Речь Солженицына на встрече с ярославцами в клубе «Гигант» 19 июля 1994 года
Ветры и векторы отечественной истории…: к 100-летию со дня рождения писателя и социального мыслителя А. И. Солженицына (1918-2008): материалы Солженицынских чтений (Ярославль, 11 апреля 2018 года / МУК ЦБС города Ярославля; сост. С. Ю. Ахметдинова. - Ярославль : МУК ЦБС города Ярославля, 2018. - 160 с., ил.
В сборник включены краеведческие и филологические работы по итогам состоявшихся в Ярославле, в Центральной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова, Солженицынских чтений к 100-летию со дня рождения писателя и социального мыслителя.
Учёные, представители литературного и библиотечного сообщества из Ярославля и Москвы осветили литературно-исторические темы, посвящённые биографии и творчеству Александра Исаевича Солженицына, связанные с Ярославским краем.
Сборник открывается приветствиями к участникам чтений вдовы писателя Н. Д. Солженицыной и поэта Ю. М. Кублановского, уроженца города Рыбинска Ярославской области. Воспроизводится его знаменитое открытое письмо «Ко всем нам», написанное поэтом к двухлетию высылки Александра Солженицына. Особое место занимает исследование поэта-рыбинца образа императрицы Александры Фёдоровны в романе «Красное Колесо».
Специально подготовлена М. Г. Ваняшовой для данного сборника статья А. И. Солженицына «Ветры и векторы истории» (речь писателя перед общественностью города Ярославля 19 июля 1994 года). Все представленные исследования в книге подчинены общей теме «Солженицын и Ярославский край». Читатели книги также узнают о памятных мероприятиях, проходивших в библиотеках Ярославля к Году А. И. Солженицына. Библиографический указатель «Александр Солженицын: жизнь и творчество» с краеведческим разделом - важный ресурс для изучения жизни и творчества писателя-классика.
Впервые в данной книге публикуется цикл фотографий Сергея Метелицы о пребывании писателя в Ярославле, возвращавшегося из эмиграции поездом из Владивостока.
Издание адресовано филологам, историкам, педагогам, библиотекарям, краеведам, учащимся и всем интересующимся отечественной культурой и словесностью, наследием А. И. Солженицына.
Семья Солженицыных на вокзалу «Ярославль-Главный»
11 апреля 2018
Дорогие участники
«Солженицынских чтений»!
Как радостно было узнать о ваших Чтениях, посвящённых Александру Исаевичу, и получить программу, в которой представлены и вопросы «мирового духа», и ярославские истоки творчества писателя, и разбор его прозы и поэзии, и колымская проза других наших славных сидельцев, что очень ценно, - глубокий поклон вам всем за ваш труд и память.
Но сверх того - какой радостный толчок в сердце я испытала, увидев на вашей программе снимок счастливого Солженицына! У нас нет такой фотографии, но я сразу вспомнила те сияющие дни в Ярославле летом 1994 года и затопляющее счастье возврата в Россию. Этой мечтой Александр Исаевич жил все двадцать лет изгнания.
Успеха вашим Чтениям. И каждому из участников - успеха в работе, занятиях, жизни. И прекрасного будущего вашему чтимому и всеми любимому Ярославлю.
С уважением и любовью,
Наталия Солженицына
[с.7]
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН:
ВЕТРЫ И ВЕКТОРЫ ИСТОРИИ4
Речь писателя на встрече с ярославцами
в клубе «Гигант» 19 июля 1994 года
О встрече писателя Александра Солженицына с ярославцами в клубе «Гигант» 19 июля 1994 года «Золотое Кольцо» опубликовало репортаж «Нельзя путать Россию с коммунизмом».
Сегодня по просьбе читателей мы даём полный текст этого, безусловно, важного, значительного, событийного выступления писателя. Те, кто присутствовал на встрече, помнят, что встреча продолжалась два часа. Первый час был отдан вопросам ярославцев, заданным писателю. Второй час писатель отвечал на вопросы и делился своими размышлениями.
Во время выступления в клубе «Гигант»
Я вообще никогда не начинаю с личных вопросов. Но здесь несколько раз поставили такие вопросы, и, пожалуй, удобнее с них начать. Спрашивается: отделяю ли я политику от художественности? Зачем я вмешиваюсь в общественную жизнь? Кем я себя понимаю? Не боюсь ли я потерять в политике свою популярность?
Отвечу. Наша национальная беда в том, что мы теряли свой генофонд далеко не только в войну с Германией. В ней мы потеряли безрасчётно, бессмысленно, без жалости 31 миллион человек. Это теперь признала наша пресса. Раньше Сталин «дарил» 7 миллионов, потом Хрущёв 20 миллионов, а я всегда говорил - до 30. Теперь признали эту цифру. Да, но кроме 31 миллиона, мы потеряли 60 миллионов расстрелянных, уничтоженных, замороженных в тайге.
По возрасту здесь мало кто равен мне, найдутся, конечно, мои ровесники, но не много. Всегда теперь, когда я выступаю, приходится говорить с поколением, не знавшим того, с поколением, которое прошло благополучно через время, не попало под расстрелы, под высылки, под репрессии, и этим людям теперь непонятно, стоит ли об этом вспоминать, такая, говорят, была хорошая нормальная жизнь, а вот лишь испортилась за последние два-три года... Не просто людей сажали. Уничтожали, начиная с 1917 года, с самого прихода к власти большевиков. Уничтожали с большим вниманием и выбором. Уничтожали в каждой области - каждого, кто думает, кто протестует, кто не согласен, кто развит, кто выше других. Это шёл противоотбор. Все колосья, которые выдаются к верху, срезали.
Ну, конечно же, писателю надо заниматься художественным делом!
Ну, конечно же, писателю не надо вмешиваться в общественные, а тем более, в политические распри! Да! Но лежит на мне, на моих плечах - и на плечах других оставшихся - невыполненный долг поколений, уничтоженных наших старших братьев. Кому же выполнять теперь за них этот долг? Бросить?
Пусть так и пропадёт? Если я прошёл через те годы страшные, если я набрался того опыта, если я сидел с теми людьми, которых потом расстреливали и уничтожали в лагерях, если я этот опыт вынес, какое я право имею пренебречь этим и сказать: да, конечно, есть культура, есть художественность - уйдите от меня прочь, и пусть этим занимается кто угодно. Я вынужден сейчас пытаться использовать какое-то своё влияние, своё имя или значение для того, чтобы посодействовать в тяжёлую минуту России.
Я завидую тем, кто говорит (вот как одна девушка тут сказала):
- А я себе хожу, пою, наслаждаюсь, радуюсь!
Это хорошо, это молодо, это соответствует возрасту. Дай Бог! Но я уже оттуда, из Вермонта, прекрасно видел: Россия в большой, тяжёлой, разнообразной беде. И я приехал проверить свои впечатления через всю глубину провинции. Вот почему я ехал из Владивостока.
И какой-нибудь Лимонов (все эти годы, когда я спорил с Западом, что Россия - это не коммунизм, что коммунизм - это болезнь, что путать Россию с коммунизмом всё равно, что путать больного с его болезнью), - этот Лимонов писал порнографические романы, а потом вдруг повернулся иначе и стал «национальным патриотом»! И теперь этот сопляк меня поучает, что я не должен заниматься национальной идеей! Он пристроился к патриотической идее, ищет, куда ему выгодно вложить «капитал» и несёт ахинею!
Раз уж я этого коснулся, скажу так. На хорошем тоне началось наше собеседование. Напомнили мне мои же слова, как нам нужно хранить в себе образ вечности, чтобы этот образ не продрогнул. Да, я так писал, и я так чувствую. И я так стараюсь жить. Я стараюсь всегда о вечном помнить и сообразовать свою жизнь с вечным. Я вообще считаю, что цель человека на Земле - не быть счастливым (как писали: «Цель человека - счастье»). Нет. Цель человека - не материальное преуспевание. Цель человека - кончить жизнь более высоким существом, чем было определено его природными задатками. Надо всегда это в себе держать. И сегодня, когда невыносимо тяжело экономически жить, мы забываем о том, что мыслить мы должны прежде всего о себе. Мы должны думать о своей душе, о спасении души, о дальнем. Но и христианство отнюдь не учит нас: отдайте этот мир дьяволу, отдайте этот мир злу, а сами возвышайтесь и идите к вечности. Христианство нас так не учит, это неверная трактовка. Христианство учит нас за этот мир бороться. Не кровью, не танками. Но бороться неустанно, не складывая руки. И поэтому надо участвовать в общественной жизни, надо искать пути того, как лучше жить всему обществу и тебе самому.
Стихи Галича, которые здесь привели5, были сказаны поэтом в накале. Он применял свои строки к Сталину. Он хотел сказать: Сталин говорит нам - как надо, а мы не будем жить по Сталину! Это был диссидентский вызов режиму. Но если мы будем плевать в каждого, кто хочет сказать, что он знает, как надо, если мы будем топтать каждого, кто хочет что-то предложить, потому что никто не должен знать, никто не должен иметь мнение, а все должны по ветру качаться, - так мы будем стадом баранов и не будем людьми. Можно спорить, можно не соглашаться, но человек должен иметь мнение, мнение своё должен защищать и уметь доказать правоту!
Вот теперь мы невольно касаемся нашей истории. Тут был один из первых вопросов: понимаю ли я, в какую страну я вернулся. Очень понимаю. И понимал с самого начала. Двадцать лет тому назад группа русских мыслителей, публицистов издала на Западе сборник «Из-под глыб» (типографски, а здесь у нас - самиздатовски). В этом сборнике у меня была статья «Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни». Двадцать лет назад я сказал: если мы не станем раскаиваться, то мы будем деревом с гнилым дуплом, мы не будем способны жить по-настоящему. Мы должны раскаиваться - все, кто творил злодейство или не вмешивался, или отказывал соседу в ночлеге, потому что опасно, ибо этот человек преследуем, или отмежёвывался (как принято говорить, это ленинское знаменитое слово: «отмежеваться!» - полное крови слово, которое прошло через всю советскую империю, через все советские десятилетия). Те, кто угнетал, кто был палачом или кто не препятствовал, или кто потворствовал, - мы должны раскаиваться. Я об этом говорю двадцать лет. Раскаяния этого я - в публичном смысле - не дождался. Тут у меня спросили: а кто-нибудь у вас просил прощения? У меня лично просить прощения не надо. Я этот режим знал насквозь, весь, как голенький. Я его видел, знал, понимал положение людей. У меня просили прощения - по пути, да, до десятка человек. Лично подходили: публично и лично, подходили и просили прощения. Я им всем говорил: у меня не просите, у меня - не надо. Но исторически прощения просить надо - за то, что мы сделали с нашей страной. Мы сделали это сами, сделали наши деды и прадеды, в совершенном безумии. Мы разрушили великую, цветущую, плодотворную страну, где все нации процветали, где было изобилие материальное, страну, которая шла к расцвету, невиданному на земле. Мы её разрушили, не выдержав войны,6 и послушали клич: «Убей офицера! Штык в землю! Грабь награбленное!». Вот мы сделали себе это. 70 лет...
С фронтовым другом В. В. Овсянниковым
Сегодня многие возмущаются тем, что произошло в октябре 93-го года. Конечно, это ужасно. Да, это эпизод тяжёлый, и его можно было шутя избежать, легко, за два года перед этим предвидя, ни капли бы крови не пролилось... Но забывают, что перед этим - шестьдесят миллиончиков, это как?! Вот те шестьдесят миллионов, которые умерли за нас - а мы живём?.. Я прекрасно понимаю, в какой стране мы живём. Мы два раза пытались выйти из коммунизма. Первый раз мы думали, что мы выходим из коммунизма. И второй раз только думали. В первый раз думали в 85-87-м - нам обещали какую-то перестройку, какое-то ускорение, какую-то гласность. Ничего подобного не произошло. Произошло топтание на месте и планомерное перемещение партийных кадров на хорошие должности - общественные, политические или коммерческие. Те, кто проклинали капитализм, - сгинь, проклятый! - бросились в коммерческие структуры и в банки. Я прекрасно это понимаю. И в 1991 году нам был послан звёздный час. Редко когда, в каком революционном движении такой стране посылается такой шанс. В августе 91-го года несколькими бумажками, вот так вот легко подписанными, можно было распустить эти Верховные Советы (как коммунистическую партию), никто бы не пикнул и не капнуло бы ни капли крови никакой. И начали бы чистить коммунизм. Были все так перепуганы они, что еле дышали. Но тут стали кричать: «Не надо охоты на ведьм! Это тирания, это империализм, это диктаторство новое!». И поверили. И пошли. И получилось страшное.
Гитлеризм был двенадцать лет в Германии. Только двенадцать лет. До сих пор судят гитлеризм, гитлеровцев вылавливают по одному. Пятьдесят лет прошло после двенадцати. Пятьдесят! А их судят и судили раньше. И были массовые раскаяния. Покаяния. Просили прощения, выходили очищаться. У нас - никто, ни разу, никогда. Это значит - у нас такой исторический жребий. Мы пропустили август 91-го года, пропустили. И этого теперь не вернуть. Сегодня мы должны понять, что мы потерпели как страна, как народ крупное историческое поражение. Это поражение идёт с семнадцатого года, оно непрерывно идёт. И теперь мы должны терпением, смирением и непрерывной, неустанной созидательной работой очищаться от этого. Не так рассуждать: пусть два поколения пройдут, что было. Зарастёт...А как этим двум поколениям шестьдесят лет жить? Нет, так рассуждать нельзя. От инфекции, мол, не освободимся. Нет, так рассуждать неверно. Мол, низость культуры, масса преступности, мол, всё погибло. Нет! Культура погибла? Нет, не погибла! Да, у нас сидит номенклатура. Но безумием было бы сегодня призывать к новой резне или новой чистке.
Вы поймите, есть ветры истории. Есть какие-то, неведомые нам исторические векторы. Гитлеризм от начала был обречён. Ветер истории дул против него, и как бы он ни бился, что бы ни делал, он был обречён. А коммунизм имел такие симпатии на Западе! Лучшие культурные деятели, цветущие имена Запада восхищались и аплодировали Сталину, когда он сажал, расстреливал и уничтожал. Они поверили, что коммунизм - это мечта человечества, что вот наконец-то создаётся великий счастливый мир. И наша пресса прекрасно работала, и наши дипломаты, и так создалось, что не пришлось никого судить. И не придётся. Что раскаяния нет - это ужасно, это червь внутри нас, это гниение внутри нас. К раскаянию надо призывать и сегодня, и отдельные люди, может быть, придут к раскаянию. Но главные умирали спокойно - Молотов, Каганович, на почётных пенсиях убийцы миллионов. Мы перед ними преклонялись. Значит, дело не в том, будет или не будет Нюрнбергский процесс, будет или не будет суд, мол, иначе не очистимся. Отвечу вам: не будет. Потому что и сегодня Запад верит, что мы чуть-чуть ошиблись, шли к светлому социализму, всё было хорошо, но чуть-чуть ошиблись. У Сталина был плохой характер, у Хрущёва немножко вздорный, у Брежнева рыхлый, а так бы было всё хорошо, они верят. Так вот пока не будет морального очищения, мы не выздоровеем. Я лично уверен, что у нас гражданской войны не будет.
Я понимаю вашу горячность, но я давно понял, куда дуют ветры истории. О ГУЛАГе было тридцать книг на Западе, бежали отсюда узники. Тридцать книг! Над ними Запад смеялся. Когда наш Кравченко сказал о лагерях, его судили во Франции, и весь мир доказывал, что он врёт, что у нас всё хорошо. И только мой «Архипелаг ГУЛАГ» открыл глаза, и наконец мир понял: «Да, кажется, действительно там уничтожали! кажется, там действительно что-то было!» Я не буду развивать этот вопрос дальше.
Лечиться надо движением снизу. Менять нашу жизнь надо не надеждой на указы, не надеждой на то, что кто-то в Кремле или в Государственной думе размягчится сердцем и откроет нам свободный путь.
Мы должны бороться за наш образ жизни сами и должны бороться эффективно, чтобы голос народный звучал и в городах, и в сельских местностях. Мы говорим и говорили о всероссийских выборах, надо думать и о местных выборах, и говорить об этом всерьёз, сами и должны бороться на местных выборах.
Да, положение России сейчас очень тяжёлое, экономически очень тяжёлое.
На встрече в клубе «Гигант». С сыном Ермолаем
Спрашивают: земля - должна ли быть частной собственностью? Сейчас у нас всё обезличено, много обезличенной земли. Так тоже не должно быть.
Земля до революции имела разные формы собственности.
76 процентов земли принадлежало крестьянам. Надо голосовать! Большевики ограбили крестьян - надо думать, кого выбирать! Знаменитый ленинский Декрет о земле не был выполнен. На этом уровне нельзя ошибиться. Нам нужна новая национализация! Украли землю у крестьянства. Потом украли ещё раз у того, кто работал на земле. Вы знаете эти биографии, вы знаете их дела, этих людей раскулачили. У всех украли. И если кто из них подавал голос, отправляли в ГУЛАГ, или ставили к стенке. Нам нельзя ошибиться, нет. Россию надо вернуть на землю. Крестьянин хочет получить землю.
Я четыре года назад об этом написал в брошюре «Как обустроить Россию». Он должен её получить. Он может её «получить». Я посоветовал, получить даже бесплатно или с большой выгодой для себя.
Россию надо обновить постепенным путём. Он может её получить в наследство, другими путями - только с контролем.
Там действительно, надо думать над тем, кто и как землю использует. Контроль нужен. Какая-то кучка столичных воротил захватила огромные площади земли, создала какую-то партию, раздаются голоса - пустить землю на аукцион.
Нужно выработать программу, кто они такие, неизвестно, кто землю купит, что на ней будет делать. Тот, кто купит, пусть делает, что хочет. Ну, вот, одно жульё и купит. А мы обратимся в вечных рабов-рабочих. Так можно всю землю пустить в распыл. Нельзя пускать землю на аукцион, и нельзя пускать землю на разграбление. Земля, действительно, достояние - и народное, и природное, и Божье. Это не просто товар. Но тот, кто хозяйничает на земле, должен быть уверен, что если он правильно хозяйничает, то эта земля у него останется, и у его сына останется, и у его внука останется - в наследственное владение.
Жаловались на низость культуры, на то, что она погибла. В 30-е годы страшная картина была. Я в грош не ставил всю официальную советскую литературу. Да, казалось страшно: неужели во многих случаях так много продажных душ среди писателей? Булгакова задавили, Замятина выслали из страны, Цветаеву - из страны, Пастернака заглушили и затравили. Мандельштама сослали и добили. Нет литературы!
А потом - какая литература оказалась!
Так и сейчас. Нас заваливают макулатурной дрянью, говорят, что эту дрянь уже никто не покупает, завалились. Скоро эти добытчики прекратят эти дерьмовые издания, потому что никто их покупать не хочет. Насытились, хватит. Скоро начнётся чистая издательская работа, хотя теперь её трудно, очень трудно осуществлять.
Сейчас у нас лжедемократия. Демократию подлинную очень трудно воплощать в жизнь.
Россия в огромной опасности. Да, действительно, наше детство, наше отрочество стоит перед огромной угрозой. Оно засыпается преступной, низкопробной литературой и подобной же продукцией телевидения. Преступность, воровство, взяточничество. Да, преступность везде растёт. И главное, оттого, что нет раскаяния. Какой пример у подростков, у подрастающего поколения, которое видит, как разворовывается наше народное добро, как хорошо живётся негодяям.
И юный человек говорит:
- Так лучше и я буду негодяем, а мой отец, дурак, трудился всю жизнь, и ничего нет, и он опять трудится. А я за один день больше заработаю, чем отец за месяц!
Ведь вот что происходит, оттого, что нет раскаяния. Или видят: вот жулик, он миллионы создаёт из ничего, из воздуха, на взятках... Опять же подростки смотрят: ага, вот как надо делать деньги! Надо обманывать, трудиться не надо. Реформа наша привела к тому, что труд стал презираться, вот самое страшное. Труд стал презираться, труд перестал уважаться. Вот это страшно.
Земной шар в XXI век вступает совсем не радостно. Это в конце XIX, на рубеже XX наивное человечество встречало XX век как век разума. А какой оказался лютый век! Так вот сейчас я предупреждаю: XXI век будет ужасно тяжелым. XXI век будет полон большими ужасами, теперь уже ядерное оружие утекает в руки преступных банд, уже почти утекает, что это будет? Государства заняты собою, посмотрите, что делается в Югославии. Отчего произошло то, что делается в Югославии? Оттого, что банда Тито построила ложные этнические границы, перекроив их, как хотела, не считаясь с народом. А западные правители из корыстных целей в 24 часа признали государства, которые не должны были признавать (Косово). И началась кровавая война, которая идёт сегодня, и Запад тоже уже не может её расхлебать. И я им сказал в последнем интервью в Америке: вы разделите с Тито ответственность за это. К сожалению, благие призывы в широком смысле не находят такого отзыва. А мы в каком положении?
Исторически когда-нибудь было что-нибудь подобное? И тут никто не сказал об этом, зал за залом прохожу, никто этого не говорит, вот что меня удивляет. 25 миллионов наших соотечественников мы беспечно вышвырнули прочь из нашей страны. Они остались там, где жили, но они стали иностранцами, подавляемыми, которых лишают языка, лишают гражданских прав, срывают с места, лишают русского телевидения. А мы что? А мы ничего.
У нас сейчас трагедия в том, что нас раскололи. Славянское племя раскололи - Россия, Украина, Белоруссия. Я четыре года назад призывал: давайте только сохраним три славянские республики и Казахстан вместе. В Казахстане казахов меньшинство, сейчас дошло до 40 процентов, было 37, приехали из других стран. Остальные - 60 процентов - русские, украинцы, немцы, все, кого туда ссылали. Я говорил: сохраним это. Это единое государство. А нас разорвали - разорвали семейные, родственные, национальные связи. Неужели это нас не волнует? Я встречался с работниками миграционных служб, я встречался с беженцами - бегут! - бегут оттуда - им не дают имущества, не отдают квартиры, не дают контейнеров и вещей. Говорят, нет понятия личного имущества, идите, в чём есть! И вот так они бегут, а мы спокойно сидим.
Перехожу к более частным, небольшим вопросам. Тут спрашивают меня, занимаюсь ли я историей ГУЛАГа ещё? Я сам не могу всю жизнь заниматься одной-единственной темой. Я кончил работу над «Архипелагом ГУЛАГ» в 1968 году. С тех пор я двадцать лет работал над историей российской революции. Теперь кончил и над ней работать. Я мог сидеть сколько угодно в Вермонте, у меня были такие условия, о которых можно было только мечтать. И полная материальная независимость - сиди и работай. Я поехал сюда потому, что видел - Россия в беде, и, может быть, я смогу чем-то помочь. Может быть, смогу повлиять. «Архипелаг ГУЛАГ» дал 80 процентов всех моих гонораров. Четыре пятых.
И все деньги эти я отдал в Русский общественный фонд. Президент этого фонда - моя жена, Наталья Дмитриевна. Все эти годы фонд помогал - сперва заключённым сидящим, их семьям. Несмотря на то, что арестовывали наших распорядителей здесь, судили, хватали, заставляли некоторых раскаиваться перед микрофонами, уверяли, что всё это - средства ЦРУ, тем не менее, мы помогали. Более 700 семей и соответственно заключённых получили нашу помощь, помогли их вытащить. И когда этот ГУЛАГ прошёл современный этап, мы начали постепенно помогать старым, нищим, больным жертвам прежнего ГУЛАГа, тем, кто не смог устроить свою жизнь и кончает её в одиночестве и нищете. Не так легко это было сделать из-за границы. Мы постепенно переносим деятельность Русского общественного фонда сюда, к нам, в Россию. У нас другие задачи - культурные, задачи помогать русской культуре, всё это будет, мы ещё в стадии переезда, мы ещё не переехали.
Автограф фотокорреспонденту
Спрашивают меня, не собираюсь ли я создавать политическую партию или примыкать к какой-то из существующих.
Нет, политическую партию я не собираюсь создавать. Прямо в политику я не иду, никакого поста я не приму, ни в какие депутаты не пойду, никакой должности не приму. Я писатель, я помню, что я писатель. Как только будет возможность, у меня есть неоконченные работы, я буду их снова продолжать. Я прервался для того, чтобы попробовать повлиять сейчас. Некоторые вещи неотложны, душат меня - первая вещь неотложная - эти 25 миллионов русских, оказавшихся иностранцами, которые там брошены. Мы живём без определенных границ, неизвестно, где у России границы, неизвестно.
Второй вопрос - это о земле. Не дай Бог, примут закон о земле такой, что мы останемся без России и без русской земли.
Спрашивают меня о партии Жириновского. О Жириновском мне пришлось не раз говорить и на Западе, и здесь. Запад перепугался Жириновского до ужаса, Запад затрясло. Я ответил так: Жириновский - это карикатура на русского патриота. Это как если бы кто-то нарочно создал бы такую фигуру, чтобы вызвать во всём мире ненависть к русскому патриотизму, к русскому национальному сознанию: душить згу. Россию надо и уничтожать! Лучшей фигуры, чем Жириновский, не придумаешь! Если человек разрешает себе такие фразы, как «Дойдём до Индийского океана! Выжжем Среднюю Азию! Укрепимся на Балканах! Подавим Польшу! Подавим Прибалтику!» и он - не умалишённый, то получается так, как если бы такая фигура была создана... А почему он победил? А потому что те, кто пришёл к власти после 1991 года, не чувствовали народной беды, не осознавали остроты её, боли и быстроты того, как всё разрушается. Потому что они упустили время, потому что они делали бездумные ходы и при этом успокаивали. И народ в отчаянии, не зная, как протестовать, выбрал кого-нибудь, кто изменит жизнь, вот так его и выбрали.
Ещё об одном. Тут повторили старую-старую про меня историю, партийный, сталинский, советский бред про меня. Что я будто бы сказал, что войну выиграли штрафные батальоны. Это ведь как делалось? Приходят на партсобрание, на какой-нибудь партактив, на лекцию по международному положению. Говорят: Солженицын был в плену, Солженицын был в гестапо, Солженицын был полицаем. А не печатают, нигде не печатают, но всё мгновенно распространяется. Мне сообщают: там-то, там-то такой-то говорил... И это в сотнях случаев распространялось и разделялось.
«Солженицын хотел бежать с фронта!» - и всякие глупости. Так и это. Не кто-нибудь, а писатель Юрий Бондарев, как только вышел «Архипелаг ГУЛАГ», задался целью: «Надо ответить на “Архипелаг”!».
И он ответил в «Нью-Йорк таймс».
«Солженицын утверждает... Солженицын настолько не понимает войны, что говорит, что войну выиграли штрафные батальоны». Это самый сильный, как ему казалось, был аргумент против меня.
У меня было написано, что приказом № 227 штрафные батальоны по сути, стали цементом Сталинградской победы. Не сказано, что Сталинградскую битву выиграли штрафные батальоны. Приказ № 227, может быть, теперь уже никто и не помнит. А я три дня назад был в своём родном военном училище, и меня пустили в здание, и я был на том плацу, где я слушал приказ № 227, сталинский приказ создавать штрафные батальоны, заградительные отряды, стрелять по всем, кто отступает, стрелять своим в спину - безжалостно, без счёта... Да, это был цемент, да, это было сделано.
Автограф М. Г. Ваняшовой
Спрашивают меня, наконец, и это вопрос серьёзный, как я представляю себе путь России? И как я представляю себе роль православия в истории России?
Отвечу. Православие сыграло в тысячелетней нашей истории огромную роль. Православие во многом создало нашу нацию, объединило её, примирило князей, воюющих между собой, и создало Россию. Поэтому православие сегодня вне всяких соображений юридических (что все религии равны, это всё правильно: юридически все равны), православие имеет преимущества исторические и гносеологические для нас, познавательные. Но православие наше потерпело много крушений на своём пути. И первое крушение, страшное, - было в XVII веке, когда стали уничтожать старообрядцев, когда из ничтожных, мелких соображений стали травить самую лучшую часть, самую грамотную часть нашего народа, которая не могла примириться с бессмысленной реформой. Для того, чтобы лучше ужиться с Западом. Это Алексей Михайлович, Никона уже не было, так сделал. А затем Пётр, как вы знаете, скрутил православие. И православие наше было всё время под сильным гнётом, и этот сильный гнёт сказался к 17-му году. Если бы не было разгрома старообрядчества, если бы православие не подавлялось 250 лет, может быть, 17-го года у нас бы и не было. Я в одной своей работе так и выразил, в письме православному зарубежному собору - что в старообрядческой России семнадцатого года не было бы! Ну, а уж теперь православие испытало в большевистское время уничтожение лютое. Первые священники православные шли на расстрелы. От них требовали отказа от веры, они шли на расстрелы, в лагеря и умирали. Православие подорвано, как ничто другое. Сегодня оно в величайшей слабости. А конкуренты его, юридически правомочные, действительно приходят с большими деньгами, могут занимать любое время на телевидении, они пришли из благополучного мира, их там никто не преследовал, они используют свои капиталы, устраивают благотворительные предприятия и таким образом проникают в сознание нашего народа. Что мы можем сказать? Юридически мы не можем против этого протестовать. Но исторически забыть свою память о православии и долг перед православием мы не можем. Какой будет путь России, сказать сейчас нельзя. Из всего, что я уже сказал, вы видите - так много беды, так много несправедливостей, так много нераскаянности, - как можно предвидеть будущее?
Одно только могу сказать и на этом я закончу. Я ехал с весьма печальной, мрачной оценкой того, что делается в России. Мрачная оценка моя подтвердилась. Все это можно было увидеть оттуда, и я это увидел. Но чего я всё-таки не мог увидеть через океан и что я встретил здесь в сотнях встреч. Я встретил столько здоровых душ, я встретил столько деятельных, ищущих, плодовитых умов, которые ищут деятельности, но не знают, как организоваться, они в смятении, они ищут путь, - что я понял, несмотря на все унижения, духовный потенциал нашего народа не сломали! Он силён.
И вот это одно заставляет меня и надеяться, и верить в будущее России.
Подготовила и записала
М. Г. Ваняшова
__________
4 Статья записана М. Г. Ваняшовой и впервые была опубликована в ярославской газете, специально ею подготовлена для данного сборника. Солженицын, А. Ветры и векторы истории [Текст] : [выступление писателя в ярославском клубе «Гигант» 19 июля 1994 г.] / Александр Солженицын ; записала М. Г. Ваняшова // Золотое кольцо. - 1994. - 9 августа. - С. 4-5. - Фот.
5 Солженицын оспаривает восклицания Александра Галича («как НАДО») в его «Поэме о Сталине» (глава 6). - Ред.
Не бойтесь хвалы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, КАК НАДО!»
Кто скажет: «Идите, люди за мной!
Я вас научу, КАК НАДО!»
И рассыпавшись мелким бесом,
И поклявшись вам всем в любви,
Он пройдёт по стране железом,
И потопит её в крови <…>.
«Ведь это ж бред, что проезда нет,
И нельзя входить без доклада!
А бояться-то нужно только того,
Кто скажет: «Я знаю, КАК НАДО!»
6 Имеется в виду Первая мировая война. - Ред.
[c.16-26]
Источник: Ветры и векторы отечественной истории… - Ярославль: 2018. - 160 с.
PDF Скан газеты
См. также:
- 12.12.2020 Миллиончики Солженицына // voiks
- Солженицын и Ярославский край // voiks
Энциклопедия "Литературный Ярославль"
- 20.02.2019 16:00 Сборник к 100-летию Александра Солженицына пришел к читателю // voiks
20 февраля в Центральной библиотеке имени М.Ю. Лермонтова прошла презентация сборника «Ветры и векторы отечественной истории», выпущенного по итогам Солженицынских чтений-2018 к 100-летию Александра Исаевича.
- 30.10.2019 13:00 «Через тернии к процветанию России: жизнь и творчество А. И. Солженицына», круглый стол // voiks
29 и 30 октября в библиотеке-филиале № 13 имени Ф. М. Достоевского дважды проходил круглый стол «Через тернии к процветанию России»: точное время Александра Солженицына». Серьёзный разговор был приурочен ко Дню памяти жертв политических репрессий (30 октября).
- 01.01.2018 Безумный мир цифр публицистики Солженицына // voiks
- 12.12.2020 Миллиончики Солженицына // voiks
- Александр Солженицын в Томске 26 июня 1994 // voiks
- Александр Солженицын. Выступление в Новосибирске, в Доме учёных Академгородка 28 июня 1994 // voiks
- Александр Солженицын. Выступление в Саратовском университете 13 сентября 1995 // voiks
- Александр Солженицын. Выступление в Ростовском университете 20 сентября 1994 // voiks