Два поста-обожания: Маяковский и Хемингуэй.
Вот так получается, что сегодня, 19 июля, - день рождения человека, который надел штаны на облако, доказал, что "все мы немножко лошади", попытался сыграть ноктюрн "на флейте водосточных труб" и сделал ещё так много потрясающе-литературного, что томики с его стихами я обязательно держу на своей книжной полке, а иной раз и декламирую нечто для себя, любимой, потому как нравится.
А 21 июля родился бесконечно обожаемый мной Эрнест Хемингуэй. Даже если бы он написал только "По ком звонит колокол", его уже можно было бы назвать "гением от литературы". Фотография писателя, та самая, "в грубом свитере", когда-то торжественно была помещена на стену обоими моими дядюшками, в знак уважения и восхищения. В моей комнате висел другой снимок - Хемингуэй в воюющей Испании.
Сейчас я всё чаще стала задумываться, насколько они похожи, эти два талантливых человека. Похожи внутренне, как братья "по бабиной линии". Сначала хотела написать о них сама, но нашла два изумительных текста на адме.ру, чем и делюсь с вами, друзья мои!
[Spoiler (click to open)]
Владимир Маяковский ворвался в поэзию со своим высоким ростом, решительной походкой, «пожарами сердца», азартом, нетерпением, тревогой, со своей речью, басом, жестом, со своими близкими и знакомыми. Личность, которая сотрясла весь писательский мир и оставила огромный след в творчестве серебряного века. Его бунтарская натура была во всем: во внешнем виде, манере одеваться, декламировать свои стихи. Он был нагл, эпатажен и груб, но в то же время был очень ранимым человеком. Он первым сказал нет войне, а год спустя, пел дифирамбы Октябрьской революции.
AdMe.ru собрал для вас самые интересные истории из жизни поэта и предлагает посмотреть на известные фотографии этого гениального человека.
Поэзия Владимира Маяковского
«Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, -
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.»
Во весь голос.
[ Новый слог ]
Когда Маяковский ввёл в употребление свою знаменитую стихотворную «лесенку», коллеги-поэты обвиняли его в жульничестве - ведь поэтам тогда платили за количество строк, и Маяковский получал в 2-3 раза больше за стихи аналогичной длины. По словам Маяковского, рифма должна заставлять все строки, которые оформляют одну мысль, быть вместе. Он ставил самое характерное слово в конце строки и, во что бы то ни стало, доставал к нему рифму. Поэтому и была его рифмовка практически всегда необычайна, во всяком случае, до него нигде не употреблялась.
Осип Брик, Лиля Брик и Владимир Маяковский
[ Злая Лиля ]
Маяковскому с женщинами и везло, и не везло одновременно. Он увлекался, влюблялся, однако полной взаимности чаще всего не встречал. Биографы поэта в один голос называют его самой большой любовью Лилю Брик. Именно ей поэт писал: «Я люблю, люблю, несмотря ни на что, и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь». Именно ее он называл «Солнышко Самое Светлое». А Лиля Юрьевна благополучно жила со своим мужем Осипом Бриком, называла Маяковского в письмах «Щенком» и «Щеником» и просила «привезти ей из-за границы автомобильчик». Брик ценила гений своего обожателя, но любила всю жизнь только мужа Осипа. После его смерти в 1945 году она скажет: «Когда застрелился Маяковский - умер великий поэт. А когда умер Осип - умерла я».
Владимир Маяковский выступает перед красноармейцами
[ Любимец толпы ]
Владимир Гольцшмидт шёл рядом с Маяковским и рассуждал вслух о своих успехах:
- Вот я всего месяц в Москве, и меня уже знают. Выступаю - сплошные овации, сотни записок, от барышень нет отбою. Как хотите - слава...
Навстречу в гору поднимался красногвардейский патруль. Маяковский слегка отстранил «футуриста жизни», подошёл к краю тротуара и обратился к красногвардейцам:
- Доброе утро, товарищи!
Из ряда красногвардейцев ответили дружно и весело:
- Доброе утро, товарищ Маяковский!
Поэт повернулся к «футуристу жизни» и, усмехаясь, сказал:
- Вот она, слава, вот известность... Ну, что ж! Кройте, молодой человек.
Владимир Маяковский на выставке «20 лет работы», незадолго до своей смерти.
[ Впервые ]
Политехнический институт, Владимир Маяковский выступает на диспуте о пролетарском интернационализме:
- Среди русских я чувствую себя русским, среди грузин я чувствую себя грузином...
Вопрос из зала:
- А среди дураков?
Ответ:
- А среди дураков я впервые.
Футурист Владимир Маяковский
[ «Пушкина я знаю наизусть» ]
В Тифлисе проходил вечер под названием «Лицо литературы СССР». В конце вечера Маяковскому стали задавать различные вопросы. Вот некоторые из них.
Вопрос: «Как вы относитесь к Демьяну Бедному?»
Маяковский: «Читаю».
Вопрос: «А к Есенину?» (Прошло около двух месяцев после его смерти.)
Маяковский: «Вообще к покойникам я отношусь с предубеждением».
Вопрос: «На чьи деньги вы ездите за границу?»
Маяковский: «На ваши!»
Вопрос: «Часто ли вы заглядываете в Пушкина?»
Маяковский: «Никогда не заглядываю. Пушкина я знаю наизусть».
Муза поэта Татьяна Яковлева
«Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму -
одну
или вдвоем с Парижем.»
Письмо Татьяне Яковлевой.
[ Недосягаемая муза ]
Есть одна история, которая раскрывает его с еще одной стороны. У него, помимо Лили Брик, конечно, были еще женщины. С одной из них он познакомился в Париже, когда ездил туда на чтения - она из первой волны эмиграции. Звали эту музу Татьяна Яковлева. Полюбил ее, как всегда, страшно. А она его деликатно отвергла. Он отнес весь свой нехилый гонорар за французский «тур» в цветочную компанию и попросил каждый день отправлять ей цветы.
И они отправляли. В том числе и во время Второй Мировой. Эти цветы спасли ей жизнь - она меняла их на еду. Потом, конечно, деньги кончились, но она продолжала получать цветы до самой смерти, это было выгодно уже самой цветочной компании.
Взгляд поэта
[ Кто хочет получить в морду? ]
Футурист Маяковский был известен грубыми выходками и необычным внешним видом. "Вот его знаменитая желтая кофта и дикарская раскрашенная морда, но сколь эта морда зла и мрачна! - писал Иван Бунин. Как-то раз он вышел на эстраду «читать свои вирши публике, собравшейся потешиться им: выходит, засунув руки в карманы штанов, с папиросой, зажатой в углу презрительно искривленного рта. Он высок ростом, статен и силен на вид, черты его лица резки и крупны, он читает, то усиливая голос до рева, то лениво бормоча себе под нос; кончив читать, обращается к публике уже с прозаической речью: «Желающие получить в морду благоволят становиться в очередь».
Маяковский, Раиса Кушнер, Лиля и ее мать в Нордернее летом 1923 г.
[ Маяковский о своих поездках ]
После зарубежной поездки Маяковского спрашивали:
«Владимир Владимирович, как там в Монте-Карло, шикарно?»
Он отвечал: «Очень, как у нас в „Большой Московской“ [гостинице]».
Тогда же его спросили: «Вы много ездили. Интересно, какой город вы считаете наиболее красивым?»
Маяковский коротко ответил: «Вятку».
В. Маяковский на выставке «20 лет работы Маяковского»
[ Маяковский и Гопп ]
Зимой 1926 года должно было состояться обсуждение романа молодого писателя Филиппа Гоппа «Гибель веселой монархии». Маяковский встретил писателя перед обсуждением и поддернул:
«Растете, как на дрожжах. Читал о вашем романе «Гибель веселой монахини».
Несколько позже, встретив Гоппа на улице, Маяковский спросил: «Что пишете?»
Гопп ответил: «Повесть».
Маяковский: «Как называется?»
Гопп: «Скверная сказка».
Маяковский: «Какая тема?»
Гопп стал развивать свои мысли: «Ну, знаете, Владимир Владимирович, как вам сказать... Эта тема уже давно носилась в воздухе...»
Маяковский перебил: «Портя его...»
Гопп обиделся: «Почему - портя?»
Маяковский пояснил: «Ну, как же? Если сказка скверная, то какого же запаха от нее можно ожидать!»
Владимир Владимирович
[ Туалет Маяковского ]
В одном из стихотворений Маяковского есть такая строка:
«Пока перед трюмо разглядываешь прыщик...»
Эта фраза довольно точно отражала поведение самого поэта. Он подходил к зеркалу и пристально и подозрительно разглядывал свое лицо: не прицепилась ли какая-нибудь гадость или зараза, не грозит ли ему смерть от незамеченной царапины. Маяковский мог внезапно отодвинуть в сторону все бумаги со стола и начать бриться, бурча себе под нос:
«Нет, недостаточно я красив, чтобы бриться не каждый день».
Весь остальной туалет у поэта почти не требовал времени, ни зеркала, ни внимания. Вся одежда ложилась на его плечи незаметно элегантно, как надо.
Маяковский покончил с собой
[ Загадочная смерть ]
14 апреля 1930 г. «Красная газета» сообщила: «Сегодня в 10 часов 15 минут в своей рабочей комнате выстрелом из нагана в область сердца покончил с собой Владимир Маяковский. Прибывшая „скорая помощь“ нашла его уже мертвым. В последние дни В.В.Маяковский ничем не обнаруживал душевного разлада и ничего не предвещало катастрофы»
Маяковский и Брик. Ялта, 1926 год
[ И все же - Лилечка ]
Маяковский подарил своей возлюбленной Лиле Брик кольцо с её инициалами - «Л Ю Б». Будучи расположенными по кругу, эти буквы складывались в бесконечное «ЛЮБЛЮ».
На следующий день после смерти поэта в газетах было опубликована его предсмертная записка. Отрывок из той самой записки:
«Всем.
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля - люби меня. Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Как говорят - „инцидент исперчен“, любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид.
Счастливо оставаться. Владимир Маяковский.»
[Spoiler (click to open)]
На его могиле написано: «Больше всего в жизни он любил осень. Жёлтые, тёплые осенние листья, плывущие по реке на спинах форелей, а сверху синее безветренное небо. Теперь он будет частью всего этого навсегда». Эрнест Хемингуэй - для читателей, Хэм - для друзей, Папа - для своих женщин и сыновей, он был человеком, сделавшим себя сам, любившим красавиц, познавшим богатство и славу. И ушедшим из жизни по собственному решению.
Легенда, которая была создана вокруг его необычной личности, была легендой о человеке действия, безрассудном авантюристе, храбром военном корреспонденте, боксере-любителе, охотнике, жертве трех автомобильных и двух авиационных катастроф, муже четырех жен, но прежде всего блестящем авторе рассказов и романов.
AdMe.ru выбрал для вас самые интересные фотографии и истории из жизни этого гениального человека.
Хемингуэй родился 21 июля 1899 года в семье врача и женщины, обожавшей музыку. Пока отец пытался внушить сыну любовь к медицине, а мать заставляла часами играть на виолончели, мальчик тайком сидел за книгами, которые только мог найти в домашней библиотеке. При жизни ни один родитель так и не принял его как писателя.
Первая проба пера произошла в школьной газете: два небольших рассказа, но именно после них Хемингуэй окончательно решил стать писателем. Дальше были репортажи для полицейских газет, куда его брали даже без должного филологического образования, журналистские расследования и заметки. А потом Первая Мировая, куда он отправился добровольцем. «Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы - другая команда, участвующая в состязании» - позже вспоминал писатель. Первый писательский успех к Хемингуэю пришел с романом «И восходит солнце». А следующая работа, роман «Прощай, оружие!», стал сенсацией даже не смотря на бушевавший в то время кризис и разошелся тиражом в 80 000 экземпляров.
Юный рыболов. Эрнест Хемингуэй, 1904 г.
Эрнест Хемингуэй на борту корабля, 1915 г.
Эрни пишет во время рыбалки, 1916 г.
Хемингуэй выздоравливает после ранения. Италия, сентябрь 1918 г.
«Если тебе повезло, и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж - это праздник, который всегда с тобой». Эрнест Хемингуэй, Париж, 1924 г.
Хемингуэй как-то сказал: «Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо». Обладатель бесшабашного нрава, он был широко известен как ловелас и покоритель женских сердец. Он был женат четыре раза, часто влюблялся в одну женщину, еще состоя в браке с другой. Все избранницы называли его исключительно Папой, даже актириса Марлен Дитрих, с которой писатель регулярно переписывался. Хемингуэй искренно любил своих детей и своих женщин, но ничто не могло заставить его сидеть дома. Потому его возлюбленным часто только и оставалось, что терпеливо ждать и писать мужу отчаянные письма.
Эрнест Хемингуэй за штурвалом своего катера «Пилар», на котором во время Второй Мировой он организовывает контрразведку против фашистских шпионов на Кубе и охотится за немецкими подводными лодками в Карибском море.
Если бы Хемингуэй всю жизнь просидел у себя в доме в Америке, то, скорее всего, не написал бы ни строчки. Писатель, которому с первых слов веришь безоговорочно, создавал интересные произведения потому, что сюжеты для романов брал из собственной жизни. Ему даже не приходилось погружаться в мир воображения.
О его молодости во Франции все узнали из книги «Праздник, который всегда с тобой». Об увлечении корридой в Испании рассказывается в «И восходит солнце». Охота в Танзании в деталях описана в «Зеленых холмах Африки», «Старик и море» - не иначе как повесть о его рыбалке у берегов Кубы, а впечатления от войны нашли отражение в одном из самых известных романов Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Эрнест Хемингуэй с сыном на охоте.
Однажды Хемингуэй со своей женой Мэри сидели в баре, и вошел корреспондент какого-то американского журнала, подошел к Эрнесту: «Как я рад тебя видеть!» - и побежал к стойке купить бутылку... Но Хем сказал: «Ты знаешь, я не пью. Я на диете». - «На какой диете? Когда я вошел, ты держал стакан с выпивкой!» - «Нет, я на особой диете. Я не пью с дерьмом».
Хемингуэй принимает ванну, апрель 1949 г.
Эрнест и Мэри Хемингуэй кормят детеныша газели, Кения, 1953 г.
Хемингуэй восстанавливает силы после травмы руки, Кения, 1954 г.
Площадь Сан-Марко, Венеция, 1954 г.
Эрнест Хемингуэй пинает банку, 1959 год.
Последние годы жизни оказались самыми драматичными для писателя. Переживший две Мировые войны и несколько серьёзных аварий, Хемингуэй слег от гипертонии и диабета. Почему-то для лечения он был помещён в психиатрическую клинику, где психиатр игнорировал эти очевидные факты и занимался только «психическими расстройствами». Хемингуэя лечили электросудорожной терапией, 20 сеансов которой уничтожили память и способность формулировать мысли письменно: когда потребовалось, он не смог написать даже нескольких слов официального приветствия.
Вот, что говорил сам Хемингуэй: «Эти врачи, что делали мне электрошок, писателей не понимают... Пусть бы все психиатры поучились писать художественные произведения, чтобы понять, что значит быть писателем... какой был смысл в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни?»
Писатель погрузился в глубокую депрессию и паранойю. Ему казалось, что за ним всюду следуют агенты ФБР и что повсюду расставлены жучки, телефоны прослушиваются, а почта и банковский счёт постоянно проверяются. Он мог принять даже случайных прохожих за агентов.
Спустя пятьдесят лет после смерти, на основании Закона о свободе информации, в ФБР был сделан запрос об Эрнесте Хемингуэе. Ответ: слежка была, жучки были, прослушка тоже была. Прослушка была даже в психиатрической клинике, откуда он звонил, чтобы сообщить об этом.
Хемингуэй в своем доме на Кубе. Последняя фотография.
Ранним утром 2 июля 1961 года, когда все в доме ещё спали, Хемингуэй подошел к шкафу, где хранилось оружие, выбрал одну из своих любимых охотничьих двустволок, неторопливо зарядил её и выстрелил себе в лоб, не оставив предсмертной записки.
А 21 июля родился бесконечно обожаемый мной Эрнест Хемингуэй. Даже если бы он написал только "По ком звонит колокол", его уже можно было бы назвать "гением от литературы". Фотография писателя, та самая, "в грубом свитере", когда-то торжественно была помещена на стену обоими моими дядюшками, в знак уважения и восхищения. В моей комнате висел другой снимок - Хемингуэй в воюющей Испании.
Сейчас я всё чаще стала задумываться, насколько они похожи, эти два талантливых человека. Похожи внутренне, как братья "по бабиной линии". Сначала хотела написать о них сама, но нашла два изумительных текста на адме.ру, чем и делюсь с вами, друзья мои!
[Spoiler (click to open)]
Владимир Маяковский ворвался в поэзию со своим высоким ростом, решительной походкой, «пожарами сердца», азартом, нетерпением, тревогой, со своей речью, басом, жестом, со своими близкими и знакомыми. Личность, которая сотрясла весь писательский мир и оставила огромный след в творчестве серебряного века. Его бунтарская натура была во всем: во внешнем виде, манере одеваться, декламировать свои стихи. Он был нагл, эпатажен и груб, но в то же время был очень ранимым человеком. Он первым сказал нет войне, а год спустя, пел дифирамбы Октябрьской революции.
AdMe.ru собрал для вас самые интересные истории из жизни поэта и предлагает посмотреть на известные фотографии этого гениального человека.
Поэзия Владимира Маяковского
«Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, -
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.»
Во весь голос.
[ Новый слог ]
Когда Маяковский ввёл в употребление свою знаменитую стихотворную «лесенку», коллеги-поэты обвиняли его в жульничестве - ведь поэтам тогда платили за количество строк, и Маяковский получал в 2-3 раза больше за стихи аналогичной длины. По словам Маяковского, рифма должна заставлять все строки, которые оформляют одну мысль, быть вместе. Он ставил самое характерное слово в конце строки и, во что бы то ни стало, доставал к нему рифму. Поэтому и была его рифмовка практически всегда необычайна, во всяком случае, до него нигде не употреблялась.
Осип Брик, Лиля Брик и Владимир Маяковский
[ Злая Лиля ]
Маяковскому с женщинами и везло, и не везло одновременно. Он увлекался, влюблялся, однако полной взаимности чаще всего не встречал. Биографы поэта в один голос называют его самой большой любовью Лилю Брик. Именно ей поэт писал: «Я люблю, люблю, несмотря ни на что, и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь». Именно ее он называл «Солнышко Самое Светлое». А Лиля Юрьевна благополучно жила со своим мужем Осипом Бриком, называла Маяковского в письмах «Щенком» и «Щеником» и просила «привезти ей из-за границы автомобильчик». Брик ценила гений своего обожателя, но любила всю жизнь только мужа Осипа. После его смерти в 1945 году она скажет: «Когда застрелился Маяковский - умер великий поэт. А когда умер Осип - умерла я».
Владимир Маяковский выступает перед красноармейцами
[ Любимец толпы ]
Владимир Гольцшмидт шёл рядом с Маяковским и рассуждал вслух о своих успехах:
- Вот я всего месяц в Москве, и меня уже знают. Выступаю - сплошные овации, сотни записок, от барышень нет отбою. Как хотите - слава...
Навстречу в гору поднимался красногвардейский патруль. Маяковский слегка отстранил «футуриста жизни», подошёл к краю тротуара и обратился к красногвардейцам:
- Доброе утро, товарищи!
Из ряда красногвардейцев ответили дружно и весело:
- Доброе утро, товарищ Маяковский!
Поэт повернулся к «футуристу жизни» и, усмехаясь, сказал:
- Вот она, слава, вот известность... Ну, что ж! Кройте, молодой человек.
Владимир Маяковский на выставке «20 лет работы», незадолго до своей смерти.
[ Впервые ]
Политехнический институт, Владимир Маяковский выступает на диспуте о пролетарском интернационализме:
- Среди русских я чувствую себя русским, среди грузин я чувствую себя грузином...
Вопрос из зала:
- А среди дураков?
Ответ:
- А среди дураков я впервые.
Футурист Владимир Маяковский
[ «Пушкина я знаю наизусть» ]
В Тифлисе проходил вечер под названием «Лицо литературы СССР». В конце вечера Маяковскому стали задавать различные вопросы. Вот некоторые из них.
Вопрос: «Как вы относитесь к Демьяну Бедному?»
Маяковский: «Читаю».
Вопрос: «А к Есенину?» (Прошло около двух месяцев после его смерти.)
Маяковский: «Вообще к покойникам я отношусь с предубеждением».
Вопрос: «На чьи деньги вы ездите за границу?»
Маяковский: «На ваши!»
Вопрос: «Часто ли вы заглядываете в Пушкина?»
Маяковский: «Никогда не заглядываю. Пушкина я знаю наизусть».
Муза поэта Татьяна Яковлева
«Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму -
одну
или вдвоем с Парижем.»
Письмо Татьяне Яковлевой.
[ Недосягаемая муза ]
Есть одна история, которая раскрывает его с еще одной стороны. У него, помимо Лили Брик, конечно, были еще женщины. С одной из них он познакомился в Париже, когда ездил туда на чтения - она из первой волны эмиграции. Звали эту музу Татьяна Яковлева. Полюбил ее, как всегда, страшно. А она его деликатно отвергла. Он отнес весь свой нехилый гонорар за французский «тур» в цветочную компанию и попросил каждый день отправлять ей цветы.
И они отправляли. В том числе и во время Второй Мировой. Эти цветы спасли ей жизнь - она меняла их на еду. Потом, конечно, деньги кончились, но она продолжала получать цветы до самой смерти, это было выгодно уже самой цветочной компании.
Взгляд поэта
[ Кто хочет получить в морду? ]
Футурист Маяковский был известен грубыми выходками и необычным внешним видом. "Вот его знаменитая желтая кофта и дикарская раскрашенная морда, но сколь эта морда зла и мрачна! - писал Иван Бунин. Как-то раз он вышел на эстраду «читать свои вирши публике, собравшейся потешиться им: выходит, засунув руки в карманы штанов, с папиросой, зажатой в углу презрительно искривленного рта. Он высок ростом, статен и силен на вид, черты его лица резки и крупны, он читает, то усиливая голос до рева, то лениво бормоча себе под нос; кончив читать, обращается к публике уже с прозаической речью: «Желающие получить в морду благоволят становиться в очередь».
Маяковский, Раиса Кушнер, Лиля и ее мать в Нордернее летом 1923 г.
[ Маяковский о своих поездках ]
После зарубежной поездки Маяковского спрашивали:
«Владимир Владимирович, как там в Монте-Карло, шикарно?»
Он отвечал: «Очень, как у нас в „Большой Московской“ [гостинице]».
Тогда же его спросили: «Вы много ездили. Интересно, какой город вы считаете наиболее красивым?»
Маяковский коротко ответил: «Вятку».
В. Маяковский на выставке «20 лет работы Маяковского»
[ Маяковский и Гопп ]
Зимой 1926 года должно было состояться обсуждение романа молодого писателя Филиппа Гоппа «Гибель веселой монархии». Маяковский встретил писателя перед обсуждением и поддернул:
«Растете, как на дрожжах. Читал о вашем романе «Гибель веселой монахини».
Несколько позже, встретив Гоппа на улице, Маяковский спросил: «Что пишете?»
Гопп ответил: «Повесть».
Маяковский: «Как называется?»
Гопп: «Скверная сказка».
Маяковский: «Какая тема?»
Гопп стал развивать свои мысли: «Ну, знаете, Владимир Владимирович, как вам сказать... Эта тема уже давно носилась в воздухе...»
Маяковский перебил: «Портя его...»
Гопп обиделся: «Почему - портя?»
Маяковский пояснил: «Ну, как же? Если сказка скверная, то какого же запаха от нее можно ожидать!»
Владимир Владимирович
[ Туалет Маяковского ]
В одном из стихотворений Маяковского есть такая строка:
«Пока перед трюмо разглядываешь прыщик...»
Эта фраза довольно точно отражала поведение самого поэта. Он подходил к зеркалу и пристально и подозрительно разглядывал свое лицо: не прицепилась ли какая-нибудь гадость или зараза, не грозит ли ему смерть от незамеченной царапины. Маяковский мог внезапно отодвинуть в сторону все бумаги со стола и начать бриться, бурча себе под нос:
«Нет, недостаточно я красив, чтобы бриться не каждый день».
Весь остальной туалет у поэта почти не требовал времени, ни зеркала, ни внимания. Вся одежда ложилась на его плечи незаметно элегантно, как надо.
Маяковский покончил с собой
[ Загадочная смерть ]
14 апреля 1930 г. «Красная газета» сообщила: «Сегодня в 10 часов 15 минут в своей рабочей комнате выстрелом из нагана в область сердца покончил с собой Владимир Маяковский. Прибывшая „скорая помощь“ нашла его уже мертвым. В последние дни В.В.Маяковский ничем не обнаруживал душевного разлада и ничего не предвещало катастрофы»
Маяковский и Брик. Ялта, 1926 год
[ И все же - Лилечка ]
Маяковский подарил своей возлюбленной Лиле Брик кольцо с её инициалами - «Л Ю Б». Будучи расположенными по кругу, эти буквы складывались в бесконечное «ЛЮБЛЮ».
На следующий день после смерти поэта в газетах было опубликована его предсмертная записка. Отрывок из той самой записки:
«Всем.
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля - люби меня. Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Как говорят - „инцидент исперчен“, любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид.
Счастливо оставаться. Владимир Маяковский.»
[Spoiler (click to open)]
На его могиле написано: «Больше всего в жизни он любил осень. Жёлтые, тёплые осенние листья, плывущие по реке на спинах форелей, а сверху синее безветренное небо. Теперь он будет частью всего этого навсегда». Эрнест Хемингуэй - для читателей, Хэм - для друзей, Папа - для своих женщин и сыновей, он был человеком, сделавшим себя сам, любившим красавиц, познавшим богатство и славу. И ушедшим из жизни по собственному решению.
Легенда, которая была создана вокруг его необычной личности, была легендой о человеке действия, безрассудном авантюристе, храбром военном корреспонденте, боксере-любителе, охотнике, жертве трех автомобильных и двух авиационных катастроф, муже четырех жен, но прежде всего блестящем авторе рассказов и романов.
AdMe.ru выбрал для вас самые интересные фотографии и истории из жизни этого гениального человека.
Хемингуэй родился 21 июля 1899 года в семье врача и женщины, обожавшей музыку. Пока отец пытался внушить сыну любовь к медицине, а мать заставляла часами играть на виолончели, мальчик тайком сидел за книгами, которые только мог найти в домашней библиотеке. При жизни ни один родитель так и не принял его как писателя.
Первая проба пера произошла в школьной газете: два небольших рассказа, но именно после них Хемингуэй окончательно решил стать писателем. Дальше были репортажи для полицейских газет, куда его брали даже без должного филологического образования, журналистские расследования и заметки. А потом Первая Мировая, куда он отправился добровольцем. «Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы - другая команда, участвующая в состязании» - позже вспоминал писатель. Первый писательский успех к Хемингуэю пришел с романом «И восходит солнце». А следующая работа, роман «Прощай, оружие!», стал сенсацией даже не смотря на бушевавший в то время кризис и разошелся тиражом в 80 000 экземпляров.
Юный рыболов. Эрнест Хемингуэй, 1904 г.
Эрнест Хемингуэй на борту корабля, 1915 г.
Эрни пишет во время рыбалки, 1916 г.
Хемингуэй выздоравливает после ранения. Италия, сентябрь 1918 г.
«Если тебе повезло, и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж - это праздник, который всегда с тобой». Эрнест Хемингуэй, Париж, 1924 г.
Хемингуэй как-то сказал: «Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо». Обладатель бесшабашного нрава, он был широко известен как ловелас и покоритель женских сердец. Он был женат четыре раза, часто влюблялся в одну женщину, еще состоя в браке с другой. Все избранницы называли его исключительно Папой, даже актириса Марлен Дитрих, с которой писатель регулярно переписывался. Хемингуэй искренно любил своих детей и своих женщин, но ничто не могло заставить его сидеть дома. Потому его возлюбленным часто только и оставалось, что терпеливо ждать и писать мужу отчаянные письма.
Эрнест Хемингуэй за штурвалом своего катера «Пилар», на котором во время Второй Мировой он организовывает контрразведку против фашистских шпионов на Кубе и охотится за немецкими подводными лодками в Карибском море.
Если бы Хемингуэй всю жизнь просидел у себя в доме в Америке, то, скорее всего, не написал бы ни строчки. Писатель, которому с первых слов веришь безоговорочно, создавал интересные произведения потому, что сюжеты для романов брал из собственной жизни. Ему даже не приходилось погружаться в мир воображения.
О его молодости во Франции все узнали из книги «Праздник, который всегда с тобой». Об увлечении корридой в Испании рассказывается в «И восходит солнце». Охота в Танзании в деталях описана в «Зеленых холмах Африки», «Старик и море» - не иначе как повесть о его рыбалке у берегов Кубы, а впечатления от войны нашли отражение в одном из самых известных романов Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Эрнест Хемингуэй с сыном на охоте.
Однажды Хемингуэй со своей женой Мэри сидели в баре, и вошел корреспондент какого-то американского журнала, подошел к Эрнесту: «Как я рад тебя видеть!» - и побежал к стойке купить бутылку... Но Хем сказал: «Ты знаешь, я не пью. Я на диете». - «На какой диете? Когда я вошел, ты держал стакан с выпивкой!» - «Нет, я на особой диете. Я не пью с дерьмом».
Хемингуэй принимает ванну, апрель 1949 г.
Эрнест и Мэри Хемингуэй кормят детеныша газели, Кения, 1953 г.
Хемингуэй восстанавливает силы после травмы руки, Кения, 1954 г.
Площадь Сан-Марко, Венеция, 1954 г.
Эрнест Хемингуэй пинает банку, 1959 год.
Последние годы жизни оказались самыми драматичными для писателя. Переживший две Мировые войны и несколько серьёзных аварий, Хемингуэй слег от гипертонии и диабета. Почему-то для лечения он был помещён в психиатрическую клинику, где психиатр игнорировал эти очевидные факты и занимался только «психическими расстройствами». Хемингуэя лечили электросудорожной терапией, 20 сеансов которой уничтожили память и способность формулировать мысли письменно: когда потребовалось, он не смог написать даже нескольких слов официального приветствия.
Вот, что говорил сам Хемингуэй: «Эти врачи, что делали мне электрошок, писателей не понимают... Пусть бы все психиатры поучились писать художественные произведения, чтобы понять, что значит быть писателем... какой был смысл в том, чтобы разрушать мой мозг и стирать мою память, которая представляет собой мой капитал, и выбрасывать меня на обочину жизни?»
Писатель погрузился в глубокую депрессию и паранойю. Ему казалось, что за ним всюду следуют агенты ФБР и что повсюду расставлены жучки, телефоны прослушиваются, а почта и банковский счёт постоянно проверяются. Он мог принять даже случайных прохожих за агентов.
Спустя пятьдесят лет после смерти, на основании Закона о свободе информации, в ФБР был сделан запрос об Эрнесте Хемингуэе. Ответ: слежка была, жучки были, прослушка тоже была. Прослушка была даже в психиатрической клинике, откуда он звонил, чтобы сообщить об этом.
Хемингуэй в своем доме на Кубе. Последняя фотография.
Ранним утром 2 июля 1961 года, когда все в доме ещё спали, Хемингуэй подошел к шкафу, где хранилось оружие, выбрал одну из своих любимых охотничьих двустволок, неторопливо зарядил её и выстрелил себе в лоб, не оставив предсмертной записки.