"Вестерн" (2017, Валеска Гризебах)
Посмотрел, наконец, "Вестерн", единственный показ в "Атриуме". На фестивале немецкого кино несколько месяцев назад не смог на него вырваться. Рафинированная критика всех стран целый год носится с этим фильмом, как оказалось, не напрасно. Название "Вестерн" игральное и чуть пижонское, хотя в самом фильме ничего пижонского близко нет. Сухой немецкий реализм с элементами лирической киноповести. Немецкий разнорабочий, он же бывший легионер, перекати-поле, бичара и одиночка, завербовался на шабашку в болгарскую глухомань. Днём работает, вечером попивает пивцо, часто молчит, когда его соотечественники желают шумно покорять чужую сторону (как белые люди - индейские земли). Немец как-то отстраняется от своих и начинает в одиночку захаживать в близлежащую деревушку - из числа тех простых и понятных местечек канувшего социализма, в которых жители, если не спились или не уехали прочь, то безынтересно и бедно вынуждены доживать век. В деревне не то что на немецком - на болгарском плохо говорят. Фриц бродит как призрак по чужим сельским местам, пытается заговорить с соседями, катается на лошади, играет в карты, общается с кем-то по душам, с кем-то по мордасам. То ли он мается со скуки, то ли ищет себе женщину, то ли покойного брата, а, скорее всего, - ищет родину, которую он где-то давно и безвозвратно потерял.
По-хорошему завидно, что заезжая режиссерша смогла в чужой стране сделать такой спокойный, точный в деталях и по-человечески широкий фильм (какой болгары сами не умеют сделать о своей родине; мы не лучше). У Гризебах верный глазомер и чувство ритма, правду её бытовых эпизодов кожей чувствуешь, как хорошо знакомое своё. Но никакой спешки в сюжете она не позволяет - импровизации строго по сценарию. Дистанция выверена. Без славянского высокомерия с разрыванием рубахи и без западного начетничества про страшноватое обаяние окраины.
В фильме столько воздуха и параллелей, что возникают теплые воспоминания о лучших фильмах прошлого - от "Парада планет" (магическое кино про мужское товарищество и пользу от временной потери ориентиров во времени и на местности) до португальского фильма "Наш любимый месяц август" (кино почти документальной чистоты образов про красоту знойного лета). Надо было немке 11 лет молчать, чтобы сделать такой замечательный фильм, свободный от клише арт-кино, которое в наше время сплошь бьёт по мозгам и работает на разобщение. У Гризебах герои понимают друг друга, не зная иностранного языка. Милый Ганс и дорогой Пётр пожали руки. Свои люди.
По-хорошему завидно, что заезжая режиссерша смогла в чужой стране сделать такой спокойный, точный в деталях и по-человечески широкий фильм (какой болгары сами не умеют сделать о своей родине; мы не лучше). У Гризебах верный глазомер и чувство ритма, правду её бытовых эпизодов кожей чувствуешь, как хорошо знакомое своё. Но никакой спешки в сюжете она не позволяет - импровизации строго по сценарию. Дистанция выверена. Без славянского высокомерия с разрыванием рубахи и без западного начетничества про страшноватое обаяние окраины.
В фильме столько воздуха и параллелей, что возникают теплые воспоминания о лучших фильмах прошлого - от "Парада планет" (магическое кино про мужское товарищество и пользу от временной потери ориентиров во времени и на местности) до португальского фильма "Наш любимый месяц август" (кино почти документальной чистоты образов про красоту знойного лета). Надо было немке 11 лет молчать, чтобы сделать такой замечательный фильм, свободный от клише арт-кино, которое в наше время сплошь бьёт по мозгам и работает на разобщение. У Гризебах герои понимают друг друга, не зная иностранного языка. Милый Ганс и дорогой Пётр пожали руки. Свои люди.