(no subject)
http://periodical.pstgu.ru/ru/pdf/article/3050
Покупки Наркомфином церковного имущества имели одну существенную характеристику, до сих пор не известную научному сообществу. Она стала явной в результате сравнения публичной отчетности с засекреченными отчетами Гохрана и сменившего его Металлическо-Алмазного фонда НКФ (Металфонда), свидетельствуя о двойных стандартах в установлении цен на церковные драгоценности. Так, купленное у ЦК Помгол по соглашению от 31 июля 1922 г. церковное серебро в количестве 17 тыс. пудов стоило Наркомфину в переводе на золото 2 700 603 руб.77 Это же серебро по справке Валютного управления НКФ о скупленных Производственно-коммерческим отделом благородных металлах с 1 апреля по 1 декабря 1922 г. оценивалось грубо в 10 млн золотых руб. Аналогичный подход имел место и в закрытом отчете самого отдела за 1922 г.: 1 золотник полученного от ЦКПГ золота в ломе 56 пробы стоил НКФину 2,16 золотых руб., 1 золотник серебра в ломе 84 пробы - 0,045 золотых руб. Выгоду от покупки НКФин подсчитывал исходя из цены в 5,47 золотых руб. за 1 золотник золота и 0,16 золотых руб. за 1 золотник серебра на Лондонской бирже по курсу на 2 января 1923 г.79 Согласно акту No 16 от 12 января 1923 г. Комиссии РКИ по ревизии Металфонда, серебро в Бронном отделении Гохрана, где были сосредоточены церковные ценности ЦКПГ, по внутренней отчетности «оценивалось от 14 коп. до 22 коп. за золотник как лом и от 22 к[оп.] до 40 коп. за золотник в предметах, признанных годными для реализации»80. В дальнейшем двойные стандарты сохранялись. Так, стоимость ценностей по соглашению с ЦК Последгол от 8 февраля 1923 г. по внутренней отчетности Металфонда составила не договорные 578 677 золотых руб., а 1 075 200 золотых руб., что соответствовало довоенной расценке 14 коп. за золотник серебра. Вместе с тем цена за золотник серебра для помгольцев постепенно повышалась и начиная с 12 января 1924 г. НКФ платил за него уже 9 червонных коп.
...
Из данных журнала следует, что общая стоимость прошедших к 1 октября 1923 г. детальную сортировку ценностей ЦК Последгол составила 12 113 541 золотых руб. 24 коп. С учетом выбывших до 1 октября 1922 г. 84 пудов антикварных вещей и 5 тыс. пудов серебра, отправленного на Монетный двор, она возрастает до 14 851 438 руб. 50 коп.85 Доля серебряного лома в этой сумме, предназначенного для сплава, составила 12 920 410 руб. 68 коп., или 86,99 %, а соотношение стоимости золота и серебра ЦК Последгол - 3,89 % и 96,11 %. Если к отмеченной сумме добавить цифры по реализации ценностей ОС КССХ, их общая стоимость по внутренней отчетности превысит 17 млн золотых руб. Таким образом, НКФ неплохо заработал на помощи голодающим и за счет в 2,5 раза заниженных расценок на ценности обеспечил соблюдение интересов государственной казны.
...
Подводя итоги сказанному, сформулируем ряд очевидных выводов. Борьба с голодом не значилась первой из важнейших задач, стоявших перед советской властью в 1922 г. Золотовалютные ресурсы, необходимые для помощи голодающим, у правительства имелись, но тратить их в этом направлении власти не стали. Отказались они, за исключением демонстративного аванса в 1 млн золотых руб., и от использования церковных ценностей в деле закупки хлеба для голодающих за границей - вопреки обещаниям советской пропаганды. Изъятие ценностей затянулось сверх всяких ожиданий, а их сосредоточение в Москве заняло несколько лет. Борьба с голодом и его последствиями осуществлялась из имевшихся в государственной казне советских, быстро обесценивающихся дензнаков. При этом объем переданных помгольцам денежных средств при покупке Наркомфином церковных ценностей был намного меньше установленной в Гохране для внутреннего пользования их стоимости. Отказ НКФ платить твердой валютой за ценности Помгола привел к резкому сокращению без того незначительных хлебных поставок в голодающие губернии.
Настоящая реализация церковных ценностей была связана с экономическими нуждами государства, управляемого богоборческой властью, и являлась вместе с самим их изъятием оскорблением православных святынь, которыми дорожил верующий народ. Новые архивные данные помогают восстановить общий контекст их реализации, необходимый историческому сообществу для правильного понимания данного периода в истории церковно-государственных отношений, в том числе позиции Святейшего Патриарха Тихона и поддержавшего его духовенства. Добавим в заключение, что в ее свете выглядит обоснованным взгляд на необходимость восстановления ко всем сохранившимся в государственных музеях евхаристическим сосудам определенного в канонах отношения как к церковным святыням.
Ах чего захотел, мракобес поганый.
У темы изъятия церковных ценностей есть одна проблема - все работы на эту тему написаны поганой контрой, которая даже не скрывает своей ангажированности и фиксируется только на негативных сторонах вопроса, выпячивая цинизм, обман, террор большевиков и т.д. Работу эту написал какой-то дьякон, а я лично дьяконам не верю. Но внешне все вроде бы пристойно - ссылки, архивы, цитаты. Запишу на память, потом надо будет проверить эти филиппики и ссылки на отчетность. Хотя то, что дьякон, видимо, считает, что кроме голодающих у страны других проблем не было, конечно, странно. Все это очень напоминает рассказы таких же авторов, что большевики хотели изъятием ценностей подставить и обрушить террор на церковников, а потом читаешь региональные статьи, и там видно, что власти на местах делали все, что могли для предотвращения сопротивления и репрессии были очень неширокими, исключительно против непосредственно зачинщиков сопротивления, когда оно вообще было (а часто его и не было).
Покупки Наркомфином церковного имущества имели одну существенную характеристику, до сих пор не известную научному сообществу. Она стала явной в результате сравнения публичной отчетности с засекреченными отчетами Гохрана и сменившего его Металлическо-Алмазного фонда НКФ (Металфонда), свидетельствуя о двойных стандартах в установлении цен на церковные драгоценности. Так, купленное у ЦК Помгол по соглашению от 31 июля 1922 г. церковное серебро в количестве 17 тыс. пудов стоило Наркомфину в переводе на золото 2 700 603 руб.77 Это же серебро по справке Валютного управления НКФ о скупленных Производственно-коммерческим отделом благородных металлах с 1 апреля по 1 декабря 1922 г. оценивалось грубо в 10 млн золотых руб. Аналогичный подход имел место и в закрытом отчете самого отдела за 1922 г.: 1 золотник полученного от ЦКПГ золота в ломе 56 пробы стоил НКФину 2,16 золотых руб., 1 золотник серебра в ломе 84 пробы - 0,045 золотых руб. Выгоду от покупки НКФин подсчитывал исходя из цены в 5,47 золотых руб. за 1 золотник золота и 0,16 золотых руб. за 1 золотник серебра на Лондонской бирже по курсу на 2 января 1923 г.79 Согласно акту No 16 от 12 января 1923 г. Комиссии РКИ по ревизии Металфонда, серебро в Бронном отделении Гохрана, где были сосредоточены церковные ценности ЦКПГ, по внутренней отчетности «оценивалось от 14 коп. до 22 коп. за золотник как лом и от 22 к[оп.] до 40 коп. за золотник в предметах, признанных годными для реализации»80. В дальнейшем двойные стандарты сохранялись. Так, стоимость ценностей по соглашению с ЦК Последгол от 8 февраля 1923 г. по внутренней отчетности Металфонда составила не договорные 578 677 золотых руб., а 1 075 200 золотых руб., что соответствовало довоенной расценке 14 коп. за золотник серебра. Вместе с тем цена за золотник серебра для помгольцев постепенно повышалась и начиная с 12 января 1924 г. НКФ платил за него уже 9 червонных коп.
...
Из данных журнала следует, что общая стоимость прошедших к 1 октября 1923 г. детальную сортировку ценностей ЦК Последгол составила 12 113 541 золотых руб. 24 коп. С учетом выбывших до 1 октября 1922 г. 84 пудов антикварных вещей и 5 тыс. пудов серебра, отправленного на Монетный двор, она возрастает до 14 851 438 руб. 50 коп.85 Доля серебряного лома в этой сумме, предназначенного для сплава, составила 12 920 410 руб. 68 коп., или 86,99 %, а соотношение стоимости золота и серебра ЦК Последгол - 3,89 % и 96,11 %. Если к отмеченной сумме добавить цифры по реализации ценностей ОС КССХ, их общая стоимость по внутренней отчетности превысит 17 млн золотых руб. Таким образом, НКФ неплохо заработал на помощи голодающим и за счет в 2,5 раза заниженных расценок на ценности обеспечил соблюдение интересов государственной казны.
...
Подводя итоги сказанному, сформулируем ряд очевидных выводов. Борьба с голодом не значилась первой из важнейших задач, стоявших перед советской властью в 1922 г. Золотовалютные ресурсы, необходимые для помощи голодающим, у правительства имелись, но тратить их в этом направлении власти не стали. Отказались они, за исключением демонстративного аванса в 1 млн золотых руб., и от использования церковных ценностей в деле закупки хлеба для голодающих за границей - вопреки обещаниям советской пропаганды. Изъятие ценностей затянулось сверх всяких ожиданий, а их сосредоточение в Москве заняло несколько лет. Борьба с голодом и его последствиями осуществлялась из имевшихся в государственной казне советских, быстро обесценивающихся дензнаков. При этом объем переданных помгольцам денежных средств при покупке Наркомфином церковных ценностей был намного меньше установленной в Гохране для внутреннего пользования их стоимости. Отказ НКФ платить твердой валютой за ценности Помгола привел к резкому сокращению без того незначительных хлебных поставок в голодающие губернии.
Настоящая реализация церковных ценностей была связана с экономическими нуждами государства, управляемого богоборческой властью, и являлась вместе с самим их изъятием оскорблением православных святынь, которыми дорожил верующий народ. Новые архивные данные помогают восстановить общий контекст их реализации, необходимый историческому сообществу для правильного понимания данного периода в истории церковно-государственных отношений, в том числе позиции Святейшего Патриарха Тихона и поддержавшего его духовенства. Добавим в заключение, что в ее свете выглядит обоснованным взгляд на необходимость восстановления ко всем сохранившимся в государственных музеях евхаристическим сосудам определенного в канонах отношения как к церковным святыням.
Ах чего захотел, мракобес поганый.
У темы изъятия церковных ценностей есть одна проблема - все работы на эту тему написаны поганой контрой, которая даже не скрывает своей ангажированности и фиксируется только на негативных сторонах вопроса, выпячивая цинизм, обман, террор большевиков и т.д. Работу эту написал какой-то дьякон, а я лично дьяконам не верю. Но внешне все вроде бы пристойно - ссылки, архивы, цитаты. Запишу на память, потом надо будет проверить эти филиппики и ссылки на отчетность. Хотя то, что дьякон, видимо, считает, что кроме голодающих у страны других проблем не было, конечно, странно. Все это очень напоминает рассказы таких же авторов, что большевики хотели изъятием ценностей подставить и обрушить террор на церковников, а потом читаешь региональные статьи, и там видно, что власти на местах делали все, что могли для предотвращения сопротивления и репрессии были очень неширокими, исключительно против непосредственно зачинщиков сопротивления, когда оно вообще было (а часто его и не было).