ММКФ-2017 (11). «Фильм без названия» («Untitled», Михаэль Главоггер, Моника Вилли, «Свободная мысль»
Чувствую себя неловко от невозможности разделить восторг с другими зрителями по поводу последнего фильма легендарного документалиста. Смонтированный после смерти Главоггера его бессменным монтажером Моникой Вилли (она же монтажер фильмов Ханеке) не является фильмом в обычном смысле - как чередой эпизодов, связанных определенной автором смысловой последовательностью. Нарратива нет. Главоггер изначально предложил целью фильма считать интуитивный дрифт авторской камеры без цели запечатлеть что-то конкретное, чем осложнил работу своим соратникам, и в общем, поставил себя в условия при которых фильм, прирастающий все новыми впечатлениями его путешествия (через Сербию, Венгрию, Албанию до стран Северной и Северо-Западной Африки), никогда не может быть завершен. Не следует нападать на Вилли, которой из этого шума мира, насчитывающего 70 часов отснятого материала, требовалось вычленить нечто интересное и внятное, но любой художественный результат как бы то ни было лежит на совести монтажера.
Фильм при всей его программной демократичности остается элитарным продуктом, который с наибольшим воодушевлением примут продвинутые доку-маны, разделяющие идею растворения в реальности, полного стирания границы между автором и объектом съемки. Моника Вилли разрушает эту идею, монтируя эпизоды по принципу обычного контраста, эффектной зрительской сцепки (как этот делал, например, Косаковский в «Да здравствуют антиподы!») - балканские снежные пейзажи у нее сменяются пожарами в Африке, шумные коллективные сцены безлюдными пейзажами, отбираются эффектные моменты (вольная борьба африканцев на песке, мужская душевая, гниения овцы под палящими лучами солнца, православный праздник на Балканах, футбол одноногих футболистов; открывается фильм длинной сценой на африканской свалке, где люди буквально штурмуют каждый вновь приходящий грузовик, в миг разбирая выгруженную гору мусора). Незримую связь тихих событий в разных уголках мира оглушает прихотливая электронная музыка. Главной проблемой, пожалуй, является закадровый патетический текст, отрывки из блога самого Главоггера, начитанный женским голосом, не только не связанный с происходящим на экране, но даже привносящий элемент фальши, излишнюю искусственность в интуитивную изобразительность. Руководствуясь задачей, что каждый для себя сам монтирует фильм и делает акцент, отмечу два эпизода. Первый - мало кем замеченный прекрасный план-эпизод преследования перекати-поле. Камера летит, словно боясь потерять что-то мимолетное и бесценное, уподобляясь ветродую. Второй момент - это предпоследний эпизод фильма, в котором впервые сходится закадровый текст с изображаемым на экране. В двухэтажной гостинице Харпера в Либерии звучит фатальный текст (Главоггер скончался от малярии в Либерии) об обретении идеального места, чтобы укрыться от мира и сделаться наконец-то невидимым.
Фильм при всей его программной демократичности остается элитарным продуктом, который с наибольшим воодушевлением примут продвинутые доку-маны, разделяющие идею растворения в реальности, полного стирания границы между автором и объектом съемки. Моника Вилли разрушает эту идею, монтируя эпизоды по принципу обычного контраста, эффектной зрительской сцепки (как этот делал, например, Косаковский в «Да здравствуют антиподы!») - балканские снежные пейзажи у нее сменяются пожарами в Африке, шумные коллективные сцены безлюдными пейзажами, отбираются эффектные моменты (вольная борьба африканцев на песке, мужская душевая, гниения овцы под палящими лучами солнца, православный праздник на Балканах, футбол одноногих футболистов; открывается фильм длинной сценой на африканской свалке, где люди буквально штурмуют каждый вновь приходящий грузовик, в миг разбирая выгруженную гору мусора). Незримую связь тихих событий в разных уголках мира оглушает прихотливая электронная музыка. Главной проблемой, пожалуй, является закадровый патетический текст, отрывки из блога самого Главоггера, начитанный женским голосом, не только не связанный с происходящим на экране, но даже привносящий элемент фальши, излишнюю искусственность в интуитивную изобразительность. Руководствуясь задачей, что каждый для себя сам монтирует фильм и делает акцент, отмечу два эпизода. Первый - мало кем замеченный прекрасный план-эпизод преследования перекати-поле. Камера летит, словно боясь потерять что-то мимолетное и бесценное, уподобляясь ветродую. Второй момент - это предпоследний эпизод фильма, в котором впервые сходится закадровый текст с изображаемым на экране. В двухэтажной гостинице Харпера в Либерии звучит фатальный текст (Главоггер скончался от малярии в Либерии) об обретении идеального места, чтобы укрыться от мира и сделаться наконец-то невидимым.