Демократия малых пространств
Михаил Харитонов
Борис Межуев написал умную и дельную статью про «демократию малых пространств».
Разумеется, сами идеи, в статье развиваемые, очень не новы. Ново только то, что, оказывается, они востребованы в России, причём сейчас. Понятно и то, что сам Межуев это прекрасно знает и поэтому не вдаётся в теорию - полагая, что дорогие читатели «уж такие вещи знать должны». На самом деле, увы, хорошее надо «повторять и ещё раз повторять».
То, что Межуев назвал «демократией малых пространств» - это довольно известный принцип, на Западе называемый «субсидиарностью». Его смысл - в таком разделении полномочий между «центральной» и «местной» властью, чтобы все местные проблемы решались на самом малом, низком и удалённом от «центра» уровне, насколько это возможно. То есть: «всё решать самим, кроме того, что ну вот точно не можем» (не хватает сил, средств или правовых возможностей) - и только такие вещи передаются наверх. Центр при этом местным помогает («субсидирует», от subsidium «поддержка, помощь»), а не «осуществляет субординацию» (то есть «порядок наводит»).
Когда мы писали программу Национально-Демократической Партии, то мы вписали туда принцип субсидиарности и всё из него вытекающее. Поскольку демократию понимаем в её пространственном измерении именно так.
Я вообще считаю, что с низового уровня она, собственно, и начинается. Или кончается - если её там нет. Как это сейчас происходит.
Что стоило бы добавить.
«Демократия малых пространств» с институциональной точки зрения не может являться просто нижним этажом вертикали власти. Она вообще устроена по-другому. Это не фундамент пирамиды, утопленный в почву, а сама почва.
Например. Вот есть уровень муниципальных депутатов. Это такой самый низ властной пирамиды. А есть всякие местные движения с конкретными целями. Они являются формой самоорганизации населения для решения каких-то задач. И вот они-то и являются выразителями идеи «демократии на местах», а мундепы, по идее, должны им помогать.
Иногда они и помогают - и тут их начинают долбить сверху, обычным способом: «это вы против государя злоумышляете». Потому что любое взаимодействие с «почвой» у нас воспринимается именно в этом ключе и никак иначе.
У Межуева это продемонстрировано на севастопольском примере, про заподвеник Лапси, который начали застраивать.
Выразителем местных интересов оказалась инициативная группа «Служу Севастополю». Кстати, крайне лояльная и крайне пророссийская. Люди всячески подчёркивали, что у них нет ни проукраинских симпатий, ни политических амбиций высокого полёта. Им бы заповедник сохранить. Нашли понимание в Заксобрании - и тут началась вакханалия в СМИ: «они заукраинцы и против Путина».
При этом сама задача - сохранение заповедника - была благополучно похерена. И что ещё хуже - была похерена сама идея решить задачу на местном уровне. Люди пошли на поклон к Путину, как обычно. Ну то есть повторилось обычное: чтобы хоть что-то сделать хорошее (забор поставить, яму вырыть, запретить в заповеднике строить говностройки), нужно идти к Первому Лицу. И то не факт, что это хоть как-то поможет.
Причём люди-то хорошие. Но ведь - «съедят их».
А так - всё правильно написано и «совершенно в нашем духе».
Наталья Холмогорова тут недавно искала позитивную националистическую идеологию, относя её обретение к «следующим поколениям». Да вот она, например.
http://politconservatism.ru/blogs/obuchenie-konservativnoj-demokratii
Обучение консервативной демократии