Чехословацкий мятеж в Пензе
Чехословацкий мятеж в Пензе по воспоминаниям очевидцев
А.Г. Шариков
Шариков Анатолий Георгиевич - кандидат исторических наук, доцент Пензенского государственного университета.
Аннотация. В публикации анализируются взаимоотношения чехословацких легионеров с советским правительством в годы Гражданской войны. Показан процесс подготовки легионеров к антисоветскому мятежу, ход боев в Пензе 28-29 мая 1918 года. Использованы воспоминания участников событий и очевидцев.
Ключевые слова: чехословацкие легионеры, Гражданская война, эшелоны, разоружение, мятеж, бой за город, воспоминания очевидцев.
Abstract. The article analyzez relations between czechoslovakia"s legionaries with the soviet government in the years of the Civil War. It is shows the process of preparation for anti-soviet revolt, local fighting in Penza on the 28th-29th of May in 1918. It is used the memories of the participents and eye-witnesses.
Key words: czechoslovakia"s legionaries, the Civil War, troop trains, disarmament, revolt, the local fighting, the memories of eye-witnesses.
В рамках проекта «Легионы 100» власти Чешской Республики финансируют строительство на территории Российской Федерации памятников чехословацким легионерам, погибшим в ходе Гражданской войны в России. Есть соглашение стран о взаимном содержании воинских захоронений от 15 апреля 1999 г., в котором говорится о необходимости «действовать в соответствии со своим национальным законодательством» с обязательным «учетом национальных, религиозных и других традиций своих государств». Предполагается постановка монументов в местах захоронений умерших и погибших чехов и словаков, а не строительство претендующих на помпезность стел в жилой части городов с целью героизации легионеров. Работы по поиску захоронений погибших чешской стороной, к сожалению, не финансируются. В Самаре список из фамилий 53 чехов и словаков, который предполагается выбить на памятнике, расходится с данными архивов о похороненных на местном кладбище 24 легионерах. Памятник планируется установить не на кладбище, а на Красноармейской улице Самары. В Пензе до сих пор неизвестны места захоронений погибших леги-//-онеров, но уже на городском вокзале Пенза-3 установлен памятник с надписью: «Чехословацким легионерам, павшим на пути к своей Родине. Пенза. 21.3-30.5.1918».
В Поволжье легионеры оставили о себе недобруго славу. О взаимоотношениях красных с чехословаками сказано немало. Воспроизводить фрагменты из многочисленных монографий советского периода, вероятно, не стоит. Эти исследования хорошо известны.
Обыватели, встречавшие в своих городах легионеров как «белочехов», в скором времени разочаровались и стали воспринимать их как грабителей и оккупантов. Бывший главнокомандующий колчаковскими армиями Восточного фронта генерал-лейтенант К.В. Сахаров писал: «Совершенно ошибочное мнение, что чехословацкий корпус вступил в борьбу с большевиками идейно, для освобождения России. Их действия диктовались интересами личного спасения от возмездия за их измену тогдашнему отечеству, Австро-Венгерской империи. Отступлением от Волги кончилась боевая деятельность чехословацкого корпуса. Отойдя в тыл, чехи стали стягивать туда же свою военную добычу. Последняя поражала не только своим количеством, но и разнообразием. По самому скромному подсчету эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов золотых рублей и значительно превышала контрибуцию, наложенную пруссаками на Францию в 1871 году» [1]. В. Краснов отмечал: «Как будто не чехи начали в мае 1918 года активное выступление против советской власти!... Как будто не они организовали террор и кровавые расправы с рабочими и крестьянами по всей Сибири и Уралу, устилая свой "путь к славе" трупами замученных в застенках, повешенных, расстрелянных и зарубленных! Как будто не они повели сначала осторожные "коммерческие дела", затем открытую и беззастенчивую спекуляцию и, наконец, чистый грабеж России - на сей раз под лозунгом борьбы "против русской реакции"» [2]. В советское время было принято причислять к белым всех противников Советской власти. При современной исторической осведомленности такие понятия часто разделяются. Например, высказывание о белых философа и правоведа И. Ильина следующее: «....Белые никогда не защищали и не будут защищать ни сословного, ни классового, ни партийного дела: их дело - дело России - родины, дело русского государства» [3].
На фоне известных исследований о действиях чехословаков восточнее Волги майские события 1918 г. в Пензе представляются белым пятном для широкой общественности и историков. Это обстоятельство, по всей вероятности, использовано авторами двусмысленной надписи на памятнике легионерам в Пензе. Свежий взгляд на красивую стелу юного или неосведомленного человека сразу определит, что в Пензе на чехов и словаков напали и пытались не пустить на родину. Так ли было на самом деле?
В 1970-1980-е гг. автору данной публикации удалось собрать многочисленные устные воспоминания участников и свидетелей тех событий, а также материалы, хранящиеся в Государственном архиве Пензенской области, и свидетельства из пензенских журналов и газет 20-30-х гг. прошлого века.
Предистория событий такова. 7 августа 1914 г. по приказу военного министра «О формировании особых чешских воинских частей из добровольцев» стала формироваться Чешская дружина из военнопленных австро-венгерской армии и добровольцев, проживавших в России, для использования в боевых действиях на Юго-Западном фронте. 1 августа 1917 г. Чешско-Словацкая стрелковая бригада бьша развернута в дивизию. Затем был создан и вооружен, в основном трофейным австрийским оружием, корпус в составе двух дивизий и запасной бригады. Чехи и словаки стали именовать себя легионерами. К маю 1918 г. численность корпуса превышала 45 тыс. солдат и офицеров. /142/ Боевой состав постоянно пополнялся (в 1920 г. в Европу через Владивосток вернулись 63 173 легионера). Октябрьскую революцию руководство корпуса - Чешский национальный совет во главе с Томашем Масариком - воспринял враждебно. Были проведены многочисленные мероприятия пропагандистского и экономического характера, чтобы оградить легионеров от влияния пришедших к власти большевиков. Американский генерал Гревз писал: «Если союзники действительно хотели перебросить чехов во Францию, то представляется странным, что не принималось никаких мер к отправке их из Владивостока. Для меня совершенно ясно, что до 28 мая 1918 года не существовало планов переброски чехов на Западный фронт» [4]. Англия и Франция передали корпусу 15 млн руб., президент США предоставил заем в 12 млн рублей. Офицерский состав корпуса стал получать содержание, равное довольствию офицеров стран Антанты. Денежные выплаты рядовым легионерам увеличились в 40 раз. Стало совершенно очевидно, что Антанта желает использовать легионеров для борьбы с советской властью. 15 января 1918 г. корпус был объявлен автономной частью французской армии. 18 февраля 1918 г. на юге России началась германо-австрийская интервенция. Корпусу грозила гибель. 26 марта советское правительство заявило о своей готовности оказать содействие эвакуации чехословацких частей через Владивосток при условии их лояльности и сдачи основной части вооружения в установленных пунктах. Одним из пунктов была назначена Пенза. Совнарком предоставил 60 эшелонов. Поскольку чехи и словаки передвигались как частные лица, то могли оставить для самообороны 168 винтовок и один пулемет на эшелон.
Окончательно вопрос об использовании легионеров в борьбе с советской властью был решен в Вашингтоне в апреле 1918 г. во время переговоров союзников с представителями Чехословацкого национального совета. Французский посол в России 18 мая писал командованию корпуса о желании союзников оставить чехословацкие части в России и образовать ядро союзной армии против большевиков. Руководством корпуса легионерам внушалась мысль, что борьба с большевизмом есть борьба с Германией и Австро-Венгрией. Любые столкновения чехословаков на вокзалах и перронах с местными жителями трактовались как попытка препятствовать продвижению легионеров.
С марта 1918 г. через город один за другим проходили эшелоны с подразделениями чехословацкого корпуса. Уполномоченные губернского Совета принимали от них вооружение, имевшееся сверх установленной нормы, стремились выявить винтовки, пулеметы, гранаты, которые легионеры прятали в укромных местах теплушек. 19 апреля на станции Пенза-2 в одном из вагонов было отобрано 2 разобранных пулемета [5]. Такого рода изъятия считались обыденным делом.
С февраля по май в Пензе шло формирование 1-го Чехословацкого революционного полка. Около 300 проезжавших чехов и словаков приняли сторону советской власти и вступили в этот полк. Он насчитывал до 1200 бойцов - чехов, словаков, сербов, венгров, австрийцев, немцев. 16 мая большинство его подразделений во главе с Ярославом Штромбахом отправились на подавление антисоветского восстания в Саратовскую губернию.
16 мая на съезде легионеров в Челябинске было принято решение о повсеместном выступлении против советской власти. Сдавать оружие легионеры отказались. 24 мая делегаты съезда прибыли на станцию Рязано-Уральской железной дороги (ныне вокзал Пенза-3). Был создан штаб так называемой пензенской группы легионеров. Возглавил группу поручик Станислав Чечек. Начальником штаба был назначен поручик Йозеф Швец. Диспозиция пензенской группы на 25 мая 1918 г. была следующая. Передовой отряд находился в районе Кузнецка. Тыловой, самый многочисленный, в Тамбове. Южнее Пензы, в /143/ Ртищеве, стояли эшелоны 4-го полка Прокопия Великого (3500 штыков). Они прикрывали Пензу со стороны Вольска. Между Ртищевым и Сердобском - эшелоны 1-го запасного полка (1300 штыков). Такая расстановка эшелонов изолировала Пензу и препятствовала подходу к ней советских формирований с юга и востока. В самой Пензе на станции Рязано-Уральской железной дороги в эшелонах находились 1-й полк Яна Гуса (2800 штыков), техническая рота (150), 1-я артиллерийская бригада без орудий (200) и различные мелкие команды (до 100 штыков). Несмотря на достигнутый численный перевес, командование пензенской группы не решалось на штурм Пензы до подхода эшелонов 1-го запасного полка, хотя общее выступление корпуса уже началось. 25 мая чехословаки захватили Мариинск.
В виду событий в Челябинске и Мариинске, на других железнодорожных узлах и станциях, для советского командования стал совершенно очевидным факт нарушения корпусом договора от 26 марта 1918 года. Действия легионеров были обозначены как мятеж. Нависла опасность захвата иностранными войсками железнодорожной магистрали на всем пространстве следования эшелонов от Пензы до Владивостока. Вечером 25 мая народный комиссар по военным делам Лев Троцкий издал приказ № 388. Согласно приказу, следовало разоружить и расформировать эшелоны с чехословаками, а командный состав арестовать. Председатель Пензенского Совета рабочих и крестьянских депутатов Александр Минкин связался по прямому проводу с Симбирским военным комиссаром Ивановым и сообщил: «В Пензе сейчас находится более 2000 чехословацких штыков с пулеметами. От нас на днях ушли на фронт 800 человек с броневиками, пулеметами и артиллерией. Своих сил осталось мало, а задачу нужно выполнить сегодня-завтра. При разоружении неизбежен конфликт. Поэтому с согласия Москвы просим помощи. На счет количества - сколько можете дать». Иванов: «У нас тоже больших сил в наличии нет, т.к. послано 7 рот на дутовский фронт. Мы вам завтра отправляем полроты интернационала. Отряд небольшой, человек девяносто, но очень надежный. Если сможем пошлем еще».
26 мая Минкин докладовал Л. Троцкому: «Пришли к заключению, что не можем выполнить предписание. В Пензе на расстоянии 100 верст находится около 12 000 войск с пулеметами. Впереди нас стоят эшелоны, имеющие на 100 человек 60 винтовок. Арест офицеров неминуемо вызовет выступление, против которого устоять мы не сможем». Троцкий отвечал: «Товарищ, военные приказы отдаются не для обсуждения, а для исполнения. Я передам военному суду всех представителей военного комиссариата, которые будут трусливо уклоняться от исполнения разору^ютть чехословаков. Нами приняты меры двинуть бронированные поезда. Вы обязаны действовать решительно и немедленно. Больше добавить ничего не могу» [6]. Поздним вечером 26 мая 1918 г. в здании Совета на Соборной площади состоялось совещание советских и партийных руководителей Пензенской губернии. Пришли к выводу, что открытое столкновение с чехословаками ввиду превосходства их сил может закончиться неудачей. Было решено приложить все усилия, чтобы путем переговоров заставить легионеров сдать оружие.
Проходившие весь день 27 мая переговоры результата не дали. Легионеры разоружаться не пожелали. Более того, вечером того же дня предъявили Совету ультиматум, требуя отказа от разоружения, обеспечения эшелонов паровозами и отвода из Пензы 1-го Чехословацкого революционного полка. Срок ультиматума - сутки [7]. Эти требования Пензенский Совет отклонил.
Легионеры очень хорошо знали расстановку сил. Вместе с прибывшими из Рузаевки, Симбирска, Аткарска и других мест подкреплениями у защитников Пензы едва набиралось 2 тыс. бойцов. Большинство защитников города не /144/ имело военной подготовки, не было у них ни достаточного количества командного состава, ни опытных пулеметчиков. В артиллерийской батарее 1-го Чехословацкого революционного полка (48 бойцов, командир Йозеф Поспишил) было 7 легких орудий и 2 тыс. шрапнельных снарядов. Еще 18 мая Й. Поспишил докладывал, что батарея нуждается в опытном инструкторе-артиллеристе. Чехословаки же представляли собой регулярные части, руководимые кадровыми офицерами.
Пенза была объявлена на осадном положении 28 мая с 12 часов. Были отрыты окопы на Поповой горе, Лекарской, Дворянской, Московской улицах и у Тамбовской заставы. Отряды красной гвардии сосредоточены у Красного, Татарского и Казанского мостов, у артиллерийских казарм, лесопильного завода и в Пушкинском сквере. 3 орудия установлены у Скобелевских казарм, 2 - на Соборной площади, 2 - у бывшей Губернской Земской Управы [8].
Бой за город можно разделить на два последовательных этапа. 28 мая легионеры проводили разведку боем, пытались захватить водные переправы и господствующие высоты, а если повезет, нанести советским войскам поражение малыми силами. 29 мая чехословаки, используя достижения предыдущего дня, ввели крупные силы, окружили город и захватили его.
М. Урядова была помощницей сестры милосердия отряда, защищавшего железнодорожный мост через реку Пензу. События 28 мая она описывала так: «После перестрелки чехословаки пошли в атаку. Они продвигались вперед перебежками и вели прицельный огонь из-за металлических ферм моста. Окопы, где находились красногвардейцы, были мелкие, после ливня полны воды и фязи. Красногвардейцы несли большие потери. На некоторые раны просто страшно было смотреть. Говорили, что такие раны бывают от выстрелов патронами с разрывной пулей» [9].
О том, что у чехословаков были такие патроны, существует масса свидетельств. Многие подразделения легионеров были вооружены трофейными австрийскими 8-мм винтовками Манлихера. В России запрещенные международными договорами патроны с разрывной пулей не производились. Иванов вспоминал, что 2 июня во время похоронной процессии большинство гробов несли закрытыми. Родственники опознавали некоторых убитых только по одежде [10]. В «Обращении Пензенского военно-революционного комитета к населению города в связи с ликвидацией мятежа белочехов» есть такие слова: «Они разграбили Совет и продовольственные склады, вознаградили себя за победу, чем могли, наполнили карманы, опорожненные от разрывных пуль, уехали дальше» [11].
Во время боя за мост Урядова получила приказ сестры милосердия отвезти на подводе раненных красноармейцев в городскую лечебницу. «Я часто погоняла лошадь. Боялась, что пули попадут в меня и раненых. Кругом слышались частые выстрелы, где-то ухало. За рекой высоко в небе вспыхивали облака разрывов. На Троицкой (ныне ул. Кирова) лошадь ранило в круп. В лечебнице мне сказали: "Как ты еще доехала? Кругом такое творится! Буржуи из окон и чердаков стреляют. Лошадь твою дробью ранило. Оставайся здесь и никуда не ходи". Я пробыла в больнице до вечера. Сюда со всех концов города свозили раненых и убитых. Покойницкой уже было мало, трупы складывали в котельной. Вечером я перебралась к подруге Маше на улицу Московскую. Мы с ней просидели в комнате до утра 31 мая и никуда не выходили. 29 мая бой был уже в центре города. Заплаканная подруга Ксения прибежала к нам и рассказала: "Чехов видимо-невидимо. Победили они. Которые из красноармейцев в живых остались, разбежались и попрятались кто куда. Один залез под деревянный настил на Московской. Его стали доставать оттуда, а он не вылезает. Тогда его через настил застрелили, вытащили и штыком проткнули. Дворники и те, /145/ кто побогаче, показывают чехам спрятавшихся красноармейцев. Везде грабят, стрельба. Дом хозяина на Пушкинской грабят. Чехи всех выгнали на улицу"».
Ильин так оценивал обстановку в городе: «За ночь с 28 на 29 мая к чехословакам подошли со стороны Ртищева еще 4 эшелона, которые были высажены на разъезде Кривозерье и брошены в наступление на южную часть города в обходное движение со стороны с. Веселовки и казенного сада. Эти маневры чехов заставили защитников города с первоначальных позиций отступить и сосредоточиться к центру Соборной площади, усилив оборону в районе артказарм. Поповой горы (ныне ул. Боевая гора) и выслать отряд к Мироносицким кладбищам. К 9-10 часам 29 мая, окружив город со всех сторон, чехословаки повели наступление к центру. С первых же часов боя чувствовалось, что части красноармейцев вышли из рук управления центра обороны города и действуют самостоятельно» [12].
По воспоминаниям очевидцев, «снаряды либо рвали ни в чем неповинные крыши высоких домов, либо падали в поле или же врезались во фронтоны». Жители домов у вокзала Рязано-Уральской железной дороги, куда в основном был направлен артиллерийский огонь, даже не ремонтировали жестяные крыши после боя. Шрапнельные пули с большой высоты просто падали вниз, не причиняя никакого вреда. «Пушек было много, но опытных артиллеристов ни одного. Первым выстрелом советские пушки постибали тумбочки в сквере, второй выстрел попал в здание окружного суда, третий в здание Земской управы и так без конца». Легионеры от артиллерийского огня потерь не несли.
Воспоминания Р. Лепешко: «К 10 часам здание Совета (располагалось на Соборной площади) было уже в тесном кольце. Красноармейцы отстреливались из пулеметов. Один из пулеметов стоял на колокольне Спасского кафедрального собора, другой на чердаке здания Совета, третий - в самом Совете, на балконе, напротив кабинета председателя. Чехословаки не раз проникали в находящийся недалеко от Совета сквер, но постоянно откатывались назад» [13].
На Соборной площади пули сыпались отовсюду. Земля кипела от рикошетирующего металла. Уцелеть, казалось, было невозможно, но в Пензенском архиве есть запись такого факта: «Кипел бой. Кругом было ни души, только какой-то поп, обезумевший от страха, пробирался куда-то вниз возле ограды сквера, без шляпы, с высоко поднятым крестом над головой» [14].
Дольше всех сопротивлялся отряд комиссара по борьбе с контрреволюцией Н. Козлова на Поповой горе. В ходе боя сам Козлов и 8 чел. из отряда численностью в 24-26 чел. были взяты легионерами в плен, остальные погибли.
«Если бы советские войска были дисциплинированы и хорошо обучены, стала бы для нас Пенза весьма крепким орехом» - говорилось в чехословацкой реляции о боях за Пензу [15]. По воспоминаниям очевидцев, защитники города дрались за каждый дом, бои носили ожесточенный характер, но не все красноармейцы проявляли стойкость и желание сражаться. Сдалась рота сербов, присоединясь к мятежникам, оставил свои позиции и бежал отряд продмилиции.
Г. Сюзюмов 29 мая днем был у приятеля на улице Ланцовке (тогда продолжение ул. Б. Бугровка к лесу). Его рассказ таков: «Днем 29 мая улицы Лопатина, Вопиловку, Тутуновку, Аминевку, Бугровку, Городок (ныне пространство от железной дороги до улицы Тимирязева и от улицы 8 Марта до леса) стала обстреливать артиллерия. Жители попрятались по погребам, залезли в подпол. Стреляли чехи, так как через Ланцовку в лес небольшими группами проходили красноармейцы» [16]. Вероятно, часть защитников города выходила из окружения названными улицами в направлении Арбекова. Туда же во второй половине дня 29 мая прибыл и руководитель обороны города В. Кураев.
Интересны воспоминания о бое, данные чехословаками: «Эта ночь никогда не забудется. Грохот орудий, треск пулеметов и ружейная стрельба - все /146/ слилось в один какой-то дикий гуд. и стихия как будто бы участвовала в великой борьбе: раскатистые удары грома, ослепительный блеск молний и проливной дождь сопровождали жаркий бой» [17].
Один из пензенцев так рисовал город после боя: «После боя Пенза стала "рябой", особенно верхние этажи домов. Следы пуль пестрели в зданиях. Многие были как решето. Улицы казались опутанными металлической паутиной. Пучки порванных телеграфных и телефонных проводов волочились по тротуарам, свисая с накренившихся или совершенно припавших к земле столбов. У развороченной ограды Лермонтовского сквера, против окружного суда, любопытные разглядывали неубранные трупы, кровавые брызги на разрушенных столбах» [18].
После победы легионеры безжалостно расправились с бойцами 1-го Чехословацкого революционного полка. Попавшие в плен бывшие однополчане и земляки были избиты и расстреляны. Остальных пленных в количестве 200- 300 чел. отвели на 40-й разъезд (ныне станция Пенза-3) и заперли в подсобных помещениях железной дороги.
Чехословаки грабили городские военные и продовольственные склады, магазины, дома обывателей до вечера 30 мая. Утром 31 мая они ушли из центра города и контролировали только железнодорожные станции, мосты и прилегающие к ним территории. В ночь с 31 мая на 1 июня отряды красноармейцев ходили по городу и производили аресты грабителей и всех, кто сотрудничал с чехословаками. Легионеры уезжали из Пензы на восток эшелон за эшелоном, прицепив взятые в городе паровозы.
Член Учредительного собрания эсер Бруншвит 4 сентября 1918 г. на собрании в самарском театре «Олимп» подробно рассказал о причинах отступления чехословаков из Пензы: «Пенза была взята чехами, но местные силы были малочисленны, плохо организованы и оказать чехам поддержку не могли. Без поддержки общественных сил чехи не рискнули закрепиться в Пензе» [19]. В условиях «эшелонной войны», при невыгодном для чехословаков положении Пензы, когда ударов можно было ожидать одновременно со стороны Моршанска, Рузаевки и Ртищева, легионеры не стали рисковать и начали концентрацию войск для взятия Самары.
Е. Власенко вспоминал: «Наш дом стоял вдоль полотна железной дороги, по которому проходили поезда с чехословаками. Никого из жителей улицы они не грабили: нечего было взять. Когда уезжали, из вагонов и с платформ на ходу поезда из пулеметов и винтовок обстреливали все попадавшие им на глаза дома, бросали гранаты. Дома стояли с выбитыми стеклами и с исколотыми выстрелами стенами» [20].
При обороне Пензы погибло свыше 300 бойцов. Большое количество убитых горожан родственники похоронили на общегражданских кладбищах. Потери у чехословаков составили 88 убитых и раненых [21].
В итоге хочется отметить, что памятники воинам, погибшим в годы Гражданской войны, необходимо ставить в местах их захоронений. Эти захоронения сначала следует найти, а затем обозначить скромным обелиском, чтобы не оскорбить память о многочисленных и часто невинных жертвах братоубийственной войны.
Примечания
1. САХАРОВ К.В. Белая Сибирь. Мюнхен. 1923, с. 219-222.
2. КРАСНОВ В.Г Колчак. И жизнь, и смерть за Россию. Кн. 2. М. 2000, с. 272.
3. ЦВЕТКОВ В. «Откуда есть пошло» белое движение. - Родина. 2007, № 3, с. 16. /147/
4. ГРЕВЗ У. Американская авантюра в Сибири. М. 1932, с. 34.
5. КОЗЛОВ Н. Тревожные дни. - Работай и учись, 1928, № И, с. 85.
6. Государственный архив Пензенской области (ГА ПО), ф. р-312, оп. 1,д. 164, л. 105.
7. Там же, д. 606, л. 48.
8. Трудовая правда. Пенза. 28.V. 1922.
9. Урядова М.А. (1902-1979). В 1918 г. проживала на улице Казанской (ныне ул. Урицкого).
10. Иванов В.И. (1903-1978). В 1918 г. проживал на улице Пушкина.
11. Известия Пензенского Совета. 2.VI.1918.
12. ГА ПО, ф. р-312, оп. 1, д. 164, л. 101.
13. Там же, л. 88.
14. Там же, л. 89.
15. КРЖИЖЕК Я. Пенза. Пенза. 1958, с. 205.
16. Сюзюмов Г.И. (1896-1971). В 1918 г. проживал на улице Лопатина.
17. Народ. Уфа. 6.XI.1918.
18. Трудовая правда. Пенза. 1928, № 121.
19. Вестник комитета членов Учредительного собрания. Самара. 6.IX. 1918.
20. Власенко Е.Н. (1906-1999). В 1918 г. проживала на улице Манчжурия.
21. ДРАГОМИРЕЦКИЙ B.C. Чехословаки в России 1914-1920. Париж-Прага. 1928, с. 49.
Вопросы истории. 2017. №1. С. 141-148.
Дополнение о тех же событиях: http://www.pravda.ru/science/useful/30-05-2014/1210172-civil_war-0/
https://topwar.ru/100367-belochehi-na-ulicah-penzy.html
Просто как бонус - как раз найденное найденное фото "красного чеха": Вячеслав Бичик - военный комиссар охраны штаба 3-й армии, бывший поручик армии Австро-Венгрии. Отдаленно похож на Гайду.
А.Г. Шариков
Шариков Анатолий Георгиевич - кандидат исторических наук, доцент Пензенского государственного университета.
Аннотация. В публикации анализируются взаимоотношения чехословацких легионеров с советским правительством в годы Гражданской войны. Показан процесс подготовки легионеров к антисоветскому мятежу, ход боев в Пензе 28-29 мая 1918 года. Использованы воспоминания участников событий и очевидцев.
Ключевые слова: чехословацкие легионеры, Гражданская война, эшелоны, разоружение, мятеж, бой за город, воспоминания очевидцев.
Abstract. The article analyzez relations between czechoslovakia"s legionaries with the soviet government in the years of the Civil War. It is shows the process of preparation for anti-soviet revolt, local fighting in Penza on the 28th-29th of May in 1918. It is used the memories of the participents and eye-witnesses.
Key words: czechoslovakia"s legionaries, the Civil War, troop trains, disarmament, revolt, the local fighting, the memories of eye-witnesses.
В рамках проекта «Легионы 100» власти Чешской Республики финансируют строительство на территории Российской Федерации памятников чехословацким легионерам, погибшим в ходе Гражданской войны в России. Есть соглашение стран о взаимном содержании воинских захоронений от 15 апреля 1999 г., в котором говорится о необходимости «действовать в соответствии со своим национальным законодательством» с обязательным «учетом национальных, религиозных и других традиций своих государств». Предполагается постановка монументов в местах захоронений умерших и погибших чехов и словаков, а не строительство претендующих на помпезность стел в жилой части городов с целью героизации легионеров. Работы по поиску захоронений погибших чешской стороной, к сожалению, не финансируются. В Самаре список из фамилий 53 чехов и словаков, который предполагается выбить на памятнике, расходится с данными архивов о похороненных на местном кладбище 24 легионерах. Памятник планируется установить не на кладбище, а на Красноармейской улице Самары. В Пензе до сих пор неизвестны места захоронений погибших леги-//-онеров, но уже на городском вокзале Пенза-3 установлен памятник с надписью: «Чехословацким легионерам, павшим на пути к своей Родине. Пенза. 21.3-30.5.1918».
В Поволжье легионеры оставили о себе недобруго славу. О взаимоотношениях красных с чехословаками сказано немало. Воспроизводить фрагменты из многочисленных монографий советского периода, вероятно, не стоит. Эти исследования хорошо известны.
Обыватели, встречавшие в своих городах легионеров как «белочехов», в скором времени разочаровались и стали воспринимать их как грабителей и оккупантов. Бывший главнокомандующий колчаковскими армиями Восточного фронта генерал-лейтенант К.В. Сахаров писал: «Совершенно ошибочное мнение, что чехословацкий корпус вступил в борьбу с большевиками идейно, для освобождения России. Их действия диктовались интересами личного спасения от возмездия за их измену тогдашнему отечеству, Австро-Венгерской империи. Отступлением от Волги кончилась боевая деятельность чехословацкого корпуса. Отойдя в тыл, чехи стали стягивать туда же свою военную добычу. Последняя поражала не только своим количеством, но и разнообразием. По самому скромному подсчету эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов золотых рублей и значительно превышала контрибуцию, наложенную пруссаками на Францию в 1871 году» [1]. В. Краснов отмечал: «Как будто не чехи начали в мае 1918 года активное выступление против советской власти!... Как будто не они организовали террор и кровавые расправы с рабочими и крестьянами по всей Сибири и Уралу, устилая свой "путь к славе" трупами замученных в застенках, повешенных, расстрелянных и зарубленных! Как будто не они повели сначала осторожные "коммерческие дела", затем открытую и беззастенчивую спекуляцию и, наконец, чистый грабеж России - на сей раз под лозунгом борьбы "против русской реакции"» [2]. В советское время было принято причислять к белым всех противников Советской власти. При современной исторической осведомленности такие понятия часто разделяются. Например, высказывание о белых философа и правоведа И. Ильина следующее: «....Белые никогда не защищали и не будут защищать ни сословного, ни классового, ни партийного дела: их дело - дело России - родины, дело русского государства» [3].
На фоне известных исследований о действиях чехословаков восточнее Волги майские события 1918 г. в Пензе представляются белым пятном для широкой общественности и историков. Это обстоятельство, по всей вероятности, использовано авторами двусмысленной надписи на памятнике легионерам в Пензе. Свежий взгляд на красивую стелу юного или неосведомленного человека сразу определит, что в Пензе на чехов и словаков напали и пытались не пустить на родину. Так ли было на самом деле?
В 1970-1980-е гг. автору данной публикации удалось собрать многочисленные устные воспоминания участников и свидетелей тех событий, а также материалы, хранящиеся в Государственном архиве Пензенской области, и свидетельства из пензенских журналов и газет 20-30-х гг. прошлого века.
Предистория событий такова. 7 августа 1914 г. по приказу военного министра «О формировании особых чешских воинских частей из добровольцев» стала формироваться Чешская дружина из военнопленных австро-венгерской армии и добровольцев, проживавших в России, для использования в боевых действиях на Юго-Западном фронте. 1 августа 1917 г. Чешско-Словацкая стрелковая бригада бьша развернута в дивизию. Затем был создан и вооружен, в основном трофейным австрийским оружием, корпус в составе двух дивизий и запасной бригады. Чехи и словаки стали именовать себя легионерами. К маю 1918 г. численность корпуса превышала 45 тыс. солдат и офицеров. /142/ Боевой состав постоянно пополнялся (в 1920 г. в Европу через Владивосток вернулись 63 173 легионера). Октябрьскую революцию руководство корпуса - Чешский национальный совет во главе с Томашем Масариком - воспринял враждебно. Были проведены многочисленные мероприятия пропагандистского и экономического характера, чтобы оградить легионеров от влияния пришедших к власти большевиков. Американский генерал Гревз писал: «Если союзники действительно хотели перебросить чехов во Францию, то представляется странным, что не принималось никаких мер к отправке их из Владивостока. Для меня совершенно ясно, что до 28 мая 1918 года не существовало планов переброски чехов на Западный фронт» [4]. Англия и Франция передали корпусу 15 млн руб., президент США предоставил заем в 12 млн рублей. Офицерский состав корпуса стал получать содержание, равное довольствию офицеров стран Антанты. Денежные выплаты рядовым легионерам увеличились в 40 раз. Стало совершенно очевидно, что Антанта желает использовать легионеров для борьбы с советской властью. 15 января 1918 г. корпус был объявлен автономной частью французской армии. 18 февраля 1918 г. на юге России началась германо-австрийская интервенция. Корпусу грозила гибель. 26 марта советское правительство заявило о своей готовности оказать содействие эвакуации чехословацких частей через Владивосток при условии их лояльности и сдачи основной части вооружения в установленных пунктах. Одним из пунктов была назначена Пенза. Совнарком предоставил 60 эшелонов. Поскольку чехи и словаки передвигались как частные лица, то могли оставить для самообороны 168 винтовок и один пулемет на эшелон.
Окончательно вопрос об использовании легионеров в борьбе с советской властью был решен в Вашингтоне в апреле 1918 г. во время переговоров союзников с представителями Чехословацкого национального совета. Французский посол в России 18 мая писал командованию корпуса о желании союзников оставить чехословацкие части в России и образовать ядро союзной армии против большевиков. Руководством корпуса легионерам внушалась мысль, что борьба с большевизмом есть борьба с Германией и Австро-Венгрией. Любые столкновения чехословаков на вокзалах и перронах с местными жителями трактовались как попытка препятствовать продвижению легионеров.
С марта 1918 г. через город один за другим проходили эшелоны с подразделениями чехословацкого корпуса. Уполномоченные губернского Совета принимали от них вооружение, имевшееся сверх установленной нормы, стремились выявить винтовки, пулеметы, гранаты, которые легионеры прятали в укромных местах теплушек. 19 апреля на станции Пенза-2 в одном из вагонов было отобрано 2 разобранных пулемета [5]. Такого рода изъятия считались обыденным делом.
С февраля по май в Пензе шло формирование 1-го Чехословацкого революционного полка. Около 300 проезжавших чехов и словаков приняли сторону советской власти и вступили в этот полк. Он насчитывал до 1200 бойцов - чехов, словаков, сербов, венгров, австрийцев, немцев. 16 мая большинство его подразделений во главе с Ярославом Штромбахом отправились на подавление антисоветского восстания в Саратовскую губернию.
16 мая на съезде легионеров в Челябинске было принято решение о повсеместном выступлении против советской власти. Сдавать оружие легионеры отказались. 24 мая делегаты съезда прибыли на станцию Рязано-Уральской железной дороги (ныне вокзал Пенза-3). Был создан штаб так называемой пензенской группы легионеров. Возглавил группу поручик Станислав Чечек. Начальником штаба был назначен поручик Йозеф Швец. Диспозиция пензенской группы на 25 мая 1918 г. была следующая. Передовой отряд находился в районе Кузнецка. Тыловой, самый многочисленный, в Тамбове. Южнее Пензы, в /143/ Ртищеве, стояли эшелоны 4-го полка Прокопия Великого (3500 штыков). Они прикрывали Пензу со стороны Вольска. Между Ртищевым и Сердобском - эшелоны 1-го запасного полка (1300 штыков). Такая расстановка эшелонов изолировала Пензу и препятствовала подходу к ней советских формирований с юга и востока. В самой Пензе на станции Рязано-Уральской железной дороги в эшелонах находились 1-й полк Яна Гуса (2800 штыков), техническая рота (150), 1-я артиллерийская бригада без орудий (200) и различные мелкие команды (до 100 штыков). Несмотря на достигнутый численный перевес, командование пензенской группы не решалось на штурм Пензы до подхода эшелонов 1-го запасного полка, хотя общее выступление корпуса уже началось. 25 мая чехословаки захватили Мариинск.
В виду событий в Челябинске и Мариинске, на других железнодорожных узлах и станциях, для советского командования стал совершенно очевидным факт нарушения корпусом договора от 26 марта 1918 года. Действия легионеров были обозначены как мятеж. Нависла опасность захвата иностранными войсками железнодорожной магистрали на всем пространстве следования эшелонов от Пензы до Владивостока. Вечером 25 мая народный комиссар по военным делам Лев Троцкий издал приказ № 388. Согласно приказу, следовало разоружить и расформировать эшелоны с чехословаками, а командный состав арестовать. Председатель Пензенского Совета рабочих и крестьянских депутатов Александр Минкин связался по прямому проводу с Симбирским военным комиссаром Ивановым и сообщил: «В Пензе сейчас находится более 2000 чехословацких штыков с пулеметами. От нас на днях ушли на фронт 800 человек с броневиками, пулеметами и артиллерией. Своих сил осталось мало, а задачу нужно выполнить сегодня-завтра. При разоружении неизбежен конфликт. Поэтому с согласия Москвы просим помощи. На счет количества - сколько можете дать». Иванов: «У нас тоже больших сил в наличии нет, т.к. послано 7 рот на дутовский фронт. Мы вам завтра отправляем полроты интернационала. Отряд небольшой, человек девяносто, но очень надежный. Если сможем пошлем еще».
26 мая Минкин докладовал Л. Троцкому: «Пришли к заключению, что не можем выполнить предписание. В Пензе на расстоянии 100 верст находится около 12 000 войск с пулеметами. Впереди нас стоят эшелоны, имеющие на 100 человек 60 винтовок. Арест офицеров неминуемо вызовет выступление, против которого устоять мы не сможем». Троцкий отвечал: «Товарищ, военные приказы отдаются не для обсуждения, а для исполнения. Я передам военному суду всех представителей военного комиссариата, которые будут трусливо уклоняться от исполнения разору^ютть чехословаков. Нами приняты меры двинуть бронированные поезда. Вы обязаны действовать решительно и немедленно. Больше добавить ничего не могу» [6]. Поздним вечером 26 мая 1918 г. в здании Совета на Соборной площади состоялось совещание советских и партийных руководителей Пензенской губернии. Пришли к выводу, что открытое столкновение с чехословаками ввиду превосходства их сил может закончиться неудачей. Было решено приложить все усилия, чтобы путем переговоров заставить легионеров сдать оружие.
Проходившие весь день 27 мая переговоры результата не дали. Легионеры разоружаться не пожелали. Более того, вечером того же дня предъявили Совету ультиматум, требуя отказа от разоружения, обеспечения эшелонов паровозами и отвода из Пензы 1-го Чехословацкого революционного полка. Срок ультиматума - сутки [7]. Эти требования Пензенский Совет отклонил.
Легионеры очень хорошо знали расстановку сил. Вместе с прибывшими из Рузаевки, Симбирска, Аткарска и других мест подкреплениями у защитников Пензы едва набиралось 2 тыс. бойцов. Большинство защитников города не /144/ имело военной подготовки, не было у них ни достаточного количества командного состава, ни опытных пулеметчиков. В артиллерийской батарее 1-го Чехословацкого революционного полка (48 бойцов, командир Йозеф Поспишил) было 7 легких орудий и 2 тыс. шрапнельных снарядов. Еще 18 мая Й. Поспишил докладывал, что батарея нуждается в опытном инструкторе-артиллеристе. Чехословаки же представляли собой регулярные части, руководимые кадровыми офицерами.
Пенза была объявлена на осадном положении 28 мая с 12 часов. Были отрыты окопы на Поповой горе, Лекарской, Дворянской, Московской улицах и у Тамбовской заставы. Отряды красной гвардии сосредоточены у Красного, Татарского и Казанского мостов, у артиллерийских казарм, лесопильного завода и в Пушкинском сквере. 3 орудия установлены у Скобелевских казарм, 2 - на Соборной площади, 2 - у бывшей Губернской Земской Управы [8].
Бой за город можно разделить на два последовательных этапа. 28 мая легионеры проводили разведку боем, пытались захватить водные переправы и господствующие высоты, а если повезет, нанести советским войскам поражение малыми силами. 29 мая чехословаки, используя достижения предыдущего дня, ввели крупные силы, окружили город и захватили его.
М. Урядова была помощницей сестры милосердия отряда, защищавшего железнодорожный мост через реку Пензу. События 28 мая она описывала так: «После перестрелки чехословаки пошли в атаку. Они продвигались вперед перебежками и вели прицельный огонь из-за металлических ферм моста. Окопы, где находились красногвардейцы, были мелкие, после ливня полны воды и фязи. Красногвардейцы несли большие потери. На некоторые раны просто страшно было смотреть. Говорили, что такие раны бывают от выстрелов патронами с разрывной пулей» [9].
О том, что у чехословаков были такие патроны, существует масса свидетельств. Многие подразделения легионеров были вооружены трофейными австрийскими 8-мм винтовками Манлихера. В России запрещенные международными договорами патроны с разрывной пулей не производились. Иванов вспоминал, что 2 июня во время похоронной процессии большинство гробов несли закрытыми. Родственники опознавали некоторых убитых только по одежде [10]. В «Обращении Пензенского военно-революционного комитета к населению города в связи с ликвидацией мятежа белочехов» есть такие слова: «Они разграбили Совет и продовольственные склады, вознаградили себя за победу, чем могли, наполнили карманы, опорожненные от разрывных пуль, уехали дальше» [11].
Во время боя за мост Урядова получила приказ сестры милосердия отвезти на подводе раненных красноармейцев в городскую лечебницу. «Я часто погоняла лошадь. Боялась, что пули попадут в меня и раненых. Кругом слышались частые выстрелы, где-то ухало. За рекой высоко в небе вспыхивали облака разрывов. На Троицкой (ныне ул. Кирова) лошадь ранило в круп. В лечебнице мне сказали: "Как ты еще доехала? Кругом такое творится! Буржуи из окон и чердаков стреляют. Лошадь твою дробью ранило. Оставайся здесь и никуда не ходи". Я пробыла в больнице до вечера. Сюда со всех концов города свозили раненых и убитых. Покойницкой уже было мало, трупы складывали в котельной. Вечером я перебралась к подруге Маше на улицу Московскую. Мы с ней просидели в комнате до утра 31 мая и никуда не выходили. 29 мая бой был уже в центре города. Заплаканная подруга Ксения прибежала к нам и рассказала: "Чехов видимо-невидимо. Победили они. Которые из красноармейцев в живых остались, разбежались и попрятались кто куда. Один залез под деревянный настил на Московской. Его стали доставать оттуда, а он не вылезает. Тогда его через настил застрелили, вытащили и штыком проткнули. Дворники и те, /145/ кто побогаче, показывают чехам спрятавшихся красноармейцев. Везде грабят, стрельба. Дом хозяина на Пушкинской грабят. Чехи всех выгнали на улицу"».
Ильин так оценивал обстановку в городе: «За ночь с 28 на 29 мая к чехословакам подошли со стороны Ртищева еще 4 эшелона, которые были высажены на разъезде Кривозерье и брошены в наступление на южную часть города в обходное движение со стороны с. Веселовки и казенного сада. Эти маневры чехов заставили защитников города с первоначальных позиций отступить и сосредоточиться к центру Соборной площади, усилив оборону в районе артказарм. Поповой горы (ныне ул. Боевая гора) и выслать отряд к Мироносицким кладбищам. К 9-10 часам 29 мая, окружив город со всех сторон, чехословаки повели наступление к центру. С первых же часов боя чувствовалось, что части красноармейцев вышли из рук управления центра обороны города и действуют самостоятельно» [12].
По воспоминаниям очевидцев, «снаряды либо рвали ни в чем неповинные крыши высоких домов, либо падали в поле или же врезались во фронтоны». Жители домов у вокзала Рязано-Уральской железной дороги, куда в основном был направлен артиллерийский огонь, даже не ремонтировали жестяные крыши после боя. Шрапнельные пули с большой высоты просто падали вниз, не причиняя никакого вреда. «Пушек было много, но опытных артиллеристов ни одного. Первым выстрелом советские пушки постибали тумбочки в сквере, второй выстрел попал в здание окружного суда, третий в здание Земской управы и так без конца». Легионеры от артиллерийского огня потерь не несли.
Воспоминания Р. Лепешко: «К 10 часам здание Совета (располагалось на Соборной площади) было уже в тесном кольце. Красноармейцы отстреливались из пулеметов. Один из пулеметов стоял на колокольне Спасского кафедрального собора, другой на чердаке здания Совета, третий - в самом Совете, на балконе, напротив кабинета председателя. Чехословаки не раз проникали в находящийся недалеко от Совета сквер, но постоянно откатывались назад» [13].
На Соборной площади пули сыпались отовсюду. Земля кипела от рикошетирующего металла. Уцелеть, казалось, было невозможно, но в Пензенском архиве есть запись такого факта: «Кипел бой. Кругом было ни души, только какой-то поп, обезумевший от страха, пробирался куда-то вниз возле ограды сквера, без шляпы, с высоко поднятым крестом над головой» [14].
Дольше всех сопротивлялся отряд комиссара по борьбе с контрреволюцией Н. Козлова на Поповой горе. В ходе боя сам Козлов и 8 чел. из отряда численностью в 24-26 чел. были взяты легионерами в плен, остальные погибли.
«Если бы советские войска были дисциплинированы и хорошо обучены, стала бы для нас Пенза весьма крепким орехом» - говорилось в чехословацкой реляции о боях за Пензу [15]. По воспоминаниям очевидцев, защитники города дрались за каждый дом, бои носили ожесточенный характер, но не все красноармейцы проявляли стойкость и желание сражаться. Сдалась рота сербов, присоединясь к мятежникам, оставил свои позиции и бежал отряд продмилиции.
Г. Сюзюмов 29 мая днем был у приятеля на улице Ланцовке (тогда продолжение ул. Б. Бугровка к лесу). Его рассказ таков: «Днем 29 мая улицы Лопатина, Вопиловку, Тутуновку, Аминевку, Бугровку, Городок (ныне пространство от железной дороги до улицы Тимирязева и от улицы 8 Марта до леса) стала обстреливать артиллерия. Жители попрятались по погребам, залезли в подпол. Стреляли чехи, так как через Ланцовку в лес небольшими группами проходили красноармейцы» [16]. Вероятно, часть защитников города выходила из окружения названными улицами в направлении Арбекова. Туда же во второй половине дня 29 мая прибыл и руководитель обороны города В. Кураев.
Интересны воспоминания о бое, данные чехословаками: «Эта ночь никогда не забудется. Грохот орудий, треск пулеметов и ружейная стрельба - все /146/ слилось в один какой-то дикий гуд. и стихия как будто бы участвовала в великой борьбе: раскатистые удары грома, ослепительный блеск молний и проливной дождь сопровождали жаркий бой» [17].
Один из пензенцев так рисовал город после боя: «После боя Пенза стала "рябой", особенно верхние этажи домов. Следы пуль пестрели в зданиях. Многие были как решето. Улицы казались опутанными металлической паутиной. Пучки порванных телеграфных и телефонных проводов волочились по тротуарам, свисая с накренившихся или совершенно припавших к земле столбов. У развороченной ограды Лермонтовского сквера, против окружного суда, любопытные разглядывали неубранные трупы, кровавые брызги на разрушенных столбах» [18].
После победы легионеры безжалостно расправились с бойцами 1-го Чехословацкого революционного полка. Попавшие в плен бывшие однополчане и земляки были избиты и расстреляны. Остальных пленных в количестве 200- 300 чел. отвели на 40-й разъезд (ныне станция Пенза-3) и заперли в подсобных помещениях железной дороги.
Чехословаки грабили городские военные и продовольственные склады, магазины, дома обывателей до вечера 30 мая. Утром 31 мая они ушли из центра города и контролировали только железнодорожные станции, мосты и прилегающие к ним территории. В ночь с 31 мая на 1 июня отряды красноармейцев ходили по городу и производили аресты грабителей и всех, кто сотрудничал с чехословаками. Легионеры уезжали из Пензы на восток эшелон за эшелоном, прицепив взятые в городе паровозы.
Член Учредительного собрания эсер Бруншвит 4 сентября 1918 г. на собрании в самарском театре «Олимп» подробно рассказал о причинах отступления чехословаков из Пензы: «Пенза была взята чехами, но местные силы были малочисленны, плохо организованы и оказать чехам поддержку не могли. Без поддержки общественных сил чехи не рискнули закрепиться в Пензе» [19]. В условиях «эшелонной войны», при невыгодном для чехословаков положении Пензы, когда ударов можно было ожидать одновременно со стороны Моршанска, Рузаевки и Ртищева, легионеры не стали рисковать и начали концентрацию войск для взятия Самары.
Е. Власенко вспоминал: «Наш дом стоял вдоль полотна железной дороги, по которому проходили поезда с чехословаками. Никого из жителей улицы они не грабили: нечего было взять. Когда уезжали, из вагонов и с платформ на ходу поезда из пулеметов и винтовок обстреливали все попадавшие им на глаза дома, бросали гранаты. Дома стояли с выбитыми стеклами и с исколотыми выстрелами стенами» [20].
При обороне Пензы погибло свыше 300 бойцов. Большое количество убитых горожан родственники похоронили на общегражданских кладбищах. Потери у чехословаков составили 88 убитых и раненых [21].
В итоге хочется отметить, что памятники воинам, погибшим в годы Гражданской войны, необходимо ставить в местах их захоронений. Эти захоронения сначала следует найти, а затем обозначить скромным обелиском, чтобы не оскорбить память о многочисленных и часто невинных жертвах братоубийственной войны.
Примечания
1. САХАРОВ К.В. Белая Сибирь. Мюнхен. 1923, с. 219-222.
2. КРАСНОВ В.Г Колчак. И жизнь, и смерть за Россию. Кн. 2. М. 2000, с. 272.
3. ЦВЕТКОВ В. «Откуда есть пошло» белое движение. - Родина. 2007, № 3, с. 16. /147/
4. ГРЕВЗ У. Американская авантюра в Сибири. М. 1932, с. 34.
5. КОЗЛОВ Н. Тревожные дни. - Работай и учись, 1928, № И, с. 85.
6. Государственный архив Пензенской области (ГА ПО), ф. р-312, оп. 1,д. 164, л. 105.
7. Там же, д. 606, л. 48.
8. Трудовая правда. Пенза. 28.V. 1922.
9. Урядова М.А. (1902-1979). В 1918 г. проживала на улице Казанской (ныне ул. Урицкого).
10. Иванов В.И. (1903-1978). В 1918 г. проживал на улице Пушкина.
11. Известия Пензенского Совета. 2.VI.1918.
12. ГА ПО, ф. р-312, оп. 1, д. 164, л. 101.
13. Там же, л. 88.
14. Там же, л. 89.
15. КРЖИЖЕК Я. Пенза. Пенза. 1958, с. 205.
16. Сюзюмов Г.И. (1896-1971). В 1918 г. проживал на улице Лопатина.
17. Народ. Уфа. 6.XI.1918.
18. Трудовая правда. Пенза. 1928, № 121.
19. Вестник комитета членов Учредительного собрания. Самара. 6.IX. 1918.
20. Власенко Е.Н. (1906-1999). В 1918 г. проживала на улице Манчжурия.
21. ДРАГОМИРЕЦКИЙ B.C. Чехословаки в России 1914-1920. Париж-Прага. 1928, с. 49.
Вопросы истории. 2017. №1. С. 141-148.
Дополнение о тех же событиях: http://www.pravda.ru/science/useful/30-05-2014/1210172-civil_war-0/
https://topwar.ru/100367-belochehi-na-ulicah-penzy.html
Просто как бонус - как раз найденное найденное фото "красного чеха": Вячеслав Бичик - военный комиссар охраны штаба 3-й армии, бывший поручик армии Австро-Венгрии. Отдаленно похож на Гайду.