Циничные теории. Конспект книги.
Прочитал свежую книгу 2020 года выпуска «Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого».
Авторы Хелен Плакроуз и Джеймс Линдси, ранее известные знатным троллингом леваков.
Данная работа - попытка наконец-то системно описать и вычленить змею, пригретую на широкой груди либерализма, благодаря которой само слово «либерал» в последние годы стало чуть ли не ругательным. Авторы исследовали корни пресловутой «левой повесточки», скрупулёзно разложили их по полочкам, научно описали и деконструировали. Книга объёмна, изобилует множеством цитат (одна другой диче) и даёт всестороннее понимание того, как в академической среде исторически развились совершенно антинаучные и антилиберальные идеи, претендующие на доминирование в современном мире.
По мнению авторов книги, так называемая «Теория» является результатом эволюции постмодернизма, который в около академической среде превратился в своего рода психовирус. В своём развитии Теория прошла 3 основных стадии:
I. Теоретический постмодернизм (знание и власть).
Философское направление, созданное в 1960-е годы в тиши кабинетов циничными левыми философами, на фоне войны разочаровавшимися в либерализме и марксизме. Фуко, Деррида, Лиотар, Бодрийяр и другие французские товарищи, читать которых - «будто подтирать зад шелковым полотенцем». В общем, такой коллективный Меровинген. Им было на всё плевать, они ни к чему не стремились, ни во что не верили, просто занимались деконструкцией всего, что можно, в академических целях. По мнению авторов книги, именно эти солидные скучные дядьки заложили краеугольные камни Теории.
Два основных постмодернистских принципа:
1. Принцип знания: радикальный скептицизм в отношении возможности получения объективного знания или истины, а также приверженность культурному конструктивизму.
То есть, объективной Истины либо не существует вовсе, либо мы настолько в своем познании зависим от языка, категорий и культурных норм, что в принципе не способны ее познавать, а только конструируем себе реальность в соответствии с навязанными обществом убеждениями. Научный метод, эксперименты, критерии фальсифицируемости и отменяемости - тоже один из множества культурно обусловленных подходов, столь же подверженный ошибкам мышления, как и любой другой.
2. Политический принцип: убеждение, что общество состоит из структур власти и иерархий, определяющих, что и как допустимо знать.
В постмодернистской Теории власть не навязывается свыше, напрямую и открыто, как в марксистской системе, а пронизывает все уровни общества и осуществляется всеми нами посредством рутинных взаимодействий, ожиданий, условий социальной среды и сконструированных культурой дискурсов, выражающих определенное понимание мира. Все это обеспечивает контроль над тем, какие иерархии подлежат сохранению - скажем, посредством законодательства или легитимирующего механизма научных публикаций, - а также над системами, в которые мы встроены. Заметьте, в каждом из этих примеров источниками угнетения выставлены именно социальная система и присущий ей механизм власти, а не обладающие безусловной волей индивидуальные агенты. Таким образом, общество, его устройство или отдельные институты в определенном смысле могут рассматриваться как репрессивные структуры, даже если ни один из причастных к ним индивидов ни разу не проявил себя как сторонник угнетения.
Четыре основных сюжета постмодернизма:
1. Размывание границ.
Подозрение к любым границам и категориям, которые были общепринятыми истинами для мыслителей, предшествовавших постмодернизму. Речь не только о границах между объективным и субъективным, а также между истиной и верой, но и границах между наукой и искусством, естественным и искусственным, «высокой» и «низкой» культурой, человеком и другими животными, а также человеком и, а кроме того, между различными пониманиями сексуальности и гендера, а также здоровьем и болезнью. Почти каждая социально значимая категория была умышленно усложнена и проблематизирована Теоретиками постмодернизма с намерением лишить ее действительной валидности и подорвать системы власти, которые могли бы сложиться вокруг нее.
2. Власть языка.
Перефразируя поговорку, «весь мир - язык, все люди - стадо, и солнце - гребаный конструкт». Поскольку любое понятие - условность, нужно обязательно его деконструировать и развенчать, чтобы вокруг нее не складывались «системы власти». Например, такие вроде бы простые понятия, как «мужчина» и «женщина» - искусственная бинарность. Потому что раз есть гомосексуалисты, трансгендеры, урожденные гермафродиты и т.п., то четкой грани между М и Ж провести невозможно. А значит - понятие это ложное, создано для закрепления власти М над Ж, и его надо выбросить в утиль вместе со всеми удобствами, что оно несет.
3. Культурный релятивизм.
Поскольку Истина и Знание - лишь культурные конструкты, формирующиеся дискурсами, ни одна культура не то что не лучше и не хуже другой, а вообще не может быть сравнена. Соответственно, и знания, полученные в рамках разных культур, несравнимы. Дикарь, считающий, что Земля плоская, а поверженного врага надо есть, так же прав, как и вы, когда утверждаете про эллипсоид Красовского и недопустимость агрессивного насилия. Просто культуры у вас разные.
Однако, есть важное исключение. Если какая-то группа маргинализирована господствующим дискурсом, то ее мнение об этом дискурсе обладает большей реальностью, чем мнение проводников дискурса. Это вроде бы логично: еврей в Бухенвальде знает про нацизм гораздо больше средней немецкой бюргерши, потому что прочувствовал его на своей шкуре. Но погодите с выводами…
4. Утрата индивидуального и универсального.
Исходя из вышеперечисленного, индивидуальность является иллюзией, а универсальность недостижима. Нет никаких уникальных личностей и Человечества. Смысл имеют только группы людей, которые, позиционированы в обществе одним и тем же образом - например, исходя из расы, пола или класса - и в силу этого обладают одинаковым опытом и восприятием. То есть - групповые идентичности.
II. Прикладной постмодернизм (превращая угнетение в реальность)
К началу 1980-х гг массовый интерес к теоретическому постмодернизму сам собой угас (заумно, скучно и априори бессмысленно). Но зато появился ряд шустрых товарищей, смекнувших, какие возможности дает применение постмодернистских дискурсов в политической практике.
Сами подумайте: можно как угодно играть понятиями, в каждом слове видеть угнетение, что угодно объявлять культурной нормой и апеллировать к любой произвольно выбранной «групповой идентичности», противопоставляя ее остальным.
Эти ребятки, не будучи связаны между собой, двигались разными путями примерно в одном направлении и наплодили несколько параллельных Теорий. Каждая из них базируется на социальной проблеме, когда-то реально существовавшей, но к моменту возникновения Теории уже практически решенной методами классического либерализма. Постмодернистские методы позволили «активистам» влить в эти уже решенные проблемы новую кровь и приобщиться к лаврам настоящих революционеров, суфражисток и борцов за права черных.
1. Постколониальная Теория (деконструкция Запада ради спасения Другого)
Несмотря на то, что колониальная система к середине 20 века пала, ее наследие якобы продолжает угнетать ранее колонизированные народы. Потому что со своей рациональностью, научным методом и либеральными ценностями Запад подавил собственные, «аутентичные» системы познания мира этих народов. Теперь они страдают от разрыва со своими корнями, мучаются плодами научно-технического прогресса и вообще воспринимают себя «третьим миром». Следовательно, надо «деколонизировать» их на культурно-языковом уровне.
«Исследовательская справедливость» исходит из убеждения, что такие способы получения знания, как наука, рациональное мышление, эмпиризм, объективность, универсальность и субъективность, были переоценены, в то время как эмоции, опыт, традиционные нарративы и обычаи, а также духовные верования - недооценены. Надо разрушить «ориентализм» Запада - предвзятый дискурс о странах и культурах Востока - и привить ему чувство неизбывной вины.
Отсюда рвение деколонизировать все вокруг - от причесок до учебных программ по английской литературе; срывать со стен картины и разбивать статуи; стирать историю и обсуждать ее с ревизионистских позиций. Когда Уинстон Черчилль, Джозеф Конрад и Редьярд Киплинг становятся не более чем символами расистского империализма, а их достижения и труды считаются слишком скомпрометированными, чтобы заслуживать признания, мы не только отрицаем все то хорошее, чем им обязаны, но и упускаем возможность всестороннего разговора об истории и прогрессе.
Более того, постколониальная Теория с ее пренебрежительным отношением к науке и рациональному мышлению как к локальным западным способам познания не только угрожает основам современных развитых обществ, но и препятствует прогрессу развивающихся. Поскольку многие развивающиеся страны могли бы извлечь пользу из технологической инфраструктуры, способной справиться с такими важными проблемами, как малярия, нехватка питьевой воды, плохие санитарные условия в отдаленной сельской местности и т. д., позиция Теории не только фактически ошибочна, морально бездумна и снисходительна; она опасна в своей беспечности.
2. Квир-Теория (свобода от Нормальности)
Квир-Теория сосредоточена на освобождении от нормального - в особенности от норм гендера и сексуальности. Потому что само существование пола, гендера и сексуальности квир-Теория считает угнетением. Наследуя постмодернизму, она с радикальным скепсисом относится к любому биологическому обоснованию этих категорий - рассматривает их как продукт нашего языка, как нечто искусственное. Попытки опровергнуть такие воззрения с научных позиций отметаются, как «биологический эссенциализм». Это не находит особого понимания со стороны большинства людей, обоснованно усматривающих здесь определенную долю безумия.
3. Критическая расовая Теория (покончить с расизмом, видя его повсюду)
Теория родилась, понятно, в США в 1980-х. К тому моменту движение Мартина Лютера Кинга давно победило, были приняты законы об отмене сегрегации, но разве это остановит настоящих постмодернистов?
Белый человек не может не быть расистом. Он может лишь не осознавать своего расизма, не понимать своих привилегий, которыми бездумно пользуется. Даже когда он говорит «мне пофиг на цвет кожи людей, я сужу о людях по их личным качествам», тем самым он проявляет «color blindness». Совсем избавиться от системного расизма белый человек не может никак, ведь, находясь в «белом» дискурсе, он не может его видеть. Единственная возможность - видеть мир глазами «цветных», которые, благодаря своему групповому опыту угнетения, только и могут знать, где есть расизм, а где его нет.
И нет, сама КРТ расизмом не является. Потому что «расизм = предрассудки + власть», а власть у белых, следовательно, обратный расизм невозможен, так-то!
4. Феминизмы и гендерные исследования (упрощение как усложнение)
Настоящий феминизм - как движение за равенство мужчин и женщин - к 1980-м годам давно достиг своей цели и даже перевыполнил ее: в большинстве развитых стран у женщин объективно даже больше прав, чем у мужчин. Но мы же помним, что объективность - часть дискурса белых цисгендерных мужчин, утверждающих таким образом свои привилегии?..
Наплодили новых псевдофеминизмов целую кучу: радикальные культурные феминистки, радикальные лесбиянки, радикальные либертарианские феминистки, сепаратистки, французские психоаналитические феминистки, вуманистки, либеральные феминистки, неолиберальные феминистки, марксистские феминистки, социалистические/материалистические феминистки, исламские феминистки, христианские феминистки, еврейские феминистки, феминистки выбора, феминистки равенства, постфеминистки и интерсекциональные феминистки. Все эти группы сосредотачивают свое внимание на правах, ролях и опыте женщин в обществе, но видят их по-разному и вечно цапаются между собой.
В общем знаменателе всех неофеминизмов мысль о том, что раз пол и гендер - социальный конструкт, а все люди одинаковы, то почему же мужики в целом такие активные, богатые и всего добиваются, а мы нет? Значит, они нам мешают своим дискурсом, ослабляют, не дают хода и т.п. Соответственно, надо продвигать свой дискурс, клеймить «токсичную маскулинность».
А в «более продвинутых теориях» предлагается и вовсе избавиться от маскулинности и фемининности путем соответствующего воспитания, при котором гендер не будет играть роли. Нет гендера - нет проблемы. Воспитать этаких бесполых созданий, отличающихся лишь первичными половыми признаками - и угнетению конец! Говорите, не получится? Биологический эссенциализм!
5. Исследования инвалидности и человеческой полноты (теория идентичности групп взаимопомощи)
Если вы вдруг повредили позвоночник и лишились слуха - не переживайте! Это не вы «инвалид», а общество угнетает вас, не предоставляя того же комфорта, что имеют здоровые. В правильном обществе вы бы и не почувствовали паралича ног и глухоты. Вместо того, чтобы дать вам все блага, общество цинично «сочувствует» вам, тем самым унижая и делая человеком второго сорта. Это оголтелый «эйблизм» - то есть, понятие о том, что для человека в целом лучше быть трудоспособным, нежели иметь ограничения, и что трудоспособность - это «норма».
Нет, правильное общество - не то, которое бесплатно вас поставит на ноги и восстановит слух. Что вы! Само желание излечиться - и предать свою идентичность - вызвано в вас циничным сочувствием со стороны. В правильном обществе вы так же сидели бы на коляске и ничего не слышали, но были бы этим счастливы и не чувствовали себя ущербно. Как? Не спрашивайте…
А если вы ничего себе не сломали и не оглохли, но просто все советуют вам сбросить лишний вес - это «фэтшейминг». У этих людей «фэтфобия», которая является симтомом «хелсизма» - проблематичной идеологии, подчеркивающей ценность здоровья. Хелсизм в свою очередь подкрепляется «нутрициологией», представляющей собой чрезмерное внимание к значимости пищевой ценности продуктов в контексте изучения питания и диетологии.
…Вы ещё не опупели это читать? Поверьте, в книге это всё расписано ещё интереснее, с многочисленными цитатами, от которых социальные конструкты на голове дыбом встают!..
Меня, признаться, всегда мучил вопрос: как все эти дискурсы делят между собой «паству»? Почему не воюют между собой, как близкородственные конкуренты?
Оказалось, еще на заре «второй волны» был придуман хитрый универсальный патч ко всем Теориям - «интерсекциональность», или «теория пересечений». То есть, если вы чёрная лесбиянка с бывшей колонии, то вам не надо выбирать между клубами феминисток, ЛГБТ, BLM и антиколониалистов. Вам повезло: на вас пересекаются сразу 4 системы угнетения! То есть, ваш опыт не только ценнее опыта белых цисгендеров, но и просто чёрных лесбиянок без постколониального опыта.
III. Социальная Справедливость
По мнению авторов книги примерно к 2010 году начался третий этап развития Теории. Все частные теории второго этапа сливаются на принципе интерсекциональности в единую «Теорию Социальной Справедливости».
Теория «утряслась», решила внутренние противоречия и стала претендовать на роль Абсолютной Истины уже не только в академических кругах, но и в реальной жизни.
Окончательно оформилась антинаучная доктрина «эпистемического угнетения» о том, что доказательное научное знание ничуть не ценнее жизненного опыта и культурных предрассудков маргинализированных групп. «Эпистемическая справедливость» заключается в том, что культура подворотни и колдовские ритуалы дикарей столь же важны, как математика, ядерная физика и право.
В процессе кристаллизации Теория стала всё отчётливей приобретать черты деструктивной секты. Отрицая ценность дискуссии, адепты считают любые возражения «защитой привилегий», а всех возражающих - «защитниками доминирующего дискурса». Появилась «культура отмены» как метод наказания несогласных. От политиков и политических активистов требуют постоянно «присягать на верность» Теории.
(То есть, наблюдаемая нами нетерпимость «полевевших» русских активистов к критике - не наш местный баг, а общая фича Теории. Их буквально учат быть нетерпимыми, считать критику проявлением власти угнетателя).
Естественно, всё это безумие не только способствует дискредитации разумных левых, но и способствует успеху ультраправых движений, которые возникают как реакция на Теорию, а потом попадают под контроль реакционных сил. Диктаторам даже не надо ничего выдумывать - Теоретики (к тому же цинично называющие себя либералами) представляют из себя готовый жупел и образ врага. «Вы же не хотите, чтобы вас сделали п…ми? Айда за Путина!»
В последней главе книги «Альтернатива идеологии Социальной Справедливости» авторы дают блестящее описание настоящего Либерализма, который, конечно, не имеет ничего общего с постмодернистской Теорией и, в отличие от неё, не создаёт, а реально решает проблемы.
- Либерализм рассматривает знание как объективную истину в отношении реальности, которая в той или иной степени может быть постигнута; Теория - как от и до созданные человеком истории, которые мы рассказываем друг другу, тем самым во многом неосознанно поддерживая наше собственное социальное положение, привилегии и власть.
- Либерализм исповедует педантичную категоризацию и ясность в понимании и изложении; Теория размывает границы и стирает категории, упиваясь искусственной двусмысленностью.
- Либерализм ценит индивидуальность и универсальные человеческие ценности; Теория предпочитает этому групповую идентичность и вытекающую из нее политику.
- Хотя симпатизирующие левым либералы склонны уделять внимание нуждам обездоленных, в целом либерализм ставит во главу угла общечеловеческое достоинство, в то время как Теория делает акцент на виктимности.
- Либерализм поощряет разногласия и дебаты, считая их средством достижения истины; Теория отвергает их, считая способами укрепления доминирующих дискурсов, которые подавляют определенные точки зрения, и настаивает на том, что мы не способны добраться до «настоящей» истины, а только до «наших» истин, укорененных в наших ценностях.
- Либерализм признаёт корреспондентную теорию истины, согласно которой утверждение истинно, если оно точно описывает реальность; Теория продвигает представление, что истина - это «языковая игра», а слова в конечном счете указывают лишь на другие слова и никогда - на конкретную реальность, если только не описывают угнетение.
- Либерализм принимает критику в свой адрес, и поэтому способен самокорректироваться; Теория к критике невосприимчива.
- Либерализм верит в прогресс; Теория относится к самой его возможности с радикальным цинизмом.
- Либерализм конструктивен, потому что способствует эволюционным процессам; Теория деструктивна из-за своего цинизма и приверженности методам, которые она называет «критическими».
И так далее.
В качестве метода борьбы с Теорией авторы отказываются от её запретов (как, например, в Венгрии) и от лишения этих «исследований» финансирования. Вместо этого они предлагают:
1. Противостоять институционализации этой системы верований по тем же принципам, по которым общество противостоит навязыванию какой-либо религии;
2. Бороться с Теорией на открытом рынке идей, для чего «реформировать академические дисциплины Теории в соответствии со стандартами научной строгости и морали. Академия знает, как решать подобные задачи, и успешно справится с этим, как только табу на критику академических исследований Социальной Справедливости будет снято».
КРИТИКА (voiceoftheworld).
1. На мой взгляд, авторами незаслуженно упущено информационное наследие Коминтерна. Очень многое в методичках SJW, особенно BLM, явно почерпнуто со старых марксистских методичек (чего сами активисты и не отрицают);
2. Совершенно упущена из виду «Теория Климатического Кризиса», имеющая иные корни, но органически входящая в общую «повестку» до степени неразделимости. Налицо своего рода конвергенция идей разного генезиса, оставшаяся вне поля рассмотрения книги.
3. Не раскрыт экономический механизм «Теории». Большинство «теоретиков» отнюдь не безумны. Они извлекают выгоду из «активизма» через создание разного рода фондов, в которых собирают государственные средства и частные пожертвования, распределяемые в дальнейшем через систему грантов на дальнейшее укрепление позиций в политической и научной системе.
4. Конечно же, предложенные авторами методы борьбы устарели уже лет на десять минимум. «Теоретики» не собираются ни с кем научно дискутировать и спрашивать разрешения на внушение - они УЖЕ имеют власть рушить карьеры людей и управлять мыслями миллионов. Борьба будет решаться не в научной, а в политической сфере, и, вероятно, не бескровно.
В остальном книга великолепна, интересна и очень поучительна.
Рекомендую к прочтению всем лидерам политических организаций, не желающим, чтобы их актив вместо работы гендерно и расово страдал 😉