"Пятый канал": КПРФ против Топонимической комиссии
01.09.2008
"Пятый канал": КПРФ против Топонимической комиссии
Нужно ли переименовывать станции метро и улицы, названия которых содержат идеологические элементы советского прошлого? Программа "Петербургский час" с участием представителя КПРФ
Ведущий: Виталий Лукашов.
Гости: Андрей Зонин, заместитель председателя Топонимической комиссии Санкт-Петербурга; Семён Борзенко, руководитель информационно-аналитического управления фракции КПРФ в Санкт-Петербурге; Иван Арцишевский, представитель Ассоциации членов рода Романовых в России.
В. ЛУКАШОВ: «Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция «Оккервиль». Возможно, именно такое объявление в недалеком будущем будет звучать в вагонах метрополитена четвертой или правобережной линии. Станции метро «Проспект Большевиков» и «Улица Дыбенко» предлагают переименовать. Новые названия: «Оккервиль», как я уже сказал, и «Веселый поселок», соответственно. Авторы идеи из городской Топонимической комиссии утверждают, что предложение не имеет политической подоплеки. Приверженцы коммунистической идеологии в свою очередь грозятся подавать в суд. Что вы думаете о переименованиях? И хотите ли вы, чтобы с карты Петербурга исчезли названия вышеперечисленных станций метро?
«Петербургский час» в прямом эфире. Я представлю наших гостей. Заместитель председателя Топонимической комиссии Санкт-Петербурга Андрей Зонин. Здравствуйте, Андрей Сергеевич.
А. ЗОНИН: Вечер добрый.
В. ЛУКАШОВ: И к нам присоединяются руководитель информационно-аналитического управления фракции КПРФ в Санкт-Петербурге Семён Борзенко. Семён Борисович, добрый вечер.
С. БОРЗЕНКО: Вечер добрый.
В. ЛУКАШОВ: И представитель Ассоциации членов рода Романовых в России Иван Арцишевский. Здравствуйте, Иван Сергеевич.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Добрый вечер.
В. ЛУКАШОВ: Андрей Сергеевич, итак, Топонимическая комиссия вынесла решение переименовать.
А. ЗОНИН: Не решение, а предложение.
В. ЛУКАШОВ: Предложение. Ну, тем не менее, решила. Решила предложить переименовать станции «Проспект Большевиков» и «Улица Дыбенко». С чего вдруг?
А. ЗОНИН: Это связано, Вы знаете, с тем, что мы хотим сохранить русский язык. Во-первых, никакой идеологии в этом нет. Останется улица Дыбенко, останется проспект Большевиков, потому что это исторические названия. Но станции метро, понимаете, проспект Большевиков очень длинный проспект. Он уходит очень далеко. И он немножко дезориентирует. С Дыбенко еще хуже. Понимаете, станции метро - это районообразующие топонимы. Появился вдруг торговый центр «МегаДыбенко». Это уде издевательство и над русским языком, да и над самим Дыбенко. Кроме того, мы поняли, что люди...
В. ЛУКАШОВ: А Оккервиль, по-Вашему, это русское слово?
А. ЗОНИН: Оккервиль, конечно, не русское, но Петербург на то и многонациональный, многоконфессиональный город. А Невский проспект вообще проспект веротерпимости. У нас все церкви есть на Невском. Но синагога в другой стороне, а мусульманская мечеть немножко в другой здесь, на Петроградке.
В. ЛУКАШОВ: «Невский проспект», слава богу, пока не переименовываем станцию метро.
А. ЗОНИН: Невский проспект был тоже переименован. Об этом надо помнить. Вы знаете, что Невский проспект долгое время с восемнадцатого года назывался проспект 25-го октября? Что символично...
В. ЛУКАШОВ: А потом вернули историческое название.
А. ЗОНИН: Но когда? - Перед окончательным прорывом блокады, в 44-м году.
В. ЛУКАШОВ: То есть, Вы считаете, переименовав станции «Проспект Большевиков» и «Улица Дыбенко», мы возвращаем историческую справедливость?
А. ЗОНИН: Мы делаем жизнь комфортнее. Об исторической справедливости здесь не идет об этом речь. Понимаете? Вот когда мы возвращаемся...
В. ЛУКАШОВ: Я все-таки соглашусь, потому что эти станции изначально так всегда и назывались. То есть, речь идет не о возвращении, а о переименовании.
А. ЗОНИН: Согласен с Вами. Это исключение.
В. ЛУКАШОВ: Семён Борисович, что Вы скажете? Какие у Вас соображения по этому поводу?
С. БОРЗЕНКО: Ну, я думаю, что Андрей Сергеевич, конечно же, лукавит. Вот когда мы говорим о том, что переименование может сделать жизнь комфортнее, я хочу привести другие примеры переименований, которым сегодня как раз 90 лет исполняется. Не сегодня, вот в последние дни. Значит, в августе 1918 года произошли первые наименования, сделанные советской властью. Я прошу прощения у телезрителей. Какие названия были убраны с топонимической карты страны: река Запердяжка, село Запердяжье, деревня Пердунки. Да, к сожалению, такие названия были вот во времена Романовской Империи.
В. ЛУКАШОВ: Исторические названия?
С. БОРЗЕНКО: Безусловно, исторические названия. Но я думаю, что с точки зрения комфорта проживания в селе Негодяиха, которое стало, по-моему, Красным Ключом, ну, как-то так, я могу и перепутать название, не очень здорово жить. Понимаете? И, безусловно, эти переименования именно исходили из логики комфорта жизни.
В. ЛУКАШОВ: Те примеры вот с реками, с селами - это понятно. Вот что касается нынешней идеи переименования?
С. БОРЗЕНКО: А что касается нынешней идеи переименования, опять же, Андрей Сергеевич, мне кажется, лукавит представитель Топонимической комиссии. Безусловно, в этом есть идеологическая логика, политическая логика. Почему с карты метрополитена убираются названия, так или иначе связанные с периодом советской власти, с периодом революции.
В. ЛУКАШОВ: Иван Сергеевич, на Ваш взгляд все же дело это, дело переименования, это политический вопрос или географический, топонимический?
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Я думаю, что сегодня, в наше время, безусловно, это уже топонимический вопрос. Не политический. Конечно, когда, начиная с восемнадцатого года стали переименовывать все подряд, имеется в виду идеологизация, так сказать, названий, мы ушли от главной цели топонимики - это удобство ориентации в пространстве. «Пулково» называется аэропорт почему вот так? Потому что он недалеко находится от соответствующих холмов, от высот. Да, действительно, в свое время, начиная даже XIX веке, в середине XIX века, Топонимическая комиссия Российской Империи уже меняла эти все названия, о которых говорил коллега из КПРФ. И эта работа велась, но она велась разумно, потому что топонимика должна отражать историческую, культурную, пространственную традиции.
А. ЗОНИН: Золотые слова.
В. ЛУКАШОВ: Но, с другой стороны, понимаете, вот именно почему-то так совпало, что мы меняем именно «Проспект Большевиков». И следующая станция метро, которая названа именем большевика Дыбенко. И никакой политики.
А. ЗОНИН: Объясню почему. Появляется новая линия и нужно менять все равно все знаки. Чудовищная экономия затрат, потому что новая линия, пятая ветка метрополитена. Значит, все равно все знаки, все карты, всё на этой линии надо менять.
В. ЛУКАШОВ: Нет, это понятно. Но мы сейчас пытаемся выяснить всё же политика или топонимика.
А. ЗОНИН: Никакой. В Топонимической комиссии в принципе никакой политики.
В. ЛУКАШОВ: То есть, так получилось, что большевик Дыбенко.
А. ЗОНИН: Нет, ну это Дыбенко. Ну, какое замечательное старое, которое живо, название Веселый поселок. Ну сравните: улица Дыбенко или Веселый поселок. Что приятнее на слух?
В. ЛУКАШОВ: А Вы помните, что на этой станции на стенах?
А. ЗОНИН: Панно Вы имеете в виду? Панно, мозаики...
В. ЛУКАШОВ: Красногвардейцы, красноармейцы, революционная символика, и повесим табличку «Веселый поселок». Вот куда веселее?
А. ЗОНИН: Ничего страшного не вижу.
В. ЛУКАШОВ: Ну, ладно. Сегодня мы решили выяснить, насколько дороги имена революционеров, в честь которых названы станции метро и улицы, горожанам. Слово Даниилу Ронжину.
Спасибо Даниилу. Семён Борисович, незнание истории, конечно, вызывает сожаление. Но, тем не менее, Вы видели результаты эксперимента. А говорите, за Вами народ, который против переименований этих станций. Никто уже не помнит, кто такой Дыбенко.
С. БОРЗЕНКО: Ну, на самом деле, я бы хотел увидеть честный результат социологических опросов, как проводимых во всем городе, так и среди жителей тех кварталов.
В. ЛУКАШОВ: Вы думаете, это был нечестный результат?
С. БОРЗЕНКО: Я бы хотел, еще раз повторю, увидеть честное и репрезентативное социологическое исследование, которых, я думаю, у Топонимической комиссии нет. А если есть, то явно не в ее пользу.
В. ЛУКАШОВ: А у Вас есть?
С. БОРЗЕНКО: Я глубоко убежден, что абсолютное большинство, может быть, до 90% жителей по крайней мере прилегающих кварталов категорически против переименования, потому что мы знаем вот этот вот зуд, который есть у Топонимической комиссии в отношении переименований советских названий улиц и других, соответственно, на карте города.
А. ЗОНИН: Я бы хотел ответить.
С. БОРЗЕНКО: Андрей Сергеевич, нет, простите, я еще пока вопроса не задавал. Значит, убрали с карты города...
А. ЗОНИН: «Вопросы здесь задаю я»...
С. БОРЗЕНКО: Вы хотели ответить на мой вопрос. Я его пока не задавал. Значит, убрали с карты города такие названия, как улица Гоголя, улица Герцена. Вот скажите мне, пожалуйста, а Гоголь-то чем провинился? Зачем вернули название Морской? Как бы люди путаются до сих пор: Малая Морская, Большая Морская. Люди привыкли в течение многих тысячелетий...
А. ЗОНИН: 200 лет не путались.
В. ЛУКАШОВ: Подождите. Вы сейчас вот правильную оговорочку сделали «вернули». Сейчас мы говорим о переименовании. Это две разные вещи. Сегодня мы говорим о переименовании.
С. БОРЗЕНКО: Я абсолютно убежден, еще раз повторяю, этот переименовательный зуд, который есть у Топонимической комиссии в течение последних 15-20 лет, приведет к тому, что будут изменены не только названия станций метрополитена, но и названия улиц, по которым эти станции метрополитена названы. А это уже вызовет огромные проблемы у жителей.
В. ЛУКАШОВ: Дайте уже сделать официальное заявление, Семён Борисович.
А. ЗОНИН: Официально заявляю: никаких переименований улиц, имеющих исторические названия, не планируется. И никто об этом и не думает.
В. ЛУКАШОВ: Так это же непоследовательно. Метро переименовываем, а улицы нет.
А. ЗОНИН: Проспект Большевиков как был, так и останется. И дело жителей решать на каких-то референдумах, нужно им, нравится им жить на этой улице или нет. Никто за жителей это решать не будет. И не нужно все валить в одну кучу. Возвращение исторических названий - это наша задача. И мы потихонечку возвращаем на карту города и Сенатскую площадь, и нужно вернуть Дворянскую улицу, потому что это все было безумие восемнадцатого года, когда люди пытались разрушить мир и порядок.
В. ЛУКАШОВ: «Проспект Большевиков» и метро «Дыбенко» - это если и безумие, то явно не восемнадцатого года. Иван Сергеевич, ведь названы эти станции метро не в честь там, проспект Большевиков какого-то конкретного большевика. Может быть, даже не в честь Дыбенко, да простят меня родственники и потомки Павла Ефимовича. Это уже нарицательно. Дыбенко - это станция метро. Зачем народ-то баламутить.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Я думаю, что действительно «Дыбенко» и «Большевиков» стало нарицательное, но почему это, мне кажется, не является политическим, да хотя бы просто по отношению к Дыбенко Павлу Ефимовичу, кстати сказать, его имя и отчество. Нельзя называть так. Имя уходит, понятие уходит, само понимание уходит - вот кто такой Дыбенко. Да? И вот поэтому просто «Дыбенко» становится чем-то таким. Я думаю, что правильное изменение «Большевиков». Но мне вообще не нравятся такие названия. Наверное, они некстати. Я приведу просто пример. В Ледовитом океане, в Северном Ледовитом океане был остров цесаревича Алексея. Он был в восемнадцатом году переименован в Малый Таймыр. В Малый Таймыр почему? Потому что гидрографические судна "Таймыр" и "Вайгач" героическими усилиями исследовали вот это вот путь северный. И, естественно, «цесаревич Алексей» был переименован остров как «Малый Таймыр». Но почему он был переименован? - героические усилия этой экспедиции. Я думаю, что такие, например, названия изменять и снова возвращать «цесаревича Алексея», наверное, не следует, потому что есть за что. Люди, скажем, типа «Таймыра» заслужил, чтобы остаться в памяти.
В. ЛУКАШОВ: Это понятно. Вы понимаете, в чем дело? Я-то говорю вот о чем: люди-то, зачем путать людей? Понимаете? Я Вам приведу пример, расскажу. У нас в эфире был сюжет. Замечательная пожилая женщина, которая живет прямо вот рядом с мостом лейтенанта Шмидта. Она долго не могла понять, где находится Благовещенский мост, который ремонтируют. Вот это просто говорящий пример.
А. ЗОНИН: Объясняю, объясняю. Нужно вернуть на карту (мы сейчас говорим только о Петербурге, да?) нужно вернуть исторические названия для того, чтобы наши дети понимали, где они живут, и знали историю нашего города. Понимаете, декабристы не могли выйти на площадь Декабристов.
В. ЛУКАШОВ: Логично.
А. ЗОНИН: Есть огромное количество людей, которые считают, что площадь Восстания - это та самая площадь, где произошло восстание декабристов. Давайте перед 1 сентября поймем, что нужно быть проще.
В. ЛУКАШОВ: Понимаете, люди не знают, кто был Дыбенко - мужчина или женщина. Давайте звонок послушаем.
А. ЗОНИН: Дыбенко сегодня - это то же самое, что Дачное и Купчино. Никто не понимает, кто такой Дыбенко. Это то же самое, что Гражданка.
В. ЛУКАШОВ: Давайте звонок послушаем. Добрый вечер. Это «Петербургский час». Здравствуйте.
ЗВОНОК: Здравствуйте. Макеенко Римма Михайловна, коренная ленинградка. У меня в семье были беспартийные. Но большевики во время Отечественной войны спасали вас теперешних. Сделали много хорошего. И нельзя плевать в свою историю. Кто забывает прошлое, у того не будет будущего. Это теперешняя чесотка на наше прошлое - это стыд и позор. И нормальные ленинградцы никогда не забудут тех, кто отдал свою жизнь за наш великий город, за наше государство. Стыдно, Романовы, Вам.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: А можно я скажу?
В. ЛУКАШОВ: Конечно, можно.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Я хочу сказать, что самое главное - никто ведь не собирается переименовывать Ленинградскую блокаду. Да? Ведь не будет Санкт-петербургской блокады. Это бред. Это Ленинградская блокада. Так вот это в честь тех людей, которые делали. Но я не хочу, например, скажем, чтобы в честь авантюриста Дыбенко что-то называлось. Даже улица.
В. ЛУКАШОВ: Понимаете в чем дело? Мы все время беремся судить, что важно для истории, а что неважно. Но история - это вещь такая, понимаете. В ней есть место для всего. Разве нет?
А. ЗОНИН: Топонимическая комиссия не ставит оценок. Понимаете? Топонимическая комиссия, есть очень простой принцип. Давайте не переименовывать никого вообще. Вот назвали улицу «проспект Большевиков» - это ее историческое название. Вот Вам пример: вернулось на карту старое исконное название проспекта Маркса - Сампсониевский проспект. Но продолжение осталось проспектом Энгельса, потому что это историческое название. Мы перекопали...
В. ЛУКАШОВ: Но метро, метро-то названо было изначально, Семён Борисович.
А. ЗОНИН: Ну, метро - это исключение из топонимов.
В. ЛУКАШОВ: Ах, вот как! Выяснили! Итак, метро - это исключение из топонимов. Семён Борисович, я Вам дам возможность сказать через несколько минут буквально. Не переключайтесь. Реклама на «Пятом канале».
Итак, мы остановились на том, что не стоит переименовывать. Нужно только возвращать исторические имена. Но метро - это исключение. Семён Борисович, мы Вас прервали перед рекламой.
С. БОРЗЕНКО: Да, вот по поводу как раз исторических имен, возвращения и всего прочего как раз хотел сказать. Готовясь к нашей сегодняшней передаче, я попросил историческую справку у историков, профессионалов. И выяснилась достаточно забавная вещь, которая, правда, меня не позабавила, а, скорее, расстроила. Выяснилось, что наша Топонимическая комиссия на самом деле историю-то не знают, потому что на самом-то деле, если говорить о Веселом Поселке, Люстдорфе, где немцы жили, вот эта территория вот этого села, Веселого Поселка исторического никакого отношения к территории, где находится, соответственно, станция метро, которую сейчас хотят переименовать в «Веселый Поселок», не имеет. Это улица Дыбенко. Потому что на самом деле исторически Веселый Поселок находился на территории, ограниченной Дальневосточным, Искровским проспектами, улицей Крыленко и улицей Новоселов. Какое отношение это все имеет к тому месту, где находится метро «Дыбенко»? Вы не знаете историю, господа. И второй момент. Подождите. По поводу, опять же, исторического названия «Оккервиль», которое, значит, Оккервиль - это фамилия шведского полковника XVI века. Его усадьба находилась вообще далеко не в том месте, где находится, соответственно, станция метро «Проспект Большевиков».
А. ЗОНИН: Река Оккервиль! Муниципальный округ!
С. БОРЗЕНКО: Подождите. До реки дойдем. Значит, усадьба Оккервиля находилась в Красногвардейском районе достаточно далеко от этого места. Оккервиль - это грязная речка, которая на протяжении всей своей истории называлась то Малой Охтой, то какой-то Пороховкой, то она называлась Черной речкой.
В. ЛУКАШОВ: Вы знаете, я думаю, у оппонентов, сторонников политической идеологии найдется тоже немало нелестных слов в адрес проспекта Большевиков и конкретно Дыбенко.
С. БОРЗЕНКО: Вы не знаете истории, господа. Стыдно за Вас, стыдно.
А. ЗОНИН: У нас в комиссии эксперты замечательные, лучшие эксперты, поэтому спорить можно до бесконечности.
В. ЛУКАШОВ: Так там Веселый Поселок или не там?
А. ЗОНИН: Веселый Поселок, в Петербурге живет это название - вот что важно.
С. БОРЗЕНКО: Так переименуем Петербург в Ниеншанц. Почему его Петербург назвали?
А. ЗОНИН: Вы знаете, что англичане, когда делают в парке дорожки, сначала ждут: а как люди пойдут. И когда протоптаны тропинки, они делают дорожки. Это мудро. Нужно слушать. Язык живет, язык меняется. Забыли не только про Дыбенко. Сам видел, как две девушки в метро у плана читали: «Проспект М. Тореза. Ой, это, наверное, ошибка. Это же Мать Тереза», - сказали девушки. И слава богу.
С. БОРЗЕНКО: Ну, давайте слушать неграмотных людей. Ну что, ну?
А. ЗОНИН: Да не нужно нам помнить этого французского сталиниста.
С. БОРЗЕНКО: Андрей Сергеевич, мне стыдно Вас слушать.
В. ЛУКАШОВ: Иван Сергеевич, включайтесь в дискуссию. Вообще, как мне кажется, не очень последовательна позиция Топонимической комиссии. Коль мы взялись за проспект Большевиков, за улицу Дыбенко, почему не продолжить «Пролетарской»? или вот «Пионерская»? Что там пионерского, кроме скульптуры детей-пионеров, наверное?
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Не буду повторять. 17-18-19 годы, когда все это подвергалось изменению с точки зрения идеологических нужд, нужно подходить действительно разумно. «Пионерская», в общем... Не надо идеологизировать. Мне кажется, сегодня мы достигли такой степени уже развития нашего общества, что идеологизировать, скажем, эти названия не нужно. Поэтому нужно разумно подходить. Дыбенко, да, у нас это особая статья. Мне кажется, что здесь достаточно сложно к этому подходить. И если даже не давать оценку этому человеку, просто даже ради этого человека, я еще раз повторяю. Понимаете? Что касается метро, представьте себе, как звучит, если мы скажем: «Парижское метро имени Жака Ширака». Ну, звучит бредово, да? Но почему у нас метро должно быть чье-то, чьего-то имени?
В. ЛУКАШОВ: Аэропорт Шарля де Голя.
А. ЗОНИН: Это мировая практика для аэропортов.
В. ЛУКАШОВ: Леонардо да Винчи, пожалуйста.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Я не видел никогда.
В. ЛУКАШОВ: В общем, я так понимаю, ваше предложение - избегать вообще политизированных названий, дабы потом неповадно было, чтобы потом топонимическим комиссиям будущего не пришлось менять.
А. ЗОНИН: Вообще убрать эмоции, убрать идеологию. Одно дело - Отечественная война. Понимаете? Вот на прошлой неделе губернатор подписала распоряжение. На карте города появился сад генерала Маргелова. Уже там открыли бюст. Основатель ВДВ. Появилась улица генерала Лагуткина. Это все герои войны.
В. ЛУКАШОВ: Где гарантии того, что через 50 лет не произойдет переоценка, не дай бог, ценностей, и не переименуют?
А. ЗОНИН: Есть святые вещи. Понятно. Отечественная война не может быть переоценена.
В. ЛУКАШОВ: 30-40 лет назад большевики и Дыбенко - это были святые вещи. Вы будете спорить с этим?
А. ЗОНИН: Нет, они святыми никогда не были ни для кого.
В. ЛУКАШОВ: Вот сидит Семён Борисович, для него это, ну, может, не святые, но где-то рядом.
А. ЗОНИН: 10 советских улиц - это, наверное, святое. Понимаете? Вот нужно вернуться к историческим названиям: Дворянская улица, 10 Рождественских. Вот это вещи, которые невозможно...
В. ЛУКАШОВ: Ой, Семёну Борисовичу будет поле для деятельности, я подозреваю. Давайте прервемся и посмотрим о том, как и почему станциям метрополитена давали названия в Ленинграде. Режиссер Борис Гершт.
Спасибо Борису Иосифовичу. Это к слову о том, что названия станций и оформление - они как-то взаимосвязаны. Я позволю себе вопрос с сайта задать. Это к Вам, наверное, в Топонимическую комиссию. «Когда, наконец, вернут историческое имя Советским улицам? Раньше они назывались Рождественскими, район Пески. Думаю, что жители проголосуют «за».
А. ЗОНИН: Поддерживаем полностью это предложение.
В. ЛУКАШОВ: Когда?
А. ЗОНИН: Предложение в ближайшее время, предложим это предложение губернатору Петербурга. Хочу напомнить, что...
В. ЛУКАШОВ: А до сих пор? Ведь разговор о Рождественских улицах ой как давно уже ведется. Гораздо больше, чем Дыбенко и проспект Большевиков.
А. ЗОНИН: Знаете, мы давно готовили. К сожалению, предыдущая администрация нас не поддержала в свое время. Я надеюсь, что Валентина Ивановна поддержит это решение.
В. ЛУКАШОВ: Семён Борисович, будете возмущаться, спорить по поводу Советских улиц?
С. БОРЗЕНКО: Ну, я все больше прихожу к выводу, что наша Топонимическая комиссия - такие языковые экстремисты. Причем, им совершенно наплевать на то, что думают жители. Значит, опять же понимаю, что нет никаких социологических исследований, нет никаких...
В. ЛУКАШОВ: Это же предложение жителей, Семён Борисович!
С. БОРЗЕНКО: Если предложение двух жителей, это не значит, что все жители Советских улиц...
А. ЗОНИН: Закажите социологическое исследование, оплатите.
С. БОРЗЕНКО: Значит, предлагаете Вы. Поэтому Вы, пожалуйста, закажите, но так, чтобы Вам поверили.
В. ЛУКАШОВ: Иван Сергеевич, скажите, вот мы к вопросу-то подобрались очень интересному: кто должен решать, как и во что переименовывать, возвращать названия? Топонимическая комиссия или же...? Топонимическая комиссия не живет возле станции метро «Проспект Большевиков» в полном составе.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Разумеется, Топонимическая комиссия, я скажу, что по опыту других городов, Москвы, есть совершенно замечательный такой господин Ефимов, в Топонимической московской комиссии который переводит названия. Безусловно, комиссия должна предлагать. И обсуждаться должно. Но я должен подчеркнуть очень важную вещь: топонимика создана для того, чтобы было удобно ориентироваться в пространстве. Она, еще раз говорю, не должна быть идеологизирована. Это смысл топонимики.
А. ЗОНИН: Нужно проще к этому относиться.
И. АРЦИШЕВСКИЙ: Конечно, конечно.
А. ЗОНИН: Это комфорт жизни.
В. ЛУКАШОВ: Еще один вопрос с нашего сайта. Валерий Игоревич спрашивает: «Деньги из бюджета девать некуда? Каждое переименование ведет к колоссальным тратам».
А. ЗОНИН: Это миф. В чем траты? Таблички все равно надо менять время от времени.
В. ЛУКАШОВ: Карты города, внесение изменений в географические справочники и так далее.
А. ЗОНИН: Карты города - это частный бизнес все делает. При чем здесь бюджет? Даже идти перерегистрироваться не надо. Только если изменилось название Вашей улицы, если Вы захотите продать квартиру, совершить сделку с недвижимостью, Вам нужно обратиться в ГБР. Если Вы хотите жить долго и счастливо, ради бога.
В. ЛУКАШОВ: То есть, это недорого?
А. ЗОНИН: Это вообще ничего не стоит.
В. ЛУКАШОВ: Сколько?
А. ЗОНИН: Да нисколько!
В. ЛУКАШОВ: Да не может быть! Цифры называют самые разные: 1,5 миллиона рублей, 15, 50.
А. ЗОНИН: Переименование станций метро стоит, понимаете? Содержание города стоит денег. Цветы на улицах, которые, слава богу, появились, безусловно, стоят денег. Таблички должны быть свежими, не ржавыми и хорошо читаемыми.
В. ЛУКАШОВ: Семён Борисович, Вы согласны с тем, что не требует денег переименование?
С. БОРЗЕНКО: Переименование требует огромных денег.
А. ЗОНИН: Это голословное утверждение.
В. ЛУКАШОВ: Понятно, в общем, две точки зрения. У меня к Вам вот какой вопрос. У нас очень мало времени. К исторической справедливости: когда Дыбенко в 87 году открывали, было две крайности. Первая - Красных Комисаров, вторая - Веселый Поселок. Нашли что-то посередине. Нет, не Дыбенко, простите. Проспект Большевиков. Нет, Дыбенко. Назвали-таки улицей Дыбенко.
А. ЗОНИН: Хотя уже тогда был Веселый Поселок.
В. ЛУКАШОВ: Хотя уже тогда спорили.
А. ЗОНИН: Да, уже тогда думали о Веселом Поселке. Это живое название, народное.
В. ЛУКАШОВ: Смотрите, это тоже история, это привязка к географии - раз, еще и к истории. Разве это не лучше, чем просто привязка к географическому проспекту?
С. БОРЗЕНКО: Это к кому вопрос?
В. ЛУКАШОВ: Вам, Вам, Семён Борисович.
С. БОРЗЕНКО: Значит, я считаю, что, во-первых, и повторю, никакого отношения к исторической местности Веселый Поселок не имеет. Я считаю, что люди привыкли к названию. Не надо ничего менять.
В. ЛУКАШОВ: У нас, к сожалению, время вышло.
А. ЗОНИН: Топонимическая комиссия - это не чудовище стозевно. Это конкретные эксперты, это лучшие специалисты в нашем городе.
В. ЛУКАШОВ: Спасибо большое, что были гостями «Петербургского часа». Только одно добавлю. Свою личную точку зрения не буду говорить по поводу переименования, но вот, что хочется сказать. Может быть, запретить вообще переименовывать? Смириться с тем, что есть, дабы лет через 50 и 100 у нас не было вот таких дискуссий? Надо или не надо?
А. ЗОНИН: Знаете, это разумное предложение.
В. ЛУКАШОВ: Поддерживаете.
А. ЗОНИН: Но надо возвращать исторические наименования.
В. ЛУКАШОВ: На этой оптимистичной ноте время закончилось наше с Вами. Спасибо, что были гостями «Петербургского часа». Семён Борисович, Иван Сергеевич, Андрей Сергеевич, всего доброго.
А. ЗОНИН: Всего хорошего.
С. БОРЗЕНКО: До свидания.
С сайта spbtv.ru
Источник: cprfspb.ru