Остров - волгоградские хроники.
Эти мои заметки навеяны полчищами комаров и мошкары, которыми встретил меня остров Сарпинский, куда я неосторожно поехал на лов селедки на днях:
...Ровно тридцать пять лет прошло с тех пор, как я впервые ступил на землю этого острова, отделенного от города рекой. Как-то так получилось, что долгие годы меня совсем не интересовал восточный берег Волги.
Поселок стоит на прежнем месте, окруженный с трех сторон ериками и рукавом Волги.
Сразу видно, что жителей стало меньше - многие дома стоят заколоченные, а часть тех, что получше, куплены горожанами с того берега и используются лишь летом в качестве дач. За последние два десятилетия в поселке появилось всего полдюжины новых домов, построенных удачливыми браконьерами и большая, почти помещичья усадьба одного полубезумного депутата горсовета. Он купил здесь за гроши участок и буквально за сезон построил тут дом, прежде, чем понял, что попал в самый центр комариного рассадника. И теперь, обозленный на местных, что не предупредили его о пищащих мучителях, безуспешно пытается его продать.
Продают тут дома по распискам: покупатель, которому приглянулся дом с заколоченными ставнями, находит родственников бывших владельцев, платит им смешную по сравнению с городскими ценами сумму и получает расписку, что дом теперь принадлежит ему. Мало кто оформляет купленные дома в собственность: во-первых, оформление приобретенной недвижимости может стать дороже стоимости самого дома, а во-вторых, и это более частая причина, за домом может числиться такая недоимка по налогам (за землю и недвижимость), что дешевле бросить его и купить другой. Бывает, что вполне жилой дом приобретают за 25-30 тысяч рублей (меньше одной тысячи долларов).
Большинство домов здесь стоят на огромных дубовых колодах из стволов столетних деревьев - это делается для того, чтобы приподнять дома и уберечь их основания от воздействия ежегодных разливов. Дерево стен в таких двухсотлетних домах (сто лет дереву, из которого он изготовлен, и сто лет уже самому дому) настолько твердое, что прежде, чем вбить гвоздь, нужно победитовым сверлом просверлить в стене отверстие. Зато зимой дома эти прекрасно держат тепло: местные уверяют, что топить их требуется не чаще одного раза в день даже в самую свирепую стужу.
Живут здесь теперь в основном одни пенсионеры, причем, не местные, а перебравшиеся сюда из города. Сами они объясняют это тем, что жить на острове экономичнее: молоко, овощи, мясо - все свое, дешевое, поскольку везти на рынок через реку очень дорого, легче продать на месте, пусть и подешевле. Понятно, что рыба на острове посреди рыбной реки достается старикам бесплатно, и в неограниченных объемах - некоторые имеют от этого заметную добавку к пенсии. Кроме того, старых людей привлекает в эти отдаленные места и дешевизна ухода в мир иной - участок земли на здешнем кладбище и все расходы, сопутствующие погребению, в 5-6 раз дешевле аналогичной процедуры в городе. Отсутствие «скорой помощи» на острове способствует тому, что процесс ухода из жизни совершается радикально и безвозвратно - без глупых надежд на исцеление. При этом удается избежать дорогостоящей лекарственной агонии, ненужных мучений в виде электрошока и искусственного дыхания, которые еще никогда никому кардинально не помогали. И не приходится покидать родные стены ради бездушных, однотонных, мерзко-пахнущих больничных стен.
Помимо стариков здесь проживают и несколько десятков людей активного возраста, но они сидят без работы и выживают либо браконьерством и огородами, либо за счет родственников-пенсионеров.
Есть здесь и полсотни детей, и они даже учатся.
Школа здесь старая, еще довоенной постройки, довольно большая для поселка, но в ней с каждым годом учится все меньше детей. На 2012 год здесь училось 38 школьников: по пять детей в первом и втором классе, по два-три в следующих и один одиннадцатиклассник. Старожилы рассказывают, что раньше здесь было 200-300 щкольников, и многие учителя жили здесь же, в поселке. Теперь все они приезжают с городского берега. Помимо того, что детей стало меньше, многие родители не видят смысла посылать ребятишек в школу - учат их зарабатывать на реке или случайной подработкой на том ее берегу, где обитают лохи-горожане.
Немногочисленная местная молодежь и островитяне старшего поколения движутся по непересекающимся жизненным орбитам: старики стараются как можно реже покидать остров, а молодежь рвется с него на ту сторону реки. В целом жизнь пенсионеров более спокойна и надежна, чем у молодых, которым приходится зарабатывать на жизнь - эта необходимость и гонит их на тот берег.
Практически все дворы островитян уставлены безжизненными остовами машин, мотоциклов и мотороллеров, с которыми соседствуют восстановленные из состояния клинической смерти автомобили. На всех этих транспортных зомби деятельные жители путешествуют по широко разбросанным хуторам, обычно в состоянии заметного опьянения, переходящего в полное.
Кажется, что все движущиеся средства полувекового возраста, вышедшие из оборота на городском берегу, доставляются каким-то образом сюда, и многие из них обретают на хуторах вторую жизнь. Общественного транспорта на острове нет.
Проехать по нему незнакомцу невозможно: этот большой остров ( местные с гордостью цитируют Википедию, в которой их остров назван «самым большим речным островом в Европе») весь изрезан ериками, болотцами, озерцами и заливами. Они постоянно меняют русла в зависимости от того, сколько воды спускают вниз энергетики с Волжской ГЭС несколькими километрами выше по течению. Островитяне уверены, что за этим стоит Чубайс и ругают его, на чем свет стоит.
Местные уверены, что деньги на строительство хорошей дороги на острове выделяют каждый год, но чиновники с того берега их постоянно растаскивают. Особым имиджем радетеля интересов островитян пользуется недавно отставленный мэр Волгограда Ром. Гребенников - местные считают, что если б тому дали порулить городом дольше, он обязательно и дороги построил, и даже газ сюда провел.
Есть на острове и батюшка в замызганной рясе: работа его заключается в основном в отпевании умирающих пенсионеров. Большую часть его паствы составляют старушки, снабжающие его мясом, молоком, яйцами и домашним хлебом. Особой популярностью среди мужской части населения острова он не пользуется: молодежь открыто и довольно зло надсмехается над ним, считая юродивым, а мужики постарше предлагают выпить и обсудить текущие вопросы - обычно тот соглашается.
Простая до идиотизма жизнь на отшибе цивилизации благоприятствует размышлениям на отвлеченные темы, и своими суждениями и теориями местные очень любят делиться с редкими приезжими. Разброс их интересов и безапелляционность суждений просто поразительны.
Они уверенно предрекают новую волну мирового экономического кризиса и проблемы для российской промышленности от вступления в ВТО ( что на них-то, островитянах, точно никак не отразится!)…
Они готовы обсуждать и поставку Бутом ядерного оружия колумбийским повстанцам, и cпорят о точном переводе слова «pussy», апеллируя к неведомо откуда взявшемуся на этом острове оксфордскому словарю, где вторым значением слова называются «женские гениталии»…
Они точно знают дату вторжения НАТО в Сирию и с непонятной тревогой обсуждают перспективы взаимоотношений Израиля с новым руководством Египта, которые с этого богом забытого острова видятся, конечно, рельефнее и четче.
Америка и Израиль по совершенно непонятной причине занимают центральное место во внешнеполитических вопросах, которые так любят обсуждать в застольях блаженные островитяне. Американо-израильская пятая колонна определяет, по мнению местных многочисленных политологов, весь ход событий на том берегу, да и в мире в целом, и это не сегодня началось. И этот маленький Израиль будет посильнее всей мусульманской уммы, да, пожалуй, и всей России, а все почему? Да потому, объясняет рассудительный бородач-островитянин, что тот же еврей выигрывает у русского еще на уровне детской песочницы: наши дураки-родители покупают своему иванушке ведерко и совочек, а ихние своему ребятенку - скрыпочку. Поэтому вы в лучшем случае всю жизнь в песке ковыряетесь, если не в чем-нибудь похуже, а он - парит рядом со звездами - тоже в худшем случае. И в подкрепление этого суждения следует длинный перечень звезд кино, классической музыки и эстрады, для которых родина явно не Россия, а земля обетованная…
За этим откровением чувствуется большой жизненный опыт на том берегу и смелость, приобретенная на этом. Идеи такого рода пользуются у островитян большой популярностью - антисемитизм на том берегу Волги распространен почему-то намного больше, чем на этом. И при этом его практически не скрывают.
Все эти беседы проходят на фоне постоянного жужжания - воздух переполнен неисчислимым комариным воинством.
Комары здесь просто невероятны по нахрапистости, размерам и кровожадности. За два последних десятилетия, когда власти ни разу не проводили обработку местности инсектицидами, эти мерзкие насекомые расплодились в невероятных масштабах. И мутируют со страшной скоростью, так что можно уже предсказать время, когда они заговорят. И с каждым годов они приносят все больше летальных случаев «лихорадки западного Нила», разносчиком которой они являются. Большую часть весны и лета люди ходят в накомарниках, как пчеловоды на пасеке. Но жизнь здесь совсем не мед: достаточно провести здесь один вечерок под нескончаемый комариный писк и грохот старых мотоциклов, чтобы убедиться в этом. Но все плохое кончается: проходит весна и комары почти пропадают, чтобы уступить свое место полчищам мошкары. Она лезет в рот и уши, мерзкие мелкие насекомые не дают говорить и даже дышать, заполняют все складки одежды, проникая на ней в дома…
Комары кажутся благородными рыцарями по сравнению с этой мелкой и подлой гадостью, на которую не действуют самые разрекламированные и дорогие препараты!
Остается добавить, что хотя с электричеством в домах проблем нет, но зато все внешние источники света отключены из соображений экономии - никто не хочет платить за ничейные фонари на улице. Вечерами селяне идут на пристань в темноте, отмахиваясь ветками от полчищ комаров, и смотрят на великолепие противоположного берега.
Там света еще больше, чем три десятилетия назад: мигают разноцветные рекламы на новых высотках, огоньки тысяч машин, как полчища светлячков, ползают по улицам города, мощные прожекторы высвечивают одно из чудес России - статую на кургане… Все это очень похоже на то, как вся Россия из тьмы и грязи смотрит на утопающую в огнях света свою столицу, и с еще большей тоской и завистью - на запад.
Этот остров - вся Россия в миниатюре.
М. Цагоянов
...Ровно тридцать пять лет прошло с тех пор, как я впервые ступил на землю этого острова, отделенного от города рекой. Как-то так получилось, что долгие годы меня совсем не интересовал восточный берег Волги.
Поселок стоит на прежнем месте, окруженный с трех сторон ериками и рукавом Волги.
Сразу видно, что жителей стало меньше - многие дома стоят заколоченные, а часть тех, что получше, куплены горожанами с того берега и используются лишь летом в качестве дач. За последние два десятилетия в поселке появилось всего полдюжины новых домов, построенных удачливыми браконьерами и большая, почти помещичья усадьба одного полубезумного депутата горсовета. Он купил здесь за гроши участок и буквально за сезон построил тут дом, прежде, чем понял, что попал в самый центр комариного рассадника. И теперь, обозленный на местных, что не предупредили его о пищащих мучителях, безуспешно пытается его продать.
Продают тут дома по распискам: покупатель, которому приглянулся дом с заколоченными ставнями, находит родственников бывших владельцев, платит им смешную по сравнению с городскими ценами сумму и получает расписку, что дом теперь принадлежит ему. Мало кто оформляет купленные дома в собственность: во-первых, оформление приобретенной недвижимости может стать дороже стоимости самого дома, а во-вторых, и это более частая причина, за домом может числиться такая недоимка по налогам (за землю и недвижимость), что дешевле бросить его и купить другой. Бывает, что вполне жилой дом приобретают за 25-30 тысяч рублей (меньше одной тысячи долларов).
Большинство домов здесь стоят на огромных дубовых колодах из стволов столетних деревьев - это делается для того, чтобы приподнять дома и уберечь их основания от воздействия ежегодных разливов. Дерево стен в таких двухсотлетних домах (сто лет дереву, из которого он изготовлен, и сто лет уже самому дому) настолько твердое, что прежде, чем вбить гвоздь, нужно победитовым сверлом просверлить в стене отверстие. Зато зимой дома эти прекрасно держат тепло: местные уверяют, что топить их требуется не чаще одного раза в день даже в самую свирепую стужу.
Живут здесь теперь в основном одни пенсионеры, причем, не местные, а перебравшиеся сюда из города. Сами они объясняют это тем, что жить на острове экономичнее: молоко, овощи, мясо - все свое, дешевое, поскольку везти на рынок через реку очень дорого, легче продать на месте, пусть и подешевле. Понятно, что рыба на острове посреди рыбной реки достается старикам бесплатно, и в неограниченных объемах - некоторые имеют от этого заметную добавку к пенсии. Кроме того, старых людей привлекает в эти отдаленные места и дешевизна ухода в мир иной - участок земли на здешнем кладбище и все расходы, сопутствующие погребению, в 5-6 раз дешевле аналогичной процедуры в городе. Отсутствие «скорой помощи» на острове способствует тому, что процесс ухода из жизни совершается радикально и безвозвратно - без глупых надежд на исцеление. При этом удается избежать дорогостоящей лекарственной агонии, ненужных мучений в виде электрошока и искусственного дыхания, которые еще никогда никому кардинально не помогали. И не приходится покидать родные стены ради бездушных, однотонных, мерзко-пахнущих больничных стен.
Помимо стариков здесь проживают и несколько десятков людей активного возраста, но они сидят без работы и выживают либо браконьерством и огородами, либо за счет родственников-пенсионеров.
Есть здесь и полсотни детей, и они даже учатся.
Школа здесь старая, еще довоенной постройки, довольно большая для поселка, но в ней с каждым годом учится все меньше детей. На 2012 год здесь училось 38 школьников: по пять детей в первом и втором классе, по два-три в следующих и один одиннадцатиклассник. Старожилы рассказывают, что раньше здесь было 200-300 щкольников, и многие учителя жили здесь же, в поселке. Теперь все они приезжают с городского берега. Помимо того, что детей стало меньше, многие родители не видят смысла посылать ребятишек в школу - учат их зарабатывать на реке или случайной подработкой на том ее берегу, где обитают лохи-горожане.
Немногочисленная местная молодежь и островитяне старшего поколения движутся по непересекающимся жизненным орбитам: старики стараются как можно реже покидать остров, а молодежь рвется с него на ту сторону реки. В целом жизнь пенсионеров более спокойна и надежна, чем у молодых, которым приходится зарабатывать на жизнь - эта необходимость и гонит их на тот берег.
Практически все дворы островитян уставлены безжизненными остовами машин, мотоциклов и мотороллеров, с которыми соседствуют восстановленные из состояния клинической смерти автомобили. На всех этих транспортных зомби деятельные жители путешествуют по широко разбросанным хуторам, обычно в состоянии заметного опьянения, переходящего в полное.
Кажется, что все движущиеся средства полувекового возраста, вышедшие из оборота на городском берегу, доставляются каким-то образом сюда, и многие из них обретают на хуторах вторую жизнь. Общественного транспорта на острове нет.
Проехать по нему незнакомцу невозможно: этот большой остров ( местные с гордостью цитируют Википедию, в которой их остров назван «самым большим речным островом в Европе») весь изрезан ериками, болотцами, озерцами и заливами. Они постоянно меняют русла в зависимости от того, сколько воды спускают вниз энергетики с Волжской ГЭС несколькими километрами выше по течению. Островитяне уверены, что за этим стоит Чубайс и ругают его, на чем свет стоит.
Местные уверены, что деньги на строительство хорошей дороги на острове выделяют каждый год, но чиновники с того берега их постоянно растаскивают. Особым имиджем радетеля интересов островитян пользуется недавно отставленный мэр Волгограда Ром. Гребенников - местные считают, что если б тому дали порулить городом дольше, он обязательно и дороги построил, и даже газ сюда провел.
Есть на острове и батюшка в замызганной рясе: работа его заключается в основном в отпевании умирающих пенсионеров. Большую часть его паствы составляют старушки, снабжающие его мясом, молоком, яйцами и домашним хлебом. Особой популярностью среди мужской части населения острова он не пользуется: молодежь открыто и довольно зло надсмехается над ним, считая юродивым, а мужики постарше предлагают выпить и обсудить текущие вопросы - обычно тот соглашается.
Простая до идиотизма жизнь на отшибе цивилизации благоприятствует размышлениям на отвлеченные темы, и своими суждениями и теориями местные очень любят делиться с редкими приезжими. Разброс их интересов и безапелляционность суждений просто поразительны.
Они уверенно предрекают новую волну мирового экономического кризиса и проблемы для российской промышленности от вступления в ВТО ( что на них-то, островитянах, точно никак не отразится!)…
Они готовы обсуждать и поставку Бутом ядерного оружия колумбийским повстанцам, и cпорят о точном переводе слова «pussy», апеллируя к неведомо откуда взявшемуся на этом острове оксфордскому словарю, где вторым значением слова называются «женские гениталии»…
Они точно знают дату вторжения НАТО в Сирию и с непонятной тревогой обсуждают перспективы взаимоотношений Израиля с новым руководством Египта, которые с этого богом забытого острова видятся, конечно, рельефнее и четче.
Америка и Израиль по совершенно непонятной причине занимают центральное место во внешнеполитических вопросах, которые так любят обсуждать в застольях блаженные островитяне. Американо-израильская пятая колонна определяет, по мнению местных многочисленных политологов, весь ход событий на том берегу, да и в мире в целом, и это не сегодня началось. И этот маленький Израиль будет посильнее всей мусульманской уммы, да, пожалуй, и всей России, а все почему? Да потому, объясняет рассудительный бородач-островитянин, что тот же еврей выигрывает у русского еще на уровне детской песочницы: наши дураки-родители покупают своему иванушке ведерко и совочек, а ихние своему ребятенку - скрыпочку. Поэтому вы в лучшем случае всю жизнь в песке ковыряетесь, если не в чем-нибудь похуже, а он - парит рядом со звездами - тоже в худшем случае. И в подкрепление этого суждения следует длинный перечень звезд кино, классической музыки и эстрады, для которых родина явно не Россия, а земля обетованная…
За этим откровением чувствуется большой жизненный опыт на том берегу и смелость, приобретенная на этом. Идеи такого рода пользуются у островитян большой популярностью - антисемитизм на том берегу Волги распространен почему-то намного больше, чем на этом. И при этом его практически не скрывают.
Все эти беседы проходят на фоне постоянного жужжания - воздух переполнен неисчислимым комариным воинством.
Комары здесь просто невероятны по нахрапистости, размерам и кровожадности. За два последних десятилетия, когда власти ни разу не проводили обработку местности инсектицидами, эти мерзкие насекомые расплодились в невероятных масштабах. И мутируют со страшной скоростью, так что можно уже предсказать время, когда они заговорят. И с каждым годов они приносят все больше летальных случаев «лихорадки западного Нила», разносчиком которой они являются. Большую часть весны и лета люди ходят в накомарниках, как пчеловоды на пасеке. Но жизнь здесь совсем не мед: достаточно провести здесь один вечерок под нескончаемый комариный писк и грохот старых мотоциклов, чтобы убедиться в этом. Но все плохое кончается: проходит весна и комары почти пропадают, чтобы уступить свое место полчищам мошкары. Она лезет в рот и уши, мерзкие мелкие насекомые не дают говорить и даже дышать, заполняют все складки одежды, проникая на ней в дома…
Комары кажутся благородными рыцарями по сравнению с этой мелкой и подлой гадостью, на которую не действуют самые разрекламированные и дорогие препараты!
Остается добавить, что хотя с электричеством в домах проблем нет, но зато все внешние источники света отключены из соображений экономии - никто не хочет платить за ничейные фонари на улице. Вечерами селяне идут на пристань в темноте, отмахиваясь ветками от полчищ комаров, и смотрят на великолепие противоположного берега.
Там света еще больше, чем три десятилетия назад: мигают разноцветные рекламы на новых высотках, огоньки тысяч машин, как полчища светлячков, ползают по улицам города, мощные прожекторы высвечивают одно из чудес России - статую на кургане… Все это очень похоже на то, как вся Россия из тьмы и грязи смотрит на утопающую в огнях света свою столицу, и с еще большей тоской и завистью - на запад.
Этот остров - вся Россия в миниатюре.
М. Цагоянов