Спорная фигура. Солженицын и власть
14.11.2018 | 06:59 Олег Кашин
Спорная фигура. Солженицын и власть
Надругательство над памятью писателя происходит при молчаливом одобрении властей, делающих вид, что он им дорог
Фото: скриншот karavan.tver.ru
11 декабря исполняется сто лет Александру Солженицыну, и, кажется, вот старт торжеств - в Твери недорисованное граффити с портретом писателя и подписью «Жить не по лжи» закрашивают, а на художника составляют административный протокол. Картины на торцах хрущевских и брежневских пятиэтажек с некоторых пор - очень распространенная и поощряемая властями форма городского малобюджетного благоустройства, и обычно такие изображения наносятся на стены без скандала и протестов, но тут, видимо, особый случай. Жильцы собирают подписи против, подключаются местные власти - в общем, спорная ситуация, требующая компромиссного разрешения.
И это уже не первый раз, когда именно Солженицын оказывается героем спорной ситуации, связанной с городским благоустройством. Прошлой осенью после голосования на «Активном гражданине» жители Ростова-на-Дону отказались от установки памятника Солженицыну в городе, в котором он закончил университет. Когда памятник Солженицыну открыли во Владивостоке, из которого он начал свое путешествие по России после возвращения из эмиграции, на следующее же утро на груди бронзового писателя появилась табличка «Иуда» - ее повесил местный активист, добивающийся установки именно на этом месте памятника Сталину. Когда после смерти Солженицына его именем назвали улицу на Таганке, это тоже вызвало протесты - тогдашний закон допускал наименование улицы в честь человека только через десять лет после его смерти, к тому же Солженицын никогда не жил на Таганке и не имеет отношение к ее истории и топонимике.
Здесь можно провести параллель с борьбой активистов за присвоение имени Егора Летова омскому аэропорту, но вообще-то нет, Солженицын для российского государства совсем не Летов. Летова официально не существует, нет и не было ни одного эпизода какого-либо его государственного признания, а Солженицын наоборот - чуть ли не самый масштабный из современников, признанный и обласканный властью Владимира Путина.
В биографии Солженицына нулевые имеют особое значение, без них она немыслима, хотя последнее десятилетие его жизни было наименее активным периодом его творчества; прожив при Путине восемь лет, он ничего заметного в эти годы уже не писал, работал мало и героем эпохи определенно не был. Но это были принципиально важные восемь лет в его девяностолетней судьбе - при Путине и только при Путине Солженицын примирился с властью, нашел с ней общий язык, принимал ее награды (при Ельцине - демонстративно отказывался), печатался в правительственных газетах. Великий бунтарь, самый успешный русский нонконформист, крупнейший подпольный писатель столетия умер лоялистом, и это не менее существенный факт его биографии, чем лагерь при Сталине или изгнание при Брежневе. Владимиру Путину, если его заботит отведенное ему место в истории, нужно держаться за Солженицына, и вообще-то нет оснований подозревать его в том, что он как-то пренебрежительно относится к своему великому знакомому. Кроме неоднократных личных встреч и бесед, Путина с Солженицыным связывает много всяких важных эпизодов - именно Путин включил в школьную программу специально сокращенную для этого версию «Архипелага ГУЛАГа», именно Путин приглашал вдову писателя Наталию Дмитриевну выступать на открытии памятника князю Владимиру, и столетие Солженицына отмечается на официальном уровне именно по инициативе Путина - когда в декабре будут открывать памятник писателю, Путин придет разрезать ленточку. Второго такого классика, который был бы лично близок к Путину и при этом настолько же велик, как Солженицын, не существует, Солженицын у Путина один.
И несмотря на все это - только на Солженицына при Путине так нападают. Хорошо, это даже можно считать нерукотворным памятником ему - он ведь хотел, чтобы люди в России управляли своей жизнью сами, пропагандировал культуру земств, местное самоуправление, и если люди на низовом уровне протестуют против навязываемого с федерального верха культа Солженицына, то «не по лжи» живут именно они, враги Солженицына, а не лояльная ему власть, которая ставит ему памятники теми же методами и в том же стиле, в каком когда-то увековечивала Сталина и Ленина. Это можно было бы считать посмертным солженицынским парадоксом, если бы не особенности нынешнего российского мироустройства, которое и парадоксы признает только в том случае, если они завизированы и одобрены соответствующими инстанциями.
Тут очень важно иметь в виду, что Солженицына атакует не та народная стихия, которую сам он любил и уважал. С тверским граффити воюют депутаты-коммунисты - люди из той партии, которая по окрику Кремля привычно замолкает и готова даже снять с выборов собственного кандидата-фаворита - КПРФ очень послушна, это не нуждается в доказательствах, но только в случае Солженицына эта послушность куда-то испаряется, и коммунисты воюют с покойным писателем, как будто никто не может их остановить. С ростовским памятником воевало кургиняновское движение - тоже структура более чем лоялистская, и чтобы ее остановить, достаточно тоже одного звонка, но никто не позвонил. Если бы на памятнике во Владивостоке повесили табличку «Путин вор» или «Навальный 2018», ее никто бы и сфотографировать не успел, местные «эшники» схватили бы человека с табличкой еще до того, как он приблизился к памятнику. А тут - как будто бы островки абсолютной свободы возникают именно вокруг Солженицына. Шаг влево, шаг вправо - и никакой демократии нет, демократия локализована только там, где увековечивают Солженицына - против него протестовать можно, за это никому ничего не будет. Любое надругательство над его памятью происходит как минимум при молчаливом одобрении властей.
Российские лоялисты не смеют посмертно обижать Анатолия Собчака - человека, про котором вообще-то Петербург находился на грани голода и превратился в криминальную столицу России. Вне посягательств - могила Ельцина и его мемориальный центр-музей с памятником в Екатеринбурге; более того, зная неоднозначное отношение общества к первому президенту России, власти сразу после открытия памятника выставили возле него постоянный пост ДПС, следящий не столько за обстановкой на дороге, сколько за сохранностью памятника. Способов уберечь память спорной, но дорогой для Кремля фигуры существует множество, и то, в каком положении сегодня оказалась память о Солженицыне, свидетельствует только о том, что имеющиеся в ее распоряжении механизмы защиты власть сознательно не хочет использовать, когда речь идет об авторе «Жить не по лжи». Это именно нарочно навязанная ему посмертная роль - роль спорной фигуры, память о которой власть хранит вопреки воле общества. Он умер лоялистом, но посмертно его выталкивают в оппозиционеры - умом понимая, что нобелевские лауреаты, обнимавшиеся с Путиным, на дороге не валяются, власть соблюдает все формальности, связанные с его памятью, но реальное отношение к нему у людей, ставящих ему памятники, осталось на уровне 1974 года, когда на партсобраниях в школах КГБ им читали закрытые письма о том, что он обелял власовцев и бандеровцев. Умом уважая его, сердцем они его ненавидят и, не решаясь сами повторять советскую брань по его адресу, отдают ее на аутсорсинг своему мурзилочному гражданскому обществу. В декабре Путин откроет памятник Солженицыну, а потом какие-нибудь нодовцы, шагу не способные ступить без полицейской поддержки, обольют его краской, и в газетах напишут - ну да, спорная фигура.
Олег Кашин. Журналист
Оригинал: republic.ru
Источник: www.facebook.com