Этика жизни
...Двое. Их встреча невероятна. Они жили в разные эпохи. Один - Сергей Булгаков, православный священник, русский философ-идеалист, творивший на рубеже XIX-XX веков. Другой - Жан Кальвин, идеолог Реформации, основоположник Кальвинизма, одного из направлений протестантанской веры, религиозный мыслитель XVI века. Первый написал две знаковые книги «Философия Хозяйства» (1912) и «Свет невечерний» (1917), второй - «Наставление в христианской вере» (1535). Их книги и судьбы, разделенны веками и верой. Но вот их диалог, заочный, воображаемый, но в то же время и вполне реальный. О человеке, о его труде, о его ценностях. Об этике нашей жизни. И это диалог единомышленников.
Сергей Булгаков: Всякому живому существу, а также и человеку приходится отстаивать свое существование, защищать жизнь от смерти.
Жан Кальвин: Если мы должны жить, то нам нужно пользоваться необходимыми для жизни благами. Мы не можем воздерживаться и от тех вещей, которые, как представляется, более служат нашему удовольствию, чем необходимости.
Сергей Булгаков: В противоположность добровольному или насильственному аскетизму францисканско-буддийских эпох истории, презиравших богатство и отрицавших его силу над человеком, наша эпоха любит богатство и верит в богатство, верит даже больше, чем в человеческую личность.
Жан Кальвин: Немало людей считают, что не следует ограничивать свободу никакой мерой, а следует позволить совести каждого человека решать, что для неё допустимо. Я признаю, что мы не должны и не можем ограничивать совесть в этом пункте какими-то определенными формулировками и предписаниями.
Сергей Булгаков: Материя, организованная жизнью, есть уже тело; тело же есть совокупность органов, посредством которых жизнь овладевает мертвым веществом. Органы нашего тела предтавляют собой как бы двери и окна во всю вселенную, и все, что входит в нас через эти окна и эти двери, и делается предметом нашего «вчувствования», а становясь для нас ощутимым, в известном смысле есть уже наше тело.
Жан Кальвин: Если мы задумаемся, для какой цели Бог создал пищу, то обнаружим, что Он не только хотел удовлетворить нашу нужду, но и дать нам удовольствие и развлечение. Также и в отношении одежды Он, помимо необходимости, принял во внимание достоинство и приличие. Что касается трав, деревьев и плодов, то кроме пользы, которую они нам приносят, Господь пожелал порадовать наш взор их красотой и доставить удовольствие их ароматом.
Сергей Булгаков: Мы едим мир, приобщаемся плоти мира не только устами или органами пищеварения, не только легкими и кожей в процессе дыхания, но и в процессе зрения, обоняния, слуха, осязания, общего мускульного чувства. Сама жизнь в этом смысле есть способность потреблять мир, приобщаться к нему.
Жан Кальвин: Оставим эту бесчеловечную «философию», которая, дозволяя человеку пользоваться Божьими творениями лишь по необходимости, не только без всяких оснований отбирает у нас законные плоды Божьих благодеяний, но и сама по себе возможна лишь при условии, что, полностью отняв у нас человеческие чувства, уподобит человека деревяшке. Однако при этом не следует идти навстречу похотям нашей плоти, которые не знают меры, если не удерживать их в узде.
Сергей Булгаков: В грехопадении прародители поддались соблазну похоти. Ими овладели похоть знания, получаемого помимо любви к Богу и богосознания, похоть плоти, ищущей телесных услаждений независимо от духа, похоть власти, стремящейся к мощи помимо духовного возрастания. Тем было нарушено равновесие духовных сил человека.
Жан Кальвин: Некоторые люди до такой степени подчинили свои чувства наслаждениям, что похоронили в них разум. Иные настолько услаждают себя золотом, мрамором и картинами, что стали словно камни, превратились в металл и уподобились идолам. Аромат кухни настолько завораживает иных людей, что они становятся совершенно нечувствительны к духовному. То же самое можно сказать о пристрастиях любого иного рода. Отсюда следует, что злоупотребление Божьими дарами определённым образом ограничено и подтверждается правило св. Павла, что попечение о плоти нельзя превращать в похоти, каковые, если им потворствовать, изливаются неудержимым потоком.
Сергей Булгаков: Человеку дано было первоначально даровое существование - вкушением "плодов от древа жизни"; хотя он, призванный лелеять и холить сад Божий, и не был обречен на праздность, но райский труд его имел не подневольный, а вдохновенный характер любовно-творческого отношения к миру.
Жан Кальвин: Всё полученное нами по Божьей щедрости и предназначенное нам на пользу как бы находится у нас на хранении, о котором однажды придётся дать отчёт [Лк 16:2]. В силу этого нам следует распоряжаться Божьими благами таким образом, чтобы всегда держать в памяти это условие: нам нужно будет дать отчёт за всё, что Господь нам поручил.
Сергей Булгаков: Человек, медленно и постепеннно освобождаясь от рабства вещей, продуктов «природы порожденной» снимает мертвый покров с природы и опознает животворящие ее силы. Каждый человек есть в известном смысле художник своей собственной жизни, черпающий силу и вдохновение в себе самом.
Жан Кальвин: Мы должны также, как того требует Бог от каждого человека, на протяжении всей жизни внимательно следить за тем, к чему Он призывает нас в любом нашем поступке. Ибо Господь знает, насколько человеческое сознание разгорячено беспокойством, с какой лёгкостью оно бросается из стороны в сторону и с какой самонадеянностью и алчностью стремится постигнуть самые разнообразные вещи.
Сергей Булгаков: Способность сознательно, планомерно, творчески трудиться есть принадлежность существ свободных, т.е. только человека. Свобода не есть раздробленная, децентрализованная, совершенно неподзаконная и потому расточаемая в пустоту энергия, напротив, она должна быть введена в твердые берега необходимости, чтобы послужить раскрытию единого плана.
Жан Кальвин: Поэтому, дабы своими безрассудством и дерзостью мы не нарушили всего порядка вещей, Бог установил различия между профессиями и образом жизни, предписал каждому его обязанности. А чтобы никто не преступал установленных для него границ, Он назвал каждый образ жизни «призванием».
Сергей Булгаков: Труд есть та ценность, которою приобретаются блага, поддерживающие жизнь. Это напряженная активность человеческой жизни во исполнение Божьего слова: в поте лица своего снеси хлеб свой, и притом всякий хлеб, т.е. не только материальную пищу, но и духовную: в поте лица, хозяйственным трудом не только производятся хозяйственные продукты, но созидается и вся культура.
Жан Кальвин: Человек, который будет направлять свою жизнь к цели своего призвания, очень хорошо устроит её, ибо не будет покушаться на большее, чем то, что несёт с собой его призвание, не даст воли собственной дерзости, отлично зная, что ему не позволено выходить за определённые границы.
Сергей Булгаков: Тот живет полной жизнью, кто способен к труду и действительно трудится.
Жан Кальвин: Нет дела нечистого и презренного, которое не засияло бы перед Богом и не стало бы драгоценным, если, выполняя его, мы служим нашему призванию.
... Есть над чем подумать?