Этот день - 31 декабря
Раскопал на чердаке журнал "Наука и жизнь", №12 за 1991 год. Есть там любопытная рубрика -- "Некруглые даты". В этом номере -- 31 декабря в истории. Из-за объема я выбрал только некоторые отрывки -- сами поймете, по какому критерию я их подбирал.
ОДИН ДЕНЬ ДЕКАБРЯ
В конце года принято подводить итоги. Подведем и мы. На суд читателей в одиннадцати номерах журнала было представлено 11 дней: 22 января, 18 февраля, 2 марта, 21 апреля, 5 мая, 21 июня 6 июля, 24 августа, 17 сентября,15 октября, 7 ноября. Все эти дни были выбраны произвольно. вот заключительный месяц -- декабрь. Этот день всегда чуточку грустный: год прожит, что нас ждет впереди?
В настольком календаре Политиздата на 1991 год декабрь разбит на квадраты. последний пуст, только одно обозначение "31 вт". Негусто. Предлагаю заглянуть в "Календарь Ю.Б.". Что в нем на 31 декабря?
1643 год -- в этот день число парижских театров пополнилось ещё одним. И каким! "Блистательным театром"! Среди актеров некий Мольер. Театр просуществовал недолго, а вот Мольеру суждено было бессмертие.
<...>
1825 год -- декабрист Сергей Муравьев-Апостол, готовя вооруженное выступление на украине, зачитал солдатам в Василькове "Православный катехизис". В ответ на вопрос: "Что же святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?" -- говорится: "раскаяться в долгом раболепстве , ополчась против тиранства и нечестия, покляться: да будет един царь на небеси и на земле -- Иисус Христос..."
Восстание Черниговского полка, которое возглавлял Муравьев-Апостол, было подавлено. Сам он был тяжело ранен и взят в плен. Повешен в числе пяти руководителей декабристского движения.
1827 год -- поэт Дмитрий Веневитинов пишет стихотворение:
Так снова год, как тень,
мелькнул:
Сокрылся в сумрачную
вечность
И быстрым бегом
упрекнул
Мою ленивую
беспечность.
О, если б он меня спросил:
"Где плод горячих
обещаний?
Чем ты меня остановил?"
Я не нашел бы оправданий
В мечтах рассеянных
моих...
<...>
1879 год -- в Петербурге, на Гороховой, встречали Новый год Желябов, Перовская, Михайлов, Фроленко, Лебедева, Любатович, Морозов и другие народовольцы. Пели песни: "Я видел рабскую Россию", "Марсельезу"... Почти все были вооружены на случай появления полиции.
<...>
1887 год -- родился Абулькасим Лахути, один из зачинателей таджикской советской поэзии. Благодаря инициативе и помощи Лахути впервые осуществлен полный перевод на русский язык прославленного творения Фирдоуси -- "Шахнаме".
1908 год -- родилась Наталья Баранская в Петербурге. Пистальница, прославилась повестью "Неделя как неделя". Помните? Она писала о том, как быт заедает жизнь советской женщины. Прошло 22 года. Быт стал ещё тяжелее и по существу вытеснил бытие. Недавно в газете промелькнуло письмо молодой женщины из Орловской области: дочь просит "вермишельки с яичком", а их нет и в помине.
<...>
1916 год -- 31 декабря Николай II записывает в дневнике: "Вечером занимался. Бег 10 м. Полночь пошли к молебну. горячо молились, чтобы Господь умилостивился над Россией!"
Увы. Не умилостивился. грянула сначала февральская революция, потом -- октябрьский переворот.
1918 год -- в Одессе на квартире поэтессы Веры Инбер встречали Новый, 1919-й гд. Для многих присутствующих это был последний год в России. "Собралось множество полузнакомых людей, -- вспоминает Вера Инбер. -- Всех охватило чрезмерное и недоброе веселье. Мы много пили... Я прочла свое новогоднее стихотворение:
Пока под красных
песнопений звуки
Мы не забыли вальсов
голубых
Пока не загрубели наши
руки,
Целуйте их!"
Свои воспоминания Инберт заканчивает фразой: "голубые вальсы кончились".
1919 год -- свидетельствует Николай Чуковский: "Новый 1920 год мы встречали пшенной кашей. Крупу где-то достал мой папа (Корней Чуковский. -- Прим. Ю.Б.), он же организовал встречу. Ничего, кроме пшенной каши, не было... Пировали мы за дубовым столом, сидя на высоких дубовых резных готических стульях. Студия (будущие Серапионовы братья) тогда ещё была молода... Сонеты писались и читались с увлечением..."
1925 год -- совсем не новогоднее мероприятие, но что поделаешь: у судьбы своя хронология. Похороны Сергея Есенина в Москве на Ваганьковском кладбище. Вот что записал очевидец, артист Художественного театра Лужский: "Схоронили сегодня Есенина. Толпа до двух тысяч человек. У гроба мать с причитаниямиЕ Сережа, на кого покинул, как нам без тебя жить и т.д. Сзади неё скромный отец плчет (очень трогателен, она посытнее его, он вроде дворника...). Сестра уж в пальто модном, вскрикивает, плачет. Райх, Мейерхольд держат его детей от Райх же -- бывшей его жены... Ужасающая оттепель, лужи, дождь, ветер, скользко..."
В этот ж день Корней Чуковский записывает в дневнике (судя по всему, он не был на похоронах Есенина): "Читаю газеты взасос... вижу, что на мелкобуржуазную, мужицкую руку не так-то легко надеть социалистическую перчатку. Я все ждал, где же перчатка прорвется. Она рвется на многих местах -- но все же её натянут гениальные упрямцы, замыслившие какой угодно ценой во чтобы то ни стало осчастливить человечество. Человеческий, психологический интерес этой схватки огромен. Ведь какая получается трагическая ситуация: страна только и живёт, что собственниками, каждый, чуть ли не каждый из 150 миллионов, думат о своей курочке, своей козе, своей подруге, своей корове, или: своей карьере, своей командировке, своих удобствах, и из этого должно быть склеено хозяйство ""последовательно-социалистического типа". Оно будет склеено, но сопротивление собственнической стихии огромно...
Корней Иванович смотрел в корень.
<...>
1937 год -- печально знаменитый год. "И вот она пришла, эта новогодняя ночь, -- записывает Евгения Гинзбург, автор драматической повести "Крутой маршрут", мать писателя Васииля Аксенова (ему тогда было пять лет). -- Первая новогодняя ночь в тюрьме. Если бы мы знали тогда, что впереди их ещё не меньше 17-ти!.." разумеется, не вся страна встречала Новй год в тюрьме. Счастливчики, избежавшие этой участи, встречали праздник у себя дома. Но все были заложниками системы. "кончается этот год. Горький вкус у меня от него..." -- записывает Михаил Булггов в своем дневнике.
1941 год . -- Война. После тяжелых поражений маленький успех: освобождены от гитлеровских захватчиков Наро-Фоминск, таруса, Козельск. С боем взята Калуга... А в этотд день в блокадном Ленинграде артистка Зоя Лодий записывает в дневнике: "Сегодня новый год и мой праздник (день рождения). Накрыли на стол... принесли подарок -- студень из столярного клея..." Строки из дневника Мариэтты Шагинян: "Последний день 41-го года -- чреватого огромными событиями, движением истории, чертами людоедского героизма, зверства, всем, чем богат и страшен человек, -- повротного и страшного года..."
<...>
1958 год -- артисты Руфина Нифонтова и Михаил Козаков вели правительственный концерт в Георгиевском зале Кремля в новогоднюю ночь. Козаков вспоминает: "При моей, как многие считают, уникальной памяти, я с великим трудом задолбил строки Роберта Рождественского, которыми открывался праздник:
С Новым годом, страна!
С новым счастьем,
страна!
С новым хлебом, страна!
С запасами
тысячетонными!.."
Столы ломились. Тосты следовали за тостами. Страна испытвала эйфорию..
1968 год -- традиционная новогодняя речь, но уже не у нас, а в Париже, в Елисейском дворце. Другие эмоции. Иная лексика.Руководитель Франции Шарль де Голль сказал: "Первопричиной всего неблагополучия является то грустное и раздражающее чувство, которое в наше время ощущают люди, потому что их захватывает и тащит за собой тот сложный экономический и социальный механизм, над которым они в какой мере не властны и который превращает их в орудия. Это бедствие нашего века, это бедствие человеческих душ..."
1975 год -- известный американский публицист Дж.Крафт подвел итоги года в американскойгазете "Вашингтон пост" (и это тоже любопытно, ибо у нас тогда вовсю гремели фанфары успеха). Инфляция, спад, поражение во Вьетнаме, и, ка следствие, писал Карфт, "едкий и раздражающий скептецизм стал доминирующим настроением в стране... понятия, которые когда-то пользовались полным доверием, такие, как национальные интересы и национальная безопасность, сейчас рассматриваются как лживые оправдания особых привилегий... Здравомыслящие американцы знают, а глупые догадались, что жизнь не будет автоматически становиться все лучше и лучше..."
ОДИН ДЕНЬ ДЕКАБРЯ
В конце года принято подводить итоги. Подведем и мы. На суд читателей в одиннадцати номерах журнала было представлено 11 дней: 22 января, 18 февраля, 2 марта, 21 апреля, 5 мая, 21 июня 6 июля, 24 августа, 17 сентября,15 октября, 7 ноября. Все эти дни были выбраны произвольно. вот заключительный месяц -- декабрь. Этот день всегда чуточку грустный: год прожит, что нас ждет впереди?
В настольком календаре Политиздата на 1991 год декабрь разбит на квадраты. последний пуст, только одно обозначение "31 вт". Негусто. Предлагаю заглянуть в "Календарь Ю.Б.". Что в нем на 31 декабря?
1643 год -- в этот день число парижских театров пополнилось ещё одним. И каким! "Блистательным театром"! Среди актеров некий Мольер. Театр просуществовал недолго, а вот Мольеру суждено было бессмертие.
<...>
1825 год -- декабрист Сергей Муравьев-Апостол, готовя вооруженное выступление на украине, зачитал солдатам в Василькове "Православный катехизис". В ответ на вопрос: "Что же святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?" -- говорится: "раскаяться в долгом раболепстве , ополчась против тиранства и нечестия, покляться: да будет един царь на небеси и на земле -- Иисус Христос..."
Восстание Черниговского полка, которое возглавлял Муравьев-Апостол, было подавлено. Сам он был тяжело ранен и взят в плен. Повешен в числе пяти руководителей декабристского движения.
1827 год -- поэт Дмитрий Веневитинов пишет стихотворение:
Так снова год, как тень,
мелькнул:
Сокрылся в сумрачную
вечность
И быстрым бегом
упрекнул
Мою ленивую
беспечность.
О, если б он меня спросил:
"Где плод горячих
обещаний?
Чем ты меня остановил?"
Я не нашел бы оправданий
В мечтах рассеянных
моих...
<...>
1879 год -- в Петербурге, на Гороховой, встречали Новый год Желябов, Перовская, Михайлов, Фроленко, Лебедева, Любатович, Морозов и другие народовольцы. Пели песни: "Я видел рабскую Россию", "Марсельезу"... Почти все были вооружены на случай появления полиции.
<...>
1887 год -- родился Абулькасим Лахути, один из зачинателей таджикской советской поэзии. Благодаря инициативе и помощи Лахути впервые осуществлен полный перевод на русский язык прославленного творения Фирдоуси -- "Шахнаме".
1908 год -- родилась Наталья Баранская в Петербурге. Пистальница, прославилась повестью "Неделя как неделя". Помните? Она писала о том, как быт заедает жизнь советской женщины. Прошло 22 года. Быт стал ещё тяжелее и по существу вытеснил бытие. Недавно в газете промелькнуло письмо молодой женщины из Орловской области: дочь просит "вермишельки с яичком", а их нет и в помине.
<...>
1916 год -- 31 декабря Николай II записывает в дневнике: "Вечером занимался. Бег 10 м. Полночь пошли к молебну. горячо молились, чтобы Господь умилостивился над Россией!"
Увы. Не умилостивился. грянула сначала февральская революция, потом -- октябрьский переворот.
1918 год -- в Одессе на квартире поэтессы Веры Инбер встречали Новый, 1919-й гд. Для многих присутствующих это был последний год в России. "Собралось множество полузнакомых людей, -- вспоминает Вера Инбер. -- Всех охватило чрезмерное и недоброе веселье. Мы много пили... Я прочла свое новогоднее стихотворение:
Пока под красных
песнопений звуки
Мы не забыли вальсов
голубых
Пока не загрубели наши
руки,
Целуйте их!"
Свои воспоминания Инберт заканчивает фразой: "голубые вальсы кончились".
1919 год -- свидетельствует Николай Чуковский: "Новый 1920 год мы встречали пшенной кашей. Крупу где-то достал мой папа (Корней Чуковский. -- Прим. Ю.Б.), он же организовал встречу. Ничего, кроме пшенной каши, не было... Пировали мы за дубовым столом, сидя на высоких дубовых резных готических стульях. Студия (будущие Серапионовы братья) тогда ещё была молода... Сонеты писались и читались с увлечением..."
1925 год -- совсем не новогоднее мероприятие, но что поделаешь: у судьбы своя хронология. Похороны Сергея Есенина в Москве на Ваганьковском кладбище. Вот что записал очевидец, артист Художественного театра Лужский: "Схоронили сегодня Есенина. Толпа до двух тысяч человек. У гроба мать с причитаниямиЕ Сережа, на кого покинул, как нам без тебя жить и т.д. Сзади неё скромный отец плчет (очень трогателен, она посытнее его, он вроде дворника...). Сестра уж в пальто модном, вскрикивает, плачет. Райх, Мейерхольд держат его детей от Райх же -- бывшей его жены... Ужасающая оттепель, лужи, дождь, ветер, скользко..."
В этот ж день Корней Чуковский записывает в дневнике (судя по всему, он не был на похоронах Есенина): "Читаю газеты взасос... вижу, что на мелкобуржуазную, мужицкую руку не так-то легко надеть социалистическую перчатку. Я все ждал, где же перчатка прорвется. Она рвется на многих местах -- но все же её натянут гениальные упрямцы, замыслившие какой угодно ценой во чтобы то ни стало осчастливить человечество. Человеческий, психологический интерес этой схватки огромен. Ведь какая получается трагическая ситуация: страна только и живёт, что собственниками, каждый, чуть ли не каждый из 150 миллионов, думат о своей курочке, своей козе, своей подруге, своей корове, или: своей карьере, своей командировке, своих удобствах, и из этого должно быть склеено хозяйство ""последовательно-социалистического типа". Оно будет склеено, но сопротивление собственнической стихии огромно...
Корней Иванович смотрел в корень.
<...>
1937 год -- печально знаменитый год. "И вот она пришла, эта новогодняя ночь, -- записывает Евгения Гинзбург, автор драматической повести "Крутой маршрут", мать писателя Васииля Аксенова (ему тогда было пять лет). -- Первая новогодняя ночь в тюрьме. Если бы мы знали тогда, что впереди их ещё не меньше 17-ти!.." разумеется, не вся страна встречала Новй год в тюрьме. Счастливчики, избежавшие этой участи, встречали праздник у себя дома. Но все были заложниками системы. "кончается этот год. Горький вкус у меня от него..." -- записывает Михаил Булггов в своем дневнике.
1941 год . -- Война. После тяжелых поражений маленький успех: освобождены от гитлеровских захватчиков Наро-Фоминск, таруса, Козельск. С боем взята Калуга... А в этотд день в блокадном Ленинграде артистка Зоя Лодий записывает в дневнике: "Сегодня новый год и мой праздник (день рождения). Накрыли на стол... принесли подарок -- студень из столярного клея..." Строки из дневника Мариэтты Шагинян: "Последний день 41-го года -- чреватого огромными событиями, движением истории, чертами людоедского героизма, зверства, всем, чем богат и страшен человек, -- повротного и страшного года..."
<...>
1958 год -- артисты Руфина Нифонтова и Михаил Козаков вели правительственный концерт в Георгиевском зале Кремля в новогоднюю ночь. Козаков вспоминает: "При моей, как многие считают, уникальной памяти, я с великим трудом задолбил строки Роберта Рождественского, которыми открывался праздник:
С Новым годом, страна!
С новым счастьем,
страна!
С новым хлебом, страна!
С запасами
тысячетонными!.."
Столы ломились. Тосты следовали за тостами. Страна испытвала эйфорию..
1968 год -- традиционная новогодняя речь, но уже не у нас, а в Париже, в Елисейском дворце. Другие эмоции. Иная лексика.Руководитель Франции Шарль де Голль сказал: "Первопричиной всего неблагополучия является то грустное и раздражающее чувство, которое в наше время ощущают люди, потому что их захватывает и тащит за собой тот сложный экономический и социальный механизм, над которым они в какой мере не властны и который превращает их в орудия. Это бедствие нашего века, это бедствие человеческих душ..."
1975 год -- известный американский публицист Дж.Крафт подвел итоги года в американскойгазете "Вашингтон пост" (и это тоже любопытно, ибо у нас тогда вовсю гремели фанфары успеха). Инфляция, спад, поражение во Вьетнаме, и, ка следствие, писал Карфт, "едкий и раздражающий скептецизм стал доминирующим настроением в стране... понятия, которые когда-то пользовались полным доверием, такие, как национальные интересы и национальная безопасность, сейчас рассматриваются как лживые оправдания особых привилегий... Здравомыслящие американцы знают, а глупые догадались, что жизнь не будет автоматически становиться все лучше и лучше..."