Как Адам и Ева
Однозначно. Безработица влияет дурно. Даже не представляю, что будет дальше, если работу не найду.
На этот раз получилась не сказка, а рассказик. Правда, фантастический. Где-то даже слегка полунаучный.
По крайней мере, стилилистику подачи постарался выдержать в классических канонах жанра.
Для тех, кто на высокой литературе вырос, не рекомендуется.
И опять же, целиком текст не влез - снова на две части располовинил.
В общем, рассказ называется
Как Адам и Ева
- Приехали, - сказал он.
- Да. На расстоянии вытянутой руки, - и она как бы в доказательство протянула руку к еле различимой в черноте голубой искорке. - Мы всё-таки дома. С возвращением, любимый.
В его глазах, бронзовых в полумраке, возникло какое-то почти электрическое свечение:
- На расстоянии вытянутой руки у меня ты, - ответил он, успев после этого лишь мимоходом отдать мысленный посыл кораблю держать курс на родину.
И миновали целые сутки, прежде чем у него получилось снова выразить свою мысль через слова:
- Ты солёная, - улыбнулся он, поцеловав подругу в ухо.
- Ещё бы, - усмехнулась она. В её глазах, сейчас тёмных и прозрачных, искрилось и мелькало что-то очень похожее на маленькие золотистые молнии.
**** ****
Возвращение со звёзд. В истории земной литературы это событие было описано множество раз, но кого из двух только что вернувшихся из первого в истории Земли межзвёздного полёта астронавтов волновало, что сюжет давно избит? И Брега и Элу сейчас интересовали только они сами. В этот великий, поворотный для всей цивилизации родной планеты момент они всего лишь вульгарно занимались любовью.
Начало сексу было положено сутки назад - когда их корабль наконец-то появился в нормальном пространстве - уже в Солнечной системе, оказавшись всего лишь в полусотне астрономических единиц от родной звезды, а у них впервые за полтора года получилось заговорить друг с другом не мысленно, а телесно.
А потом они наконец-то распались на две половинки и просто лежали рядом. Она улыбалась, почти безмысленно глядя на голубую искорку, домашне светящуюся в самой середине панорамного купола их каюты (хватит стен, купол - будь прозрачным!) - теперь на звёзды уже можно было смотреть без отвращения. Он лежал, тоже улыбаясь, но только глаза его были закрыты - что, правда, вовсе не означало завершения процесса - ни в коем случае, просто антракт.
- Мама, мамочка…, ты же не осуждаешь, правда? - беззвучно спрашивала Эла голубую искорку планеты. И она чувствовала, что искорка очень даже понимающе улыбается ей в ответ.
Планета была права - секс здесь был всего лишь катарсисом, как всегда бывает у жизни, победившей смерть. Да и невозможно осуждать тех, кто прошёл дорогой, вовсе не обещавшей возврата - шансов остаться в живых дававшей много меньше половины. А трёхзвёздный сумасшедший Фомальгаут - цель и поворотная точка их путешествия и вовсе ничего и никому давать не собирался.
Да. Планета Земля не была святошей - иначе на ней никогда не зародилась бы жизнь.
И поэтому она просто улыбалась в ответ тем, кто возвращался домой из долгого-долгого путешествия.
Правда, они и сами не знали, сколько лет провели в пути. Не могли назвать точной цифры и специалисты, их подсчёты разнились: от одного мига до пятидесяти лет.
Но, в сущности, один миг или пятьдесят лет… - нет, это было не так уж и важно - в эпоху, когда кризис среднего возраста приходился обычно на столетний юбилей. Главным для всех здесь было расстояние: двадцать пять световых лет туда и столько же обратно. Первый шаг за порог.
Можно было заняться вычислениями по звёздам, но насущной необходимости в том не было - курс никто не прокладывал, к Земле корабль шёл по запаху .
Да и у астронавтов в это время имелось в тыщу раз более важное занятие.
**** ****
А потом они всё-таки немного поспали, а потом Эла проснулась - ощутив пряный и бодрящий запах травяного чая, аромат фруктов и чего-то ещё - сон в её голове окончательно развеялся, она открыла глаза:
- О-о…, цветы…
Всё это было на подносе, поднос на прикроватной тумбочке, Брег на полу напротив, глаза его светились тёплым и бронзовым.
- Господи, как приятно наконец-то быть просто Элой, а не Левой рукой света! - Она раскинула руки как крылья и потянулась всем телом.
- С добрым утром, родная, - вид у него был донельзя довольный произведённым эффектом, - Как спалось?
- Чудо… Как дома…
- Дома. Да. А мне не снилось ничего. Вообще. Наконец-то просто спал.
- Нет, мне снился лес. Хвоя, запах смолы, янтарь… бабочки. Помнишь, те огромные?
-Да разве забудешь такое?! Только мешали, насекомые. Их называют парусники.
- Слушай, махнём в тех края снова?
- У меня идея получше. Как насчёт вообще там поселиться?
- О-о… Да! Точно! Лучше для наших детей и не придумаешь. Да-да-да!
- Что? Решила? Всё-таки будет двойня?
- Ага. Мальчик и девочка. Девочка похожая на тебя, мальчик на меня. - И пояснила, - Когда так, то, говорят, к удаче. - Её глаза золотились как два солнечных зайчика.
- Ну, дети таких удачливых родителей другими получиться и не могут, - рассмеялся он.
Нет, никакого хвастовства - они и на самом деле были удачливыми. Удачливыми вдвоём. Парой - оказавшейся лучшей среди всех. Только удача была всего лишь следствием остальных достоинств, за которые их и выбрали.
**** ****
Именно они стали первыми звёздными танцорами - так назвали их профессию. Слишком поэтично - но по сути.
Выбор. Обязательно пара. Идеальная. Единственно возможный вариант пересечь пространство, где чувство равновесия и взаимопонимание партнёров определяет всё. Не трёхмерное физическое, а то, которое называется хорос . Хорос: раум, эрдвейе, простор, пласс…, спатиум, эспас, спейс…
Пузырящаяся пена квантового пространства , безумная, но чувственная, непредсказуемая, но интуитивная…
Пузырящаяся пена квантового пространства, кипящей субстанции - изначальной, что ещё до разделения на небо и твердь, где в каждом пузырьке - мир, слитый воедино во всей полноте своего прошлого, настоящего и будущего…
Пузырящаяся пена квантового пространства, той самой божественной шипучей амброзии - напитка, где каждый пузырёк Вселенная: лопнул - и бесконечное множество волнующихся и трепетных судеб испарилось, будто и не было их никогда…, и так и не сбывшиеся мечты, сожаления и печали мириадов бывших живых оставили лишь горьковатое и терпкое послевкусие - такое чувственное, изысканное и печальное…, достойное лишь тонкой жажды истинного ценителя прекрасного.
Ах, Господи Боже мой! Конечно, Он не играет в кости - вне времени и пространства есть занятия много интересней.
Но живым там делать нечего. Пропасть, заплутать, потеряться навек в бесчисленных взаимоотражениях на поверхностях тех пузырьков - один миг. Сгинуть…
Только самодостаточная вселенная, сингулярность, уже содержащая в себе внутреннюю полноту двоичности инь-ян, обладающая в силу этого собственной мерой вещей и потому способная отличить истинное от обмана, распознать среди зеркальных пустотелых отражений настоящую и реальную цель, имела шансы не раствориться здесь, в сумасшедшем гримасничающем пространстве, где следствия врали сами себе, порождая никому не нужные причины.
А любовь…? Нет, ничего романтического. Просто именно она создавала то поверхностное натяжение, которое не давало распасться и удерживало единым целым содержимое маленького пузырька их внутренней вселенной.
Наука - страшная сила и способна приспособить к работе даже самые высокие и непрактичные чувства.
Инь Ян. Брег стал Правой рукой тьмы, Эла - Левой рукой света.
Полёт сквозь хорос.
Полёт? Да. В своём изначальном смысле - как у птиц. Не прямолинейный прорыв сквозь трёхмерность макропространства, а скольжение в турбулентности потоков и волн пространства квантового.
Танец? Да. Уж если ты вступил в хорос , то приходится танцевать.
По-простому, как осваивали Солнечную систему, - на таких скоростях освоение даже ближнего космоса растянулось бы на тысячелетия, а земляне народ нетерпеливый.
Но вот только никто не знал, что из всего этого получится.
И главным был вовсе не корабль - хоть и тоже живой, но без них он не имел разума и воли. Нет, летели именно астронавты, а корабль был лишь продолжением их тел - вторым телом-коконом: защищающим, согревающим и питающим.
А они…, без слов, ведомые одними лишь общими чувствами, с нервами, проросшими сквозь кожу и распустившимися в пространство сдвоенным нейронным цветком, впитывавшим энергию кундалини всеми семью своими сдвоенными чакрами, существуя одновременно над пространством и под - ним, летели, абсолютным музыкальным слухом выстраивая направление, абсолютным цветоощущением распознавая ориентиры…
Балансируя в сумасшедших дисгармониках вечного антагонизма взаимно ненавидящих друг друга артикуляций дуэта космоса и хаоса, в вечной и бешеной их аппассионате - безумно красивой, но обещающей небытие всякому живому, не попавшему ей в такт.
Чувство музыки - ему лишь и следовало вторить, танцевать и скользить, танцевать и импровизировать.
Им повезло, у них был идеальный слух, у них было идеальное цветоощущение, у них было фантастическое чувство равновесия, у них было два тела и одна душа на двоих. У них получилось, и в тройной системе Фомальгаута на планете по имени Роканнон они всё-таки оставили семя живого ансамблера - всего лишь первого, но из множества будущих:
- Грунт здесь рыхлый, я легко могу расшвыривать его башмаком, - сказал ступившим первым на планету Брег. И спохватился:
- Э-э…, один маленький шаг…
- Стоп! Расшагался. - Спустила его с небес на землю Эла. - Сейчас всё перетопчешь - ансамблер воткнуть будет некуда.
Семя было посажено - и значит через двадцать пять лет, нужные, чтобы свет Фомальгаута достиг Земли, между двумя точками пространства появится мост, соединяющий эти миры теперь уже напрямую и мгновенно.
Дорога между двумя точками Вселенной: Землёй, страстно волнующей и смущающей гравитационную ткань мира мириадами живых аттракторов, и Фомальгаутом - Левиафаном , поющим тремя пастями свои неведомые никому звёздные китовые песни.
А сейчас им оставалась последняя малость - всего лишь полусотня астрономических единиц до дома. Нет, уже даже меньше.
Пространство вновь стало простым и трёхмерным, фотонные крылья бабочкой раскрылись в полном размахе, корабль летел в направлении Земли. Мир пришёл в равновесие.
А астронавтам делать было нечего, чем они откровенно и наслаждались. Равновесие - лучшее из состояний мира, как вода - самый вкусный из всех напитков. Вот только понять это, к счастью, дано не всем.
Ожидание встречи: ждали они, их ждали на Земле. Дом был всё ближе, ближе…
**** ****
- Это не наша Земля, - Эла отвернулась от только что сформулированной её проекции настоящей Земли и посмотрела на Брега.
- Что? Как? - Брег ни на миг не усомнился в словах подруги - самому себе не соврёшь, просто он так же как и она ощущал мир напрямую - а пространство вокруг было чувственно родным и та голубая звёздочка - она светилась единственным и неповторимым светом. - Да нет, я же чувствую - мы в своей родной системе.
- Я не об этом. Посмотри сюда, - и она вновь повернулась к вращающемуся голубому шару.
Конечно же. Это была Земля. Океаны, континенты, поверх белые перья облаков, рисующие собственный воздушный рельеф, грандиозная спираль какого-то тайфуна над…
- Мой Бог! Это не наша Земля! - Воскликнул уже Брег.
Он пригляделся внимательнее, сопоставил…
- Материк Вайю…, надо же, Йама - древний Эдем теперь весь подо льдом… Ого! Как далеко разошлись друг от друга Айгни и Сурья! Да, Южный пролив между ними стал намного шире. Это вообще какой-то новый океан…, и …, о, смотри! - Брег ткнул в верхнюю часть экрана, - Сома… - какой он огромный теперь!
- Это сколько же лет мы с тобой летели? - Он осёкся. Интерес учёного съёжился от осознания масштабов катастрофы. Брег задумчиво посмотрел на подругу и взял её руку в свою.
- Миллионов лет, - неслышно, одними губами ответила она.
Потребовалось какое-то время, прежде чем они вновь перешли от прямого эмоционального контакта к обычной речи.
- Итак, мы имеем ориентировочно шестьдесят миллионов лет, - начал Брег, - то есть наш полёт получился как минимум в миллион раз дольше, - и это значит, что мы теперь уже никогда не вернёмся домой. И это значит, что нас осталось только двое…, двое во всей бесконечности.
- Дети… Дети таких удачливых родителей… - Эла невидяще смотрела на голубой дружелюбный шарик Земли. - Мама, мамочка, за что же ты с нами так?
Они молча взяли друг друга за руки, и сдвоенный нейронный цветок на этот раз пророс уже внутрь, сплетясь единым непроницаемым ни для чего внешнего коконом. Время для них остановилось.
Время - лекарь, но в некоторых случаях оно становится просто смертью.
На этот раз получилась не сказка, а рассказик. Правда, фантастический. Где-то даже слегка полунаучный.
По крайней мере, стилилистику подачи постарался выдержать в классических канонах жанра.
Для тех, кто на высокой литературе вырос, не рекомендуется.
И опять же, целиком текст не влез - снова на две части располовинил.
В общем, рассказ называется
Как Адам и Ева
- Приехали, - сказал он.
- Да. На расстоянии вытянутой руки, - и она как бы в доказательство протянула руку к еле различимой в черноте голубой искорке. - Мы всё-таки дома. С возвращением, любимый.
В его глазах, бронзовых в полумраке, возникло какое-то почти электрическое свечение:
- На расстоянии вытянутой руки у меня ты, - ответил он, успев после этого лишь мимоходом отдать мысленный посыл кораблю держать курс на родину.
И миновали целые сутки, прежде чем у него получилось снова выразить свою мысль через слова:
- Ты солёная, - улыбнулся он, поцеловав подругу в ухо.
- Ещё бы, - усмехнулась она. В её глазах, сейчас тёмных и прозрачных, искрилось и мелькало что-то очень похожее на маленькие золотистые молнии.
**** ****
Возвращение со звёзд. В истории земной литературы это событие было описано множество раз, но кого из двух только что вернувшихся из первого в истории Земли межзвёздного полёта астронавтов волновало, что сюжет давно избит? И Брега и Элу сейчас интересовали только они сами. В этот великий, поворотный для всей цивилизации родной планеты момент они всего лишь вульгарно занимались любовью.
Начало сексу было положено сутки назад - когда их корабль наконец-то появился в нормальном пространстве - уже в Солнечной системе, оказавшись всего лишь в полусотне астрономических единиц от родной звезды, а у них впервые за полтора года получилось заговорить друг с другом не мысленно, а телесно.
А потом они наконец-то распались на две половинки и просто лежали рядом. Она улыбалась, почти безмысленно глядя на голубую искорку, домашне светящуюся в самой середине панорамного купола их каюты (хватит стен, купол - будь прозрачным!) - теперь на звёзды уже можно было смотреть без отвращения. Он лежал, тоже улыбаясь, но только глаза его были закрыты - что, правда, вовсе не означало завершения процесса - ни в коем случае, просто антракт.
- Мама, мамочка…, ты же не осуждаешь, правда? - беззвучно спрашивала Эла голубую искорку планеты. И она чувствовала, что искорка очень даже понимающе улыбается ей в ответ.
Планета была права - секс здесь был всего лишь катарсисом, как всегда бывает у жизни, победившей смерть. Да и невозможно осуждать тех, кто прошёл дорогой, вовсе не обещавшей возврата - шансов остаться в живых дававшей много меньше половины. А трёхзвёздный сумасшедший Фомальгаут - цель и поворотная точка их путешествия и вовсе ничего и никому давать не собирался.
Да. Планета Земля не была святошей - иначе на ней никогда не зародилась бы жизнь.
И поэтому она просто улыбалась в ответ тем, кто возвращался домой из долгого-долгого путешествия.
Правда, они и сами не знали, сколько лет провели в пути. Не могли назвать точной цифры и специалисты, их подсчёты разнились: от одного мига до пятидесяти лет.
Но, в сущности, один миг или пятьдесят лет… - нет, это было не так уж и важно - в эпоху, когда кризис среднего возраста приходился обычно на столетний юбилей. Главным для всех здесь было расстояние: двадцать пять световых лет туда и столько же обратно. Первый шаг за порог.
Можно было заняться вычислениями по звёздам, но насущной необходимости в том не было - курс никто не прокладывал, к Земле корабль шёл по запаху .
Да и у астронавтов в это время имелось в тыщу раз более важное занятие.
**** ****
А потом они всё-таки немного поспали, а потом Эла проснулась - ощутив пряный и бодрящий запах травяного чая, аромат фруктов и чего-то ещё - сон в её голове окончательно развеялся, она открыла глаза:
- О-о…, цветы…
Всё это было на подносе, поднос на прикроватной тумбочке, Брег на полу напротив, глаза его светились тёплым и бронзовым.
- Господи, как приятно наконец-то быть просто Элой, а не Левой рукой света! - Она раскинула руки как крылья и потянулась всем телом.
- С добрым утром, родная, - вид у него был донельзя довольный произведённым эффектом, - Как спалось?
- Чудо… Как дома…
- Дома. Да. А мне не снилось ничего. Вообще. Наконец-то просто спал.
- Нет, мне снился лес. Хвоя, запах смолы, янтарь… бабочки. Помнишь, те огромные?
-Да разве забудешь такое?! Только мешали, насекомые. Их называют парусники.
- Слушай, махнём в тех края снова?
- У меня идея получше. Как насчёт вообще там поселиться?
- О-о… Да! Точно! Лучше для наших детей и не придумаешь. Да-да-да!
- Что? Решила? Всё-таки будет двойня?
- Ага. Мальчик и девочка. Девочка похожая на тебя, мальчик на меня. - И пояснила, - Когда так, то, говорят, к удаче. - Её глаза золотились как два солнечных зайчика.
- Ну, дети таких удачливых родителей другими получиться и не могут, - рассмеялся он.
Нет, никакого хвастовства - они и на самом деле были удачливыми. Удачливыми вдвоём. Парой - оказавшейся лучшей среди всех. Только удача была всего лишь следствием остальных достоинств, за которые их и выбрали.
**** ****
Именно они стали первыми звёздными танцорами - так назвали их профессию. Слишком поэтично - но по сути.
Выбор. Обязательно пара. Идеальная. Единственно возможный вариант пересечь пространство, где чувство равновесия и взаимопонимание партнёров определяет всё. Не трёхмерное физическое, а то, которое называется хорос . Хорос: раум, эрдвейе, простор, пласс…, спатиум, эспас, спейс…
Пузырящаяся пена квантового пространства , безумная, но чувственная, непредсказуемая, но интуитивная…
Пузырящаяся пена квантового пространства, кипящей субстанции - изначальной, что ещё до разделения на небо и твердь, где в каждом пузырьке - мир, слитый воедино во всей полноте своего прошлого, настоящего и будущего…
Пузырящаяся пена квантового пространства, той самой божественной шипучей амброзии - напитка, где каждый пузырёк Вселенная: лопнул - и бесконечное множество волнующихся и трепетных судеб испарилось, будто и не было их никогда…, и так и не сбывшиеся мечты, сожаления и печали мириадов бывших живых оставили лишь горьковатое и терпкое послевкусие - такое чувственное, изысканное и печальное…, достойное лишь тонкой жажды истинного ценителя прекрасного.
Ах, Господи Боже мой! Конечно, Он не играет в кости - вне времени и пространства есть занятия много интересней.
Но живым там делать нечего. Пропасть, заплутать, потеряться навек в бесчисленных взаимоотражениях на поверхностях тех пузырьков - один миг. Сгинуть…
Только самодостаточная вселенная, сингулярность, уже содержащая в себе внутреннюю полноту двоичности инь-ян, обладающая в силу этого собственной мерой вещей и потому способная отличить истинное от обмана, распознать среди зеркальных пустотелых отражений настоящую и реальную цель, имела шансы не раствориться здесь, в сумасшедшем гримасничающем пространстве, где следствия врали сами себе, порождая никому не нужные причины.
А любовь…? Нет, ничего романтического. Просто именно она создавала то поверхностное натяжение, которое не давало распасться и удерживало единым целым содержимое маленького пузырька их внутренней вселенной.
Наука - страшная сила и способна приспособить к работе даже самые высокие и непрактичные чувства.
Инь Ян. Брег стал Правой рукой тьмы, Эла - Левой рукой света.
Полёт сквозь хорос.
Полёт? Да. В своём изначальном смысле - как у птиц. Не прямолинейный прорыв сквозь трёхмерность макропространства, а скольжение в турбулентности потоков и волн пространства квантового.
Танец? Да. Уж если ты вступил в хорос , то приходится танцевать.
По-простому, как осваивали Солнечную систему, - на таких скоростях освоение даже ближнего космоса растянулось бы на тысячелетия, а земляне народ нетерпеливый.
Но вот только никто не знал, что из всего этого получится.
И главным был вовсе не корабль - хоть и тоже живой, но без них он не имел разума и воли. Нет, летели именно астронавты, а корабль был лишь продолжением их тел - вторым телом-коконом: защищающим, согревающим и питающим.
А они…, без слов, ведомые одними лишь общими чувствами, с нервами, проросшими сквозь кожу и распустившимися в пространство сдвоенным нейронным цветком, впитывавшим энергию кундалини всеми семью своими сдвоенными чакрами, существуя одновременно над пространством и под - ним, летели, абсолютным музыкальным слухом выстраивая направление, абсолютным цветоощущением распознавая ориентиры…
Балансируя в сумасшедших дисгармониках вечного антагонизма взаимно ненавидящих друг друга артикуляций дуэта космоса и хаоса, в вечной и бешеной их аппассионате - безумно красивой, но обещающей небытие всякому живому, не попавшему ей в такт.
Чувство музыки - ему лишь и следовало вторить, танцевать и скользить, танцевать и импровизировать.
Им повезло, у них был идеальный слух, у них было идеальное цветоощущение, у них было фантастическое чувство равновесия, у них было два тела и одна душа на двоих. У них получилось, и в тройной системе Фомальгаута на планете по имени Роканнон они всё-таки оставили семя живого ансамблера - всего лишь первого, но из множества будущих:
- Грунт здесь рыхлый, я легко могу расшвыривать его башмаком, - сказал ступившим первым на планету Брег. И спохватился:
- Э-э…, один маленький шаг…
- Стоп! Расшагался. - Спустила его с небес на землю Эла. - Сейчас всё перетопчешь - ансамблер воткнуть будет некуда.
Семя было посажено - и значит через двадцать пять лет, нужные, чтобы свет Фомальгаута достиг Земли, между двумя точками пространства появится мост, соединяющий эти миры теперь уже напрямую и мгновенно.
Дорога между двумя точками Вселенной: Землёй, страстно волнующей и смущающей гравитационную ткань мира мириадами живых аттракторов, и Фомальгаутом - Левиафаном , поющим тремя пастями свои неведомые никому звёздные китовые песни.
А сейчас им оставалась последняя малость - всего лишь полусотня астрономических единиц до дома. Нет, уже даже меньше.
Пространство вновь стало простым и трёхмерным, фотонные крылья бабочкой раскрылись в полном размахе, корабль летел в направлении Земли. Мир пришёл в равновесие.
А астронавтам делать было нечего, чем они откровенно и наслаждались. Равновесие - лучшее из состояний мира, как вода - самый вкусный из всех напитков. Вот только понять это, к счастью, дано не всем.
Ожидание встречи: ждали они, их ждали на Земле. Дом был всё ближе, ближе…
**** ****
- Это не наша Земля, - Эла отвернулась от только что сформулированной её проекции настоящей Земли и посмотрела на Брега.
- Что? Как? - Брег ни на миг не усомнился в словах подруги - самому себе не соврёшь, просто он так же как и она ощущал мир напрямую - а пространство вокруг было чувственно родным и та голубая звёздочка - она светилась единственным и неповторимым светом. - Да нет, я же чувствую - мы в своей родной системе.
- Я не об этом. Посмотри сюда, - и она вновь повернулась к вращающемуся голубому шару.
Конечно же. Это была Земля. Океаны, континенты, поверх белые перья облаков, рисующие собственный воздушный рельеф, грандиозная спираль какого-то тайфуна над…
- Мой Бог! Это не наша Земля! - Воскликнул уже Брег.
Он пригляделся внимательнее, сопоставил…
- Материк Вайю…, надо же, Йама - древний Эдем теперь весь подо льдом… Ого! Как далеко разошлись друг от друга Айгни и Сурья! Да, Южный пролив между ними стал намного шире. Это вообще какой-то новый океан…, и …, о, смотри! - Брег ткнул в верхнюю часть экрана, - Сома… - какой он огромный теперь!
- Это сколько же лет мы с тобой летели? - Он осёкся. Интерес учёного съёжился от осознания масштабов катастрофы. Брег задумчиво посмотрел на подругу и взял её руку в свою.
- Миллионов лет, - неслышно, одними губами ответила она.
Потребовалось какое-то время, прежде чем они вновь перешли от прямого эмоционального контакта к обычной речи.
- Итак, мы имеем ориентировочно шестьдесят миллионов лет, - начал Брег, - то есть наш полёт получился как минимум в миллион раз дольше, - и это значит, что мы теперь уже никогда не вернёмся домой. И это значит, что нас осталось только двое…, двое во всей бесконечности.
- Дети… Дети таких удачливых родителей… - Эла невидяще смотрела на голубой дружелюбный шарик Земли. - Мама, мамочка, за что же ты с нами так?
Они молча взяли друг друга за руки, и сдвоенный нейронный цветок на этот раз пророс уже внутрь, сплетясь единым непроницаемым ни для чего внешнего коконом. Время для них остановилось.
Время - лекарь, но в некоторых случаях оно становится просто смертью.