Любовь резидента (О книге "Судьба советских перебежчиков")
Автор Ефим Шуман | 01.08.2001 | Читальный зал
Несколько недель назад я рассказал (по вашим просьбам) в очередном выпуске «Читального зала», что и как читают немцы. После передачи мне пришло сразу несколько писем с одним и тем же вопросом: «А что сейчас читаете Вы?» Во-вторых, мне приходится, так сказать, по долгу службы читать или, по крайней мере, просматривать огромное количество книг - и немецких, и русских, чтобы выбрать из них те, с которыми стоит знакомить вас.
Речь идёт здесь почти исключительно о новинках. Однако я читаю, разумеется, не только их, но и книги, опубликованные достаточно давно. И сегодня, отвечая на вопрос радиослушателей Казанцева из города Артёмовска, Королёва из Владикавказа, Кониченко из Екатеринбурга и Аральевой из Челябинска, я расскажу об одной книге, которая попала ко мне в руки совсем недавно. Но вышла она на русском языке восемь лет назад - в Нью-Йорке.
Эта книга называется «Судьба советских перебежчиков». Написал её известный английский публицист Гордон Брук-Шеферд, корреспондент, позже заместитель главного редактора газеты «Дейли Телеграф». В оригинале книга называлась «Буревестники» и выдержала несколько изданий. А по-русски впервые вышла в эмигрантском издательстве «Время и мы» в 83-м году. И до сих остаётся одним из главных документальных источников в своей области. «Про шпионов» я, признаюсь, очень люблю читать, особенно документальные вещи. Но то, о чём поведал Брук-Шеферд, оказалось для меня полной неожиданностью. Не всё, но одна судьба - Георгия Агабекова.
Георгий Агабеков был направлен в ЧК Екатеринбургским губкомом партии в 20-ом году. Он знал несколько восточных языков, отлично показал себя и быстро сделал карьеру. В двадцать шесть лет Агабеков уже возглавлял операцию по уничтожению вооружённого отряда Энвер-паши в советской Средней Азии.
В 28-м году Агабеков назначается начальником восточного сектора Иностранного отдела ОГПУ. Он стал главой резидентур ОГПУ сначала в Персии, а потом, осенью 1929 года, - в Турции. Здесь главной задачей Агабекова, который пользовался абсолютным доверием чекистского начальства, был не столько шпионаж, сколько разработка планов подрывной деятельности. Он должен был ослабить влияние Англии и Франции в этом регионе. Однако английского языка Агабеков, работавший в Стамбуле нелегально, под вымышленным именем Нерсеса Овсепяна, не знал. И дал объявление в газету: «Ищу преподавателя английского языка». Это объявление круто изменило его судьбу. Учительницей Агабекова-Овсепяна стала некая Изабель Стретер, двадцатилетняя дочь английского чиновника, который работал в стамбульской конторе британской пароходной компании. Советский разведчик-нелегал безумно влюбился в неё, и мисс Стретер отвечала ему взаимностью. Её семья была респектабельной и консервативной. Можно себе представить, в какой ужас пришли Стретеры, когда узнали, что у Изабель - роман с каким-то сомнительным армянином, который к тому же почти вдвое старше их дочери! Они сделали всё, чтобы разрушить эту связь, но Изабель - вчера ещё скромная, скорее слишком робкая и застенчивая для своего возраста девушка - неожиданно проявила удивительную стойкость. Даже когда Агабеков открылся ей, рассказав в январе 30-го года, кто он на самом деле и чем занимается, она не порвала с ним. Судя по всему, именно после этого Агабеков принял решение остаться на Западе. Но как это сделать? Не зная, так сказать, «чёрного хода» в британскую разведывательную службу, советский разведчик постучался в «парадную дверь». Он напрямую обратился к военному атташе британского посольства в Стамбуле. Назвав своё настоящее имя и должность, Агабеков заявил, что полной информации он англичанам не предоставит, но готов рассказать, каким способом ОГПУ перехватывает корреспонденцию, которой обмениваются министерство иностранных дел Великобритании и британские миссии на Ближнем Востоке. Военный атташе вежливо ответил, что готов передать это предложение тем, кого оно может заинтересовать. Но лишь через три месяца после разговора с военным атташе Агабекова попросили написать автобиографию и привести в ней свой послужной список. Затем англичане опять надолго замолчали. Лондон, казалось, не проявлял к главе нелегальной сети ОГПУ на Ближнем Востоке никакого интереса.
А всё объяснялось следующим. Англичане точно не знали, действительно ли они имеют дело с разведчиком высокого уровня, который решил сменить хозяина, или перед ними - провокатор, которого Москва хочет внедрить в британскую разведку. А, может, и вообще авантюрист, рассчитывающий на простаков. Ни в одном из своих письменных заявлений в посольство Агабеков не упомянул имени Изабель Стретер. Но англичане узнали об этой связи и сделали ложный вывод. Так как им даже в голову не приходило, что речь идёт о настоящей, искренней любви, они решили, что Агабеков ухаживает за Изабель лишь для того, чтобы получить доступ к секретным посольским документам.
Агабеков прождал всю весну. Но и летом ответа из Лондона не было. Задуманный влюблёнными план явно расстраивался. Более того: семья делала всё, чтобы разрушить их связь. Изабель даже запирали в квартире, чтобы она не встретилась с этим ужасным армянином. Потом её решили отправить к старшей сестре во Францию, считая, что если услать дочь подальше, то роман прервётся сам собой.
Но родители недооценили силу чувства, связывающего Изабель и Агабекова. Они понятия не имели, что, несмотря на строжайшие меры предосторожности, принятые ими, влюблённым тайком удавалось поддерживать связь друг с другом: не забудем, что Агабеков был профессиональным разведчиком, да ещё и с огромным опытом нелегальной работы. Как только Изабель сообщила ему о своём вынужденном отъезде во Францию, он тут же решил последовать за ней. В тот же самый день, когда она уехала поездом в Париж, Агабеков отправился из Стамбула в Марсель пароходом. Спустя четыре дня после того, как Изабель приехала к своей сестре Джойс и её мужу Чарльзу Ли, в их доме появился и Агабеков. Чарльз Ли в прошлом работал в представительстве Лиги наций, служил лейтенантом в английской армии и, судя по всему, был человеком решительным. Узнав, что имеет дело с крупным советским разведчиком, мистер Ли тут же обратился за помощью в британское посольство. Параллельно он предпринял и активные действия на семейном фронте - вызвал из Стамбула мать Изабель. Так как девушке ещё не исполнился 21 год, она считалась несовершеннолетней. Мать увезла её обратно в Турцию. Родители отобрали у Изабель паспорт, который отныне хранился под замком в отцовском сейфе.
Что касается Агабекова, то сотрудничества с французской контрразведкой, которой он открылся, у него тоже не получилось. Французы увидели, что перебежчик не слишком намерен делиться с ними секретами. Кроме того, давление со стороны семьи Стретеров было таким сильным, что во избежание скандала французские власти, в конце концов, выслали Агабекова из страны.
Положение Агабекова было отчаянным. Он получил лишь временное - всего на три месяца - разрешение на проживание в Бельгии. Изабель находилась далеко и была недосягаема. Западные разведки не проявляли к нему интереса. Кончались деньги. И, кроме того, как прекрасно знал Агабеков, за ним охотятся бывшие коллеги из ОГПУ. Но на помощь пришла пресса, которая, как видно, уже тогда была на Западе «четвёртой властью».
26 августа 1930 года в газете «Чикаго трибюн» появилось интервью Агабекова, которое тот дал европейскому корреспонденту газеты. Агабеков подробно рассказал о своём положении бездомного скитальца, бежавшего от большевизма, но не принятого ни Англией, ни Францией. Такое отношение, подчёркивал перебежчик, только отпугивает других высокопоставленных сотрудников ОГПУ, которые могли бы последовать его примеру и передать на Запад секретную информацию.
Буквально на следующий день после того, как это интервью было перепечатано английскими газетами, британцы, наконец-то, сделали первые серьёзные шаги для того, чтобы встретиться с Агабековым. Эта встреча состоялась в середине сентября в Брюсселе. Английский офицер, назначенный для ведения переговоров с перебежчиком, сразу же перешёл к делу: «Сколько хочет Агабеков за свои секреты?» Ответ ошеломил его. Оказывается, Агабеков ничего не станет делать за деньги. Он готов рассказать англичанам всё, что знает о тайной деятельности советской разведки, а также консультировать их в будущем, при одном-единственном условии: если они помогут ему соединиться с Изабель Стретер. Суховатый англосакс из «Интеллидженс сервис» совершенно неожиданно попал в круговорот страстей и эмоций. Договор, в котором бывший советский агент и британская разведка сформулировали условия сотрудничества, является, наверное, самым невероятным из всех документов, которые знает история шпионажа.
Однако родители Изабель Стретер тоже не собирались сдаваться. Несмотря на то, что девушка уже достигла к тому времени совершеннолетия, ей не отдавали паспорт и держали под домашним арестом. Никакие заверения британского консула в Стамбуле, что Агабеков теперь «свой», не помогали. И тогда Агабеков стал тайно от своих партнёров из «Интеллидженс сервис» осуществлять собственный план вызволения Изабель. Как видно, этот человек, по внешности далеко не Ромео, обладал даром воздействовать на женщин. Наверняка, свою роль сыграл и романтический характер всей этой истории. Как бы то ни было, но Агабеков убедил свою брюссельскую квартирную хозяйку мадам Банкен и её дочь Сильвию поехать в Стамбул. Там Сильвия, внешне похожая на Изабель, должна была встретиться с ней и отдать ей свой паспорт. По нему Изабель сможет уехать вместе с мадам Банкен в Брюссель, а сама Сильвия придёт через пару дней в бельгийское консульство, где скажет, что она потеряла паспорт. Ей выдадут новый, и она преспокойно вернётся домой.
Однако двум женщинам, которые согласились на эту авантюру, даже не удалось встретиться в Стамбуле с Изабель. Кроме того, полиция всё же каким-то образом пронюхала об этом плане. Он не удался, но это заставило британцев зашевелиться: чёрт знает, что ещё может предпринять этот бывший советский резидент, ослеплённый страстью… Британский генеральный консул в Стамбуле получил указание: либо заставить родителей Изабель вернуть ей паспорт, либо тут же выдать ей новый. 2-го ноября 1930 года Агабеков получил долгожданную телеграмму: «Всё хорошо. Счастлива. Изабель».
Они поженились через несколько дней в Брюсселе. Мадам Банкен и её дочь присутствовали на церемонии бракосочетания. Но родителей Изабель не было: они прокляли дочь. Что касается Агабекова, то ему примерно в то же время вынесли в Москве смертный приговор.
Первая попытка привести этот приговор в исполнение не удалась. Перебежчика, который всё же предоставил западным разведкам очень ценную информацию, хотели заманить на борт пароходика «Филомена» в румынском городе Констанца, чтобы увезти в СССР или убить тут же, на месте, но Агабеков заподозрил неладное и поставил в известность румынскую контрразведку. Советские агенты были арестованы. Разразился грандиозный скандал.
Вторая попытка, судя по всему, оказалась более удачной. В августе 37-го года Агабеков пропал. По одной версии, его сбросили в пропасть где-то в Пиренеях, на границе Испании и Франции. Есть и другая версия. Её изложил в своих мемуарах один из ветеранов советской разведки Павел Судоплатов, причастный к организации многих «мокрых дел». Как пишет Судоплатов, Агабекова ликвидировали в Париже. Его заманили на явочную квартиру, где перебежчика ждал 28-летний советский нелегал Александр Коротков и боевик-турок, нанятый НКВД. Турок убил Агабекова ножом, после чего тело его запихнули в чемодан, который выкинули в море. Труп Агабекова так никогда и не был обнаружен.
Два слова о Короткове. Впоследствии этот чекист-киллер дослужился до генерал-майора и начальника Первого главного управления КГБ (то есть внешней разведки). О нём даже книга недавно в Москве вышла. Она называется «Король нелегалов».
Эту книгу я, кстати, тоже прочитал, и она меня просто умилила. Ну, что стоят, например, вполне серьёзные рассуждения о том, что именно Коротков, работая представителем КГБ при министерстве госбезопасности ГДР (печально знаменитом «штази») и во многом направляя разведывательную деятельность против Западной Германии, способствовал её (Западной Германии) экономическому процветанию. Дескать, власти ФРГ - проклятые реваншисты - знали, что подробности секретного финансирования милитаристских программ всё равно станут известны всеведущему Короткову, а потому вынуждены были направлять деньги на социальные нужды. Вот в чём, оказывается, причина того, что на Западе народ жил лучше - в замечательной работе чекистов. Такой вот лапшой кормит читателей автор повествования о Короткове.
Но вернёмся к книге «Судьба советских перебежчиков», рассказывающей (среди прочего) о романтической истории Георгия Агабекова. Об одном ещё надо упомянуть - о том, как сложилась судьба Изабель Стретер.
Изабель оказалась не в силах вынести полную опасностей и полубездомную семейную жизнь, постоянную нехватку денег... Её пугали склонность Агабекова к авантюрам и все эти тёмные личности, с которыми он общался. Изабель разошлась с мужем в 36-м году и уехала в Англию. Когда началась Вторая мировая война, она вступила в женский вспомогательный корпус Военно-воздушных сил. После войны работала в Организации Объединённых Наций - секретаршей. В 49-м году перешла в британское министерство иностранных дел. Стенографисткой и секретаршей она проработала всю свою жизнь - в МИДе, в парламенте, в британских посольствах, в английской миссии ООН. Её ценили за добросовестность и скромность. Коллеги считали Изабель слишком замкнутой. Она никогда не рассказывала о своей бурной молодости. И никогда больше не вышла замуж. Возлюбленная Георгия Агабекова пережила его на три с лишним десятилетия. Она умерла в ноябре 1971 года в возрасте 62-х лет.
Оригинал: Deutsche Welle
Скриншот