастополе эта картина хорошо знакома.
- Но представители исполнительной власти говорят, что критика в их адрес необоснованна.
- Предыдущее руководство города в лице Владимира Яцубы воспринимало критику, звучащую в СМИ, как призыв к действию. Если мы писали, что дерево покосилось, и завтра оно кого-то не дай Бог, задавит, сразу выезжала бригада, и дерево спиливали. А нынешнее правительство пытается поставить «забор» и жить в своем мире. И в этом мире у них все замечательно. Но образно выражаясь, я за то, чтобы вызвать полицию, когда у соседей кого-то убивают, а нас все время просят закрыть форточку, потому что-то крики из соседней квартиры кому-то мешают спать.
- Как вы считаете, почему ваши оппоненты говорят, что программа развития Севастополя, под которую были избраны депутаты, и тот же Меняло стал губернатором - это филькина грамота?
- Наверное, потому что это люди старой формации. В 2014 году у нас появилась уникальная возможность полностью перезагрузить власть. Привести к управлению города неравнодушных людей. Но более-менее обновили только законодательную власть, и то, через время некоторые депутаты попали под влияние губернатора.
Самое интересно, что на Меняйло у всех нас была надежда. Когда он только пришел, у него глаза горели. На всех встречах он говорил, что полностью доверяет Чалому, что будет его поддерживать. Между ними существовала договоренность, что губернатор сосредоточится на наболевших проблемах, где нужно «шашкой махнуть», а председатель заксобрания сосредоточится на развитии. И договоренность о таком в тандеме была и в кругах Путина.
- Если вы тогда поверили Меняйло, значит, он не лукавил?
- Нет, абсолютно. Он казался очень искренним. Но Меняйло нельзя обвинять, он просто не умеет так работать, просто не понимает принципов управления, постановки цели, планирования.
А то, что произошло потом… Наверное, сработал первоначальный план людей, которые двигали Меняйло. Не секрет, что его поддерживает полпред Белавенцев. И получается, что Чалого обвели вокруг пальца. Он же далеко не силен в этих придворных играх, в этой византийщине. Он довольно искренний человек, и если обещает, то должен это делать.
- Поясните, о каком плане вы говорите?
- Когда стал вопрос о том, кто будет губернатором, прилетел Белавенцев и предложил кандидатуру Меняйло. Алексей Михайлович и Сергей Иванович тогда долго беседовали. И времени особо не было, решение нужно было принимать быстро. В итоге все увидели на телеэкранах, что Чалый предложил Путину кандидатуру Меняйло. И первое время губернатор просил помощи, постоянно говорил, что без Чалого он никуда.
Еще не было никаких конфликтов, а Меняйло уже старался везде рассадить своих людей. Он переформатировал политсовет «Единой России» и начались интриги.
- В чем они выражались?
- Началась возня по поводу того, кто будет первым номером в списке «Единой России» на выборах: Чалый или Меняйло. Сергей Иванович настаивал, что он должен быть первым.
- Как он это объяснял?
- Он не объяснял, а просто хотел. Но как мне потом объяснили, тот, кто идет первым номером обычно становится губернатором. Как раз тогда и стало понятно, что ведется какая-то игра. И Чалый сказал: «Ну, раз Меняйло, тогда я выхожу из списка».
- Почему для Чалого было важно идти первым номером в списке?
- Лучше спросить у него. Но мне, кажется, это было важно, потому что Чалый стал настоящим лидером, народным мэром. И тут ему предлагают идти вторым номером после человека, которого он не знает. Это значит - своим именем двигать вперед фигуру человека, совершенного неизвестного в городе.
- И в итоге, Меняйло пошел вторым номером.
- Да, но тут стало происходить следующее. Дело в том, что кандидатуры губернатора сначала выдвигаются региональными штабами партий. Эти списки передаются в Москву, а уже главный политсовет передает их Путину, и он из списка выбирает три кандидатуры и предлагает их законодательному собранию Севастополя.
Эта процедура началась еще в августе 2014 года. Уже тогда возник конфликт. Руководитель исполкома ЕР Борис Колесников и секретарь Виктор Оганесян поехали в Москву, и там откуда-то появилось решение, что севастопольская организация рекомендует на должность губернатора трех кандидатов. Это: Оганесян, Колесников и Меняйло.
Я узнаю об этом из СМИ, звоню Чалому и спрашиваю: «Вы знаете об этом решении?». Он ответил, что первый раз слышит. Все были очень удивлены. И тогда Чалый выступил с заявлением, в котором сказал, что «к власти в городе пришли люди, обладающие редким сочетанием двух качеств: некомпетентность и чванство». Он имел в виду именно этот нечистоплотный поступок. Понятно, что если партия выдвигала кандидатов, то могла и дать ему возможность поучаствовать в голосовании.
- Чалый думал, что политсовет его выдвинет?
- Хотя бы среди трех кандидатов, он мог бы поучаствовать. Хотя бы на правах народного лидера, пользующегося поддержкой горожан. Чалый не говорил об этом прямо, но, думаю, это его зацепило. Если бы Чалый был в списке, то, может быть, и Путин принял бы другое решение.
- Но вы же могли не поддержать кандидатуру Меняйло.
- Скажем так, нас стали убеждать, что мы должны проголосовать за Меняйло. Ко всем депутатам находили свой подход. Члены нашей команды пережили многое: попытки подкупа, угрозы. Мне вполне серьезно угрожали. Было сказано так: «Ты же думай не только о себе, у тебя же дети малые. Подумай о них, потом трудно себе будет что-то не простить». И я неделю прятал детей на конспиративной квартире. Отключал телефоны. Это было перед одним очень важным голосованием. Может быть, это были пустые угрозы, но, действительно, не простишь себе, если с детьми что-то случится.
- Эти угрозы исходили от неизвестных людей?
- Нет, от вполне известных людей из правительства, причем от людей довольно высокого ранга. Еще были эти душещипательные беседы с Меняйло перед тем, как его избирали. Я никогда не забуду, как он меня к себе пригласил в кабинет, полтора часа рассказывал о своей жизни, о том, как он служил, а потом сказал: «Вот, Сергей. Ты так и не стал моим другом. Борис Дмитриевич стал, а ты - нет». На что я ответил, что никогда не стремился к этой дружбе.
Поэтому мы всегда не очень-то хотели избирать Меняйло, но очень активно включилась Москва, и так нам красиво рассказала, что надо! Что это решение Владимира Владимировича.
- А кто вас убеждал?
- Представители администрации президента. Приезжал Морозов (начальник управления по внутренней политике АП - прим.) активно рассказывал, что важно поддержать Меняйло. Говорил также, что если будут конфликты, то чтобы ему напрямую звонили. Вообщем, мы ему поверили, а через месяц он уволился. Мы продолжаем кричать о проблемах, а нас не очень-то слышат. Тогда мы поняли, что нас снова обманули, и больше с Москвой в игры не играли.
- Как бы вы кратко описали сложившуюся ситуацию между исполнительной и законодательной властями?
- Представьте, что вы пришли в театр и случайно попали в VIP-ложу. Так вышло, единственное свободное место было там. Вы сидите рядом с очень уважаемыми людьми, которые все с орденами, медалями. Это я говорю о наших восприятиях, как депутатов, попавших во власть из обычных граждан.
Тут гаснет свет, начинается представление, и вы понимаете, что эти уважаемые люди начинают вести себя совершенно неадекватно: царапают подлокотники, воруют кошельки, говорят по телефону. Вы, наверное, попытаетесь с ними договориться, а в ответ вам покажут комбинацию из трех пальцев.
Дальше вы постараетесь обратиться к охране или к людям в зале. Но охрана - наши правоохранители - стоит с каменными лицами, а люди просят вам закрыть рот, чтобы не мешать смотреть представление. Из зала же не видно, что происходит в VIP-ложе, отсюда и непонимание многих процессов. Вот такая у нас ситуация.
- Ваш вариант, что делать?
- Мы будем продолжать бороться и реализовывать свою повестку. И я точно знаю, что в Администрации Президента смотрят сессии нашего заксобрания, поскольку мы подаем пример настоящего парламентаризма в России.
Источник
Глава исполкома севастопольского отделения ОНФ, депутат Законодательного Собрания Сергей Кажанов рассказал о том, как происходило назначение Сергея Меняйло, об угрозах со стороны правительства города и том, как он не стал другом губернатора.
- Сергей Петрович, почему, читая севастопольские СМИ, складывается впечатление, что в Крыму все хорошо, а в Севастополе - плохо?
- Это говорит о том, что по-разному работают институты гражданского общества и независимые СМИ. Что произошло в Крыму: «Партия регионов» перезагрузилась в «Единую Россию». По существу ничего не поменялись. А СМИ всегда кому-то принадлежат, вот они и говорят: «У нас все прекрасно, проблем нет». Если же кто-то осмеливается назвать вещи своими именами, его сразу называют «белоленточником» и элементарно не дают трибуну высказаться.
- Кого вы имеете в виду?
- Посмотрите, что произошло с Олегом Зубковым. Он нормальный предприниматель, искренне любит Крым и свое дело. А его уже назвали предателем и агентом госдепа. Его маргинализируют, хотя он говорит о правильных вещах: свобода предпринимательства, прозрачные правила для бизнеса, недопустимость вмешательства чиновников в деятельность предпринимателей. Нам в Севастополе эта картина хорошо знакома.
- Но представители исполнительной власти говорят, что критика в их адрес необоснованна.
- Предыдущее руководство города в лице Владимира Яцубы воспринимало критику, звучащую в СМИ, как призыв к действию. Если мы писали, что дерево покосилось, и завтра оно кого-то не дай Бог, задавит, сразу выезжала бригада, и дерево спиливали. А нынешнее правительство пытается поставить «забор» и жить в своем мире. И в этом мире у них все замечательно. Но образно выражаясь, я за то, чтобы вызвать полицию, когда у соседей кого-то убивают, а нас все время просят закрыть форточку, потому что-то крики из соседней квартиры кому-то мешают спать.
- Как вы считаете, почему ваши оппоненты говорят, что программа развития Севастополя, под которую были избраны депутаты, и тот же Меняло стал губернатором - это филькина грамота?
- Наверное, потому что это люди старой формации. В 2014 году у нас появилась уникальная возможность полностью перезагрузить власть. Привести к управлению города неравнодушных людей. Но более-менее обновили только законодательную власть, и то, через время некоторые депутаты попали под влияние губернатора.
Самое интересно, что на Меняйло у всех нас была надежда. Когда он только пришел, у него глаза горели. На всех встречах он говорил, что полностью доверяет Чалому, что будет его поддерживать. Между ними существовала договоренность, что губернатор сосредоточится на наболевших проблемах, где нужно «шашкой махнуть», а председатель заксобрания сосредоточится на развитии. И договоренность о таком в тандеме была и в кругах Путина.
- Если вы тогда поверили Меняйло, значит, он не лукавил?
- Нет, абсолютно. Он казался очень искренним. Но Меняйло нельзя обвинять, он просто не умеет так работать, просто не понимает принципов управления, постановки цели, планирования.
А то, что произошло потом… Наверное, сработал первоначальный план людей, которые двигали Меняйло. Не секрет, что его поддерживает полпред Белавенцев. И получается, что Чалого обвели вокруг пальца. Он же далеко не силен в этих придворных играх, в этой византийщине. Он довольно искренний человек, и если обещает, то должен это делать.
- Поясните, о каком плане вы говорите?
- Когда стал вопрос о том, кто будет губернатором, прилетел Белавенцев и предложил кандидатуру Меняйло. Алексей Михайлович и Сергей Иванович тогда долго беседовали. И времени особо не было, решение нужно было принимать быстро. В итоге все увидели на телеэкранах, что Чалый предложил Путину кандидатуру Меняйло. И первое время губернатор просил помощи, постоянно говорил, что без Чалого он никуда.
Еще не было никаких конфликтов, а Меняйло уже старался везде рассадить своих людей. Он переформатировал политсовет «Единой России» и начались интриги.
- В чем они выражались?
- Началась возня по поводу того, кто будет первым номером в списке «Единой России» на выборах: Чалый или Меняйло. Сергей Иванович настаивал, что он должен быть первым.
- Как он это объяснял?
- Он не объяснял, а просто хотел. Но как мне потом объяснили, тот, кто идет первым номером обычно становится губернатором. Как раз тогда и стало понятно, что ведется какая-то игра. И Чалый сказал: «Ну, раз Меняйло, тогда я выхожу из списка».
- Почему для Чалого было важно идти первым номером в списке?
- Лучше спросить у него. Но мне, кажется, это было важно, потому что Чалый стал настоящим лидером, народным мэром. И тут ему предлагают идти вторым номером после человека, которого он не знает. Это значит - своим именем двигать вперед фигуру человека, совершенного неизвестного в городе.
- И в итоге, Меняйло пошел вторым номером.
- Да, но тут стало происходить следующее. Дело в том, что кандидатуры губернатора сначала выдвигаются региональными штабами партий. Эти списки передаются в Москву, а уже главный политсовет передает их Путину, и он из списка выбирает три кандидатуры и предлагает их законодательному собранию Севастополя.
Эта процедура началась еще в августе 2014 года. Уже тогда возник конфликт. Руководитель исполкома ЕР Борис Колесников и секретарь Виктор Оганесян поехали в Москву, и там откуда-то появилось решение, что севастопольская организация рекомендует на должность губернатора трех кандидатов. Это: Оганесян, Колесников и Меняйло.
Я узнаю об этом из СМИ, звоню Чалому и спрашиваю: «Вы знаете об этом решении?». Он ответил, что первый раз слышит. Все были очень удивлены. И тогда Чалый выступил с заявлением, в котором сказал, что «к власти в городе пришли люди, обладающие редким сочетанием двух качеств: некомпетентность и чванство». Он имел в виду именно этот нечистоплотный поступок. Понятно, что если партия выдвигала кандидатов, то могла и дать ему возможность поучаствовать в голосовании.
- Чалый думал, что политсовет его выдвинет?
- Хотя бы среди трех кандидатов, он мог бы поучаствовать. Хотя бы на правах народного лидера, пользующегося поддержкой горожан. Чалый не говорил об этом прямо, но, думаю, это его зацепило. Если бы Чалый был в списке, то, может быть, и Путин принял бы другое решение.
- Но вы же могли не поддержать кандидатуру Меняйло.
- Скажем так, нас стали убеждать, что мы должны проголосовать за Меняйло. Ко всем депутатам находили свой подход. Члены нашей команды пережили многое: попытки подкупа, угрозы. Мне вполне серьезно угрожали. Было сказано так: «Ты же думай не только о себе, у тебя же дети малые. Подумай о них, потом трудно себе будет что-то не простить». И я неделю прятал детей на конспиративной квартире. Отключал телефоны. Это было перед одним очень важным голосованием. Может быть, это были пустые угрозы, но, действительно, не простишь себе, если с детьми что-то случится.
- Эти угрозы исходили от неизвестных людей?
- Нет, от вполне известных людей из правительства, причем от людей довольно высокого ранга. Еще были эти душещипательные беседы с Меняйло перед тем, как его избирали. Я никогда не забуду, как он меня к себе пригласил в кабинет, полтора часа рассказывал о своей жизни, о том, как он служил, а потом сказал: «Вот, Сергей. Ты так и не стал моим другом. Борис Дмитриевич стал, а ты - нет». На что я ответил, что никогда не стремился к этой дружбе.
Поэтому мы всегда не очень-то хотели избирать Меняйло, но очень активно включилась Москва, и так нам красиво рассказала, что надо! Что это решение Владимира Владимировича.
- А кто вас убеждал?
- Представители администрации президента. Приезжал Морозов (начальник управления по внутренней политике АП - прим.) активно рассказывал, что важно поддержать Меняйло. Говорил также, что если будут конфликты, то чтобы ему напрямую звонили. Вообщем, мы ему поверили, а через месяц он уволился. Мы продолжаем кричать о проблемах, а нас не очень-то слышат. Тогда мы поняли, что нас снова обманули, и больше с Москвой в игры не играли.
- Как бы вы кратко описали сложившуюся ситуацию между исполнительной и законодательной властями?
- Представьте, что вы пришли в театр и случайно попали в VIP-ложу. Так вышло, единственное свободное место было там. Вы сидите рядом с очень уважаемыми людьми, которые все с орденами, медалями. Это я говорю о наших восприятиях, как депутатов, попавших во власть из обычных граждан.
Тут гаснет свет, начинается представление, и вы понимаете, что эти уважаемые люди начинают вести себя совершенно неадекватно: царапают подлокотники, воруют кошельки, говорят по телефону. Вы, наверное, попытаетесь с ними договориться, а в ответ вам покажут комбинацию из трех пальцев.
Дальше вы постараетесь обратиться к охране или к людям в зале. Но охрана - наши правоохранители - стоит с каменными лицами, а люди просят вам закрыть рот, чтобы не мешать смотреть представление. Из зала же не видно, что происходит в VIP-ложе, отсюда и непонимание многих процессов. Вот такая у нас ситуация.
- Ваш вариант, что делать?
- Мы будем продолжать бороться и реализовывать свою повестку. И я точно знаю, что в Администрации Президента смотрят сессии нашего заксобрания, поскольку мы подаем пример настоящего парламентаризма в России.
Источник