Еврейство Витебска
Читаю тут Аркадий Зельцер. Евреи советской провинции: Витебск и местечки. 1917-1941. М., РОССПЭН, 2006. Небезынтересно. Написано сжато и лаконично, так что многие моменты могут считаться дискуссионными. Тем не менее.
Так как Витебск был самым еврейским городом в России, то там политическая жизнь имела свои, уникальные особенности. Совет рабочих депутатов создается 8 марта 1917 года - председатель бундовец Григорий Аронсон. 19 марта создается и Совет солдатских депутатов, председатель - московский меньшевик Александр Тарле. В середине апреля организовывает большевистскую партию Борис Пинсон. Эсеры получают Михаила Цейтлина. В городской думе евреи составляют 52% - 22 от социалистов, 4 от большевиков и 4 от кадетов, причем евреи еще и недовольны и просят для себя больше мест. Две крупнейшие силы - умеренно-светский Бунд, который опирается на рабочих и мещан, и сионисты, которые опираются на среднюю и крупную буржуазию. А так вообще каша та еще - социалисты-сионисты, сионисты-демократы, религиозные сионисты, миснагеды, евреи-марксисты, раввины...
Дальше все как всегда - большевики делают свой ВРК и свой Совет рабочих и солдатских депутатов, эсеро-меньшевистские органы терпят поражение. Тогда Бунл объединяется с меньшевиками, левый Фарейникте с эсерами, а сионисты в Еврейский национальный блок. Никому это не помогло - на выборах в Учредилку лидировали большевики (6 мест) и эсеры (3 места). Забавно, что в самом Витебске Бунд и и Еврейский блок победили, набрав 3 690 и 5 725 голосов соответственно (большевики - 3 тыс.). Дальше большевики, само собой, начинают репрессии, и поддержка сионистов и бундоцев внезапно исчезает как вода в песке. На протяжении 1918 г. она потихоньку падает, в ноябре партии склоняются к союзу с большевиками (автор видит причиной революцию в Германии - почему-то почти игнорируя разворачивание Гражданской войны и укрепление военно-буржуазной реставрации в белых рядах). На протяжении 1919-1920 г. в итоге отношения так и развиваются в русле полуподдержки-полувражды, пока отчасти из-за административных усилий партии, отчасти потери собственных сил партии не распадаются, частично влившись в РКП(б). Странно, что сионисты почему-то являлись, по характеристике автора, нейтралами в этой борьбе и в итоге за них принялись поздно, аж в конце 1919 г.
Кстати, Витебск интересен еще и тем, что там большевики вначале имели более слабую поддержку не только среди евреев, но и рабочих, среди которых большей популярностью пользовался Бунд. Это к слову о "жидобольшевиках". Между нами, "инородцев" среди большевиков всегда было меньше, чем в других социалистических партиях.
Дошло до того, что еврейские организации начали обвинять большевиков чуть ли не в агитации погромов. Понятно, что это ерунда. Другое дело, что антисемитизм масс в Витебске был несомненен и с ним приходилось считаться - когда, скажем, исключали одного члена Совета, назвавшего председателя "жидом", шестеро человек воздержалось, а один из членов исполкома отметил, что "придется гнать всю Россию". В итоге 29 апреля в городе прошел погром, на котором участники требовали изгнать евреев из Советов, чтобы они "перестали царствовать" и одновременно требовали разграбить еврейскую буржуазию. Штрассеризм в полный рост. Меры против антисемитов, впрочем, были приняты без вопросов.
Вообще, витебские большевики были, как и многие провинциальные организации, радикальны и считали, что такой ерундой как национальные отношения, национальные партии и агитация среди нацменьшинств заниматься не надо. Они даже против создания компартии Белоруссии и еврейских нацчастей выступали - да, тоже в духе "это разовьет национализм!". Ну прям как "великорусские шовинисты" Дзержинский и Сталин в грузинском деле... Потом, конечно, эти настроения сменились и в Витебск отправили комиссара для организации еврейских секций - были такие партийные организации с лета 1918 г. для организации работы среди евреев, охотно принимавшие для увеличения влияния бундовцев и поалей-ционистов. Однако организовавший в городе Еврейский комитет комиссар Агурский, бывший анархист, американский эмигрант, вместо агитационно-политической работы сосредоточился на хозяйственной стороне вопроса, видимо, желая смягчить для евреев последствия всяких реквизиций и трудповинностей. Лишь с середины 1919 г. евком начал по-настоящему работать среди еврейского населения, привлекая его на сторону новой власти. Правда, деятельность его всегда была довольно слабой. Само население, как водится, страдало от войны и военного коммунизма и относилось к власти с позиции "лучше уж они, чем кто другой".
Я, однако, так и не понял, с какой это стати автор назвал проблему "Евреи и Гражданская война" "самой изученной". Ничего она не изучена, чтобы считаться "самой изученной" - ни в партийном, ни в повседневном, ни в региональном аспекте. Непонятно, почему реквизиции со взятием заложников и их расстрелами в случае неуплаты называются "идентичными немецким"? Автор не знает, что они были такими по всей стране? И почему это, рассказывая о погроме в Новках, автор пишет "местные власти должны были ответить на вопрос, следует ли наказывать рабочих, участвовавших в погроме, как того ожидало еврейское население, либо необходимо придерживаться большевистского постулата, исключавшего саму возможность участия промышленного пролетариата, как наиболее сознательной части революционного движения, в погромных выступлениях". Это где ж такое РКП(б) писала? Это не большевистский постулат, это распространенное мнение в духе вульгарного социологизма, которым грешат как сторонники марксизма, так и его противники. Разумеется, улики были бесспорны (автор врать не будет), но большевики расстреляли только одного, а большую часть остальных осудили условно, а пятерых оправдали.
Выводы (особенно в связи со всеми известным событиями) пусть все делают сами. Замечу только, что большевики в Витебске пытались подобно известным всем людям, до поры до времени говорить, что, мол, зачем нацменам автономия и вообще, какая-то особая национальная политика, у них и так никто язык и культуру не отнимает, а в городе их большинство среди нацменов. Но центральное руководство все-таки настояло на том, чтобы и на евреев обратили внимание в повседневной жизни, что местные органы, хотя и со скрипом - сделали. Как итог - в конце 1919 г. поддержка их среди еврейских профсоюзов заметно повысилась, не в последнюю очередь благодаря этим национальным реформам.
Интересно, что если сто лет назад требование своих национальных органов самоуправления, общин, печатных изданий было в порядке вещей - сейчас это уже скорее исключение из правил. В свободном обществе, где право на самовыражение гарантировано каждому, а культура стоит на плечах развитого индустриально и политически государства, население само приходит к самому выгодному варианту и постепенно ассимилируется в рамках всеобщей национальной массы, теряя отдельные характерные особенности. Однако пока объединяющий характер социальной культуры не достигнут, необходимо удовлетворение национальных нужд каждого, что до поры до времени восполняет недостаток национально-культурной общности. Украинские власти, которые двадцать лет не замечали русского вопроса, могли бы, по идее, сделать первый шаг по умиротворению отношений с русским населением - дать им школы и автономии и добиться того, чтобы еще спустя двадцать новое поколение русских украинцев отлично говорило на обоих языках и, потеряв причину конфликтов, национальное ущемление, спокойно бы сосуществовало на платформе украинской нации, искренне считая родиной свою демократическую, свободную Украину. Но так как к власти после свершения Янука пришли оголтелые шовинисты, которые годами угрожали русским чем угодно, то все получили то, что получили.
Так как Витебск был самым еврейским городом в России, то там политическая жизнь имела свои, уникальные особенности. Совет рабочих депутатов создается 8 марта 1917 года - председатель бундовец Григорий Аронсон. 19 марта создается и Совет солдатских депутатов, председатель - московский меньшевик Александр Тарле. В середине апреля организовывает большевистскую партию Борис Пинсон. Эсеры получают Михаила Цейтлина. В городской думе евреи составляют 52% - 22 от социалистов, 4 от большевиков и 4 от кадетов, причем евреи еще и недовольны и просят для себя больше мест. Две крупнейшие силы - умеренно-светский Бунд, который опирается на рабочих и мещан, и сионисты, которые опираются на среднюю и крупную буржуазию. А так вообще каша та еще - социалисты-сионисты, сионисты-демократы, религиозные сионисты, миснагеды, евреи-марксисты, раввины...
Дальше все как всегда - большевики делают свой ВРК и свой Совет рабочих и солдатских депутатов, эсеро-меньшевистские органы терпят поражение. Тогда Бунл объединяется с меньшевиками, левый Фарейникте с эсерами, а сионисты в Еврейский национальный блок. Никому это не помогло - на выборах в Учредилку лидировали большевики (6 мест) и эсеры (3 места). Забавно, что в самом Витебске Бунд и и Еврейский блок победили, набрав 3 690 и 5 725 голосов соответственно (большевики - 3 тыс.). Дальше большевики, само собой, начинают репрессии, и поддержка сионистов и бундоцев внезапно исчезает как вода в песке. На протяжении 1918 г. она потихоньку падает, в ноябре партии склоняются к союзу с большевиками (автор видит причиной революцию в Германии - почему-то почти игнорируя разворачивание Гражданской войны и укрепление военно-буржуазной реставрации в белых рядах). На протяжении 1919-1920 г. в итоге отношения так и развиваются в русле полуподдержки-полувражды, пока отчасти из-за административных усилий партии, отчасти потери собственных сил партии не распадаются, частично влившись в РКП(б). Странно, что сионисты почему-то являлись, по характеристике автора, нейтралами в этой борьбе и в итоге за них принялись поздно, аж в конце 1919 г.
Кстати, Витебск интересен еще и тем, что там большевики вначале имели более слабую поддержку не только среди евреев, но и рабочих, среди которых большей популярностью пользовался Бунд. Это к слову о "жидобольшевиках". Между нами, "инородцев" среди большевиков всегда было меньше, чем в других социалистических партиях.
Дошло до того, что еврейские организации начали обвинять большевиков чуть ли не в агитации погромов. Понятно, что это ерунда. Другое дело, что антисемитизм масс в Витебске был несомненен и с ним приходилось считаться - когда, скажем, исключали одного члена Совета, назвавшего председателя "жидом", шестеро человек воздержалось, а один из членов исполкома отметил, что "придется гнать всю Россию". В итоге 29 апреля в городе прошел погром, на котором участники требовали изгнать евреев из Советов, чтобы они "перестали царствовать" и одновременно требовали разграбить еврейскую буржуазию. Штрассеризм в полный рост. Меры против антисемитов, впрочем, были приняты без вопросов.
Вообще, витебские большевики были, как и многие провинциальные организации, радикальны и считали, что такой ерундой как национальные отношения, национальные партии и агитация среди нацменьшинств заниматься не надо. Они даже против создания компартии Белоруссии и еврейских нацчастей выступали - да, тоже в духе "это разовьет национализм!". Ну прям как "великорусские шовинисты" Дзержинский и Сталин в грузинском деле... Потом, конечно, эти настроения сменились и в Витебск отправили комиссара для организации еврейских секций - были такие партийные организации с лета 1918 г. для организации работы среди евреев, охотно принимавшие для увеличения влияния бундовцев и поалей-ционистов. Однако организовавший в городе Еврейский комитет комиссар Агурский, бывший анархист, американский эмигрант, вместо агитационно-политической работы сосредоточился на хозяйственной стороне вопроса, видимо, желая смягчить для евреев последствия всяких реквизиций и трудповинностей. Лишь с середины 1919 г. евком начал по-настоящему работать среди еврейского населения, привлекая его на сторону новой власти. Правда, деятельность его всегда была довольно слабой. Само население, как водится, страдало от войны и военного коммунизма и относилось к власти с позиции "лучше уж они, чем кто другой".
Я, однако, так и не понял, с какой это стати автор назвал проблему "Евреи и Гражданская война" "самой изученной". Ничего она не изучена, чтобы считаться "самой изученной" - ни в партийном, ни в повседневном, ни в региональном аспекте. Непонятно, почему реквизиции со взятием заложников и их расстрелами в случае неуплаты называются "идентичными немецким"? Автор не знает, что они были такими по всей стране? И почему это, рассказывая о погроме в Новках, автор пишет "местные власти должны были ответить на вопрос, следует ли наказывать рабочих, участвовавших в погроме, как того ожидало еврейское население, либо необходимо придерживаться большевистского постулата, исключавшего саму возможность участия промышленного пролетариата, как наиболее сознательной части революционного движения, в погромных выступлениях". Это где ж такое РКП(б) писала? Это не большевистский постулат, это распространенное мнение в духе вульгарного социологизма, которым грешат как сторонники марксизма, так и его противники. Разумеется, улики были бесспорны (автор врать не будет), но большевики расстреляли только одного, а большую часть остальных осудили условно, а пятерых оправдали.
Выводы (особенно в связи со всеми известным событиями) пусть все делают сами. Замечу только, что большевики в Витебске пытались подобно известным всем людям, до поры до времени говорить, что, мол, зачем нацменам автономия и вообще, какая-то особая национальная политика, у них и так никто язык и культуру не отнимает, а в городе их большинство среди нацменов. Но центральное руководство все-таки настояло на том, чтобы и на евреев обратили внимание в повседневной жизни, что местные органы, хотя и со скрипом - сделали. Как итог - в конце 1919 г. поддержка их среди еврейских профсоюзов заметно повысилась, не в последнюю очередь благодаря этим национальным реформам.
Интересно, что если сто лет назад требование своих национальных органов самоуправления, общин, печатных изданий было в порядке вещей - сейчас это уже скорее исключение из правил. В свободном обществе, где право на самовыражение гарантировано каждому, а культура стоит на плечах развитого индустриально и политически государства, население само приходит к самому выгодному варианту и постепенно ассимилируется в рамках всеобщей национальной массы, теряя отдельные характерные особенности. Однако пока объединяющий характер социальной культуры не достигнут, необходимо удовлетворение национальных нужд каждого, что до поры до времени восполняет недостаток национально-культурной общности. Украинские власти, которые двадцать лет не замечали русского вопроса, могли бы, по идее, сделать первый шаг по умиротворению отношений с русским населением - дать им школы и автономии и добиться того, чтобы еще спустя двадцать новое поколение русских украинцев отлично говорило на обоих языках и, потеряв причину конфликтов, национальное ущемление, спокойно бы сосуществовало на платформе украинской нации, искренне считая родиной свою демократическую, свободную Украину. Но так как к власти после свершения Янука пришли оголтелые шовинисты, которые годами угрожали русским чем угодно, то все получили то, что получили.