Про детские желания.
Возвращаясь с первой части тренинга Веджены «Меты пути», которая была посвящена желаниям, я летела в самолете, ехала в автобусе и имела возможность спокойно поразмышлять о желаниях.
Неисполненное желание всегда ощущалось мною как дыра, в которую утекает сила. Так же как денежный долг. Если я должна какому-то человеку, даже если у нас с ним замечательные отношения, одно воспоминание о нем напоминает мне о долге, и тогда я ощущаю, как внутри что-то сживается и начинает сосать под ложечкой. И сам факт наличия такого денежного долга отнимает часть моего внимания, а значит и силы. И когда я долг возвращаю, я закрываю эту дыру и моя сила перестает туда утекать.
Так же и с желаниями. Мои желания, вот именно мои, воспринимаются мною как долг себе, как та дыра, в которую утекает сила. И потому желания надо удовлетворять при первой возможности.
Особенно трепетно я отношусь к своим детским желаниям. Я очень хорошо помню с какой силой мне желалось того или этого. Если желание так и не исполнилось, со временем оно забывается. И вот, все складывается так, что я оказываюсь в том месте и в тех обстоятельствах, когда я могу легко или приложив небольшие усилия исполнить то давнее желание. Сначала я вспоминаю его, зачастую забытое, похороненное под илом времени. Порой для этого требуется совсем немного: фраза в разговоре, фильм, прочитанная строчка... и я вспоминаю, что да, хотелось же, очень хотелось, потом понимаю, что тут сейчас неподалеку есть возможность это осуществить и я могу легко выполнить то давнее детское желание, только руку протянуть и взять. Но зачастую я ощущаю в этот момент, что той прежней страсти к тому, за что я давным-давно отдала бы все, я уже к этому не испытываю. И вроде мне сейчас этого не надо, но я все равно, делаю все, чтобы исполнить это желание, потому что я помню, сколько сил у меня уходило в то, чтобы этого хотеть. Порой мне приходится прилагать усилие, чтобы сдвинуть себя на исполнение, приходится подготавливаться и собирать силу на действия по свершению желания. А отдача часто оказывается не столь сильной, какая ожидалась.
И все равно я считала, что выполнять давние желания важно, но почему? Ведь часто результатом таких застарелых желаний становится пустота.
И вот что мне подумалось: все дело в боли. Для того, чтобы продолжать жить, мы учимся не чувствовать боль. Объясню на примере мозоли на ноге. Все с таким сталкивались: новая обувь натерла ногу, а снять ее сейчас нет никакой возможности, тело какое-то время сигналит нам о том, что потеряна целостность, есть телесная рана, но реакции нет и боль словно утихает, мы перестаем ее чувствовать, но она остается комком напряжения, его мы продолжаем чувствовать. И вот наконец разуваемся и … начинаем чувствовать боль, и только потом боль утихает и рана заживает. Но за этой развернувшейся болью, если не заострять на ней внимание, а посмотреть глубже, можно почувствовать как спадает напряжение, бывшее все это время.
С неосуществленными желаниями, на мой взгляд, тот же механизм. Там тоже есть боль, но она душевная. И тут я приведу пример душевной боли, который наблюдают родители, имеющие с ребенком тесную душевную связь и разлучившиеся с ним на какое-то время. Часто происходит следующее: мама на всех парусах, как только появляется возможность, прибегает к малышу, и видит, что ребенок не спешит к ней, и занят другими делами, и мамы словно не замечает. Вроде встречи с мамой он не очень-то и хотел.
А происходит вот что: чувства у нас ложатся слоями. Ребенок, который обнаружил, что мамы рядом нет, сначала очень хочет к ней, в это желание вкладывается много силы, сила-уходит, напряжение нарастает, целостность не восстанавливается и возникает душевная боль. Обстоятельства не меняются, и включается защита, ребенок перестает ощущать боль, находятся какие-то дела, занятия, которые заглушают эту боль, позволяют не чувствовать боли, но напряжение остается, душевная рана никуда не делась. И вот появляется мама. Да, к ней хотелось, очень хотелось, но сначала, чтобы добраться до охоты, и удовлетворить ее, надо пройти через боль, которая оказалась на поверхности и о которой напомнило само появление мамы. И тут требуется, чтобы мама, будучи понимающим взрослым, взяла на себя ответственность, была в разуме (а не впала в обиду «Ну вот, я ему не нужна») и начала убирать боль выглаживанием, выцеловыванием, любовью пробиваясь к той ране, заполоняя ею ту дыру, которую создала разлука, возвращая целостность ребенку. Какое-то время потребуется чтобы рана затянулась и зажила окончательно.
И когда я выполняю свои желания, особенно детские, я поступаю как разумный взрослый с собой той, которая хотела этого в ином возрасте. Мне взрослой сейчас этого не надо, и приходится порой постараться, чтобы дать себе то, что так тогда хотелось (как я это порой делаю, выполняя желания своих детей). И это «не хочется» теперь складывается не только из того, что я теперь изменилась, и интересы у меня другие, но и из того «не очень-то и хотелось», которое прикрыло сверху рану от того, что желание не было выполнено, напряжение не ушло и целостность души не была восстановлена. Потому, когда я воплощаю желание из детства, я могу не испытывать восторга от результата, я могу ощущать пустоту, но эта пустота говорит о том, что боли-то теперь нет, и напряжение прошло, и высвободилась сила, которой теперь надо уложиться, распределиться, а для этого порой требуется отключиться, замедлиться, ни о чем не думать. Да просто поспать, чтобы проснувшись понять, что перевернута еще одна страница, зато сейчас чувства стали чуть острее, мир стал чуть более ярким, а желания чуть более дерзкими.
И то, что мои желания воплощаются все легче и легче, все быстрее и быстрее, и желания становятся все смелее я обязана тому, что не игнорировала те детские желания, осуществляя их, исцеляла душевные раны, высвобождала силу, и теперь на этой собранной силе я могу двигаться к воплощению своих нынешних больших желаний. Словно раньше я могла пускать лишь маленькие кораблики из щепок в ручейке, потом щепки превратились в байдарку, плывущую по небольшой реке, потом байдарка превратилась речной катер, а сейчас ощущение, что моя река вывела меня в широкое море, где мне нужно судно повместительнее, и обзор расширился значительно, по сравнению с рекой, текущей по лесу. А я уверена, что есть океан, и я могу там оказаться на лайнере. Важно только не предавать себя и и исполнять - исполнять СВОИ желания. Чего я вам и желаю
Неисполненное желание всегда ощущалось мною как дыра, в которую утекает сила. Так же как денежный долг. Если я должна какому-то человеку, даже если у нас с ним замечательные отношения, одно воспоминание о нем напоминает мне о долге, и тогда я ощущаю, как внутри что-то сживается и начинает сосать под ложечкой. И сам факт наличия такого денежного долга отнимает часть моего внимания, а значит и силы. И когда я долг возвращаю, я закрываю эту дыру и моя сила перестает туда утекать.
Так же и с желаниями. Мои желания, вот именно мои, воспринимаются мною как долг себе, как та дыра, в которую утекает сила. И потому желания надо удовлетворять при первой возможности.
Особенно трепетно я отношусь к своим детским желаниям. Я очень хорошо помню с какой силой мне желалось того или этого. Если желание так и не исполнилось, со временем оно забывается. И вот, все складывается так, что я оказываюсь в том месте и в тех обстоятельствах, когда я могу легко или приложив небольшие усилия исполнить то давнее желание. Сначала я вспоминаю его, зачастую забытое, похороненное под илом времени. Порой для этого требуется совсем немного: фраза в разговоре, фильм, прочитанная строчка... и я вспоминаю, что да, хотелось же, очень хотелось, потом понимаю, что тут сейчас неподалеку есть возможность это осуществить и я могу легко выполнить то давнее детское желание, только руку протянуть и взять. Но зачастую я ощущаю в этот момент, что той прежней страсти к тому, за что я давным-давно отдала бы все, я уже к этому не испытываю. И вроде мне сейчас этого не надо, но я все равно, делаю все, чтобы исполнить это желание, потому что я помню, сколько сил у меня уходило в то, чтобы этого хотеть. Порой мне приходится прилагать усилие, чтобы сдвинуть себя на исполнение, приходится подготавливаться и собирать силу на действия по свершению желания. А отдача часто оказывается не столь сильной, какая ожидалась.
И все равно я считала, что выполнять давние желания важно, но почему? Ведь часто результатом таких застарелых желаний становится пустота.
И вот что мне подумалось: все дело в боли. Для того, чтобы продолжать жить, мы учимся не чувствовать боль. Объясню на примере мозоли на ноге. Все с таким сталкивались: новая обувь натерла ногу, а снять ее сейчас нет никакой возможности, тело какое-то время сигналит нам о том, что потеряна целостность, есть телесная рана, но реакции нет и боль словно утихает, мы перестаем ее чувствовать, но она остается комком напряжения, его мы продолжаем чувствовать. И вот наконец разуваемся и … начинаем чувствовать боль, и только потом боль утихает и рана заживает. Но за этой развернувшейся болью, если не заострять на ней внимание, а посмотреть глубже, можно почувствовать как спадает напряжение, бывшее все это время.
С неосуществленными желаниями, на мой взгляд, тот же механизм. Там тоже есть боль, но она душевная. И тут я приведу пример душевной боли, который наблюдают родители, имеющие с ребенком тесную душевную связь и разлучившиеся с ним на какое-то время. Часто происходит следующее: мама на всех парусах, как только появляется возможность, прибегает к малышу, и видит, что ребенок не спешит к ней, и занят другими делами, и мамы словно не замечает. Вроде встречи с мамой он не очень-то и хотел.
А происходит вот что: чувства у нас ложатся слоями. Ребенок, который обнаружил, что мамы рядом нет, сначала очень хочет к ней, в это желание вкладывается много силы, сила-уходит, напряжение нарастает, целостность не восстанавливается и возникает душевная боль. Обстоятельства не меняются, и включается защита, ребенок перестает ощущать боль, находятся какие-то дела, занятия, которые заглушают эту боль, позволяют не чувствовать боли, но напряжение остается, душевная рана никуда не делась. И вот появляется мама. Да, к ней хотелось, очень хотелось, но сначала, чтобы добраться до охоты, и удовлетворить ее, надо пройти через боль, которая оказалась на поверхности и о которой напомнило само появление мамы. И тут требуется, чтобы мама, будучи понимающим взрослым, взяла на себя ответственность, была в разуме (а не впала в обиду «Ну вот, я ему не нужна») и начала убирать боль выглаживанием, выцеловыванием, любовью пробиваясь к той ране, заполоняя ею ту дыру, которую создала разлука, возвращая целостность ребенку. Какое-то время потребуется чтобы рана затянулась и зажила окончательно.
И когда я выполняю свои желания, особенно детские, я поступаю как разумный взрослый с собой той, которая хотела этого в ином возрасте. Мне взрослой сейчас этого не надо, и приходится порой постараться, чтобы дать себе то, что так тогда хотелось (как я это порой делаю, выполняя желания своих детей). И это «не хочется» теперь складывается не только из того, что я теперь изменилась, и интересы у меня другие, но и из того «не очень-то и хотелось», которое прикрыло сверху рану от того, что желание не было выполнено, напряжение не ушло и целостность души не была восстановлена. Потому, когда я воплощаю желание из детства, я могу не испытывать восторга от результата, я могу ощущать пустоту, но эта пустота говорит о том, что боли-то теперь нет, и напряжение прошло, и высвободилась сила, которой теперь надо уложиться, распределиться, а для этого порой требуется отключиться, замедлиться, ни о чем не думать. Да просто поспать, чтобы проснувшись понять, что перевернута еще одна страница, зато сейчас чувства стали чуть острее, мир стал чуть более ярким, а желания чуть более дерзкими.
И то, что мои желания воплощаются все легче и легче, все быстрее и быстрее, и желания становятся все смелее я обязана тому, что не игнорировала те детские желания, осуществляя их, исцеляла душевные раны, высвобождала силу, и теперь на этой собранной силе я могу двигаться к воплощению своих нынешних больших желаний. Словно раньше я могла пускать лишь маленькие кораблики из щепок в ручейке, потом щепки превратились в байдарку, плывущую по небольшой реке, потом байдарка превратилась речной катер, а сейчас ощущение, что моя река вывела меня в широкое море, где мне нужно судно повместительнее, и обзор расширился значительно, по сравнению с рекой, текущей по лесу. А я уверена, что есть океан, и я могу там оказаться на лайнере. Важно только не предавать себя и и исполнять - исполнять СВОИ желания. Чего я вам и желаю