(no subject)
Копирую сюда ответ на Камуселлу (http://region.expert/estonian_russian/), а то ФБ не индексируется.
Статья Томаша Камуселлы затрагивает важную проблему, о которой и я всегда говорил в блогах и прочих публикациях с 2005 года еще. В основе сознания лежит прежде всего язык, империя это понимает, она создала имперский язык и продвигает его всеми силами, устраивая при необходимости войны, если ее языку грозит опасность, что мы и наблюдаем в Восточной Украине. К сожалению, наша оппозиция не в состоянии была этого принять, кормили меня рассказами про «гражданскую нацию», о которой они ничего не знают, так как никогда не жили в гражданском обществе. У нас другая ситуация - феодальная империя, которая осуществляет агрессию на сознание своих рабов прежде всего через язык, подавляя собственные языки рабов. Для того, чтобы сделать рабов свободными, надо восстановить их родные языки, когда-то уничтоженные бюрократическим центром. «Нации», «граждане» и прочие западные концепции не имеют никакого отношения к нашей реальности, наша задача простая - перед нами бессовестное насилие центра, выраженное прежде всего в системе лингвистических дискурсивных практик, и надо ему противостоять всеми силами.
Итак, оппозиция наша этого не понимает, а империя наша это понимает очень хорошо, о чем весьма верно пишет Томаш. Он только ошибочно воспринимает это как этнолингвистический национализм (уподобляя хорошо знакомой уме польской ситуации) - не понимая, что язык в данном случае принадлежит империи, а не какому -то народу. Империя это, наоборот, осознает, легко включая в элиту «нерусских», если они согласны говорить на языке империи. Русский язык - не язык народа, а язык бюрократии, поэтому его продвижение и насильственная стандартизация, хорошо описанная в этой статье - форма лингвистического империализма, никакого этноса «русификация» не создает, она создает империю. Конечно, это оружие, и оружие эффективное, хорошо, что хоть кто-то на Западе начинает осознавать это.
В позитивной части статьи, там, где автор формулирует предложения, как мне кажется, он также видит ситуацию чересчур по-польски, хотя задача диверсификации русского поставлена правильно. Прежде всего, автор должен определиться, что же он хочет кодифицировать:
1. Реально используемые в постсоветских республиках формы русского. Украинские исследователи, с которыми автор консультировался, четко понимают, что он хочет кодифицировать, и потому и ответили ему отрицательно. Они хорошо знают этот региональный вариант русского языка, на нем там больше половины населения разговаривает, и называется «суржиком». Кодификация суржика и выпуск на нем литературы для Украины означает закрепление особой идентичности восточных регионов страны (суржикоговорящих) и вряд ли будет способствовать формированию единой украинской идентичности - потому там эти проекты в основном и воспринимаются отрицательно. Соответственно в Беларуси также есть готовый и хорошо всем известный региональный вариант русского и называется он трасянкой. Это - реально употребляемые массами населения идиомы, но нужно ли с ними заигрывать и укреплять их - вопрос сложный. Местные националисты обычно относились к данным идиомам отрицательно, так как они конкурируют с национальными языками.
2. Сконструировать новые региональные разновидности русского - фактически конец статьи Томаша посвящен именно его идеям по лингвоконструкции - смешать эстонский, русский и белорусский и продвигать как «эстонский русский». Это отдельная тема от кодификации реальных суржиков в силу того, что есть элемент конструкции.
3. Странно, что автор упускает третий вариант кодификации региональных вариантов - а именно возрождение реальных диалектов русского языка, в случае Эстонии это будут псковские и новгородские диалекты. Причем польский пример автор приводит именно из области возрождения диалекта (силезского). Принципиально этот вариант кажется мне оптимальным - тут просто возрождаются старые языки этих же по сути людей и нет необходимости кодифицировать суржик либо вообще конструировать язык.
Автор также плохо понимает украинских ученых, с которыми беседовал, в вопросе затрат. Они имеют в виду именно затраты на внедрение, а не на разработку. Разработать несложно и справится несколько человек - если только им конкретно укажут, что они делают: суржик кодифицируют, искусственный язык создают либо диалект восстанавливают. Но вот внедрить, то есть обеспечить на языке издание книг, телепередачи, песни и все что там полагается - вот там затраты гигантские, так что украинские товарищи отвечают Томашу верно: денег столько нет у Украины чтобы еще и суржик вытягивать, они и собственный украинский тянут с трудом и с большими затратами.
Довольно забавна попытка автора продвигать белорусскую латинку для проектируемого регионального «эстонского русского». Дело в том, что белорусская латинка представляет собой просто применение польского латинского алфавита для белорусского языка. Будучи сам наполовину поляком, я на эмоциональном уровне понимаю желание автора продвинуть что-то польское, однако недостатки этой идеи очевидны:
1. Польская орфография громоздкая, что во многом привело к неуспеху белорусской латинки.
2. Ассоциируется узко с Польшей.
Есть хорошая чешско-хорватская система латинизации славянских, которая не имеет этих недостатков - краткая, фонетическая, не связана с одной страной (используется хорватами, словенцами, чехами, словаками), и русским ее можно позиционировать просто как общеславянский латинский алфавит, а не «писать по-русски польскими буквами», как они в реальности воспримут проект по адаптации белорусской латинки. Хотя, конечно, русский надо латинизировать и уничтожить эти пережитки реакционного православия в виде отдельного алфавита, что приводит к огромным затратам на изучение двух алфавитов, так как цивилизованный мир все равно пишет латиницей.
В конце хотелось бы все же выразить надежду, что кто-то этой проблемой займется и выделит хоть какие-то средства - в Эстонии или где угодно. Так как диверсификация имперского языка крайне важна, готов поддерживать любой ее вариант - хоть суржики, хоть искусственные языки, хоть возрождение диалектов. Хотя последний мне кажется все же более перспективным, понятным и идеологически верный (возрождаем реальную местную идентичность вместе с реальным старым доимперским языком). Ведь действительно, это дешевле танков. Но гораздо эффективнее.
Статья Томаша Камуселлы затрагивает важную проблему, о которой и я всегда говорил в блогах и прочих публикациях с 2005 года еще. В основе сознания лежит прежде всего язык, империя это понимает, она создала имперский язык и продвигает его всеми силами, устраивая при необходимости войны, если ее языку грозит опасность, что мы и наблюдаем в Восточной Украине. К сожалению, наша оппозиция не в состоянии была этого принять, кормили меня рассказами про «гражданскую нацию», о которой они ничего не знают, так как никогда не жили в гражданском обществе. У нас другая ситуация - феодальная империя, которая осуществляет агрессию на сознание своих рабов прежде всего через язык, подавляя собственные языки рабов. Для того, чтобы сделать рабов свободными, надо восстановить их родные языки, когда-то уничтоженные бюрократическим центром. «Нации», «граждане» и прочие западные концепции не имеют никакого отношения к нашей реальности, наша задача простая - перед нами бессовестное насилие центра, выраженное прежде всего в системе лингвистических дискурсивных практик, и надо ему противостоять всеми силами.
Итак, оппозиция наша этого не понимает, а империя наша это понимает очень хорошо, о чем весьма верно пишет Томаш. Он только ошибочно воспринимает это как этнолингвистический национализм (уподобляя хорошо знакомой уме польской ситуации) - не понимая, что язык в данном случае принадлежит империи, а не какому -то народу. Империя это, наоборот, осознает, легко включая в элиту «нерусских», если они согласны говорить на языке империи. Русский язык - не язык народа, а язык бюрократии, поэтому его продвижение и насильственная стандартизация, хорошо описанная в этой статье - форма лингвистического империализма, никакого этноса «русификация» не создает, она создает империю. Конечно, это оружие, и оружие эффективное, хорошо, что хоть кто-то на Западе начинает осознавать это.
В позитивной части статьи, там, где автор формулирует предложения, как мне кажется, он также видит ситуацию чересчур по-польски, хотя задача диверсификации русского поставлена правильно. Прежде всего, автор должен определиться, что же он хочет кодифицировать:
1. Реально используемые в постсоветских республиках формы русского. Украинские исследователи, с которыми автор консультировался, четко понимают, что он хочет кодифицировать, и потому и ответили ему отрицательно. Они хорошо знают этот региональный вариант русского языка, на нем там больше половины населения разговаривает, и называется «суржиком». Кодификация суржика и выпуск на нем литературы для Украины означает закрепление особой идентичности восточных регионов страны (суржикоговорящих) и вряд ли будет способствовать формированию единой украинской идентичности - потому там эти проекты в основном и воспринимаются отрицательно. Соответственно в Беларуси также есть готовый и хорошо всем известный региональный вариант русского и называется он трасянкой. Это - реально употребляемые массами населения идиомы, но нужно ли с ними заигрывать и укреплять их - вопрос сложный. Местные националисты обычно относились к данным идиомам отрицательно, так как они конкурируют с национальными языками.
2. Сконструировать новые региональные разновидности русского - фактически конец статьи Томаша посвящен именно его идеям по лингвоконструкции - смешать эстонский, русский и белорусский и продвигать как «эстонский русский». Это отдельная тема от кодификации реальных суржиков в силу того, что есть элемент конструкции.
3. Странно, что автор упускает третий вариант кодификации региональных вариантов - а именно возрождение реальных диалектов русского языка, в случае Эстонии это будут псковские и новгородские диалекты. Причем польский пример автор приводит именно из области возрождения диалекта (силезского). Принципиально этот вариант кажется мне оптимальным - тут просто возрождаются старые языки этих же по сути людей и нет необходимости кодифицировать суржик либо вообще конструировать язык.
Автор также плохо понимает украинских ученых, с которыми беседовал, в вопросе затрат. Они имеют в виду именно затраты на внедрение, а не на разработку. Разработать несложно и справится несколько человек - если только им конкретно укажут, что они делают: суржик кодифицируют, искусственный язык создают либо диалект восстанавливают. Но вот внедрить, то есть обеспечить на языке издание книг, телепередачи, песни и все что там полагается - вот там затраты гигантские, так что украинские товарищи отвечают Томашу верно: денег столько нет у Украины чтобы еще и суржик вытягивать, они и собственный украинский тянут с трудом и с большими затратами.
Довольно забавна попытка автора продвигать белорусскую латинку для проектируемого регионального «эстонского русского». Дело в том, что белорусская латинка представляет собой просто применение польского латинского алфавита для белорусского языка. Будучи сам наполовину поляком, я на эмоциональном уровне понимаю желание автора продвинуть что-то польское, однако недостатки этой идеи очевидны:
1. Польская орфография громоздкая, что во многом привело к неуспеху белорусской латинки.
2. Ассоциируется узко с Польшей.
Есть хорошая чешско-хорватская система латинизации славянских, которая не имеет этих недостатков - краткая, фонетическая, не связана с одной страной (используется хорватами, словенцами, чехами, словаками), и русским ее можно позиционировать просто как общеславянский латинский алфавит, а не «писать по-русски польскими буквами», как они в реальности воспримут проект по адаптации белорусской латинки. Хотя, конечно, русский надо латинизировать и уничтожить эти пережитки реакционного православия в виде отдельного алфавита, что приводит к огромным затратам на изучение двух алфавитов, так как цивилизованный мир все равно пишет латиницей.
В конце хотелось бы все же выразить надежду, что кто-то этой проблемой займется и выделит хоть какие-то средства - в Эстонии или где угодно. Так как диверсификация имперского языка крайне важна, готов поддерживать любой ее вариант - хоть суржики, хоть искусственные языки, хоть возрождение диалектов. Хотя последний мне кажется все же более перспективным, понятным и идеологически верный (возрождаем реальную местную идентичность вместе с реальным старым доимперским языком). Ведь действительно, это дешевле танков. Но гораздо эффективнее.