1992, осень, воспоминания
Ну стало быть осенью продолжаю я околачиваться у православных, помню пытаюсь выполнить заведомо абсурдное требование исповедовать все грехи на исповеди и исповедуюсь, задерживая всю очередь бабок-идиоток. Еще помню, что отец Александр, когда бабок было поменьше, читал литургию на греческом, наверное в языке практиковался. Безумие православия, конечно, сразу напрягало, но кажется проторчал я там где-то до весны, в девяностые по весне все религию менял почему-то:)
Осенью давали всем ваучеры, но куда я свой девал, не помню. Голод, кажется, прекращался, по крайней мере я умудрялся голодать еще специально для аскезы, так что шатался просто от голода периодически и попы меня подкармливали, хотя я это делал намеренно, начитавшись поповских книжек про аскетов.
Парень, с которым я поступал на филфак (он поступил, а я провалился) вступил в секту Агни-Йоги, я с ним продолжал тусоваться. Про Агни-Йогу помню только что там девки танцевали индийские танцы, в том числе танцевала одна из тех, с кем я в школе обжимался. В книгах у них была написана такая несусветная хрень, что и читать невозможно (собственно и сейчас полагаю, что намеренная хрень и ничего больше), дискуссии с парнем помню плохо, помню только, что он мне советовал с буддизмом познакомиться, а вскоре я действительно стал буддистом. А также что у него был деревянный дом и собака, которая вечно на меня лаяла, как все прочие собаки по жизни.
В общем, как оглянусь на молодость, ничего не помню, кроме зла: все окружавшие меня учения и люди были злыми, а ничего доброго мне тогда вообще не было известно. Ну кроме греческой философии, да и та позднее.
Встречался с некоторыми одноклассниками, по-разному нашедшими себя в девяностые. Хулиган (единственный из класса в восьмой школе) ездил на автомобилях и был весь на понтах. Поговорили с ним как-то возле научной библиотеки ТГУ, я ему в основном о религиозных исканиях, а он мне отвечает: "у нас тоже секта - скопцы мы, людям яйца отрезаем".
Точно даты не помню, будем считать, что осенью я в православии еще сомневаюсь, а вот зимой уже пытаюсь перевестись на философский - потому что я помню как читаю в сторожке Боэция и там адски холодно: значит это уже февраль или март 1993 года был, но точно не осень.