(no subject)
Накопилось столько всего, о чем можно написать, а времени нет. Буду как флай-леди, писать понемногу.
Я отдала документы на смену фамилии. Теперь в реале буду жить под одной фамилией, а vokina останется интернетным именем. Мной ощущается, что при довольно большой публичности это будет полезно, обережно для семьи.
Впервые с момента рождения Гохи смотрим с мужем в глаза друг другу. Как я и предполагала, быа я с детьми и муж, у которого семья была на работе. Сейчас впервые прицельно смотрим друг на друга, узнаем, учимся идти одной дорогой. Я подозревала, что было не ладно в королевстве Датском, что мужчина, приходящий усталый вечером и отсыпающийся в выходные мало ощущает себя частью семьи (как всегда, куда льем свое время, внимание, силы,то и ближе нам). Но масштаб бедствия я увидела только сейчас. И очень рада, что у нас появилась возможность это остановить.
Я много размышляла над тем, как городская среда сказывается на женщинах, как отнимает силы. Но я сейчас увидела, что мужчинам там приходится еще хуже. Муж много времени проводит во дворе, в нем появилась неведомая мне до этого хозяйственность: навел порядок на участке (на Кубани... где все лето никто не жил... шла практически вырубка лесов), у него теперь есть гараж, куда сгружены вещи из контейнера, и там он ориентируется, а я беспомощна совершенно (в городской квартире такое место сводилось к ящику с инструментами). И огонь, я увидела, как ему не хватало огня. Он почти каждый вечер что-то жжет и сидит у огня, сложив для этого мангал из шлакоблоков, очень похожий на алтарь в центре участка. Ощущение, что он очищается и напитывается огнем. Женщина в городской квартире может хотя бы встать под душ и смыть с себя своей женской стихией (я знаю, что вода может олицетворяться и с мужским семенем, питающим землю, но мною вода ощущается как вполне мое), а мужчина от огня отстранен в городе совершенно и встречается с ним лишь при вылазке за город.
Я отдала документы на смену фамилии. Теперь в реале буду жить под одной фамилией, а vokina останется интернетным именем. Мной ощущается, что при довольно большой публичности это будет полезно, обережно для семьи.
Впервые с момента рождения Гохи смотрим с мужем в глаза друг другу. Как я и предполагала, быа я с детьми и муж, у которого семья была на работе. Сейчас впервые прицельно смотрим друг на друга, узнаем, учимся идти одной дорогой. Я подозревала, что было не ладно в королевстве Датском, что мужчина, приходящий усталый вечером и отсыпающийся в выходные мало ощущает себя частью семьи (как всегда, куда льем свое время, внимание, силы,то и ближе нам). Но масштаб бедствия я увидела только сейчас. И очень рада, что у нас появилась возможность это остановить.
Я много размышляла над тем, как городская среда сказывается на женщинах, как отнимает силы. Но я сейчас увидела, что мужчинам там приходится еще хуже. Муж много времени проводит во дворе, в нем появилась неведомая мне до этого хозяйственность: навел порядок на участке (на Кубани... где все лето никто не жил... шла практически вырубка лесов), у него теперь есть гараж, куда сгружены вещи из контейнера, и там он ориентируется, а я беспомощна совершенно (в городской квартире такое место сводилось к ящику с инструментами). И огонь, я увидела, как ему не хватало огня. Он почти каждый вечер что-то жжет и сидит у огня, сложив для этого мангал из шлакоблоков, очень похожий на алтарь в центре участка. Ощущение, что он очищается и напитывается огнем. Женщина в городской квартире может хотя бы встать под душ и смыть с себя своей женской стихией (я знаю, что вода может олицетворяться и с мужским семенем, питающим землю, но мною вода ощущается как вполне мое), а мужчина от огня отстранен в городе совершенно и встречается с ним лишь при вылазке за город.