Октябрь - Норвегия - Корея
Й.П. Нильсен
Октябрь 1917 года и норвежское рабочее движение
В Норвегии Русская революция обернулась более серьезными последствиями для рабочего движения, чем во многих других странах Европы. Здесь профсоюзы и социалистическая партия были связаны друг с другом теснее, чем в большинстве других стран: Центральное объединение профсоюзов Норвегии (ArbeidernesFagli geLandsorganisasjon), созданное в 1899 году, и Норвежская рабочая партия (НРП - DetNorskeArbeiderparti), возникшая в 1887 году, боролись за интересы норвежских рабочих, так сказать, «рука об руку». НРП добивалась успешных результатов на выборах: с 1915 года ее поддерживала примерно треть избирателей.
Перед Первой мировой войной в рабочем движении развернулась борьба по вопросу о стратегии профсоюзов, и на митинге в Тронхейме в 1911 году была принята так называемая Тронхеймская резолюция. Вскоре вокруг нее объединилась оппозиция, выступавшая за новые, более радикальные - если не сказать революционные - методы борьбы [6]. Это оппозиционное движение - иногда его называли «новым направлением» - возглавил Мартин Транмель: талантливый организатор и харизматичный оратор, которому суждено было сыграть видную роль в норвежском рабочем движении межвоенного периода. Он критиковал руководство /141/ партии за чрезмерную умеренность и слишком большое внимание к парламентской деятельности. По мнению Транмеля, чтобы свергнуть «власть буржуазного класса» и открыть путь к социализму, необходимы были массовые акции [1].
Октябрьская революция в России стала новым стимулом для радикализации этого движения. В стране начали создаваться Советы рабочих и солдатских депутатов, и в конечном итоге на съезде НРП в 1918 году «новое направление» одержало верх. Отныне НРП должна была стать «революционной партией классовой борьбы», не согласной с «правом высших классов на экономическую эксплуатацию и подавление рабочего класса», даже если они обладают большинством в Стортинге (Норвежском парламенте). Позднее в программ}' партии был включен тезис о создании норвежской «советской республики», а в 1919 году на партийном съезде подавляющим большинством голосов было принято решение о вхождении НРП в Коммунистический Интернационал [5].
Однако членство НРП в Коминтерне продлилось всего четыре года. Ленинский план создания строго иерархической организации по типу «кадровой» партии для осуществления мировой революции не устраивал норвежцев: они были не готовы принять «21 условие» для вступления в Коминтерн, которые в Норвегия называли «московскими тезисами». Тем не менее, поражает уже тот факт, что в Норвегии - в отличие от большинства других стран Европы - крупная социал-демократическая партия, судя по всему, всецело поддержала Октябрьскую революцию и все, что она символизировала.
В Швеции и Дании - странах, с которыми норвежцы обычно сравнивают свою родину - социал-демократические партии не вступили в Коминтерн, а небольшие группы, стремившиеся идти по стопам большевиков, вышли из этих партий, образовав собственные небольшие партии на левом крыле. В Норвегии же основная социал-демократическая партия вошла в Коминтерн, в результате чего от нее откололось правое крыло: недовольные членством в Коминтерне образовали Норвежскую социал-демократическую партию (в 1927 году она снова слилась с НРП). Позднее, в 1923 году, когда НРП покинула Коминтерн, из ее состава вышло левое крыло, создавшее Коммунистическую партию Норвегии, которая осталась членом Коминтерна [8].
Норвежские историки много десятилетий старались объяснить, как такое могло произойти: почему НРП и норвежское ра-/142/-бочее движение в целом обрели большую революционность, чем «братские» партии в Дании и Швеции? Первым из ученых этот вопрос поднял норвежский историк Эдвард Булль-старший - в статье, опубликованной в 1922 году по-немецки под названием Die EuiuickhinedeiArbeilerbewegungindendreiskandinavischenLandern 1914-1920" (1). В Норвегии первые десятилетия 20 века стали периодом динамичного роста промышленности, который начался после расторжения унии со Швецией в 1905 году. При этом Норвегия пользовалась «преимуществом отсталости»: ее промышленность заимствовала из-за рубежа новейшие технические и организационные достижения: что позволяло ей «перескочить» предыдущие стадии индустриализации. Из-за возможности получения дешевой электроэнергии многие заводы и фабрики располагались вблизи крупных водопадов, которые можно было использовать для этой цели. Это имело особое значение для электрохимической и электрометаллургической промышленности. В результате новые отрасли промышленности сосредоточились в нескольких крупных городах и индустриальных центрах. Из-за этой концентрации рабочей силы в немногих «точках» в Норвегии было легче сорганизовать рабочих политически, чем во многих других странах [3].
По мнению Булля, одним из важных факторов был быстрый рост рабочего класса Норвегии, и то, что большинство рабочих были прямыми выходцами из деревни. Булль, в частности, писал об их «резком отрыве от традиционной крестьянской общины». Это делало рабочих более восприимчивыми к радикальным политическим лозунгам и открытыми для революционного образа мысли. Недавние исследования норвежских историков подтверждают тезис о связи между появлением крупных, капиталоемких и технически передовых предприятий и радикализмом рабочих. Однако гипотеза о связи между быстрым ростом численности рабочих и революционными настроениями в их среде претерпела изменения. Логичнее искать причины этого радикализма в особых условиях, существовавших в начале индустриализации на многих стройках. Дело в том, что на таких объектах из-за временного характера занятости вести профсоюзную деятельность традиционными способами было невозможно. В этих условиях силовые акции и другие революционные методы давали большую отдачу. /143/
1. «Развитие рабочего движения в трех скандинавских странах в 1914-1920 годах».
чем затяжные забастовки и переговоры с работодателями. На такую «тактику умеренности» просто не было времени [1].
База для сравнения в статье Эдварда Булле представлена в первую очередь остальными скандинавскими странами, которые во многих других отношениях сильно напоминали Норвегию. Однако, по мнению Булля налицо были и важные различия. Он указывал на то, что борьба за создание парламентской системы и всеобщее избирательное право в Норвегии завершилась раньше, чем в Швеции и Дании. В ходе борьбы за эти демократические завоевания социалисты объединялись с буржуазными радикалами. После успешного решения данных вопросов.однако, они больше не нуждались в поддержке последних. Теперь онн могли сделать следующий шаг по пути к социализму, без ограничении, которые накладывало сотрудничество с бывшими союзниками - буржуазными либералами.
Другой вопрос, поднятый в ходе дискуссии о радикализме рабочего класса Норвегии, связан с воздействием расторжения шведско-норвежской унии в 1905 году. В результате распада унии важный вопрос национальной независимости был наконец, решен и снят с норвежской политической повестки дня. Тем самым сошла на нет общность интересов буржуазных радикалов и социалистов, охватывавшая и этот вопрос. В то же время в Данин шлезвнгский вопрос, также требовавший наличия широкой общенациональной коалиции (против Германии), продолжал удерживать социалистов от дальнейших шагов в сторону социальной революции [3].
Октябрьская революция, несомненно, стала важным источником вдохновения для норвежского рабочего движения, но реальной угрозы революции в Норвегии судя по всему не было [5]. Конкретной подготовки к восстанию, кажется, не велось, и. что особенно интересно, на демонстрации против высоких цен в 1917 году - а она стала подлинным примером мобилизации масс - никаких лозунгов, выходящих за рамки существующего порядка, не выдвигалось. Руководство НРП думало о возможной революции в Норвегии в первую очередь как о чем-то, что будет привнесено извне, охватит Норвегию наряду со многими другими странами - то есть как о мировой революции. Наиболее вероятной «стартовой точкой» мировой реватюции оно считало Германию [2].
С другой стороны, правительство и буржуазное общество Норвегии приняли все необходимые меры предосторожности, чтобы /144/ не допустить революции. Буржуазный режим в Норвегии не переживал кризис. Страна не участвовала в Первой мировой войне г: не испытывала таких «перегрузок», как царская Россия. Для обуздания забастовочного движения и борьбы с гражданским неповиновением власти не останавливались перед применением силы, задействуя как полицию, так и армию. В то же время правительство шло навстречу социалистам во многих важных сферах. Так, в 1918-1919 годах Стортинг законодательно установил в стране восьмичасовой рабочий день; не менее важна была и избирательная реформа 1919 года, благодаря которой количество депутатских мандатов Рабочей партии в парламенте стало больше соответствовать числу поданных за нее голосов. Это усилило у сторонников НРП убежденность, что политической власти можно достичь и в рамках существующей системы, что для создания правительства социалистов не обязательно устраивать революцию [5]. Свою роль сыграли и события в других странах: в 1917-1919 социал-демократические правительства появились в таких государствах, как Швеция, Финляндия и Германия. Позднее их число пополнили Великобритания. Дания и Норвегия.
Список литературы
1. Bj от gum Joiuoii 1998, ManinTranmcvlogradikalisermgenavnorskar-beiderbevegelse 1906-1918. Acta Humaniora 33. Oslo.
2. Bjornson, 0yvmd 1990. Pa klassekampens grunn (1900-1920). Arbeiderbevegelsens historie i Norge, vol. 2. Oslo.
3. Bull, Edvard senior, 1922, "Die Enlwicklung der Aibeiterbewegung in den drei skandinavischea Landern 1914-1920" // Archrv fur die Geschichte des Sozialismus under der Arbeiterbewegug. Vol. 10: 329-361.
4. Fate, Odd-Bjoni 1984, Mellom reformisme og bolsjevisme. Norskar-beiderbexegelse 1918-1920. Докторская диссертация, Бергенский университет.
5. Fatre, Beige 1991, Norsk historie 1905-1940. Oslo
6. Hartlofeen. Svein-Toie 1978, Fagopposisjonen hrnen ire fagforbund. Nedslaget av Fagopposisjonens ideologi og program innen Norsk Bokbln-derfbrbund. Norsk Malerforbund og Norsk Papirarbeiderforbund 1916-1923. Магистерская диссертация по специальности «история», Университет Осло.
7. Kjeldstadli, Knot 1989, Jerniid. Fabrikksystem og arbeidere ved Cbris-liania Spigerverk og Kvarmer Brugjra от lag 1890 til 1940. Oslo.
8. Tidsskrififor Arbeiderbexegelsens historie 197671: "Radikalisexingen av norsk aibeiderbevegelse 1911-1923". Oslo. /143/
1917 год в судьбах регионов, страны н мира: взгляд из XXI века: сб. материалов междунар. науч. конф. / сост. В.И. Голдин, Н.А. Данилов, под общ. ред. В.И. Голдина; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. М.В. Ломоносова. Архангельск: САФУ. 2017. С. 141-145.
В.А. Гайкин
Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ 1918-1922 ГГ. И КОРЕЙСКИЕ ИНСУРГЕНТЫ В МАНЬЧЖУРИИ
Автор рассматривает процесс формирования в прилегающих к российскому Дальнему Востоку районах Маньчжурии антияпонских и коммунистических организаций, обусловленный влиянием Гражданской войны и борьбы против японской интервенции на востоке Российского государства. Корейские националисты в Маньчжурии, стремившиеся освободить Корею от колониального гнета Японии, видели в России, столкнувшейся с японской агрессией, естественного союзника. Переход на рельсы коммунистической идеологии для одних националистов был вынужденной платой за услуги могучего «спонсора», для других - закономерной коалицией с близкими по духу российскими большевиками.
Ключевые слова: Гражданская война; японская интервенция; Дальний Восток; корейские партизаны; Маньчжурия. /243/
Появление на политической карте мира Советской России стало для колониальных стран примером успешной политической трансформации. Корейские националисты в Маньчжурии, стремившиеся освободить Корею от колониального гнёта Японии, видели в России, боровшейся с японской интервенцией на Дальнем Востоке, естественного союзника.
Долину пограничной реки Туманган на китайской стороне гораздо раньше китайцев начали заселять и осваивать корейцы (с середины ХIХ в.). К началу ХХ в. она превратилась в своеобразный корейский анклав на китайской территории. Этот регион получил название Цзяньдао. По переписи 1907 г. в Цзяньдао проживали 72 076 корейцев и только 21 983 китайцев [2, т. 1, с. 326]. (Сегодня это корейский автономный округ Яньбянь - территория реализации Проекта Туманган».) Концентрация на территории Цзяньдао после аннексии Кореи Японией в 1910 г. активных участников национально, освободительной борьбы и деятелей просветительского движения привела к созданию в этом районе нескольких корейских политических oбществ антияпонского характера.
Китайские власти, видевшие в корейских националистах союзников в борьбе с японской экспансией в Китае, не препятствовали сбору ими налогов с корейского населения, развитию инфраструктуры (штаб-квартир, школ, военных училищ). В начале 1920-х гг. в Восточной Маньчжурии было около 30 военно-политических организаций националистов - от левых, мелкобуржуазных, до правых, связанных с шанхайской эмиграцией. Были и монархические группы, выступавшие за реставрацию в Корее императорской власти.
Появление на политической карте мира Советской России - государства, бросившего открытый вызов капиталистическому окружению, не могло не стать для колониальных и зависимых стран наглядным примером успешной политической трансфор-/244/-мации, возможности изменения государственного устройства.
Притяжение было взаимным. Советская Россия - изгой в капиталистическом окружении - была обречена на поиск союзников. Одним из проводников этой политики был Коминтерн, сочетавший свойства организации-промоутера, занимавшейся подготовкой и содействием революциям в зарубежных странах с мощным разведцентром. Переход на другую идеологию (коммунистичеcкую) для одних националистов был вынужденной платой за услуги могучего «спонсора»; для других - закономерной коалицией с близкими по духу российскими большевиками.
Мартовское восстание народное (1919) г. в Корее активизировало деятельность корейских патриотов, базировавшихся в Maньчжурии. В военном плане это выражалось в росте числа вооруженных акций против японских оккупантов в Корее, совершавшихся с территории Маньчжурии, в организационном плане - в создании многочисленных антияпонских военно-политических организаций. Согласно материалам японских разведорганов на территории Цзяньдао в 1920 г. действовало семь основных националистических военно-политических организации, в состав которых входили 3500 человек.
Наиболее мощной в военном отношении группировкой считалось общество «Кунчонсо» (военно-политическое управление) в уезде Ванцин во главе с Со Иром (численность 1600 человек). Поддерживались связи с корейскими патриотами на советском Дальнем Востоке. По данным японской разведки, в мае 1920 г. члены организации распространяли в Ванцине листовки коммунистического содержания [2, т. 8, с. 232]. Организация «Кунму тотокпy» (военно-гражданское пpавительство) во главе с Чэ Мён Нок насчитывала 600 человек; «Кукминхве» (Национальное общество) заменило на политической арене уже упоминавшееся «Канминхве» и выступало за административную автономию Цзяньдао. Численность общества составляла 450 человек. После мартовского (1919 г.) восстания был взят курс на вооруженную борьбу с колониальным режимом в Корее. В разных районах Цзяньдао имелись отделения общества, пытавшиеся выполнять функции местной корейской администрации. В уезде Яньцзи действовала «Тэхан токнипкун» (армия независимости великой Кореи) под руководством известного борца за независимость Кореи Хон Бом До. Численность организации составляла 400 человек. Японские аналитики рассматривали ее как одну из самых влиятельныx /245/ корейских группировок в Цзяньдао; в том же уезде базировалось «Кванпутан» (общество возрождения), руководителем которого был Ли Бом Юн. Целью этой организации провозглашалось восстановление власти корейского императора; в уезде Ванцин находиласъ база «Ыйкунтан» (армия справедливости), которой командовал Пан Мо Ен (200 членов). Организaция подчеркивала свою независимость от временного правительства; группировка «Синминтан» (общество нового народа), возглавляемая Ким Чун Кыном - большого влияния в Цзяньдао не имела (численность 300 человек) [2, т. 8, с. 206-209].
В корейском национально-освободительном движении в Маньчжурии начала 1920-х гг. фактически доминировало революционно-демократическое течение. Ведущие военно-политические группировки «Кукминхве» (лидер Ку Чхун Сон), «Кунчонсо» (во главе Со Ир) «Тэхан токнипкун» (лидер Хон Бом До) оценивались японской разведкой как красные [2, т. 8, с. 68, 232]. Все группировки установили контакты с корейцами на советском Дальнем Востоке. В период революции и Гражданской войны корейские отряды из Цзяньдао принимали непосредственное участие в борьбе за власть Советов и против японской интервенции на Дальнем Востоке.
Во время боев с японскими карательными отрядами, в 1920 г. вторгнувшимися в Маньчжурию, несколько корейских соединений отошли на территорию советского Дальнего Востока и включились в борьбу против японской интервенции. Это отpяды Ли Бом Юна, Хе Гюнa, Син Ир Хена, соединения Общества военной подготовки независимости Кореи во главе с Ли Ёном, Армии независимости под командованием Чэ Мян Сена. В Амyрскую область перешли отряды Хон Бом До, Ан Му, Военно-политического управления под командованиеем Ким Сын Бина и Со Ира [1, с. 25]. Многие корейские интернационалисты, прошедшие на территории советского Дальнего Востока школу борьбы против японских интервентов, вступили в Компартию Кореи.
Революционные события на советском Дальнем Востоке были лучшей агитацией за соединение национально-освободительногo движения с социальной революцией. И руководители, и простые члены корейских партизанских отрядов, быстро усваивали радикальные идеи. Так, по японским данным, лидер общества «Симинтан», базировавшегося на территории советского Дальнего Востока, провел в Имане совещание антияпонских отрядов, /246/ перешедших в Приморье из Цзяньдао. В результате было принято коммюнике, в котором говорилось что «…необходимо уничтожить капитализм в Корее и за ее пределами, осуществить победу коммунизма» [2, т. 8, с. 86].
Часть корейских партизан после ухода японских карательных отрядов из Цзяньдао вернулись в Маньчжурию. Организации патриотов постепенно восстанавливали утраченные позиции. С октября 1921 г. по сентябрь 1922 г. японская полиция зарегистрировала 402 нападения партизан из Маньчжурии на различные объекты. В них участвовали 2226 патриотов. С октября 1922 г. по сентябрь 1923 г. таких акций было зарегистрировано 427; количество участвовавших в них партизан - 2305 [2, т. 8, с. 800]. Слабая социальная дифференциация корейского населения Маньчжурии затрудняла создание коалиций антияпонских oбщecтв на классовой основе. Баррикады, которые разделили бы антияпонские организации на две противостоящие гpyппы и сплотили бы каждую из них, только начинали воздвигаться. Центробежныe силы часто были сильнее центростремительных. Борьба за сферы влияния, личная неприязнь отдельных лидеров друг к другу, разногласия по тактическим вопроcaм мешали консолидации.
И все же процесс размежевания происходил. В 1921-1922 гг. во многих уездах Маньчжурии существовали отделения компартии Кореи, развернувшие среди националистов агитпpoпработу, дававшую свои результаты. По данным японской разведки, видные деятели обществ «Военно-политическое управление» и Национального общества занимались в aвгустe 1921 г. в Хунчуне коммунистической пропагандой [2, т. 8. с. 69]. В 1921 г. из 12 членов президиума влиятельного общества «Кукминхве» 8 человек были членами компартии, а его лидер Ку Чхон Сон стал в 1922 г. председателем «Объединенного общества Корейской компартии», созданного в провинции Цзилинь [2, т. 7, с. 190]. В апреле 1923 г. из СССР по линии Коминтерна в Цзяньдао перешли 10 корейских интернационалистов, распространявшие коммунистические листовки и пытавшиеся создать комсомольскую организацию [2, т. 8, с. 128].
Под воздействием коммунистических идей и революционных событий на советском Дальнем Востоке многие члены националистических обществ переходили в коммунистические организации, а сами националистические группировки становились менее радикальными. Катализатором этого процесса послужило /247/ усиление репрессий чжaнцзолиневской администрации против леворадикaльных и коммунистических организаций в Маньчжурии, проведение Чжан Цзолинем антисоветского курса внешней политики. Немаловажным фактором было то, что такие авторитетные руководители леворадикального тoлка как Ли Дон Хви и Хон Бомдо, остались в СССР, а Со Ир и Ким Нип погибли.
Определённую роль сыграло расформиpoвание корейских партизанских отрядов на территории советского Дальнегo Востока после изгнания интервентов и установления советской власти на территории РСФСР. Часть корейских партизан вступили в Красную армию, в «Корё кёсанто» (корейская коммунистическая организация, действовавшая на территории РСФСР), остальные вернулись в Маньчжурию для продолжения антияпонской борьбы. Наряду с переносам акцента в интернациональной помощи РСФСР национально-освободительной борьбе корейского народа на содействие коммунистическим организациям, это в определенной степени ускорило поляризацию в лагepe антияпонских бойцов, оконтуривание его двух отрядов - коммунистов и националистов.
Литература
1. Ким М.Т. Корейские интернационалисты в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке (1918-1922). - М., 1979.
2. Тёсэн тодзи сирё: материалы по истории управления Кореей: в 10 т. - Токио, 1970-1971. /248/
Гражданская война в России (1917-1922): историческая память и проблемы мемориализации «красного» и «белого» движения: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции (Омск, 16-17 июня 2016 г.) / гл. ред. Д.А. Алисов, Ю.А. Закунов; отв. ред. О.В. Гефнер, И.А. Селезнева. - Москва: Институт Наследия, 2016. С. 243-248.
Октябрь 1917 года и норвежское рабочее движение
В Норвегии Русская революция обернулась более серьезными последствиями для рабочего движения, чем во многих других странах Европы. Здесь профсоюзы и социалистическая партия были связаны друг с другом теснее, чем в большинстве других стран: Центральное объединение профсоюзов Норвегии (ArbeidernesFagli geLandsorganisasjon), созданное в 1899 году, и Норвежская рабочая партия (НРП - DetNorskeArbeiderparti), возникшая в 1887 году, боролись за интересы норвежских рабочих, так сказать, «рука об руку». НРП добивалась успешных результатов на выборах: с 1915 года ее поддерживала примерно треть избирателей.
Перед Первой мировой войной в рабочем движении развернулась борьба по вопросу о стратегии профсоюзов, и на митинге в Тронхейме в 1911 году была принята так называемая Тронхеймская резолюция. Вскоре вокруг нее объединилась оппозиция, выступавшая за новые, более радикальные - если не сказать революционные - методы борьбы [6]. Это оппозиционное движение - иногда его называли «новым направлением» - возглавил Мартин Транмель: талантливый организатор и харизматичный оратор, которому суждено было сыграть видную роль в норвежском рабочем движении межвоенного периода. Он критиковал руководство /141/ партии за чрезмерную умеренность и слишком большое внимание к парламентской деятельности. По мнению Транмеля, чтобы свергнуть «власть буржуазного класса» и открыть путь к социализму, необходимы были массовые акции [1].
Октябрьская революция в России стала новым стимулом для радикализации этого движения. В стране начали создаваться Советы рабочих и солдатских депутатов, и в конечном итоге на съезде НРП в 1918 году «новое направление» одержало верх. Отныне НРП должна была стать «революционной партией классовой борьбы», не согласной с «правом высших классов на экономическую эксплуатацию и подавление рабочего класса», даже если они обладают большинством в Стортинге (Норвежском парламенте). Позднее в программ}' партии был включен тезис о создании норвежской «советской республики», а в 1919 году на партийном съезде подавляющим большинством голосов было принято решение о вхождении НРП в Коммунистический Интернационал [5].
Однако членство НРП в Коминтерне продлилось всего четыре года. Ленинский план создания строго иерархической организации по типу «кадровой» партии для осуществления мировой революции не устраивал норвежцев: они были не готовы принять «21 условие» для вступления в Коминтерн, которые в Норвегия называли «московскими тезисами». Тем не менее, поражает уже тот факт, что в Норвегии - в отличие от большинства других стран Европы - крупная социал-демократическая партия, судя по всему, всецело поддержала Октябрьскую революцию и все, что она символизировала.
В Швеции и Дании - странах, с которыми норвежцы обычно сравнивают свою родину - социал-демократические партии не вступили в Коминтерн, а небольшие группы, стремившиеся идти по стопам большевиков, вышли из этих партий, образовав собственные небольшие партии на левом крыле. В Норвегии же основная социал-демократическая партия вошла в Коминтерн, в результате чего от нее откололось правое крыло: недовольные членством в Коминтерне образовали Норвежскую социал-демократическую партию (в 1927 году она снова слилась с НРП). Позднее, в 1923 году, когда НРП покинула Коминтерн, из ее состава вышло левое крыло, создавшее Коммунистическую партию Норвегии, которая осталась членом Коминтерна [8].
Норвежские историки много десятилетий старались объяснить, как такое могло произойти: почему НРП и норвежское ра-/142/-бочее движение в целом обрели большую революционность, чем «братские» партии в Дании и Швеции? Первым из ученых этот вопрос поднял норвежский историк Эдвард Булль-старший - в статье, опубликованной в 1922 году по-немецки под названием Die EuiuickhinedeiArbeilerbewegungindendreiskandinavischenLandern 1914-1920" (1). В Норвегии первые десятилетия 20 века стали периодом динамичного роста промышленности, который начался после расторжения унии со Швецией в 1905 году. При этом Норвегия пользовалась «преимуществом отсталости»: ее промышленность заимствовала из-за рубежа новейшие технические и организационные достижения: что позволяло ей «перескочить» предыдущие стадии индустриализации. Из-за возможности получения дешевой электроэнергии многие заводы и фабрики располагались вблизи крупных водопадов, которые можно было использовать для этой цели. Это имело особое значение для электрохимической и электрометаллургической промышленности. В результате новые отрасли промышленности сосредоточились в нескольких крупных городах и индустриальных центрах. Из-за этой концентрации рабочей силы в немногих «точках» в Норвегии было легче сорганизовать рабочих политически, чем во многих других странах [3].
По мнению Булля, одним из важных факторов был быстрый рост рабочего класса Норвегии, и то, что большинство рабочих были прямыми выходцами из деревни. Булль, в частности, писал об их «резком отрыве от традиционной крестьянской общины». Это делало рабочих более восприимчивыми к радикальным политическим лозунгам и открытыми для революционного образа мысли. Недавние исследования норвежских историков подтверждают тезис о связи между появлением крупных, капиталоемких и технически передовых предприятий и радикализмом рабочих. Однако гипотеза о связи между быстрым ростом численности рабочих и революционными настроениями в их среде претерпела изменения. Логичнее искать причины этого радикализма в особых условиях, существовавших в начале индустриализации на многих стройках. Дело в том, что на таких объектах из-за временного характера занятости вести профсоюзную деятельность традиционными способами было невозможно. В этих условиях силовые акции и другие революционные методы давали большую отдачу. /143/
1. «Развитие рабочего движения в трех скандинавских странах в 1914-1920 годах».
чем затяжные забастовки и переговоры с работодателями. На такую «тактику умеренности» просто не было времени [1].
База для сравнения в статье Эдварда Булле представлена в первую очередь остальными скандинавскими странами, которые во многих других отношениях сильно напоминали Норвегию. Однако, по мнению Булля налицо были и важные различия. Он указывал на то, что борьба за создание парламентской системы и всеобщее избирательное право в Норвегии завершилась раньше, чем в Швеции и Дании. В ходе борьбы за эти демократические завоевания социалисты объединялись с буржуазными радикалами. После успешного решения данных вопросов.однако, они больше не нуждались в поддержке последних. Теперь онн могли сделать следующий шаг по пути к социализму, без ограничении, которые накладывало сотрудничество с бывшими союзниками - буржуазными либералами.
Другой вопрос, поднятый в ходе дискуссии о радикализме рабочего класса Норвегии, связан с воздействием расторжения шведско-норвежской унии в 1905 году. В результате распада унии важный вопрос национальной независимости был наконец, решен и снят с норвежской политической повестки дня. Тем самым сошла на нет общность интересов буржуазных радикалов и социалистов, охватывавшая и этот вопрос. В то же время в Данин шлезвнгский вопрос, также требовавший наличия широкой общенациональной коалиции (против Германии), продолжал удерживать социалистов от дальнейших шагов в сторону социальной революции [3].
Октябрьская революция, несомненно, стала важным источником вдохновения для норвежского рабочего движения, но реальной угрозы революции в Норвегии судя по всему не было [5]. Конкретной подготовки к восстанию, кажется, не велось, и. что особенно интересно, на демонстрации против высоких цен в 1917 году - а она стала подлинным примером мобилизации масс - никаких лозунгов, выходящих за рамки существующего порядка, не выдвигалось. Руководство НРП думало о возможной революции в Норвегии в первую очередь как о чем-то, что будет привнесено извне, охватит Норвегию наряду со многими другими странами - то есть как о мировой революции. Наиболее вероятной «стартовой точкой» мировой реватюции оно считало Германию [2].
С другой стороны, правительство и буржуазное общество Норвегии приняли все необходимые меры предосторожности, чтобы /144/ не допустить революции. Буржуазный режим в Норвегии не переживал кризис. Страна не участвовала в Первой мировой войне г: не испытывала таких «перегрузок», как царская Россия. Для обуздания забастовочного движения и борьбы с гражданским неповиновением власти не останавливались перед применением силы, задействуя как полицию, так и армию. В то же время правительство шло навстречу социалистам во многих важных сферах. Так, в 1918-1919 годах Стортинг законодательно установил в стране восьмичасовой рабочий день; не менее важна была и избирательная реформа 1919 года, благодаря которой количество депутатских мандатов Рабочей партии в парламенте стало больше соответствовать числу поданных за нее голосов. Это усилило у сторонников НРП убежденность, что политической власти можно достичь и в рамках существующей системы, что для создания правительства социалистов не обязательно устраивать революцию [5]. Свою роль сыграли и события в других странах: в 1917-1919 социал-демократические правительства появились в таких государствах, как Швеция, Финляндия и Германия. Позднее их число пополнили Великобритания. Дания и Норвегия.
Список литературы
1. Bj от gum Joiuoii 1998, ManinTranmcvlogradikalisermgenavnorskar-beiderbevegelse 1906-1918. Acta Humaniora 33. Oslo.
2. Bjornson, 0yvmd 1990. Pa klassekampens grunn (1900-1920). Arbeiderbevegelsens historie i Norge, vol. 2. Oslo.
3. Bull, Edvard senior, 1922, "Die Enlwicklung der Aibeiterbewegung in den drei skandinavischea Landern 1914-1920" // Archrv fur die Geschichte des Sozialismus under der Arbeiterbewegug. Vol. 10: 329-361.
4. Fate, Odd-Bjoni 1984, Mellom reformisme og bolsjevisme. Norskar-beiderbexegelse 1918-1920. Докторская диссертация, Бергенский университет.
5. Fatre, Beige 1991, Norsk historie 1905-1940. Oslo
6. Hartlofeen. Svein-Toie 1978, Fagopposisjonen hrnen ire fagforbund. Nedslaget av Fagopposisjonens ideologi og program innen Norsk Bokbln-derfbrbund. Norsk Malerforbund og Norsk Papirarbeiderforbund 1916-1923. Магистерская диссертация по специальности «история», Университет Осло.
7. Kjeldstadli, Knot 1989, Jerniid. Fabrikksystem og arbeidere ved Cbris-liania Spigerverk og Kvarmer Brugjra от lag 1890 til 1940. Oslo.
8. Tidsskrififor Arbeiderbexegelsens historie 197671: "Radikalisexingen av norsk aibeiderbevegelse 1911-1923". Oslo. /143/
1917 год в судьбах регионов, страны н мира: взгляд из XXI века: сб. материалов междунар. науч. конф. / сост. В.И. Голдин, Н.А. Данилов, под общ. ред. В.И. Голдина; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. М.В. Ломоносова. Архангельск: САФУ. 2017. С. 141-145.
В.А. Гайкин
Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ 1918-1922 ГГ. И КОРЕЙСКИЕ ИНСУРГЕНТЫ В МАНЬЧЖУРИИ
Автор рассматривает процесс формирования в прилегающих к российскому Дальнему Востоку районах Маньчжурии антияпонских и коммунистических организаций, обусловленный влиянием Гражданской войны и борьбы против японской интервенции на востоке Российского государства. Корейские националисты в Маньчжурии, стремившиеся освободить Корею от колониального гнета Японии, видели в России, столкнувшейся с японской агрессией, естественного союзника. Переход на рельсы коммунистической идеологии для одних националистов был вынужденной платой за услуги могучего «спонсора», для других - закономерной коалицией с близкими по духу российскими большевиками.
Ключевые слова: Гражданская война; японская интервенция; Дальний Восток; корейские партизаны; Маньчжурия. /243/
Появление на политической карте мира Советской России стало для колониальных стран примером успешной политической трансформации. Корейские националисты в Маньчжурии, стремившиеся освободить Корею от колониального гнёта Японии, видели в России, боровшейся с японской интервенцией на Дальнем Востоке, естественного союзника.
Долину пограничной реки Туманган на китайской стороне гораздо раньше китайцев начали заселять и осваивать корейцы (с середины ХIХ в.). К началу ХХ в. она превратилась в своеобразный корейский анклав на китайской территории. Этот регион получил название Цзяньдао. По переписи 1907 г. в Цзяньдао проживали 72 076 корейцев и только 21 983 китайцев [2, т. 1, с. 326]. (Сегодня это корейский автономный округ Яньбянь - территория реализации Проекта Туманган».) Концентрация на территории Цзяньдао после аннексии Кореи Японией в 1910 г. активных участников национально, освободительной борьбы и деятелей просветительского движения привела к созданию в этом районе нескольких корейских политических oбществ антияпонского характера.
Китайские власти, видевшие в корейских националистах союзников в борьбе с японской экспансией в Китае, не препятствовали сбору ими налогов с корейского населения, развитию инфраструктуры (штаб-квартир, школ, военных училищ). В начале 1920-х гг. в Восточной Маньчжурии было около 30 военно-политических организаций националистов - от левых, мелкобуржуазных, до правых, связанных с шанхайской эмиграцией. Были и монархические группы, выступавшие за реставрацию в Корее императорской власти.
Появление на политической карте мира Советской России - государства, бросившего открытый вызов капиталистическому окружению, не могло не стать для колониальных и зависимых стран наглядным примером успешной политической трансфор-/244/-мации, возможности изменения государственного устройства.
Притяжение было взаимным. Советская Россия - изгой в капиталистическом окружении - была обречена на поиск союзников. Одним из проводников этой политики был Коминтерн, сочетавший свойства организации-промоутера, занимавшейся подготовкой и содействием революциям в зарубежных странах с мощным разведцентром. Переход на другую идеологию (коммунистичеcкую) для одних националистов был вынужденной платой за услуги могучего «спонсора»; для других - закономерной коалицией с близкими по духу российскими большевиками.
Мартовское восстание народное (1919) г. в Корее активизировало деятельность корейских патриотов, базировавшихся в Maньчжурии. В военном плане это выражалось в росте числа вооруженных акций против японских оккупантов в Корее, совершавшихся с территории Маньчжурии, в организационном плане - в создании многочисленных антияпонских военно-политических организаций. Согласно материалам японских разведорганов на территории Цзяньдао в 1920 г. действовало семь основных националистических военно-политических организации, в состав которых входили 3500 человек.
Наиболее мощной в военном отношении группировкой считалось общество «Кунчонсо» (военно-политическое управление) в уезде Ванцин во главе с Со Иром (численность 1600 человек). Поддерживались связи с корейскими патриотами на советском Дальнем Востоке. По данным японской разведки, в мае 1920 г. члены организации распространяли в Ванцине листовки коммунистического содержания [2, т. 8, с. 232]. Организация «Кунму тотокпy» (военно-гражданское пpавительство) во главе с Чэ Мён Нок насчитывала 600 человек; «Кукминхве» (Национальное общество) заменило на политической арене уже упоминавшееся «Канминхве» и выступало за административную автономию Цзяньдао. Численность общества составляла 450 человек. После мартовского (1919 г.) восстания был взят курс на вооруженную борьбу с колониальным режимом в Корее. В разных районах Цзяньдао имелись отделения общества, пытавшиеся выполнять функции местной корейской администрации. В уезде Яньцзи действовала «Тэхан токнипкун» (армия независимости великой Кореи) под руководством известного борца за независимость Кореи Хон Бом До. Численность организации составляла 400 человек. Японские аналитики рассматривали ее как одну из самых влиятельныx /245/ корейских группировок в Цзяньдао; в том же уезде базировалось «Кванпутан» (общество возрождения), руководителем которого был Ли Бом Юн. Целью этой организации провозглашалось восстановление власти корейского императора; в уезде Ванцин находиласъ база «Ыйкунтан» (армия справедливости), которой командовал Пан Мо Ен (200 членов). Организaция подчеркивала свою независимость от временного правительства; группировка «Синминтан» (общество нового народа), возглавляемая Ким Чун Кыном - большого влияния в Цзяньдао не имела (численность 300 человек) [2, т. 8, с. 206-209].
В корейском национально-освободительном движении в Маньчжурии начала 1920-х гг. фактически доминировало революционно-демократическое течение. Ведущие военно-политические группировки «Кукминхве» (лидер Ку Чхун Сон), «Кунчонсо» (во главе Со Ир) «Тэхан токнипкун» (лидер Хон Бом До) оценивались японской разведкой как красные [2, т. 8, с. 68, 232]. Все группировки установили контакты с корейцами на советском Дальнем Востоке. В период революции и Гражданской войны корейские отряды из Цзяньдао принимали непосредственное участие в борьбе за власть Советов и против японской интервенции на Дальнем Востоке.
Во время боев с японскими карательными отрядами, в 1920 г. вторгнувшимися в Маньчжурию, несколько корейских соединений отошли на территорию советского Дальнего Востока и включились в борьбу против японской интервенции. Это отpяды Ли Бом Юна, Хе Гюнa, Син Ир Хена, соединения Общества военной подготовки независимости Кореи во главе с Ли Ёном, Армии независимости под командованием Чэ Мян Сена. В Амyрскую область перешли отряды Хон Бом До, Ан Му, Военно-политического управления под командованиеем Ким Сын Бина и Со Ира [1, с. 25]. Многие корейские интернационалисты, прошедшие на территории советского Дальнего Востока школу борьбы против японских интервентов, вступили в Компартию Кореи.
Революционные события на советском Дальнем Востоке были лучшей агитацией за соединение национально-освободительногo движения с социальной революцией. И руководители, и простые члены корейских партизанских отрядов, быстро усваивали радикальные идеи. Так, по японским данным, лидер общества «Симинтан», базировавшегося на территории советского Дальнего Востока, провел в Имане совещание антияпонских отрядов, /246/ перешедших в Приморье из Цзяньдао. В результате было принято коммюнике, в котором говорилось что «…необходимо уничтожить капитализм в Корее и за ее пределами, осуществить победу коммунизма» [2, т. 8, с. 86].
Часть корейских партизан после ухода японских карательных отрядов из Цзяньдао вернулись в Маньчжурию. Организации патриотов постепенно восстанавливали утраченные позиции. С октября 1921 г. по сентябрь 1922 г. японская полиция зарегистрировала 402 нападения партизан из Маньчжурии на различные объекты. В них участвовали 2226 патриотов. С октября 1922 г. по сентябрь 1923 г. таких акций было зарегистрировано 427; количество участвовавших в них партизан - 2305 [2, т. 8, с. 800]. Слабая социальная дифференциация корейского населения Маньчжурии затрудняла создание коалиций антияпонских oбщecтв на классовой основе. Баррикады, которые разделили бы антияпонские организации на две противостоящие гpyппы и сплотили бы каждую из них, только начинали воздвигаться. Центробежныe силы часто были сильнее центростремительных. Борьба за сферы влияния, личная неприязнь отдельных лидеров друг к другу, разногласия по тактическим вопроcaм мешали консолидации.
И все же процесс размежевания происходил. В 1921-1922 гг. во многих уездах Маньчжурии существовали отделения компартии Кореи, развернувшие среди националистов агитпpoпработу, дававшую свои результаты. По данным японской разведки, видные деятели обществ «Военно-политическое управление» и Национального общества занимались в aвгустe 1921 г. в Хунчуне коммунистической пропагандой [2, т. 8. с. 69]. В 1921 г. из 12 членов президиума влиятельного общества «Кукминхве» 8 человек были членами компартии, а его лидер Ку Чхон Сон стал в 1922 г. председателем «Объединенного общества Корейской компартии», созданного в провинции Цзилинь [2, т. 7, с. 190]. В апреле 1923 г. из СССР по линии Коминтерна в Цзяньдао перешли 10 корейских интернационалистов, распространявшие коммунистические листовки и пытавшиеся создать комсомольскую организацию [2, т. 8, с. 128].
Под воздействием коммунистических идей и революционных событий на советском Дальнем Востоке многие члены националистических обществ переходили в коммунистические организации, а сами националистические группировки становились менее радикальными. Катализатором этого процесса послужило /247/ усиление репрессий чжaнцзолиневской администрации против леворадикaльных и коммунистических организаций в Маньчжурии, проведение Чжан Цзолинем антисоветского курса внешней политики. Немаловажным фактором было то, что такие авторитетные руководители леворадикального тoлка как Ли Дон Хви и Хон Бомдо, остались в СССР, а Со Ир и Ким Нип погибли.
Определённую роль сыграло расформиpoвание корейских партизанских отрядов на территории советского Дальнегo Востока после изгнания интервентов и установления советской власти на территории РСФСР. Часть корейских партизан вступили в Красную армию, в «Корё кёсанто» (корейская коммунистическая организация, действовавшая на территории РСФСР), остальные вернулись в Маньчжурию для продолжения антияпонской борьбы. Наряду с переносам акцента в интернациональной помощи РСФСР национально-освободительной борьбе корейского народа на содействие коммунистическим организациям, это в определенной степени ускорило поляризацию в лагepe антияпонских бойцов, оконтуривание его двух отрядов - коммунистов и националистов.
Литература
1. Ким М.Т. Корейские интернационалисты в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке (1918-1922). - М., 1979.
2. Тёсэн тодзи сирё: материалы по истории управления Кореей: в 10 т. - Токио, 1970-1971. /248/
Гражданская война в России (1917-1922): историческая память и проблемы мемориализации «красного» и «белого» движения: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции (Омск, 16-17 июня 2016 г.) / гл. ред. Д.А. Алисов, Ю.А. Закунов; отв. ред. О.В. Гефнер, И.А. Селезнева. - Москва: Институт Наследия, 2016. С. 243-248.