Две правды
Дмитрий Ольшанский
На свете всегда есть две правды.
Одна правда теплая, а другая холодная.
Теплая - это правда крестьянского дома с натопленной печкой, у которой, кроме едва выжившего в коллективизацию хозяина, греется еще и немец. Пришел, знаете ли, переночевать. Враг, говорите? А большевики мужику - что, друзья?
Теплая - это правда красивого города Парижа, который проиграл свою войну, но зато сохранил мирную, прежнюю жизнь, кафе-парочки-аккордеон. Им повезло - там, в Париже. А вы что - хотите…, чтоб они ползали на руинах?
Теплая - это правда православного архиерея, который, чокаясь, поздравляет нашего дорогого Леонида Ильича с годовщиной Великой Октябрьской Социалистической. Время такое было - на многое приходилось идти.
Теплая - это правда хорошей карьерной девушки, которая говорит, что Крым - наш, а Донбасс... ну... и тут она, вынимая приятную формулировку, желает Донбассу счастья, а с кем - неважно. Зачем ей портить себе карьеру?
Теплая - это правда костра.
Петр сидел у костра, и внезапно забыл, чей он апостол.
Какая разница, за кем он шел?
А есть другая, холодная правда.
И того, кто ее выберет, она не греет.
Он сам горит.
Так ему и надо.
Провокатор, фанатик и сумасшедший, а еще на аккордеоне мешает играть.
И вообще - у нас же дети, а у него что?
А у него - ничего.
Тот, у кого есть холодная правда - отдать, умереть, сжечь, отказаться, - других активов, как сейчас принято говорить, не предъявит.
Зато потом - когда те, кто за холодную правду, все уже умерли, все сожгли, от всего отказались и бросили в лицо врагу дом, детей, печку и даже аккордеон, - обычно оказывается, что они-то и были правы.
Они, как выясняется, были не сумасшедшие, а герои.
И все мирные парочки, все карьерные девочки, льстивые поздравители начальства и просто разумные, домовитые мужики - водят хороводы вокруг их памятников и портретов.
Ведь все же знают, что поступать надо было именно так, как они поступили, - уверенно говорят нам живые любители теплой правды про мертвых мучеников правды холодной.
И идут греться и гулять дальше. А еще к детям идут - у них же дети.
Но только это запоздалое, ложное знание.
Это так легко - выбрать холодную правду, когда ее нет. Когда она где-то давно была.
Сидя у костра, с возмущением думать о том, кто сидел у костра до тебя.
Но ведь там так тепло.
Кто может точно сказать, что выберет холод, а не тепло?
Кто может точно сказать, что будет гореть, а не греться?
Я не могу.