Матрица Гимельштейна
22 июня 2016 в 06:39
Матрица Гимельштейна
В Иркутске разорвалась псевдокультурная пиаровская фугаска
Фото Александра Новикова с сайта altairk.ru
20 июня 2016 года можно было бы назвать черным понедельником культурного Иркутска, если бы произошедшее в этот день действительно имело отношение к культуре. Однако сделать это совершенно невозможно, ибо суровая драма разыгралась не в широких народных массах, а в узком окружении одного человека и в пространстве, ограниченном одним, пусть и очень культурным заведением. В этот день министерство культуры и архивов Иркутской области без объяснения причин в одностороннем порядке расторгло трудовые отношения с известным в городе персонажем, который в течение последнего года являлся директором Иркутского областного художественного музея имени В.П. Сукачева. Вполне ординарное событие просто обречено было превратиться в скандал, так как этим человеком оказался хорошо известный в медийной и околомедийной среде издатель газеты «Восточно-Сибирская правда» и заведующий кафедрой журналистики ИГУ Александр Гимельштейн.
На борьбу с якобы несправедливым решением Александром Гимельштейном был незамедлительно поднят полк его сторонников, который, если стремиться к объективности, на самом деле ограничился работниками уважаемого музея в количестве 54 человека из 150 работающих и группой френдов в фейсбуке в количестве 180 человек. Последние тут же устроили плач Ярославны и похоронили авансом не только музей, но и всю иркутскую культуру. Были, конечно же, и те, кого Александр Гимельштейн назвал странными людьми, которые в музеи не ходят, эти странные люди кричали «ура» и радовались его горю. Однако таковых, по его же утверждению, очень мало. Весь остальной город продолжил жить своей обычной жизнью, в которой не нашлось места столь высоким шекспировским страстям.
Пиком надрыва стало заявление работников музея о невозможности жить и созидательно трудиться на благо отечества без Александра Гимельштейна, под руководством которого они провели всего лишь год. Возможно, к такому отчаянному утверждению их подтолкнуло полное отсутствие сравнительных возможностей, поскольку до прихода предприимчивого менеджера музеем долгое время руководила Елена Зубрий, от которой все устали. Скорей всего, именно это обстоятельство вынудило их говорить о том, что в музей ворвался воздух перемен, вытравивший запах управленческого нафталина и духовной плесени. Иными словами, никто на сегодняшний день не знает, как выглядела бы эта ситуация, если бы на смену Елене Зубрий пришел кто-то другой. Сам факт смены априори был уже революцией.
Однако этим человеком по закономерному стечению обстоятельств стал Александр Гимельштейн, который к тому моменту уже проявил себя на ниве журналистики и писательства известным образом. Для большинства далеких от журналистики людей в этой ипостаси издатель газеты «Восточно-Сибирская правда» добился, впрочем как и на ниве музейного дела, оглушительных успехов. Такое впечатление, которое разделяют далеко не все, Александру Гимельштейну удалось создать в определенном кругу благодаря удивительным способностям убеждать всех и себя самого в собственной исключительности и наличии редких талантов. Самый главный из них - умение дружить с властью, любой и при любых обстоятельствах. Эта завидная способность стала залогом всех его карьерных успехов, к которым, несомненно, относится владение некогда ценным медийным активом, получение должности заведующего кафедрой журналистики ИГУ и председательство в Союзе журналистов Иркутской области, в который некоторые известные журналисты принципиально вступать не хотят. По утверждению самого Александра Гимельштейна, он дружил со всеми губернаторами, которые совпали с ним по времени. До недавнего времени дружил и с Сергеем Левченко, поэтому и оказался морально не готов к такому жесткому решению, названному им в эмоциональном порыве глупостью.
- С прагматической точки зрения, то есть с точки зрения интересов дела, это глупость. Ну, ладно, бог с ними, пренебрегли интересами дела, но зачем меня загонять куда-то в оппоненты, зачем? Я не склонен себя переоценивать, но и недооценивать тоже, - сказал Александр Гимельштейн на специально организованной по поводу своего увольнения пресс-конференции. - Зачем генерировать конфликт на пустом месте, мы нормально двигались и нормально вели диалог. И нормально смотрели на вещи, на большую часть вещей смотрели одинаково. И вдруг, руководствуясь какими-то эмоциональными вещами, так поступать, мягко говоря, стратегически непродуманно. Я полагал, что для людей, которые являются политиками и государственными деятелями, прагматизм очень важен.
Судя по всему, долгая и привычная близость к власти создала у медиамагната обманчивое ощущение собственной непогрешимости и незаменимости, выразившееся в стремлении доминировать в сферах иркутского социума, определяющих влияние на сознание масс. Это определенная форма власти, недооценивать которую крайне опасно. И вот ее первые щупальца можно видеть уже на поверхности:
- Это очень странно в современной России, но я по-прежнему верю в силу общественного мнения, в гражданственность. Может, сегодня и не получится, но вы знаете, мы давно здесь живем, будем жить и дальше и, может, когда-то будем здесь умирать, - сказал Александр Гимельштейн в ответ на зловредное решение Минкульта. - И мы продолжим жить, работать, сменятся власти, сменятся рано или поздно, скорее рано, чем поздно. И если мы сохраним адекватность, мы все исправим, даже то, что было порушено.
Выходит, если власть не дружна с Александром Гимельштейном и если она не делает то, что ей рекомендовано, ее необходимо сменить.
На этой экстравагантной пресс-конференции предупреждение получили не только власти, но и коллеги по цеху:
- Мне немного досадно, я почти десять лет заведую кафедрой журналистики, а до этого работал на ней в качестве профессора. И большое количество журналистов, которые сегодня работают, особенно в сетевых СМИ, я выучил и выпустил лично, вы уж их не портите, господа редакторы, потому что время пройдет и нам в новой жизни жить и работать. Так что вы давайте посдержанней, испортите, как потом исправлять, - заявил профессор и заведующий кафедрой в адрес редакторов СМИ, которые, по его мнению, разместили заказные и очерняющие его материалы по факту его увольнения.
Вопрос, кто и кого портит, как и качество подготовки журналистов на кафедре журналистики ИГУ, это больная тема отдельного разговора, и не в этой статье ее обсуждать. Поражает менторский тон, с которым спикер то ли дает наставления редакторам, то ли предупреждает их о последствиях за неправильное поведение.
Дело в том, что отказ чиновников министерства культуры обосновать увольнение Александра Гимельштейна и высказать претензии к его работе дал ему карт-бланш на собственные вольные трактовки причин произошедшего. В результате он вывел, по сути, рутинный управленческий конфликт в политическую плоскость. А многочисленные медийные регалии позволили ему создать вокруг факта увольнения оглушительный пиаровский грохот в фейсбуке, которым, как оказалось, жизнь не ограничивается. В качестве одной из версий своего увольнения медиамагнат на пресс-конференции назвал так называемую топонимическую войну, которая приключилась в Иркутске в мае из-за решения мэра Дмитрия Бердникова переименовать улицу Бограда в Чудотворскую.
- Губернатор высказал свое неудовольствие, но оно не привело ни к каким решениям. Я предполагаю, что все недовольство левой части политического иркутского спектра вылилось в атаку на это решение. Эта часть окружения губернатора серьезно на него давила, вышла неловкая ситуация, - считает уволенный. - Повлиять на людей, принявших это решение, губернатор не мог, поскольку мэр действовал в рамках своих полномочий на основании закона о местном самоуправлении. Единственный человек, который в этой истории оставался на тот момент в зависимости от губернатора, - руководитель областного учреждения культуры, поэтому и должен за это ответить.
Ранее в своей записи в фейсбуке автор грешил на козни министра культуры, которая вместе с руководителем аппарата губернатора плела против него интриги: «Моего увольнения страстно и политически мотивированно давно хотели министр Стасюлевич и руководитель аппарата губернатора и правительства Чернышов».
С этой версией, похоже, вышла осечка, так как «подозреваемый» в аппаратных интригах Дмитрий Чернышов на момент скандала в городе отсутствовал, ни о каком изгнании автора версии из музейного рая не ведал и немало изумился данным фантазиям.
Источник в правительстве категорически опроверг и вторую версию, в частности причастность истории с топонимической войной к увольнению директора музея. «Эта история абсолютно никак не связана с решением министерства сменить директора. Для Сергея Левченко это было бы слишком мелким поводом, это не уровень губернатора принимать кадровые решения на основании таких ничтожных аргументов. Все претензии к бывшему директору профессиональные, просто министерство не сочло нужным их озвучивать», - пояснил источник.
Отсутствие в публичном пространстве аргументации увольнения Александр Гимельштейн не преминул обратить в свою пользу. «Если бы они попытались придумать, за что меня уволили, это было бы более уважительно по отношению к иркутскому обществу, но они даже этого не сделали. Это решение связано не со мной, оно связано с делом, которым я занимался, с психологической обстановкой в иркутском обществе», - сказал издатель «Восточно-Сибирской правды».
Судя по всему, Александр Гимельштейн исключает даже гипотетическую возможность того, что кто-то посмеет критически оценить его деятельность на посту директора музея, равно как и на посту заведующего одной из ведущих гуманитарных кафедр и на посту профессионального союза, тем более, бросить камень в его газету. Между тем год его работы в должности директора не так позитивно однозначен, как считают его убежденные восторженные поклонники. Но, к сожалению, эффективность его работы в качестве топ-менеджера музея оценить могут только узкие специалисты, поскольку наука о музейном деле относится к крайне специфической сфере, требующей особенных искусствоведческих знаний. Подобострастных френдов в соцсетях вряд ли к ним можно отнести. Превратить музей в место тусовки своих приближенных - не велико достижение.
Между тем у министерства культуры Иркутской области, судя по всему, нашлись серьезные аргументы для того, чтобы убедить губернатора принять такое, как утверждает Александр Гимельштейн, «стратегически недальновидное решение», как и причины для того, чтобы их не озвучивать адресанту. Иначе чем объяснить то обстоятельство, что по сведениям из конфиденциального источника с 22 июня в Областном художественном музее начались сразу три проверки. Росохранкультура по настоянию Ольги Стасюлевич проверяет состояние музейных фондов, вместе с ней состояние музейных фондов проверяет и комиссия самого министерства. Инспекционную кампанию дополняет региональный финконтроль. Как пояснил источник, в министерстве крайне озабочены сохранностью и состоянием государственных фондов главного музея региона, из которого две картины уже приведены в негодность, попросту порваны.
По всей вероятности, у чиновников министерства возникли весьма серьезные подозрения, но делать голословных заявлений они не захотели, предполагая, что все это будет извращено в политику, конспирологию, интриги и обращено против них. Выходит, что региональные власти в отличие от Александра Гимельштейна больше озабочены результатом своей работы, чем имиджем. Впрочем, это вполне закономерно, они кафедрами медиаменеджмента не заведуют, профессиональные союзы не возглавляют и, следовательно, технологиями манипуляции сознанием не владеют.
Светлана Батутене
Оригинал: baikal.mk.ru
Скриншот