РЕЖИМ ГЕНЕРАЛА А. И. ДЕНИКИНА И ГОРЦЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (осень 1918 - март 1920 г.)
С. А. ОРЕШИН
РЕЖИМ ГЕНЕРАЛА А. И. ДЕНИКИНА И ГОРЦЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (осень 1918 - март 1920 г.)
Аннотация. Статья посвящена анализу взаимоотношений лидеров Белого движения на Юге России и горцев Северного Кавказа. Белые вынуждены были искать компромисс с политической элитой кавказских горцев, признав де-факто их право на широкую внутреннюю автономию. Однако политика А. И. Деникина на Северном Кавказе не отличалась последовательностью, были допущены серьезные ошибки, которые привели к активизации вооруженного противостояния и предопределили падение белогвардейского режима в марте 1920 г.
Ключевые слова: Гражданская война, Северный Кавказ, горские народы, Белое движение, этническая политика, Терско-Дагестанский край, Кубанская область, А. И. Деникин.
В период Гражданской войны в России национальный вопрос приобрел большую актуальность, особенно на окраинах, отличавшихся /344/ полиэтничным и многоконфессиональным составом населения. Одной из таких окраин был Северный Кавказ, на территории которого проживали представители нескольких десятков этнических групп, исповедовавшие в основном ислам (в меньшей степени - православие). В течение осени 1918 - весны 1919 г. вся территория Северного Кавказа оказалась под контролем белогвардейских вооруженных формирований, возглавляемых генералом А. И. Деникиным. Рассматривая регион в качестве неотъемлемой части «единой и неделимой России», А. И. Деникин противостоял не только большевикам, но и местным сепаратистам. В то же время с целью упрочения положения в своем тылу и высвобождения сил для войны с Красной армией белые вынуждены были налаживать взаимодействие с политической элитой кавказских горцев и искать компромисс с нею.
Следует отметить, что в отечественной историографии данная тема остается относительно малоисследованной. В советское время деникинский режим на Северном Кавказе оценивался в резко негативном свете. Белые объявлялись эксплуататорами, угнетателями, великодержавными шовинистами, игнорировавшими национальные чаяния кавказский народов и проводивших политику в интересах имущих классов. Советские историки главное внимание уделяли описанию вооруженной борьбы горцев под руководством большевиков против белых. Негативная оценка Белого движения присутствовала и в произведениях видных деятелей горского национального движения, оказавшихся в эмиграции. Деникинцы обвинялись в национализме, шовинизме, силовом подавлении горского движения, пренебрежении традициями и обычаями народов Кавказа.
Отчасти такие оценки сохраняются и в современной северокавказской историографии. В то же время появляются статьи и монографии, которые пересматривают устоявшиеся концепции и положения и освещают политику белогвардейцев в отдельных регионах Северного Кавказа на основании анализа неопубликованных архивных документов и нового прочтения старых текстов.
Накануне Российской революции 1917 г. горское население размещалось на Северном Кавказе неравномерно. По данным Всероссийской переписи населения 1897 г., адыги (черкесы) составляли всего 3,4% населения Черноморской губернии и 2% - Кубанской области. На /345/ Кубани, кроме того, проживали около 1,5% карачаевцев и небольшое количество абхазов и абазинов. В Терской области доля горского населения была выше. Чеченцы составляли 23,9% общего числа жителей; осетины - 10,3%; кабардинцы - 9%; ингуши - 5,1%; кумыки - 3,4%; балкарцы -2,9%; аварцы - 1,7%. В Дагестане же горцы составляли подавляющую часть населения (аварцы - 27,8%; даргинцы - 21,3%; лезгины и родственные им горцы Южного Дагестана - 16,6%; лакцы - 13,4%; кумыки - 9% и т. д.) [1].
Падение самодержавия, а потом и Временного правительства привело к активизации и быстрой радикализации этнополитических движений коренных народов Северного Кавказа, многие из которых начали выдвигать сепаратистские лозунги. В то же время и большевики, и их политические противники стремились утвердить свою власть в регионе. Летом 1918 г. Добровольческая армия под командованием генерала А. И. Деникина начала успешное наступление на Кавказе.
Помимо большевиков в качестве противника белогвардейцы рассматривали и радикальных горских националистов, выступавших за отделение Северного Кавказа от России и пытавшихся сформировать собственные правительства. В частности, А. И. Деникин наотрез отказался признавать самопровозглашенную Горскую республику, правительство которой при поддержке турецких интервентов в ноябре 1918 г. утвердилось у власти в Дагестане.
На территории Кубанской области, которая была очищена от красных на протяжении лета - осени 1918 г., и белогвардейское командование, и казачьи лидеры были заинтересованы в привлечении на свою сторону кубанских горцев. Они были уравнены во всех правах с казаками, получили право избирать и быть избранными в органы законодательной власти, занимать должности на государственной и военной службе. Князь Султан-Шахим-Гирей стал товарищем председателя Законодательной рады. Мусульманские народы получили право создавать выборные органы самоуправления в аулах, им был дозволен суд по шариату. Явочным порядком местные органы самоуправления наделялись /346/
1. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=340.
широкими полномочиями: от решения неотложных хозяйственных задач до разрешения различных споров и конфликтов, причем областные власти почти не вмешивались в принимаемые ими решения.
Однако деникинцы отказались поднимать вопрос о создании национально-территориальных автономий в местах компактного проживания кубанских горцев. Высшая власть по-прежнему находилась в руках атаманов отделов, которыми являлись казаки, и отдельских правлений. Представительство горцев в центральных органах власти Кубанской области было ограниченным.
В то же время значительная часть черкесской политической элиты проявляла готовность к сотрудничеству с белыми. Оно началось еще в марте 1918 г., во время 1-го Кубанского («Ледяного») похода Добровольческой армии. Репрессии, которые большевики обрушили на адыгские аулы в марте 1918 г., способствовали тому, что значительная часть кубанских горцев стала поддерживать белых. Из добровольцев был сформирован Черкесский конный полк, отличившийся во время 2-го Кубанского похода. В конце 1918 г. он был развернут в Черкесскую конную дивизию, командиром которой А. И. Деникин назначил генерал-майора Султана Келеч-Гирея [1]. К антибольшевистскому движению примкнули дворянство, почти все духовенство и интеллигенция, за которыми шли широкие массы адыгов [2]. Значительная часть карачаевцев также лояльно относилась к белогвардейцам, а карачаевская аристократия и офицерство вступали в ряды Добровольческой армии.
Однако отношения между кубанскими казаками и горцами осложнялись из-за неурегулированного земельного вопроса. Казачество, владевшее большей частью земельного фонда Кубанской области, наотрез отказалось от аграрного передела и не желало делиться землей ни с иногородним крестьянством, ни с горцами. Неоднократные прения в Законодательной раде по данному вопросу оставались безрезультатными. Подобная недальновидная политика казаков таила в себе потенциальную угрозу обострения межнациональных отношений в области. /347/
1. Беджанов М. Б. Генерал Султан-Гирей Клыч. Майкоп, 2002. С. 509.
2. Машитлев Р. М. Адыги Северо-Западного Кавказа в революционных событиях и Гражданской войне: 1917-1920 гг.: дисс. … к.и.н.: 07.00.02. Армавир, 2005. С. 146.
С большими трудностями белые столкнулись на Тереке и в Дагестане, где им приходилось учитывать интересы (зачастую взаимно противоположные) казаков, горцев и иногороднего населения. Наиболее надежным союзником белых выступало терское казачество, которое с появлением Добровольческой армии подняло антибольшевистское восстание, что позволило деникинцам в сравнительно короткие сроки очистить от красных территорию Пятигорского, Моздокского и Сунженского отделов. Не оказали серьезного сопротивления белым кабардинцы и осетины, которым белые обещали самоуправление и невмешательство во внутренние дела. Обращаясь к кабардинцам, главком ВСЮР заявил, что «Добровольческая армия, покончив борьбу с большевизмом, предоставит возможность кабардинскому народу избрать свое правительство <…> и кабардинский народ будет управляться избранными народом представителями» [1].
В то же время ингуши и чеченцы выступили против них с оружием в руках [2]. Не последнюю роль в этом сыграло то, что в начале февраля белые потребовали вернуть казакам все земли, которые им передали большевики, а также выплатить компенсацию казакам и русским переселенцам за все грабежи и убытки, причиненные абреками, начиная с 1914 г. Однако противостоять хорошо вооруженной и обученной армии ингушские ополченцы не смогли. Уже 11 февраля 1919 г., потерпев ряд чувствительных поражений, они вынуждены были признать верховную власть генерала А. И. Деникина.
В Чечне Атагинский национальный Совет (председатель - И. Чуликов) признал власть белых, однако просоветский Гойтинский трудовой народный Совет отказался наотрез. 11 апреля 1919 г., после того как белые одержали ряд побед, по инициативе А. И. Деникина в Грозном состоялся Съезд чеченского народа, который признал верховную власть Главкома ВСЮР, принял решение изгнать «большевиков и агитаторов, возбуждающих народ против Добровольческой армии» и сформировать конную дивизию для борьбы с большевиками. В свою очередь, А. И. Деникин гарантировал чеченцам внутреннее самоуправление [3]. В мае 1919 г., заручившись согласием держав Антанты, /348/
1. ГА РФ. Ф. 3372. Оп. 1. Д. 4. Л. 5.
2. ЦГА РСОА. Ф. Р9. Оп. 1. Д. 12. Л. 13.
3. ГА РФ. Ф. Р440. Оп. 1. Д. 116. Л. 125.
А. И. Деникин провел молниеносную и практическую бескровную операцию по взятию под контроль Дагестанской области. Горское правительство не смогло оказать никакого сопротивления и распалось, а Горская Республика прекратила свое существование.
Овладев Кавказом, А. И. Деникин приступил к его административно-территориальному переустройству. Приказом главнокомандующего ВСЮР от 23 января 1919 г. в качестве особой административно-территориальной единицы был создан Терско-Дагестанский край. В его состав были включены территории бывших Терской и Дагестанской областей Российской империи. Вся полнота гражданской и военной власти в крае передавалась главноначальствующему, назначаемому А. И. Деникиным. Им стал генерал-лейтенант В. П. Ляхов [1]. Перед ним Главком ВСЮР поставил задачу ввести на Кавказе «начала законности и порядка. С высокой справедливостью и беспристрастно примирить интересы подчас враждебных соседних народностей. Восстановить правильную экономическую жизнь. Помочь свободному развитию местных установлений. Создать вооруженные силы для защиты родных очагов и для участия в борьбе за освобождение России. Наконец, вновь приобщить край к русской государственности» [2].
Непосредственной организацией системы управления в регионе занимался управляющий делами главноначальствующего бывший сенатор Н. Л. Петерсон, разработавший «Временные правила об управлении на Северном Кавказе». В мае, уже при новом главноначальствующем генерале от кавалерии И. Г. Эрдели, этот проект был дополнен и переработан.
Проект Н. Л. Петерсона исходил из двух позиций. С одной стороны, горские земли признавались неотъемлемой частью «единой и неделимой России», с другой, горцы, как и терские казаки, должны были получить широкое местное самоуправление, гарантом которого выступал сам главноначальствующий. Он осуществлял высшее местное управление всеми гражданскими делами, кроме судебного ведомства, государственного контроля и государственного банка, командовал всеми войсками, расположенными на территории края. Главноначальствующий имел право приостановления распоряжений Главнокомандующего /349/
1. Там же. Ф. Р115. Оп. 1. Д. 26. Л. 4.
2. Великая Россия (Екатеринодар). 1919. № 117. 19 января.
Вооруженными силами на Юге России и начальников управлений Особого совещания, если считал «невозможным или неудобным» реализовать их в «пределах вверенного ему Края».
В законосовещательный Совет при главноначальствующем вошли помощники И. Г. Эрдели по военным и гражданским делам (ими стали генерал-лейтенант П. А. Томилов и сенатор П. П. Стремоухов соответственно), почетный представитель горских народов (7 июня 1919 г. на эту должность был избран генерал от кавалерии Д. К. Абациев, осетин по национальности) и по одному выборному уполномоченному от округов [1].
Терско-Дагестанский край (столица Владикавказ) представлял собой административную единицу, созданную с учетом национально-территориального принципа. В его состав входили Область Войска Терского, Дагестанская область, Кабардинский, Осетинский, Ингушский и Чеченский округа, выделенный из состава Пятигорского отдела Кавказский Минераловодческий район, а также города Грозный и Владикавказ. Последние три административные единицы получали статус отдельных градоначальств, а их градоначальники по должности приравнивались к гражданским губернаторам. В Области Войска Терского вся полнота власти оказалась в руках терского казачества. «Национальные» округа, как и Дагестанская область, несмотря на то что формально являлись территориальными единицами в составе Терско-Дагестанского края, де-факто получали права широкой автономии.
«По мере действительной надобности» главноначальствующий созывал общенародный съезд населения Терско-Дагестанского края по норме представительства: один делегат от 20 тысяч жителей, а также выборные делегаты от городских дум. В каждом округе не менее одного раза в год проводился народный съезд (один делегат от 1500 жителей), который избирал правителя округа, его помощников по военной и гражданской части, членов его Совета и народную управу. В ведении правителя находились местное управление и хозяйственные дела, также он командовал «войсками, сформированными из местных горских народов» и расположенными на территории округов. В этой связи правителем мог быть избран только офицер в звании не ниже полковника [2]. /350/
1. ГА РФ. Ф. Р6546. Оп. 1. Д. 11. Л. 191.
2. Там же. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 31. Л. 31.
В ведении народного съезда также находились «внутренне-бытовые и хозяйственно-экономические дела» населения округа, заведование имуществом округа, составление и утверждение бюджета на текущий год, вопросы народного образования, здравоохранения, продовольствия и социального обеспечения, а также избрание делегатов на общенародный съезд и в создаваемый Совет главноначальствующего. В аулах вся полнота власти принадлежала аульскому сходу и избираемым им должностным лицам - сельским старшинам и их помощникам. Что касается судебной власти, то планировалось восстановить полномочия «прежних горских словесных и народных словесных, а равно и шариатских судов» [1].
Управление Терско-Дагестанским краем, с одной стороны, напоминало систему, существовавшую в регионе до революции, когда вся полнота военной и гражданской власти находилась в руках губернаторов и начальников округов, являвшихся кадровыми офицерами армии. С другой стороны, в отличие от практики, принятой при самодержавном режиме, на все высшие должности, включая посты правителей округов, назначались исключительно местные уроженцы. Сама должность правителя создавалась впервые. Они носили должность правителей конкретного народа (самого многочисленного в данном округе), хотя власть их распространялась не только на этот народ, но и на все население, проживавшее в пределах округа. В результате некоторые народы смогли повысить свой статус, становясь «титульной нацией» в том или ином округе (кабардинцы в Нальчикском округе, осетины - во Владикавказском, ингуши - в Назрановском, чеченцы - в Грозненском, Веденском и Хасавюртовском). Полномочия правителей в законодательной и исполнительной сферах были велики, кроме того, они получили право создавать собственные вооруженные формирования. Допускалось и судопроизводство по шариату, на чем в течение длительного времени настаивало мусульманское духовенство.
Белые предпринимали большие усилия для того, чтобы привлечь на свою сторону мусульманское духовенство, пользовавшееся большим влиянием на Северном Кавказе. Им удалось заручиться поддержкой влиятельного муфтия Н. Гоцинского, который стал призывать /351/
1. Там же.
своих последователей к союзу и сотрудничеству с А. И. Деникиным. Шейх-уль-ислам Дагестана А.Б. Х. Мустафаев в обращениях к дагестанцам называл А. И. Деникина «посланником Аллаха, которому Он поручил навести порядок в стране», и внушал мусульманам, что война против белогвардейцев «является грешным и Богом запрещенным делом» [1]. От имени представителей дагестанского духовенства к мусульманам было выпущено специальное обращение, в котором говорилось о том, что учение большевиков противно шариату, а сами большевики, как враги всякой религии, «особенно вредны для мусульман». Мусульмане должны, напротив, поддерживать Верховного правителя адмирала А. В. Колчака и генерала А. И. Деникина. Подчеркивалось, что Дагестан неразрывно связан с Россией, которая для мусульман «не мачеха, а любящая мать», ведущая горцев по правильному пути. «Надо принять участие в дружной работе над восстановлением Великой России, выставить войсковые части против не признающих Бога и человеческих законов большевиков», - говорилось в тексте [2].
Правда, в условиях продолжавшихся боевых действий с красными А. И. Деникин счел целесообразным временно воздержаться от проведения народных съездов в округах и своей властью назначил правителей. В Кабарде этот пост занял генерал-лейтенант князь Т. Н. Бекович-Черкасский, в Осетии - генерал-майор Б. Хабаев, в Ингушетии - генерал-майор С. Т. Мальсагов, в Чечне - генерал от артиллерии Э. Алиев, в Дагестане - генерал-майор М. М. Халилов (лакец по национальности).
Однако фактически в крае была установлена диктатура правителей и стоявших за ними офицеров, роль представительных учреждений (народных съездов и народных управ) сводилась лишь к совещательным функциям. Любое распоряжение правителя должно было утверждаться главноначальствующим края. Долгое время власти не решались ввести выборное самоуправление в аулах. Только летом было дано разрешение заменить назначенных аульских старшин избранными на сельских сходах. Национальная политика деникинской администрации в северо-/352/
1. Борьба за победу и упрочение Советской власти в Дагестане / Под ред. Г. А. Аликберова. Махачкала, 1960. С. 352.
2. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.) и Горская Республика (1918-1920 гг.): Документы и материалы. Махачкала, 2013. № 255. С. 242.
кавказском регионе на протяжении 1919 - начала 1920 г. была противоречивой. С одной стороны, белогвардейское командование демонстрировало готовность предоставить национальным меньшинствам, проживавшим на Северном Кавказе, широкое внутреннее самоуправление в их этнодемографических границах. Реализуемый план предполагал создание выборной местной администрации на всех уровнях, в которой большинство мест должны были занимать представители коренных народов края, полное невмешательство власти в вопросы религии, шариата, народного образования и культуры, а также оказание финансовой поддержки горцам, пострадавшим от Гражданской войны [1].
С другой стороны, деникинцы наотрез отказались признавать право наций на самоопределение и не решились на законодательном уровне декретировать автономию народов Кавказа. Правовая неурегулированность вопроса о местном самоуправлении на Кавказе, отсутствие законодательной базы, разграничивавшей предметы ведения командования ВСЮР и выборных властных институтов на местах, таила угрозу потенциального конфликта между центральными и региональными властями. Реального самоуправления народы Кавказа так и не получили. Народные съезды носили в большинстве случаев формальный характер и часто ограничивались принятием резолюций в поддержку А. И. Деникина, заверением его в преданности и одобрением чрезвычайных мер военного времени, обусловленных продолжавшейся Гражданской войной (вотирование новых налогов, реквизиций, дополнительные мобилизации горцев в армию и т. д.). Народные Советы и управы не имели реальных рычагов власти и не могли контролировать правителей округов. В Дагестанской области вследствие внутренней нестабильности вообще не удалось провести ни одного полноценного съезда народных представителей и сформировать постоянно действующие областные органы власти.
Кроме того, социальная база деникинцев оказалась весьма узкой. На Северном Кавказе они опирались, главным образом, на зажиточные классы (дворянство, торгово-промышленная буржуазия), которым они вернули земли и национализированные предприятия, а также офицерство, придерживавшееся патриотической ориентации, в меньшей сте-/353/
1. ГА РФ. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 2. Л. 28. об
пени на духовенство и интеллигенцию. В то же время им не удалось привлечь на свою сторону самое многочисленное сословие - крестьянство, так как А. И. Деникин отказался признать за крестьянами земли, которые передали им в 1918 г. большевики, и начал возвращать собственность бывшим владельцам. В Терской области, помимо этого, белогвардейцы вернули все земли терским казакам, которые советская власть передала было горцам, что еще больше обострило социальную и межнациональную обстановку в крае.
Не отличалась последовательностью и политика белых по отношению к отдельным народам Кавказа. Гарантируя на словах равноправие всех этнических групп перед законом, на деле деникинская администрация ввела своего рода сегрегацию, разделив все кавказские этносы на «мирные и трудолюбивые» (к ним относились кумыки, ногайцы, осетины, кабардинцы, некоторые дагестанские народы) и «разбойные» (чеченцы, ингуши) [1]. В самом привилегированном положении находились осетины, так как большая часть этого народа исповедовала православие. Соответственно народы, отнесенные ко второй группе, подвергались дискриминации в быту, их интересы местными властями учитывались в последнюю очередь, что обостряло и без того сложную этнополитическую обстановку в крае, провоцируя всплеск межнациональных конфликтов, в основе которых лежали нерешенные аграрные противоречия.
Недовольство местных жителей вызывали проводившиеся белогвардейским командованием реквизиции на нужды действующей армии. Роковой ошибкой белых стало решение провести в горских округах Северного Кавказа мобилизацию населения в ряды ВСЮР. Дело в том, что и царское, и Временное, и советское правительства не посягали на право кавказских мусульман не служить в армии, поэтому введение всеобщей воинской повинности с санкции генерала А. И. Деникина стало поводом к многочисленным восстаниям.
В целом же наиболее лояльными А. И. Деникину народами Северного Кавказа были черкесы и осетины; наиболее оппозиционными - ингуши, чеченцы и народы Дагестана.
Первое крупное восстание вспыхнуло в конце июня 1919 г. в Ингушетии. Оно было жестоко подавлено белыми, которые, однако, отстра-/354/
1. Там же. Ф. Р440. Оп. 1. Д. 23. Л. 3. об.
нили от должности правителя Ингушетии генерала С. С. Мальсагова, заменив его генерал-майором С. С. Бекбузаровым, по инициативе которого был сформирован Комитет по борьбе с большевиками под председательством полковника К. Гойгова, на который возлагалось ведение агитационно-пропагандистской работы в массах и руководство контрпартизанской борьбой в горах [1].
В конце июля - начале августа 1919 г. восстание охватило Веденский округ, а затем перебросилось и в Грозненский. Провал силовой акции побудил белогвардейский генералитет несколько скорректировать свою политику в Чечне. Был сделана ставка на формирование вооруженных частей из самих чеченцев, настроенных пробелогвардейски для борьбы с партизанами. Кроме того, планировалось расширить полномочия Атагинского совета, переименованного в Чеченский национальный комитет, председатель которого И. Чуликов был назначен помощником правителя Чечни по гражданской части. 24 сентября Чуликов анонсировал создание так называемого Комитета по очищению Чечни от банд большевиков и Узун-Хаджи, в состав которого вошли представители чеченской буржуазии, купечества и части интеллигенции [2]. 14 октября началось формирование так называемого Ополчения плоскостной Чечни во главе с Чуликовым, предназначавшегося для контрпартизанской борьбы.
Казалось, что белые были близки к победе, но этого не произошло. 10 ноября 1919 г. правитель Чечни генерал Э. Алиев, недовольный тем, что так и не получил обещанных полномочий, а также понимая, что завоевать авторитет у чеченцев и прекратить войну ему не удалось, ушел в отставку. Новым правителем Чечни И. Г. Эрдели назначил генерал-майора Е. А. Пашковского. Назначение русского генерала правителем Чечни, безусловно, было ошибкой главноначальствующего, прямым нарушением «Временных правил об управлении на Северном Кавказе», и означало фактически ликвидацию автономии Чечни. Кроме того, новый правитель по-прежнему не желал идти ни какие уступки горцам в аграрном вопросе и защищал неприкосновенность казачьего землевладения, а также преследовал уклоняющихся от мобилизации чеченцев и членов их семей. /355/
1. Мартиросиан Г. К. История Ингушии. Владикавказ, 1933. С. 263.
2. Абазатов М. А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за советскую власть (1917-1920 годы). Грозный, 1969. С. 171.
Мощное восстание началось в конце августа в Нагорном Дагестане. В короткий срок оно охватило большую часть области. Повстанцами был образован Совет обороны Дагестана под председательством видного мусульманского богослова шейха Али-Хаджи Акушинского. Под контролем правителя М. М. Халилова к концу осени оставались фактически лишь города Порт-Петровск, Дербент и Темир-Хан-Шура и узкая полоса приморья.
Попытки белогвардейского командования найти выход из тупика успехом не увенчались. Вместо того чтобы пойти на уступки оппозиции, деникинцы предпочли пойти на ограничение самоуправления горских народов, которое сами же декларировали несколько месяцев назад. Речь шла об ограничении власти местных администраций и передаче властных полномочий к командирам отдельных отрядов ВСЮР «из-за непрекращающихся выступлений большевиков и сильного развития преступлений, направленных во вред ВСЮР» [1]. Так, в Дагестане вся полнота гражданской и военной власти сосредоточилась в руках командующего Дагестанским отрядом, в Чечне - Грозненским, Ингушетии и Северном Осетии - Владикавказским. Однако эти решения уже не могли предотвратить развал белогвардейского режима на Северном Кавказе.
Осенью 1919 г. сложился единый антибелогвардейский фронт, куда входили исламисты, национал-демократы, пантюркисты и большевики. Повстанцы получали поддержку со стороны РСФСР, а также Грузии и Азербайджана, заинтересованных в создании буферного государства, отделявшего бы их от России. В октябре белые вынуждены были признать, что «в Терской области агитация большевиков имеет еще больший успех, чем в других местах. Почти все население поддерживает Советскую власть» [2]. По свидетельству командира Грозненского отряда Войск Северного Кавказа ВСЮР генерала И. Н. Колесникова, «вся Чечня <…> если и не выступила поголовно против нас, то <…> большинство населения было против нас, и даже из самых дружественных аулов часть жителей принимала участие в нападениях на нас. Горная Чечня была вся против нас» [3]. /356/
1. ГА РФ Ф. 3372. Оп. 1. Д. 16. Л. 12.
2. Улигов У. А. Социалистическая революция и Гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского народов (1917-1937 гг.). Нальчик, 1979. С. 241.
3. Гугов Р. Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975. С. 407.
Недовольство начинает охватывать даже прежде лояльные белогвардейцам регионы. Так, 15 ноября штаб И. Г. Эрдели сообщал А. И. Деникину, что в «Осетии работа большевиков значительно усилилась; пропаганда начинает принимать угрожающие размеры. Враждебное отношение к Добровольческой армии со стороны населения возрастает. Пропаганда идей большевизма в Осетии носит вполне организованный характер» [1]. В январе 1920 г. И. Г. Эрдели был вынужден констатировать, что «осетинские воинские части становятся во враждебную позицию к Добровольческой армии. Осетия не за Добровольческую армию, а против нее» [2].
В начале 1920 г. недовольство начало проникать и в Кубанскую область. 11 января 1920 г. было принято решение о поголовной мобилизации всех черкесов в возрасте 20-35 лет в ряды ВСЮР, уклонистам угрожали каторжными работами и длительным тюремным заключением [3]. Однако горцы уклонялись от мобилизаций, стремительно возрастало количество дезертиров, потоком шли жалобы на самовольные реквизиции белогвардейцев. В адыгских аулах усилилась агитационная деятельность большевиков, к которой горцы начали прислушиваться. В январе-феврале в Закубанье начали формироваться черкесские и карачаевские партизанские отряды, вступавшие в бои с белыми и казаками [4]. В рядах горских частей ВСЮР к тому времени, по свидетельству А. И. Деникина, насчитывалось всего 490 штыков, 552 сабли и восемь орудий [5]. Данные факты свидетельствовали о глубоком кризисе деникинского режима на Северном Кавказе, выхода из которого белое руководство так и не смогло найти.
В январе 1920 г. к белым пришло понимание невозможности разрешить вооруженный конфликт на Северном Кавказе силовым путем. Они начали склоняться к необходимости переговоров с умеренной оппозицией с целью изоляции наиболее непримиримо настроенных исламистов и большевиков. Однако попытки начать переговоры о прекра-/357/
1. ГА РФ. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 32. Л. 177.
2. Октябрьская революция и Гражданская война в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1973. С. 232.
3. ГАКК. Ф. Р6. Оп. 1. Д. 172. Л. 286.
4. Машитлев Р. М. Указ. соч. С. 170.
5. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 5. Минск, 2002. С. 304.
щении огня в январе - феврале успехом не увенчались, не в последнюю очередь из-за того, что деникинское командование не смогло проявить должной гибкости и пойти на реальные уступки противоборствующей стороне.
В начале марта 1920 г. положение белых резко ухудшилось. Красная армия нанесла противнику ряд тяжелых поражений и начала освобождение Северного Кавказа. 9-11 марта главноначальствующий Терско-Дагестанским краем генерал И. Г. Эрдели провел во Владикавказе переговоры с лидерами горских республиканцев, представлявшими умеренное крыло повстанцев, по итогам которых была достигнута договоренность о признании белыми независимой Горской республики «до разрешения этого вопроса Всероссийским Учредительным Собранием». В состав республики должны были войти «территории Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Кумыкской плоскости, Салатавии и Дагестана». Новообразованная республика, по замыслу белых, должна была стать «буфером между Грузией и большевиками», задержать наступление красных и позволить деникинцам выиграть время для организации дальнейшей борьбы [1]. Надо отметить, что не все представители белого генералитета и офицерства поддержали подобное решение главноначальствующего. «Патриотическая» оппозиция упрекала его в предательстве интересов «единой и неделимой России» и сговоре с сепаратистами. Некоторые офицеры даже хотели арестовать И. Г. Эрдели и принудить его дезавуировать заключенное соглашение. Однако стремительное наступление РККА сорвало все замыслы белогвардейцев.
К концу марта 1920 г. под контроль РККА перешли Ставропольская губерния, Кубанская, Терская и Дагестанская области, в конце апреля - начале мая - Черноморская губерния. Остатки деникинских войск, избежавших пленения, вместе с чиновниками белогвардейских администраций и немногочисленными горскими подразделениями, сохранившими верность «Белому делу», эвакуировались в Крым, Азербайджан и Грузию. Белое движение на Северном Кавказе потерпело
крах.
Таким образом, белогвардейские власти в своей политике на Северном Кавказе пытались привлечь на свою сторону горские народы и /358/
1. ГА РФ. Ф. Р5827. Оп. 1. Д. 215. Л. 1.
старались учитывать их интересы. А. И. Деникин отходит от той модели управления Кавказом, которая господствовала до революции и идет на серьезные новации, включая предоставление горцам широкой автономии, замещение почти всех выборных должностей представителями коренных народов края, легитимацию шариатских судов и т. д. В то же время многие идеи так и не были воплощены в жизнь, оставшись лишь благими декларациями. Политика белогвардейских властей была противоречивой и непоследовательной. Им не хватало гибкости и продуманности при принятии решений, зачастую желание решить сиюминутные политические и военные задачи (снабжение войск, пополнение действующей армии и т. п.) превалировало над выстраиванием долгосрочной и взвешенной национальной и региональной политики. Придя к пониманию необходимости поиска компромиссов с лидерами горского движения, белые в конечном итоге оказались неспособными к конструктивному диалогу, а принимаемые ими решения носили частный характер и запаздывали по времени. Учитывая, сколь многочисленные внутренние и внешние силы выступили против них на Северном Кавказе и какие ресурсы были затрачены ими на подрыв и разложение тыла деникинцев в период их наступления на Москву, не приходится удивляться тому факту, что в конечном итоге политика белых в регионе потерпела полный крах.
Гражданская война в России (1918-1922 гг.) / отв. ред. Л. С. Белоусов, С. В. Девятов. - СПб.: Алетейя, 2020. С. 344-359.
РЕЖИМ ГЕНЕРАЛА А. И. ДЕНИКИНА И ГОРЦЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (осень 1918 - март 1920 г.)
Аннотация. Статья посвящена анализу взаимоотношений лидеров Белого движения на Юге России и горцев Северного Кавказа. Белые вынуждены были искать компромисс с политической элитой кавказских горцев, признав де-факто их право на широкую внутреннюю автономию. Однако политика А. И. Деникина на Северном Кавказе не отличалась последовательностью, были допущены серьезные ошибки, которые привели к активизации вооруженного противостояния и предопределили падение белогвардейского режима в марте 1920 г.
Ключевые слова: Гражданская война, Северный Кавказ, горские народы, Белое движение, этническая политика, Терско-Дагестанский край, Кубанская область, А. И. Деникин.
В период Гражданской войны в России национальный вопрос приобрел большую актуальность, особенно на окраинах, отличавшихся /344/ полиэтничным и многоконфессиональным составом населения. Одной из таких окраин был Северный Кавказ, на территории которого проживали представители нескольких десятков этнических групп, исповедовавшие в основном ислам (в меньшей степени - православие). В течение осени 1918 - весны 1919 г. вся территория Северного Кавказа оказалась под контролем белогвардейских вооруженных формирований, возглавляемых генералом А. И. Деникиным. Рассматривая регион в качестве неотъемлемой части «единой и неделимой России», А. И. Деникин противостоял не только большевикам, но и местным сепаратистам. В то же время с целью упрочения положения в своем тылу и высвобождения сил для войны с Красной армией белые вынуждены были налаживать взаимодействие с политической элитой кавказских горцев и искать компромисс с нею.
Следует отметить, что в отечественной историографии данная тема остается относительно малоисследованной. В советское время деникинский режим на Северном Кавказе оценивался в резко негативном свете. Белые объявлялись эксплуататорами, угнетателями, великодержавными шовинистами, игнорировавшими национальные чаяния кавказский народов и проводивших политику в интересах имущих классов. Советские историки главное внимание уделяли описанию вооруженной борьбы горцев под руководством большевиков против белых. Негативная оценка Белого движения присутствовала и в произведениях видных деятелей горского национального движения, оказавшихся в эмиграции. Деникинцы обвинялись в национализме, шовинизме, силовом подавлении горского движения, пренебрежении традициями и обычаями народов Кавказа.
Отчасти такие оценки сохраняются и в современной северокавказской историографии. В то же время появляются статьи и монографии, которые пересматривают устоявшиеся концепции и положения и освещают политику белогвардейцев в отдельных регионах Северного Кавказа на основании анализа неопубликованных архивных документов и нового прочтения старых текстов.
Накануне Российской революции 1917 г. горское население размещалось на Северном Кавказе неравномерно. По данным Всероссийской переписи населения 1897 г., адыги (черкесы) составляли всего 3,4% населения Черноморской губернии и 2% - Кубанской области. На /345/ Кубани, кроме того, проживали около 1,5% карачаевцев и небольшое количество абхазов и абазинов. В Терской области доля горского населения была выше. Чеченцы составляли 23,9% общего числа жителей; осетины - 10,3%; кабардинцы - 9%; ингуши - 5,1%; кумыки - 3,4%; балкарцы -2,9%; аварцы - 1,7%. В Дагестане же горцы составляли подавляющую часть населения (аварцы - 27,8%; даргинцы - 21,3%; лезгины и родственные им горцы Южного Дагестана - 16,6%; лакцы - 13,4%; кумыки - 9% и т. д.) [1].
Падение самодержавия, а потом и Временного правительства привело к активизации и быстрой радикализации этнополитических движений коренных народов Северного Кавказа, многие из которых начали выдвигать сепаратистские лозунги. В то же время и большевики, и их политические противники стремились утвердить свою власть в регионе. Летом 1918 г. Добровольческая армия под командованием генерала А. И. Деникина начала успешное наступление на Кавказе.
Помимо большевиков в качестве противника белогвардейцы рассматривали и радикальных горских националистов, выступавших за отделение Северного Кавказа от России и пытавшихся сформировать собственные правительства. В частности, А. И. Деникин наотрез отказался признавать самопровозглашенную Горскую республику, правительство которой при поддержке турецких интервентов в ноябре 1918 г. утвердилось у власти в Дагестане.
На территории Кубанской области, которая была очищена от красных на протяжении лета - осени 1918 г., и белогвардейское командование, и казачьи лидеры были заинтересованы в привлечении на свою сторону кубанских горцев. Они были уравнены во всех правах с казаками, получили право избирать и быть избранными в органы законодательной власти, занимать должности на государственной и военной службе. Князь Султан-Шахим-Гирей стал товарищем председателя Законодательной рады. Мусульманские народы получили право создавать выборные органы самоуправления в аулах, им был дозволен суд по шариату. Явочным порядком местные органы самоуправления наделялись /346/
1. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам Российской Империи кроме губерний Европейской России // http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=340.
широкими полномочиями: от решения неотложных хозяйственных задач до разрешения различных споров и конфликтов, причем областные власти почти не вмешивались в принимаемые ими решения.
Однако деникинцы отказались поднимать вопрос о создании национально-территориальных автономий в местах компактного проживания кубанских горцев. Высшая власть по-прежнему находилась в руках атаманов отделов, которыми являлись казаки, и отдельских правлений. Представительство горцев в центральных органах власти Кубанской области было ограниченным.
В то же время значительная часть черкесской политической элиты проявляла готовность к сотрудничеству с белыми. Оно началось еще в марте 1918 г., во время 1-го Кубанского («Ледяного») похода Добровольческой армии. Репрессии, которые большевики обрушили на адыгские аулы в марте 1918 г., способствовали тому, что значительная часть кубанских горцев стала поддерживать белых. Из добровольцев был сформирован Черкесский конный полк, отличившийся во время 2-го Кубанского похода. В конце 1918 г. он был развернут в Черкесскую конную дивизию, командиром которой А. И. Деникин назначил генерал-майора Султана Келеч-Гирея [1]. К антибольшевистскому движению примкнули дворянство, почти все духовенство и интеллигенция, за которыми шли широкие массы адыгов [2]. Значительная часть карачаевцев также лояльно относилась к белогвардейцам, а карачаевская аристократия и офицерство вступали в ряды Добровольческой армии.
Однако отношения между кубанскими казаками и горцами осложнялись из-за неурегулированного земельного вопроса. Казачество, владевшее большей частью земельного фонда Кубанской области, наотрез отказалось от аграрного передела и не желало делиться землей ни с иногородним крестьянством, ни с горцами. Неоднократные прения в Законодательной раде по данному вопросу оставались безрезультатными. Подобная недальновидная политика казаков таила в себе потенциальную угрозу обострения межнациональных отношений в области. /347/
1. Беджанов М. Б. Генерал Султан-Гирей Клыч. Майкоп, 2002. С. 509.
2. Машитлев Р. М. Адыги Северо-Западного Кавказа в революционных событиях и Гражданской войне: 1917-1920 гг.: дисс. … к.и.н.: 07.00.02. Армавир, 2005. С. 146.
С большими трудностями белые столкнулись на Тереке и в Дагестане, где им приходилось учитывать интересы (зачастую взаимно противоположные) казаков, горцев и иногороднего населения. Наиболее надежным союзником белых выступало терское казачество, которое с появлением Добровольческой армии подняло антибольшевистское восстание, что позволило деникинцам в сравнительно короткие сроки очистить от красных территорию Пятигорского, Моздокского и Сунженского отделов. Не оказали серьезного сопротивления белым кабардинцы и осетины, которым белые обещали самоуправление и невмешательство во внутренние дела. Обращаясь к кабардинцам, главком ВСЮР заявил, что «Добровольческая армия, покончив борьбу с большевизмом, предоставит возможность кабардинскому народу избрать свое правительство <…> и кабардинский народ будет управляться избранными народом представителями» [1].
В то же время ингуши и чеченцы выступили против них с оружием в руках [2]. Не последнюю роль в этом сыграло то, что в начале февраля белые потребовали вернуть казакам все земли, которые им передали большевики, а также выплатить компенсацию казакам и русским переселенцам за все грабежи и убытки, причиненные абреками, начиная с 1914 г. Однако противостоять хорошо вооруженной и обученной армии ингушские ополченцы не смогли. Уже 11 февраля 1919 г., потерпев ряд чувствительных поражений, они вынуждены были признать верховную власть генерала А. И. Деникина.
В Чечне Атагинский национальный Совет (председатель - И. Чуликов) признал власть белых, однако просоветский Гойтинский трудовой народный Совет отказался наотрез. 11 апреля 1919 г., после того как белые одержали ряд побед, по инициативе А. И. Деникина в Грозном состоялся Съезд чеченского народа, который признал верховную власть Главкома ВСЮР, принял решение изгнать «большевиков и агитаторов, возбуждающих народ против Добровольческой армии» и сформировать конную дивизию для борьбы с большевиками. В свою очередь, А. И. Деникин гарантировал чеченцам внутреннее самоуправление [3]. В мае 1919 г., заручившись согласием держав Антанты, /348/
1. ГА РФ. Ф. 3372. Оп. 1. Д. 4. Л. 5.
2. ЦГА РСОА. Ф. Р9. Оп. 1. Д. 12. Л. 13.
3. ГА РФ. Ф. Р440. Оп. 1. Д. 116. Л. 125.
А. И. Деникин провел молниеносную и практическую бескровную операцию по взятию под контроль Дагестанской области. Горское правительство не смогло оказать никакого сопротивления и распалось, а Горская Республика прекратила свое существование.
Овладев Кавказом, А. И. Деникин приступил к его административно-территориальному переустройству. Приказом главнокомандующего ВСЮР от 23 января 1919 г. в качестве особой административно-территориальной единицы был создан Терско-Дагестанский край. В его состав были включены территории бывших Терской и Дагестанской областей Российской империи. Вся полнота гражданской и военной власти в крае передавалась главноначальствующему, назначаемому А. И. Деникиным. Им стал генерал-лейтенант В. П. Ляхов [1]. Перед ним Главком ВСЮР поставил задачу ввести на Кавказе «начала законности и порядка. С высокой справедливостью и беспристрастно примирить интересы подчас враждебных соседних народностей. Восстановить правильную экономическую жизнь. Помочь свободному развитию местных установлений. Создать вооруженные силы для защиты родных очагов и для участия в борьбе за освобождение России. Наконец, вновь приобщить край к русской государственности» [2].
Непосредственной организацией системы управления в регионе занимался управляющий делами главноначальствующего бывший сенатор Н. Л. Петерсон, разработавший «Временные правила об управлении на Северном Кавказе». В мае, уже при новом главноначальствующем генерале от кавалерии И. Г. Эрдели, этот проект был дополнен и переработан.
Проект Н. Л. Петерсона исходил из двух позиций. С одной стороны, горские земли признавались неотъемлемой частью «единой и неделимой России», с другой, горцы, как и терские казаки, должны были получить широкое местное самоуправление, гарантом которого выступал сам главноначальствующий. Он осуществлял высшее местное управление всеми гражданскими делами, кроме судебного ведомства, государственного контроля и государственного банка, командовал всеми войсками, расположенными на территории края. Главноначальствующий имел право приостановления распоряжений Главнокомандующего /349/
1. Там же. Ф. Р115. Оп. 1. Д. 26. Л. 4.
2. Великая Россия (Екатеринодар). 1919. № 117. 19 января.
Вооруженными силами на Юге России и начальников управлений Особого совещания, если считал «невозможным или неудобным» реализовать их в «пределах вверенного ему Края».
В законосовещательный Совет при главноначальствующем вошли помощники И. Г. Эрдели по военным и гражданским делам (ими стали генерал-лейтенант П. А. Томилов и сенатор П. П. Стремоухов соответственно), почетный представитель горских народов (7 июня 1919 г. на эту должность был избран генерал от кавалерии Д. К. Абациев, осетин по национальности) и по одному выборному уполномоченному от округов [1].
Терско-Дагестанский край (столица Владикавказ) представлял собой административную единицу, созданную с учетом национально-территориального принципа. В его состав входили Область Войска Терского, Дагестанская область, Кабардинский, Осетинский, Ингушский и Чеченский округа, выделенный из состава Пятигорского отдела Кавказский Минераловодческий район, а также города Грозный и Владикавказ. Последние три административные единицы получали статус отдельных градоначальств, а их градоначальники по должности приравнивались к гражданским губернаторам. В Области Войска Терского вся полнота власти оказалась в руках терского казачества. «Национальные» округа, как и Дагестанская область, несмотря на то что формально являлись территориальными единицами в составе Терско-Дагестанского края, де-факто получали права широкой автономии.
«По мере действительной надобности» главноначальствующий созывал общенародный съезд населения Терско-Дагестанского края по норме представительства: один делегат от 20 тысяч жителей, а также выборные делегаты от городских дум. В каждом округе не менее одного раза в год проводился народный съезд (один делегат от 1500 жителей), который избирал правителя округа, его помощников по военной и гражданской части, членов его Совета и народную управу. В ведении правителя находились местное управление и хозяйственные дела, также он командовал «войсками, сформированными из местных горских народов» и расположенными на территории округов. В этой связи правителем мог быть избран только офицер в звании не ниже полковника [2]. /350/
1. ГА РФ. Ф. Р6546. Оп. 1. Д. 11. Л. 191.
2. Там же. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 31. Л. 31.
В ведении народного съезда также находились «внутренне-бытовые и хозяйственно-экономические дела» населения округа, заведование имуществом округа, составление и утверждение бюджета на текущий год, вопросы народного образования, здравоохранения, продовольствия и социального обеспечения, а также избрание делегатов на общенародный съезд и в создаваемый Совет главноначальствующего. В аулах вся полнота власти принадлежала аульскому сходу и избираемым им должностным лицам - сельским старшинам и их помощникам. Что касается судебной власти, то планировалось восстановить полномочия «прежних горских словесных и народных словесных, а равно и шариатских судов» [1].
Управление Терско-Дагестанским краем, с одной стороны, напоминало систему, существовавшую в регионе до революции, когда вся полнота военной и гражданской власти находилась в руках губернаторов и начальников округов, являвшихся кадровыми офицерами армии. С другой стороны, в отличие от практики, принятой при самодержавном режиме, на все высшие должности, включая посты правителей округов, назначались исключительно местные уроженцы. Сама должность правителя создавалась впервые. Они носили должность правителей конкретного народа (самого многочисленного в данном округе), хотя власть их распространялась не только на этот народ, но и на все население, проживавшее в пределах округа. В результате некоторые народы смогли повысить свой статус, становясь «титульной нацией» в том или ином округе (кабардинцы в Нальчикском округе, осетины - во Владикавказском, ингуши - в Назрановском, чеченцы - в Грозненском, Веденском и Хасавюртовском). Полномочия правителей в законодательной и исполнительной сферах были велики, кроме того, они получили право создавать собственные вооруженные формирования. Допускалось и судопроизводство по шариату, на чем в течение длительного времени настаивало мусульманское духовенство.
Белые предпринимали большие усилия для того, чтобы привлечь на свою сторону мусульманское духовенство, пользовавшееся большим влиянием на Северном Кавказе. Им удалось заручиться поддержкой влиятельного муфтия Н. Гоцинского, который стал призывать /351/
1. Там же.
своих последователей к союзу и сотрудничеству с А. И. Деникиным. Шейх-уль-ислам Дагестана А.Б. Х. Мустафаев в обращениях к дагестанцам называл А. И. Деникина «посланником Аллаха, которому Он поручил навести порядок в стране», и внушал мусульманам, что война против белогвардейцев «является грешным и Богом запрещенным делом» [1]. От имени представителей дагестанского духовенства к мусульманам было выпущено специальное обращение, в котором говорилось о том, что учение большевиков противно шариату, а сами большевики, как враги всякой религии, «особенно вредны для мусульман». Мусульмане должны, напротив, поддерживать Верховного правителя адмирала А. В. Колчака и генерала А. И. Деникина. Подчеркивалось, что Дагестан неразрывно связан с Россией, которая для мусульман «не мачеха, а любящая мать», ведущая горцев по правильному пути. «Надо принять участие в дружной работе над восстановлением Великой России, выставить войсковые части против не признающих Бога и человеческих законов большевиков», - говорилось в тексте [2].
Правда, в условиях продолжавшихся боевых действий с красными А. И. Деникин счел целесообразным временно воздержаться от проведения народных съездов в округах и своей властью назначил правителей. В Кабарде этот пост занял генерал-лейтенант князь Т. Н. Бекович-Черкасский, в Осетии - генерал-майор Б. Хабаев, в Ингушетии - генерал-майор С. Т. Мальсагов, в Чечне - генерал от артиллерии Э. Алиев, в Дагестане - генерал-майор М. М. Халилов (лакец по национальности).
Однако фактически в крае была установлена диктатура правителей и стоявших за ними офицеров, роль представительных учреждений (народных съездов и народных управ) сводилась лишь к совещательным функциям. Любое распоряжение правителя должно было утверждаться главноначальствующим края. Долгое время власти не решались ввести выборное самоуправление в аулах. Только летом было дано разрешение заменить назначенных аульских старшин избранными на сельских сходах. Национальная политика деникинской администрации в северо-/352/
1. Борьба за победу и упрочение Советской власти в Дагестане / Под ред. Г. А. Аликберова. Махачкала, 1960. С. 352.
2. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.) и Горская Республика (1918-1920 гг.): Документы и материалы. Махачкала, 2013. № 255. С. 242.
кавказском регионе на протяжении 1919 - начала 1920 г. была противоречивой. С одной стороны, белогвардейское командование демонстрировало готовность предоставить национальным меньшинствам, проживавшим на Северном Кавказе, широкое внутреннее самоуправление в их этнодемографических границах. Реализуемый план предполагал создание выборной местной администрации на всех уровнях, в которой большинство мест должны были занимать представители коренных народов края, полное невмешательство власти в вопросы религии, шариата, народного образования и культуры, а также оказание финансовой поддержки горцам, пострадавшим от Гражданской войны [1].
С другой стороны, деникинцы наотрез отказались признавать право наций на самоопределение и не решились на законодательном уровне декретировать автономию народов Кавказа. Правовая неурегулированность вопроса о местном самоуправлении на Кавказе, отсутствие законодательной базы, разграничивавшей предметы ведения командования ВСЮР и выборных властных институтов на местах, таила угрозу потенциального конфликта между центральными и региональными властями. Реального самоуправления народы Кавказа так и не получили. Народные съезды носили в большинстве случаев формальный характер и часто ограничивались принятием резолюций в поддержку А. И. Деникина, заверением его в преданности и одобрением чрезвычайных мер военного времени, обусловленных продолжавшейся Гражданской войной (вотирование новых налогов, реквизиций, дополнительные мобилизации горцев в армию и т. д.). Народные Советы и управы не имели реальных рычагов власти и не могли контролировать правителей округов. В Дагестанской области вследствие внутренней нестабильности вообще не удалось провести ни одного полноценного съезда народных представителей и сформировать постоянно действующие областные органы власти.
Кроме того, социальная база деникинцев оказалась весьма узкой. На Северном Кавказе они опирались, главным образом, на зажиточные классы (дворянство, торгово-промышленная буржуазия), которым они вернули земли и национализированные предприятия, а также офицерство, придерживавшееся патриотической ориентации, в меньшей сте-/353/
1. ГА РФ. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 2. Л. 28. об
пени на духовенство и интеллигенцию. В то же время им не удалось привлечь на свою сторону самое многочисленное сословие - крестьянство, так как А. И. Деникин отказался признать за крестьянами земли, которые передали им в 1918 г. большевики, и начал возвращать собственность бывшим владельцам. В Терской области, помимо этого, белогвардейцы вернули все земли терским казакам, которые советская власть передала было горцам, что еще больше обострило социальную и межнациональную обстановку в крае.
Не отличалась последовательностью и политика белых по отношению к отдельным народам Кавказа. Гарантируя на словах равноправие всех этнических групп перед законом, на деле деникинская администрация ввела своего рода сегрегацию, разделив все кавказские этносы на «мирные и трудолюбивые» (к ним относились кумыки, ногайцы, осетины, кабардинцы, некоторые дагестанские народы) и «разбойные» (чеченцы, ингуши) [1]. В самом привилегированном положении находились осетины, так как большая часть этого народа исповедовала православие. Соответственно народы, отнесенные ко второй группе, подвергались дискриминации в быту, их интересы местными властями учитывались в последнюю очередь, что обостряло и без того сложную этнополитическую обстановку в крае, провоцируя всплеск межнациональных конфликтов, в основе которых лежали нерешенные аграрные противоречия.
Недовольство местных жителей вызывали проводившиеся белогвардейским командованием реквизиции на нужды действующей армии. Роковой ошибкой белых стало решение провести в горских округах Северного Кавказа мобилизацию населения в ряды ВСЮР. Дело в том, что и царское, и Временное, и советское правительства не посягали на право кавказских мусульман не служить в армии, поэтому введение всеобщей воинской повинности с санкции генерала А. И. Деникина стало поводом к многочисленным восстаниям.
В целом же наиболее лояльными А. И. Деникину народами Северного Кавказа были черкесы и осетины; наиболее оппозиционными - ингуши, чеченцы и народы Дагестана.
Первое крупное восстание вспыхнуло в конце июня 1919 г. в Ингушетии. Оно было жестоко подавлено белыми, которые, однако, отстра-/354/
1. Там же. Ф. Р440. Оп. 1. Д. 23. Л. 3. об.
нили от должности правителя Ингушетии генерала С. С. Мальсагова, заменив его генерал-майором С. С. Бекбузаровым, по инициативе которого был сформирован Комитет по борьбе с большевиками под председательством полковника К. Гойгова, на который возлагалось ведение агитационно-пропагандистской работы в массах и руководство контрпартизанской борьбой в горах [1].
В конце июля - начале августа 1919 г. восстание охватило Веденский округ, а затем перебросилось и в Грозненский. Провал силовой акции побудил белогвардейский генералитет несколько скорректировать свою политику в Чечне. Был сделана ставка на формирование вооруженных частей из самих чеченцев, настроенных пробелогвардейски для борьбы с партизанами. Кроме того, планировалось расширить полномочия Атагинского совета, переименованного в Чеченский национальный комитет, председатель которого И. Чуликов был назначен помощником правителя Чечни по гражданской части. 24 сентября Чуликов анонсировал создание так называемого Комитета по очищению Чечни от банд большевиков и Узун-Хаджи, в состав которого вошли представители чеченской буржуазии, купечества и части интеллигенции [2]. 14 октября началось формирование так называемого Ополчения плоскостной Чечни во главе с Чуликовым, предназначавшегося для контрпартизанской борьбы.
Казалось, что белые были близки к победе, но этого не произошло. 10 ноября 1919 г. правитель Чечни генерал Э. Алиев, недовольный тем, что так и не получил обещанных полномочий, а также понимая, что завоевать авторитет у чеченцев и прекратить войну ему не удалось, ушел в отставку. Новым правителем Чечни И. Г. Эрдели назначил генерал-майора Е. А. Пашковского. Назначение русского генерала правителем Чечни, безусловно, было ошибкой главноначальствующего, прямым нарушением «Временных правил об управлении на Северном Кавказе», и означало фактически ликвидацию автономии Чечни. Кроме того, новый правитель по-прежнему не желал идти ни какие уступки горцам в аграрном вопросе и защищал неприкосновенность казачьего землевладения, а также преследовал уклоняющихся от мобилизации чеченцев и членов их семей. /355/
1. Мартиросиан Г. К. История Ингушии. Владикавказ, 1933. С. 263.
2. Абазатов М. А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за советскую власть (1917-1920 годы). Грозный, 1969. С. 171.
Мощное восстание началось в конце августа в Нагорном Дагестане. В короткий срок оно охватило большую часть области. Повстанцами был образован Совет обороны Дагестана под председательством видного мусульманского богослова шейха Али-Хаджи Акушинского. Под контролем правителя М. М. Халилова к концу осени оставались фактически лишь города Порт-Петровск, Дербент и Темир-Хан-Шура и узкая полоса приморья.
Попытки белогвардейского командования найти выход из тупика успехом не увенчались. Вместо того чтобы пойти на уступки оппозиции, деникинцы предпочли пойти на ограничение самоуправления горских народов, которое сами же декларировали несколько месяцев назад. Речь шла об ограничении власти местных администраций и передаче властных полномочий к командирам отдельных отрядов ВСЮР «из-за непрекращающихся выступлений большевиков и сильного развития преступлений, направленных во вред ВСЮР» [1]. Так, в Дагестане вся полнота гражданской и военной власти сосредоточилась в руках командующего Дагестанским отрядом, в Чечне - Грозненским, Ингушетии и Северном Осетии - Владикавказским. Однако эти решения уже не могли предотвратить развал белогвардейского режима на Северном Кавказе.
Осенью 1919 г. сложился единый антибелогвардейский фронт, куда входили исламисты, национал-демократы, пантюркисты и большевики. Повстанцы получали поддержку со стороны РСФСР, а также Грузии и Азербайджана, заинтересованных в создании буферного государства, отделявшего бы их от России. В октябре белые вынуждены были признать, что «в Терской области агитация большевиков имеет еще больший успех, чем в других местах. Почти все население поддерживает Советскую власть» [2]. По свидетельству командира Грозненского отряда Войск Северного Кавказа ВСЮР генерала И. Н. Колесникова, «вся Чечня <…> если и не выступила поголовно против нас, то <…> большинство населения было против нас, и даже из самых дружественных аулов часть жителей принимала участие в нападениях на нас. Горная Чечня была вся против нас» [3]. /356/
1. ГА РФ Ф. 3372. Оп. 1. Д. 16. Л. 12.
2. Улигов У. А. Социалистическая революция и Гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского народов (1917-1937 гг.). Нальчик, 1979. С. 241.
3. Гугов Р. Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975. С. 407.
Недовольство начинает охватывать даже прежде лояльные белогвардейцам регионы. Так, 15 ноября штаб И. Г. Эрдели сообщал А. И. Деникину, что в «Осетии работа большевиков значительно усилилась; пропаганда начинает принимать угрожающие размеры. Враждебное отношение к Добровольческой армии со стороны населения возрастает. Пропаганда идей большевизма в Осетии носит вполне организованный характер» [1]. В январе 1920 г. И. Г. Эрдели был вынужден констатировать, что «осетинские воинские части становятся во враждебную позицию к Добровольческой армии. Осетия не за Добровольческую армию, а против нее» [2].
В начале 1920 г. недовольство начало проникать и в Кубанскую область. 11 января 1920 г. было принято решение о поголовной мобилизации всех черкесов в возрасте 20-35 лет в ряды ВСЮР, уклонистам угрожали каторжными работами и длительным тюремным заключением [3]. Однако горцы уклонялись от мобилизаций, стремительно возрастало количество дезертиров, потоком шли жалобы на самовольные реквизиции белогвардейцев. В адыгских аулах усилилась агитационная деятельность большевиков, к которой горцы начали прислушиваться. В январе-феврале в Закубанье начали формироваться черкесские и карачаевские партизанские отряды, вступавшие в бои с белыми и казаками [4]. В рядах горских частей ВСЮР к тому времени, по свидетельству А. И. Деникина, насчитывалось всего 490 штыков, 552 сабли и восемь орудий [5]. Данные факты свидетельствовали о глубоком кризисе деникинского режима на Северном Кавказе, выхода из которого белое руководство так и не смогло найти.
В январе 1920 г. к белым пришло понимание невозможности разрешить вооруженный конфликт на Северном Кавказе силовым путем. Они начали склоняться к необходимости переговоров с умеренной оппозицией с целью изоляции наиболее непримиримо настроенных исламистов и большевиков. Однако попытки начать переговоры о прекра-/357/
1. ГА РФ. Ф. Р446. Оп. 2. Д. 32. Л. 177.
2. Октябрьская революция и Гражданская война в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1973. С. 232.
3. ГАКК. Ф. Р6. Оп. 1. Д. 172. Л. 286.
4. Машитлев Р. М. Указ. соч. С. 170.
5. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 5. Минск, 2002. С. 304.
щении огня в январе - феврале успехом не увенчались, не в последнюю очередь из-за того, что деникинское командование не смогло проявить должной гибкости и пойти на реальные уступки противоборствующей стороне.
В начале марта 1920 г. положение белых резко ухудшилось. Красная армия нанесла противнику ряд тяжелых поражений и начала освобождение Северного Кавказа. 9-11 марта главноначальствующий Терско-Дагестанским краем генерал И. Г. Эрдели провел во Владикавказе переговоры с лидерами горских республиканцев, представлявшими умеренное крыло повстанцев, по итогам которых была достигнута договоренность о признании белыми независимой Горской республики «до разрешения этого вопроса Всероссийским Учредительным Собранием». В состав республики должны были войти «территории Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, Кумыкской плоскости, Салатавии и Дагестана». Новообразованная республика, по замыслу белых, должна была стать «буфером между Грузией и большевиками», задержать наступление красных и позволить деникинцам выиграть время для организации дальнейшей борьбы [1]. Надо отметить, что не все представители белого генералитета и офицерства поддержали подобное решение главноначальствующего. «Патриотическая» оппозиция упрекала его в предательстве интересов «единой и неделимой России» и сговоре с сепаратистами. Некоторые офицеры даже хотели арестовать И. Г. Эрдели и принудить его дезавуировать заключенное соглашение. Однако стремительное наступление РККА сорвало все замыслы белогвардейцев.
К концу марта 1920 г. под контроль РККА перешли Ставропольская губерния, Кубанская, Терская и Дагестанская области, в конце апреля - начале мая - Черноморская губерния. Остатки деникинских войск, избежавших пленения, вместе с чиновниками белогвардейских администраций и немногочисленными горскими подразделениями, сохранившими верность «Белому делу», эвакуировались в Крым, Азербайджан и Грузию. Белое движение на Северном Кавказе потерпело
крах.
Таким образом, белогвардейские власти в своей политике на Северном Кавказе пытались привлечь на свою сторону горские народы и /358/
1. ГА РФ. Ф. Р5827. Оп. 1. Д. 215. Л. 1.
старались учитывать их интересы. А. И. Деникин отходит от той модели управления Кавказом, которая господствовала до революции и идет на серьезные новации, включая предоставление горцам широкой автономии, замещение почти всех выборных должностей представителями коренных народов края, легитимацию шариатских судов и т. д. В то же время многие идеи так и не были воплощены в жизнь, оставшись лишь благими декларациями. Политика белогвардейских властей была противоречивой и непоследовательной. Им не хватало гибкости и продуманности при принятии решений, зачастую желание решить сиюминутные политические и военные задачи (снабжение войск, пополнение действующей армии и т. п.) превалировало над выстраиванием долгосрочной и взвешенной национальной и региональной политики. Придя к пониманию необходимости поиска компромиссов с лидерами горского движения, белые в конечном итоге оказались неспособными к конструктивному диалогу, а принимаемые ими решения носили частный характер и запаздывали по времени. Учитывая, сколь многочисленные внутренние и внешние силы выступили против них на Северном Кавказе и какие ресурсы были затрачены ими на подрыв и разложение тыла деникинцев в период их наступления на Москву, не приходится удивляться тому факту, что в конечном итоге политика белых в регионе потерпела полный крах.
Гражданская война в России (1918-1922 гг.) / отв. ред. Л. С. Белоусов, С. В. Девятов. - СПб.: Алетейя, 2020. С. 344-359.