КРАСНОЕ ЗНАМЯ С ЧЕРНЫМ КРЕСТОМ
Валерий Цысь, доктор исторических наук
КРАСНОЕ ЗНАМЯ С ЧЕРНЫМ КРЕСТОМ
Символика Западносибирского крестьянского восстания 1921 года
Политическая и военная символика - это не только имеющая утилитарное значение система ориентации и опознавания по принципу «свой - чужой». Особое значение такая атрибутика приобретает в условиях гражданского противостояния. Одни из этапов этого противостояния следует признать Западносибирское крестьянское восстание 1921 года - по территориальному размаху и числу участников одно из крупнейших антибольшевистских народный вооруженный выступлений.
В южных районах Западной Сибири, по свидетельству аналитических документов, составленных красными командирами и сотрудниками ВЧК, единая символика отсутствовала. Организационно различные районы повстанческого движения были не связаны, поэтому использование тех или иных цветов на флагах определялось политическими симпатиями и вкусами инициаторов и руководителей движения, настроениями масс.
Так, в отдельных районах Курганского и Ялуторовского уездов официальным знаменем повстанцев признается полотнище зеленого цвета, символизирующее «леса, луга, растения и труженика крестьянина, пользующегося таковыми». На нем белыми буквами наносился лозунг: «Долой коммунистов. Да здравствуют Советы» (1).
Разведывательная сводка штаба советской группы войск района Омск - Тюмень от 9 марта 1921 года отмечала, что по перехваченным документам был установлен флаг противника, напоминающий флаг сибирского областничества: «Цвет - зеленый, означающий леса, растения [на] полях труженика - крестьянина, белый - сибирские снега. Лозунг - «Долой коммунизм, да здравствуют Советы!» (2)
По данным, представленным председателем Тюменского губчека П.И.Студитовым, в Новозаимском Омутнинского района якобы использовались черные знамена с надписями белыми буквами: «С нами Бог и царь Михаил 2-й» (3). В докладе командира 85-й стрелковой бригады Н.Н.Рахимова помглавкому по Сибири В.И.Шорину указывалось: «В Кротовском районе было захвачено красное знамя с черным крестом и надписью: «Мы боремся за хлеб. Не гноите его в амбарах». В районе Армизонского - зеленое знамя (символизирующее зеленые поля) с [надписью] белыми буквами ([означающими] сибирские снега) «Долой коммунизм». В районе Кусеряка захвачено трехцветное знамя (с пунцовыми цветами), здесь и появилось требование [привести] князя Михаила Александровича к власти» (4).
В целом же следует признать вполне справедливыми, хотя и излишне резкими по терминологии, выводы штаба Шорина о крайней разнородности, пестроте политической ориентации повстанческого движения: «Какого-либо определенного строя, долженствующего заменить существующий строй, каких-либо преобладающих политических идеалов в повстанческой массе указать невозможно, тут мирно уживаются идеалы керенщины и самый закоренелый монархизм» (5). Как и в большинстве подобного рода народных движений, крестьянство осознавало лишь, против кого и чего оно выступает.
Наиболее сплоченная и организованная группировка повстанцев контролировала Тобольск и Тобольский уезд, а также распространяла свою власть на север Западной Сибири (Березовский, Сургутский, часть Туринского уездов Тюменской губернии). Высшими органами власти на освобожденной от коммунистов территории были штаб Народной армии и Тобольский крестьянско-городский совет.
Повстанцы находились в древней столице Сибири с 21 февраля по 8 апреля 1921 года. При отступлении из Тобольска под натиском частей Красной армии военное руководство, учреждения вместе с архивом были эвакуированы в село Самарово (ныне - Ханты-Мансийск). Здесь «партизаны» продержались еще около месяца. После падения Самарово 11 мая централизованное управление антибольшевистским движением на Тобольском Севере прекращает существование. Основные его лидеры были убиты, попали в плен или скрылись. Однако в отдаленных селах и деревнях повстанческие органы власти продолжали работать до начала июня - до окончательного установления навигации и прибытия карательных отрядов.
В Тобольске в качестве государственного символа был выбран красный флаг. Писатель и краевед К.Я.Логунов связывал данное обстоятельство с влиянием эсеров: «…официальным «партизанским» знаменем антисоветского движения они сделали советское Красное знамя, начертав на нем: «С нами бог! Да здравствует Советская власть и сибирское крестьянство! Долой коммунистов!» (6). Вряд ли можно согласиться с мнением о непременной ассоциации красного цвета - во всяком случае, в тот период - с большевистской советской властью. Красное знамя как государственный символ использовалось в 1918 году преимущественно эсеровским по составу Комитетом членов Учредительного собрания (Комучем). Символика красного цвета применялась и антоновцами на Тамбовщине. По свидетельству П.И.Лопарева (7), во время боя его отряда с повстанцами у деревни Погу-Шаим (Туринский уезд Тюменской губернии) /110/ 31 марта 1921 года на штабе противника был прикреплен красный флаг (8). Красный командир Лопарев видел в этом военную хитрость, попытку ввести в заблуждение, однако едва ли такое суждение следует признать обоснованным.
По воспоминаниям начальника Обдорской радиостанции И.П.Волкова, на Тобольском Севере повстанцы помимо красного использовали также и двухцветный красно-зеленый флаг: «Кулацкие банды усиленно подкрашивались под красное. Они именовали себя народной армией, шли под красно-зелеными знаменами. Косые красно-зеленые полоски на шапках заменяли у них кокарду. На стягах красовались лозунги: «Долой коммунистов», «Да здравствуют советы!» и «Да здравствуют советы без коммунистов!» (9). Употребление повстанческой символики описывается Волковым как одна из уловок, позволявших захватывать противника врасплох: «…к Самаровской пристани подъехал под красно-зеленым знаменем взвод красноармейцев и разоружил бандитских главарей, вышедших встречать высоких гостей» (10).
В качестве гимна исполнявшегося в особо торжественных случаях, например при открытии заседаний крестьянско-городского совета, тобольскими повстанцами использовалась «Марсельеза» - гимн России период между февралем 1917-го и январем 1918-го.
«Партизаны» пытались создать полноценную систему документооборота, присущую легитимным органами государственной власти и управления. В Тобольске в их руки попали большие запасы бумаги и действующая типография. Это позволило в кратчайшие сроки наладить издание газеты «Голос Народной армии», выпуск воззваний, приказов, листовок, вести обширную переписку с волостными и сельскими учреждениями, отдельными воинскими отрядами. Часть документации, поступавшая на Север для сведения руководства, в настоящее время хранится в фондах Госархива Ханты-Мансийского автономного округа - Югры.
В Тобольске было изготовлено несколько печатей и угловых штампов, отражавших идеологию восстания и особенности организации военной и гражданской власти. В частности, интерес представляет оттиск круглой гербовой печати «начальника штаба северного отряда» Народной армии Н.Н.Силина (11). Николай Николаевич Силин еще в 1912 году был сослан в Тобольск за принадлежность к партии эсеров. Из нее он вышел в 1918 году, однако симпатии к бывшим единомышленникам у него, без всякого сомнения, сохранялись (12).
Изображение двуглавого орла без атрибутов царской власти, являвшееся официальной эмблемой России с 21 марта 1917 года до принятия Конституции 1918 года, отражает попытки установления преемственности с политическим режимом февраля-октября 1917-го. Примечательно, что в данном случае символика повстанцев носила не региональный, а общероссийский характер. Указание на то, что военные силы тобольских повстанцев являются лишь «северным отрядом» Народной армии, демонстрирует стремление позиционировать себя как часть большого антибольшевистского движения.
Круглые неэмблематичные печати без герба ставились на документы, исходившие от структурных подразделений военных учреждений, например, оперативного отдела штаба Народной армии. Привлекают внимание также оттиски угловых штампов повстанческих штабов: «Штаб Народной армии», «Северный отряд Народной армии крестьян по борьбе с коммунистами. Штаб отряда» (13). Последний угловой штамп сделан явно непрофессионалом кустарным способом.
Возврат к завоеваниям февраля 1917 года декларировался и в повстанческой периодике. В газете «Голос Народной армии» давалось обоснование политической организации и ориентации движения: «Отныне на Руси должно установиться истинное народовластие. Каким же образом может создаться такая настоящая всенародная власть? Только путем выборов на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, и никак иначе… В области суда должно быть восстановлено все, что действовало при временном правительстве Керенского… Затем… должны воскреснуть и остальные свободы, также причисленные коммунистами к «буржуазным выдумкам», как-то: свобода личности, слова, печати и пр.» (14).
Волостные и сельские учреждения продолжали использовать угловые штампы и печати, изготовленные при большевиках (15). Применялись также печати волостных старост дореволюционного периода.
Сохранению прежних печатей способствовало не только отсутствие времени и специалистов для их замены, но и то, что повстанцы не вносили принципиальных изменений в структуру местных органов власти. По-прежнему функционировали волостные и сельские советы, из состава которых были исключены коммунисты и сочувствующие им лица. Временно действующими учреждениями являлись Комитеты общественной безопасности (аналог КОБов весны-лета 1917 года). Переформированию подвергались отделы, занимавшиеся конкретным социально-экономическими проблемами: упразднялись комитеты по всеобщей трудовой повинности, уездный продовольственный комитет реорганизовывался в продовольственную управу, отделение губкожи - в военно-промышленный комитет.
В отличие от участников вооруженных выступлений на юге губернии, тобольские повстанцы имели более или менее ясно выраженную эсеровскую программу. Вполне очевидна демократическая направленность их лозунгов, ориентированных на политическую систему, существовавшую в России между февралем и ноябрем 1917 года, что находило отражение в том числе в гербе, гимне и флаге. Однако работу по выявлению и анализу материалов, характеризующих символику повстанческого движения, вряд ли можно признать завершенной.
Примечания.
1. РГВА. Ф.25892. Оп.3. Д.1238. Л.14
2. Цит. по: За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921: Сб. док. Новосибирск, 2000. С.324
3. Цит. по: Там же. С.636.
4. Режим доступа: http://sibirskaya-vandeya.blogspot.com/2008/07/2-11.html
5. Там же.
6. См.: Логунов К.Я. Двадцать первый: Хроника Западно-Сибирского крестьянского восстания. Свердловск. 1991. С.120.
7. Лопарев Платон Ильич (1890-1938) - уроженец Самарово. Из крестьян. Выпускник Омского механико-технического училища. В 1911-1915 гг. преподаватель ремесленного отделения Самаровского 2-классного училища. Участник Первой Мировой войны, участник установления советской власти в крае в 1918 г. Один из организаторов и руководителей антиколчаковского партизанского движения на Тобольском Севере в конце 1919 г. В марте 1921 г. из демобилизованных красноармейцев - уроженцев Севера - создал военный отряд, принявший активное участие в подавлении восстания. 11 мая 1921 г. отряд Лопарева штурмом овладел Самарово. После окончания Гражданской войны работал в учреждениях Обьрыбтреста. Репрессирован за связь с «врагом народа» Н.А.Углановым, бывшим первым секретарем Московского комитета ВКП(б).
8. РГВА. Ф.25892. Оп.3. Д.1238. Л.783.
9. Волков И.П. В Обдорске и за Уралом [рукопись] // Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник. КП. №70. С.2
10. Там же. С.24.
11. Документ, на который нанесен оттиск, датирован 28 марта 1921 г.
12. Силин Николай Николаевич (1870-1921) - из дворян, бывший подпоручик Фанагорийского полка. В 1920 - начале 1921 г. работал бухгалтером финансово-сметного отдела Областьрыбы. При взятии Самарово отрядом Лопарева был блокирован с несколькими верными людьми в одном из домов села. После длительного сопротивления, израсходовав все патроны и гранаты и понимая безвыходность своего положения, застрелился.
13. Документы датированы соответственно 28 марта и 19 марта 1921 г.
14. Цит. по: За Советы без коммунистов… С.604
15. Оттиск печати Демьянского волисполкома Тобольского уезда. Документ, на который нанесен оттиск, создан не ранее 10 марта 1921 г.
Родина. №6-2011. С.110-111
КРАСНОЕ ЗНАМЯ С ЧЕРНЫМ КРЕСТОМ
Символика Западносибирского крестьянского восстания 1921 года
Политическая и военная символика - это не только имеющая утилитарное значение система ориентации и опознавания по принципу «свой - чужой». Особое значение такая атрибутика приобретает в условиях гражданского противостояния. Одни из этапов этого противостояния следует признать Западносибирское крестьянское восстание 1921 года - по территориальному размаху и числу участников одно из крупнейших антибольшевистских народный вооруженный выступлений.
В южных районах Западной Сибири, по свидетельству аналитических документов, составленных красными командирами и сотрудниками ВЧК, единая символика отсутствовала. Организационно различные районы повстанческого движения были не связаны, поэтому использование тех или иных цветов на флагах определялось политическими симпатиями и вкусами инициаторов и руководителей движения, настроениями масс.
Так, в отдельных районах Курганского и Ялуторовского уездов официальным знаменем повстанцев признается полотнище зеленого цвета, символизирующее «леса, луга, растения и труженика крестьянина, пользующегося таковыми». На нем белыми буквами наносился лозунг: «Долой коммунистов. Да здравствуют Советы» (1).
Разведывательная сводка штаба советской группы войск района Омск - Тюмень от 9 марта 1921 года отмечала, что по перехваченным документам был установлен флаг противника, напоминающий флаг сибирского областничества: «Цвет - зеленый, означающий леса, растения [на] полях труженика - крестьянина, белый - сибирские снега. Лозунг - «Долой коммунизм, да здравствуют Советы!» (2)
По данным, представленным председателем Тюменского губчека П.И.Студитовым, в Новозаимском Омутнинского района якобы использовались черные знамена с надписями белыми буквами: «С нами Бог и царь Михаил 2-й» (3). В докладе командира 85-й стрелковой бригады Н.Н.Рахимова помглавкому по Сибири В.И.Шорину указывалось: «В Кротовском районе было захвачено красное знамя с черным крестом и надписью: «Мы боремся за хлеб. Не гноите его в амбарах». В районе Армизонского - зеленое знамя (символизирующее зеленые поля) с [надписью] белыми буквами ([означающими] сибирские снега) «Долой коммунизм». В районе Кусеряка захвачено трехцветное знамя (с пунцовыми цветами), здесь и появилось требование [привести] князя Михаила Александровича к власти» (4).
В целом же следует признать вполне справедливыми, хотя и излишне резкими по терминологии, выводы штаба Шорина о крайней разнородности, пестроте политической ориентации повстанческого движения: «Какого-либо определенного строя, долженствующего заменить существующий строй, каких-либо преобладающих политических идеалов в повстанческой массе указать невозможно, тут мирно уживаются идеалы керенщины и самый закоренелый монархизм» (5). Как и в большинстве подобного рода народных движений, крестьянство осознавало лишь, против кого и чего оно выступает.
Наиболее сплоченная и организованная группировка повстанцев контролировала Тобольск и Тобольский уезд, а также распространяла свою власть на север Западной Сибири (Березовский, Сургутский, часть Туринского уездов Тюменской губернии). Высшими органами власти на освобожденной от коммунистов территории были штаб Народной армии и Тобольский крестьянско-городский совет.
Повстанцы находились в древней столице Сибири с 21 февраля по 8 апреля 1921 года. При отступлении из Тобольска под натиском частей Красной армии военное руководство, учреждения вместе с архивом были эвакуированы в село Самарово (ныне - Ханты-Мансийск). Здесь «партизаны» продержались еще около месяца. После падения Самарово 11 мая централизованное управление антибольшевистским движением на Тобольском Севере прекращает существование. Основные его лидеры были убиты, попали в плен или скрылись. Однако в отдаленных селах и деревнях повстанческие органы власти продолжали работать до начала июня - до окончательного установления навигации и прибытия карательных отрядов.
В Тобольске в качестве государственного символа был выбран красный флаг. Писатель и краевед К.Я.Логунов связывал данное обстоятельство с влиянием эсеров: «…официальным «партизанским» знаменем антисоветского движения они сделали советское Красное знамя, начертав на нем: «С нами бог! Да здравствует Советская власть и сибирское крестьянство! Долой коммунистов!» (6). Вряд ли можно согласиться с мнением о непременной ассоциации красного цвета - во всяком случае, в тот период - с большевистской советской властью. Красное знамя как государственный символ использовалось в 1918 году преимущественно эсеровским по составу Комитетом членов Учредительного собрания (Комучем). Символика красного цвета применялась и антоновцами на Тамбовщине. По свидетельству П.И.Лопарева (7), во время боя его отряда с повстанцами у деревни Погу-Шаим (Туринский уезд Тюменской губернии) /110/ 31 марта 1921 года на штабе противника был прикреплен красный флаг (8). Красный командир Лопарев видел в этом военную хитрость, попытку ввести в заблуждение, однако едва ли такое суждение следует признать обоснованным.
По воспоминаниям начальника Обдорской радиостанции И.П.Волкова, на Тобольском Севере повстанцы помимо красного использовали также и двухцветный красно-зеленый флаг: «Кулацкие банды усиленно подкрашивались под красное. Они именовали себя народной армией, шли под красно-зелеными знаменами. Косые красно-зеленые полоски на шапках заменяли у них кокарду. На стягах красовались лозунги: «Долой коммунистов», «Да здравствуют советы!» и «Да здравствуют советы без коммунистов!» (9). Употребление повстанческой символики описывается Волковым как одна из уловок, позволявших захватывать противника врасплох: «…к Самаровской пристани подъехал под красно-зеленым знаменем взвод красноармейцев и разоружил бандитских главарей, вышедших встречать высоких гостей» (10).
В качестве гимна исполнявшегося в особо торжественных случаях, например при открытии заседаний крестьянско-городского совета, тобольскими повстанцами использовалась «Марсельеза» - гимн России период между февралем 1917-го и январем 1918-го.
«Партизаны» пытались создать полноценную систему документооборота, присущую легитимным органами государственной власти и управления. В Тобольске в их руки попали большие запасы бумаги и действующая типография. Это позволило в кратчайшие сроки наладить издание газеты «Голос Народной армии», выпуск воззваний, приказов, листовок, вести обширную переписку с волостными и сельскими учреждениями, отдельными воинскими отрядами. Часть документации, поступавшая на Север для сведения руководства, в настоящее время хранится в фондах Госархива Ханты-Мансийского автономного округа - Югры.
В Тобольске было изготовлено несколько печатей и угловых штампов, отражавших идеологию восстания и особенности организации военной и гражданской власти. В частности, интерес представляет оттиск круглой гербовой печати «начальника штаба северного отряда» Народной армии Н.Н.Силина (11). Николай Николаевич Силин еще в 1912 году был сослан в Тобольск за принадлежность к партии эсеров. Из нее он вышел в 1918 году, однако симпатии к бывшим единомышленникам у него, без всякого сомнения, сохранялись (12).
Изображение двуглавого орла без атрибутов царской власти, являвшееся официальной эмблемой России с 21 марта 1917 года до принятия Конституции 1918 года, отражает попытки установления преемственности с политическим режимом февраля-октября 1917-го. Примечательно, что в данном случае символика повстанцев носила не региональный, а общероссийский характер. Указание на то, что военные силы тобольских повстанцев являются лишь «северным отрядом» Народной армии, демонстрирует стремление позиционировать себя как часть большого антибольшевистского движения.
Круглые неэмблематичные печати без герба ставились на документы, исходившие от структурных подразделений военных учреждений, например, оперативного отдела штаба Народной армии. Привлекают внимание также оттиски угловых штампов повстанческих штабов: «Штаб Народной армии», «Северный отряд Народной армии крестьян по борьбе с коммунистами. Штаб отряда» (13). Последний угловой штамп сделан явно непрофессионалом кустарным способом.
Возврат к завоеваниям февраля 1917 года декларировался и в повстанческой периодике. В газете «Голос Народной армии» давалось обоснование политической организации и ориентации движения: «Отныне на Руси должно установиться истинное народовластие. Каким же образом может создаться такая настоящая всенародная власть? Только путем выборов на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, и никак иначе… В области суда должно быть восстановлено все, что действовало при временном правительстве Керенского… Затем… должны воскреснуть и остальные свободы, также причисленные коммунистами к «буржуазным выдумкам», как-то: свобода личности, слова, печати и пр.» (14).
Волостные и сельские учреждения продолжали использовать угловые штампы и печати, изготовленные при большевиках (15). Применялись также печати волостных старост дореволюционного периода.
Сохранению прежних печатей способствовало не только отсутствие времени и специалистов для их замены, но и то, что повстанцы не вносили принципиальных изменений в структуру местных органов власти. По-прежнему функционировали волостные и сельские советы, из состава которых были исключены коммунисты и сочувствующие им лица. Временно действующими учреждениями являлись Комитеты общественной безопасности (аналог КОБов весны-лета 1917 года). Переформированию подвергались отделы, занимавшиеся конкретным социально-экономическими проблемами: упразднялись комитеты по всеобщей трудовой повинности, уездный продовольственный комитет реорганизовывался в продовольственную управу, отделение губкожи - в военно-промышленный комитет.
В отличие от участников вооруженных выступлений на юге губернии, тобольские повстанцы имели более или менее ясно выраженную эсеровскую программу. Вполне очевидна демократическая направленность их лозунгов, ориентированных на политическую систему, существовавшую в России между февралем и ноябрем 1917 года, что находило отражение в том числе в гербе, гимне и флаге. Однако работу по выявлению и анализу материалов, характеризующих символику повстанческого движения, вряд ли можно признать завершенной.
Примечания.
1. РГВА. Ф.25892. Оп.3. Д.1238. Л.14
2. Цит. по: За Советы без коммунистов: Крестьянское восстание в Тюменской губернии. 1921: Сб. док. Новосибирск, 2000. С.324
3. Цит. по: Там же. С.636.
4. Режим доступа: http://sibirskaya-vandeya.blogspot.com/2008/07/2-11.html
5. Там же.
6. См.: Логунов К.Я. Двадцать первый: Хроника Западно-Сибирского крестьянского восстания. Свердловск. 1991. С.120.
7. Лопарев Платон Ильич (1890-1938) - уроженец Самарово. Из крестьян. Выпускник Омского механико-технического училища. В 1911-1915 гг. преподаватель ремесленного отделения Самаровского 2-классного училища. Участник Первой Мировой войны, участник установления советской власти в крае в 1918 г. Один из организаторов и руководителей антиколчаковского партизанского движения на Тобольском Севере в конце 1919 г. В марте 1921 г. из демобилизованных красноармейцев - уроженцев Севера - создал военный отряд, принявший активное участие в подавлении восстания. 11 мая 1921 г. отряд Лопарева штурмом овладел Самарово. После окончания Гражданской войны работал в учреждениях Обьрыбтреста. Репрессирован за связь с «врагом народа» Н.А.Углановым, бывшим первым секретарем Московского комитета ВКП(б).
8. РГВА. Ф.25892. Оп.3. Д.1238. Л.783.
9. Волков И.П. В Обдорске и за Уралом [рукопись] // Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник. КП. №70. С.2
10. Там же. С.24.
11. Документ, на который нанесен оттиск, датирован 28 марта 1921 г.
12. Силин Николай Николаевич (1870-1921) - из дворян, бывший подпоручик Фанагорийского полка. В 1920 - начале 1921 г. работал бухгалтером финансово-сметного отдела Областьрыбы. При взятии Самарово отрядом Лопарева был блокирован с несколькими верными людьми в одном из домов села. После длительного сопротивления, израсходовав все патроны и гранаты и понимая безвыходность своего положения, застрелился.
13. Документы датированы соответственно 28 марта и 19 марта 1921 г.
14. Цит. по: За Советы без коммунистов… С.604
15. Оттиск печати Демьянского волисполкома Тобольского уезда. Документ, на который нанесен оттиск, создан не ранее 10 марта 1921 г.
Родина. №6-2011. С.110-111