Жорес Медведев: «Архипелаг ГУЛаг», том 2

[voiks]

Жорес Медведев
Опасная профессия
Журнал предлагает читателю серию отдельных глав из книги воспоминаний Ж.А.Медведева «Опасная профессия», не публиковавшихся в России.

Предпринятые руководством Брежнева попытки реабилитации Сталина и усиления цензуры, привели к возникновению в СССР умеренной демократической оппозиции, в основном среди творческой и научной интеллигенции. Это явление получило определение как «диссидентское движение». Для борьбы с этой оппозицией начали применяться новые репрессивные меры, увольнения с работы, суды с обвинениями в «клевете на советский государственный строй», ссылки, помещения диссидентов в психиатрические больницы и другие. Однако по отношению к широко известным фигурам среди оппозиции возникли такие новые репрессивные меры, как принуждение диссидентов к эмиграции, лишение советского гражданства и даже насильственная высылка из страны. В этой группе «лишенных советского гражданства» оказался в 1973 году и биолог Жорес Медведев. В своих воспоминаниях «Опасная профессия», отрывок из которых публикуется в настоящем очерке, автор рассказывает о том, как сложилась его жизнь в «западной ссылке» и о том, какие проблемы возникали у других знакомых ему диссидентов, тем или иным путем изгнанных из родной страны. В публикуемом отрывке рассказаны эпизоды первого года жизни автора в Англии, а также о «встрече» с Западом его недавних друзей Мстислава Ростроповича и Александра Солженицына.

• Испания-1974
• Мстислав Ростропович в Париже
• Подготовка к новой поездке в Америку
• «Архипелаг ГУЛаг», том 2
• Старший научный сотрудник отдела генетики
• Нобелевский институт
• Неожиданность

«Архипелаг ГУЛаг», том 2

Второй том знаменитой книги Солженицына «Архипелаг ГУЛаг» был выпущен в Париже издательством YMCA-PRESS в июне 1974 г., и я смог купить его в Лондоне в начале июля. Для многих моих знакомых выход второго тома был неожиданностью, так как по содержанию и по объему первый том производил впечатление вполне законченного произведения. Ничто в изданной в конце 1973 г. книге, включая краткое предисловие автора, датированное сентябрем 1973 г., не указывало, что за ней должен был последовать второй том, а за ним еще и третий. Во вводной фразе «В этой книге нет ни вымышленных лиц, ни вымышленных событий. Люди и места названы их собственными именами» Солженицын давал понять читателю первого тома, что перед ним находится завершенное произведение. Он передавал за границу в 1968 г. микрофильм всей рукописи, в которой было больше 1 500 плотно напечатанных страниц. К ним в последующем добавились некоторые вставки и фотографии. Давая директиву издателям «немедленно публиковать», он ожидал, что русское издание и уже сделанные за четыре года переводы будут опубликованы в полном объеме.



Сборник воспоминаний и свидетельств современников.Лондон, 1973 г.

По замыслу писателя книга была неделимой, «залпом», и многие важные обобщения, особенно по более близкому читателям послевоенному периоду 1945-1956 гг., входили именно в третий том, которого пришлось ждать еще два года. В это же время, летом 1974 г., публиковались и переводы на английский, немецкий и другие европейские языки первого тома этой монументальной работы. Ни в самой книге, ни в рецензиях на нее не указывалось, что это лишь начало трилогии. Рецензии летом 1974 г. в большинстве западных газет и журналов были посвящены еще первому тому «Архипелага» и рассматривали его как законченное произведение. Второй том русского издания не становился поэтому сенсацией. На русском языке он издавался в том же формате, как и первый, 50 тысяч экземпляров и отдельное «карманное» издание на очень тонкой бумаге. Но реализация тиража шла медленно. Через международную, субсидируемую из США сеть книжных распределителей для коммунистических стран “Universal Book Exchange” первый и второй тома «Архипелага» раздавались бесплатно. Меня пригласила в лондонское отделение этой сети ее управляющая Жоан де Балкар и предложила брать для друзей любое число экземпляров. Печатать сразу весь «Архипелаг», как я узнал позднее, было технически трудно и нецелесообразно, хотя набор был сделан. В этом случае пришлось бы увеличить формат страниц, уменьшить шрифт и выпускать чрезмерно большой том в твердом переплете. Работа затянулась бы на год, и высокая продажная стоимость тома могла сильно сократить тираж. Слишком большой размер книги, в трех вышедших томах было 1844 стр., не увеличивал, а уменьшал ее эмоциональный и политический эффект.

Рой10 снова, как и в прошлом году, получил от газет The New York Times и The Washington Post заказ на рецензию, которую он подготовил лишь к середине августа. Его рецензия на второй том была значительно более критичной, чем на первый, хотя, по его признанию, во втором томе было меньше неточностей или искажений. Но сам Солженицын был уже за границей, вне опасности, и это позволяло давать его произведениям более беспристрастную оценку. Рецензии Роя на каждый том «Архипелага» опубликованы на русском сравнительно недавно, в 2004 году, и я поэтому не буду воспроизводить здесь подробностей.

Лев Зиновьевич Копелев11, прототип Рубина «В круге первом», наиболее близкий друг Солженицына, сыгравший ключевую роль в организации контактов между Солженицыным и Твардовским в 1962 г., прислал мне через немецких друзей свою очень критическую, но поспешно написанную рецензию. Он просил опубликовать ее анонимно, не раскрывая его имени. «Простите, что посылаю в таком получерновом виде, но не могу найти доверенной машинистки - ведь лето, но не хочу дольше задерживать. Очень, очень прошу, чтобы о подлинном авторе, кроме Вас, узнала только графиня Марион Денхоф (из Ди Цайт, Гамбург) и знала бы, что это только ей должно быть известно. Так до весны-лета 1975 г., тогда "подниму забрало" и объясню, почему должен был опускать его». Эта рецензия была с сокращениями опубликована в еженедельнике Die Zeit. Копелев, находившийся в заключении с 1945 до 1954 г., был достаточно компетентен для анализа проблем «Гулага». Наибольшую критику у него вызвала глава 3 «Архипелаг дает метастазы». В ней появление и распространение исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) Солженицын связывал не с усилением политического террора и раскулачиваниями в период ликвидации НЭПа и начала коллективизации и индустриализации в 1929 г., а с инициативой Нафталия Френкеля, одесского коммерсанта и нэпмана, арестованного ОГПУ в 1926 г. «…Мучительно было читать в "Архипелаге", - писал Копелев, - заведомо неправдивые страницы о блатных, о коммунистах в лагерях, о Горьком, о Френкеле - очередной образ сатанинского иудея, главного виновника всех бед...»

Эти страницы второго тома о Френкеле вызвали сразу и у меня сомнения в достоверности, тем более что и имя было ранее мне неизвестно.

«На Архипелаге живет упорная легенда, что лагеря придумал Френкель», - писал Солженицын... Далее на нескольких страницах следовали подробности, являвшиеся результатом исследований самого автора: «Нафталий Аронович Френкель, турецкий еврей, родился в Константинополе. Окончил коммерческий институт и занялся лесоторговлей. В Мариуполе он основал фирму и скоро стал миллионером, "лесным королем Черного моря". В 1916 году учуял грозу... в 1917-м перевел свои капиталы в Турцию и следом за ними сам уехал в Константинополь.. Но какая-то роковая сила влекла его к красной державе... в годы НЭПа он приезжает в СССР». В отношении «роковой силы» Солженицын делает сноску: «У меня есть личное предположение, я выскажу его в другом месте»12.

Во время НЭПа за скупку золота Френкель попадает в тюрьму.

«Его привозят в Соловки в 1927 году, но сразу от этапа отделяют… разрешают свободное передвижение по острову… С 1928 года он уже создает выгодное подсобное предприятие...

Как-то, году в 1929-м, за Френкелем прилетает из Москвы самолет и увозит на свидание к Сталину. Лучший друг заключенных с интересом беседует с Френкелем три часа. Френкель разворачивает перед Отцом Народов ослепительные перспективы построения социализма через труд заключенных. Многое из географии Архипелага, послушным пером описываемое нами теперь вослед, он набрасывает смелыми мазками на карту Союза под пыхтение трубки своего собеседника...»13.

Н.А.Френкель - это реальная фигура. Он родился в 1883 г. в Одессе. Окончил строительный техникум. Разбогател в основном в период НЭПа. Арестован и осужден в 1926 г. Был досрочно освобожден в 1930 г. за успехи в организации местных производств и в строительстве бани, остался на Соловках одним из начальников и выдвинулся в организатора работ при строительстве Беломоро-Балтийского канала. Беломоро-Балтийский ИТЛ, в котором числилось более 100 тысяч заключенных, был создан в ноябре 1931 г. именно на базе Соловецкого ИТЛ. Однако эпизоды с вызовом тогда еще неизвестного заключенного к Сталину и отправка за ним самолета показались мне недостоверными. Они не могли бы оставаться неизвестными до 1974 г. В прибытие Френкеля самолетом в Москву, минуя все инстанции ОГПУ, было трудно поверить.

Заканчивая описание головокружительной карьеры Френкеля, который «умер в Москве в 50-е годы в звании генерал-лейтенанта, в старости, в почете и покое», Солженицын почему-то дополнил от себя: «Мне представляется, что он ненавидел эту страну»14. Это заявление производило впечатление незаконченной мысли. Так оно и было. В то время Солженицын просто не решился ее закончить. Объяснение этой фразы он перенес в свою книгу «Двести лет вместе», опубликованную лишь в 2001 г. уже в Москве: «О Нафталии Френкеле, неутомимом демоне "Архипелага", особая загадка... Что двигало его ненавистно злым сердцем? Кроме жажды мести к России, не могу объяснить ничем. Пусть объяснит, кто может»15. Я уже упоминал о том, что Солженицын обещал высказать свое предположение о мотивах действий Френкеля «в другом месте».

Этим местом и оказалась новая книга, материалы для которой Солженицын собирал более 30 лет. Проверка информации о встрече Сталина и Френкеля в 1929 г. Стала возможной лишь после публикации (начиная с 1996 г.) в журнале «Исторический архив» списков всех посетителей кремлевского кабинета И.В.Сталина в 1924-1953 гг. По этим спискам составлялись в 1998 и в 2008 гг. аннотированные алфавитные справочники. В 1929 или в 1930 г. Н.А.Френкель в Кремлевском кабинете Сталина не появлялся. Он в составе группы ведущих начальников НКВД, вместе с наркомом внутренних дел Генрихом Ягодой, первый раз побывал в кабинете Сталина 21 марта 1936 г. Тогда Френкель в звании дивизионного инженера был уже начальником Байкало-Амурского ИТЛ. Второй раз Френкель встречался со Сталиным 5 мая 1940 г. На приеме присутствовал и Л.Берия. Френкель был уже начальником Главного управления лагерей железно-дорожного строительства НКВД СССР16. С появлением Интернета о генерал-лейтенанте Френкеле, трижды награжденном орденом Ленина, умершем в 1960 г. в Москве, появилось множество разных историй и исследований не только на русском, но и на иностранных языках. Многие из них были стимулированы именно «Архипелагом». Френкель, судя по другим источникам, родился не в Турции, а в Одессе, в семье служащего. Там нашлись и родственники. Была найдена и его соловецкая «Карточка заключенного». В ней местом рождения упоминалась Хайфа, в 1883 г. это была территория Османской империи. Внутренних паспортов в 1920-е годы в СССР еще не было. Сведения о месте рождения в то время обычно записывались со слов самого заключенного, и достоверность их сомнительна. Серьезные западные исследователи Гулага не подтверждают обобщений Солженицына о Френкеле17.

____________
10 Медведев Рой Александрович, брат-близнец Жореса Медведева, - историк. Р.А.Медведев в 1974 г. уже был известен на Западе своей монументальной работой «Ксуду истории. О Сталине и сталинизме», которая неоднократно издавалась в США и вАнглии (Medvedev R. Let History Judge. The origins and consequences of Stalinism). Oн поэтому считался наиболее компетентным историком именно по проблемам сталинского террора. В 1974 г. Р.А.Медведев, уволенный из института и исключенный из КПСС, жил и работал в Москве.
11 Копелев Лев Зиновьевич - литературовед-германист, во время войны служил на фронте в подразделениях пропаганды, готовивших листовки и радиопередачи на немецком языке. Был арестован в 1945 г. Освобожден в 1954, реабилитирован в 1956. Автор книг о немецких классиках. В заключении работал в закрытом институте - «шарашке», где познакомился с Солженицыным. Исключен из КПСС и из Союза советских писателей в 1968 г. за протест в связи с вводом Советской армии в Чехословакию. Был другом Генриха Бëлля и через него передавал некоторые работы «самиздата» за границу. В 1974 г. Был уже на пенсии.
12 Архипелаг ГУЛаг. YMCA PRESS, Paris. 1974. III. С.75.
13 Там же. III-IV. С.73-76.
14 Там же. С.140.
15 Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795-1995). М.: Русский путь, 2001. Ч.2. Гл.20. С.579.
16 Исторический архив. 1998. №4. Специальный выпуск «Посетители кремлевского кабинета И.В.Сталина».
17 См.: Applebaum A. Gulag. A History of the Soviet Camps. L.: Penguin Books, 2004.

Источник: "Россия XXI", с.84-107.
PDF-1 PDF-2

См. также:

- 18.02.2014 Жорес Медведев. Опасная профессия // ihst.nw.ru
     A Dangerous Occupation. ZHORES MEDVEDEV. London, UK; zhmedvedev@yahoo.co.uk
     Authobiographical essay which covers period 1938-1950. It presents some episodes of Stalin’s terror of 1937-1938 and of Great Patriotic War (1941-1945). Author gives some pictures of student life in 1944-1950, his meeting with T.D. Lysenko and the consequences of the illfamous “August Session” of the Lenin Academy of agricultural sciences in 1948, which started long period of domination of pseudo science in Soviet biology.
     Скачать полный текст статьи.
     Опубликовано в "Историко-биологические исследования"