дурочка.
Реви, не реви - на тебя у кого-то план.
Так, деточка, затяни поясок и в путь.
На вспыхнувшем небосводе стальная грань.
Ты можешь жить вечно, но, знаешь, не в этом суть.
Не в том беда, что тобою никто не сыт.
У них - свои законы, своя печаль.
И хоть на каждой форточке "Вход закрыт",
Но ты же ждешь, когда он забежит на чай.
Моя хорошая, ты не парься, что не звонят.
Придет беда - они двери сорвут с петель.
От каждой боли - ворох бумаг и взгляд.
Но после стольких слез стала четче цель.
Себе не лги, что дурна, что не знаешь слов,
Мол, дотяну до завтра, а там - к чертям.
В тебе отцовский крепчайший стальной остов,
Вот и не стоит дохнуть по мелочам.
Пиши, не пиши, а у Бога есть свой чертеж
Пока до нужной температуры доходит ртуть.
И то, что ты не сможешь, ты тоже врешь.
Поной теперь, а там уж - не обессудь.
Так, деточка, затяни поясок и в путь.
На вспыхнувшем небосводе стальная грань.
Ты можешь жить вечно, но, знаешь, не в этом суть.
Не в том беда, что тобою никто не сыт.
У них - свои законы, своя печаль.
И хоть на каждой форточке "Вход закрыт",
Но ты же ждешь, когда он забежит на чай.
Моя хорошая, ты не парься, что не звонят.
Придет беда - они двери сорвут с петель.
От каждой боли - ворох бумаг и взгляд.
Но после стольких слез стала четче цель.
Себе не лги, что дурна, что не знаешь слов,
Мол, дотяну до завтра, а там - к чертям.
В тебе отцовский крепчайший стальной остов,
Вот и не стоит дохнуть по мелочам.
Пиши, не пиши, а у Бога есть свой чертеж
Пока до нужной температуры доходит ртуть.
И то, что ты не сможешь, ты тоже врешь.
Поной теперь, а там уж - не обессудь.