Интервью с Виктором Шеховцовым, председателем Ассоциации польской культуры «Новая Кропля».
Оригинал взят у enpowerment в Интервью с Виктором Шеховцовым, председателем Ассоциации польской культуры «Новая Кропля».
О культуре, политике и других злободневных вещах
Виктор Викторович - импозантный профессор Волгоградского Технического Университета, но больше он известен как один из основателей Ассоциации польской культуры «Новая Кропля». Он также стоял у истоков первой полонийной организации, «Кропли», был среди первых учеников первых курсов польского языка в Волгограде. После того, как большинство потомков поляков выучили польский язык, Виктор Шехавцов стал вдохновителем полонийского культурного сообщества.
И: Скажите, а что изменилось с 2005 года?
Ш: Изменилось в среде, прежде всего молодежи одна вещь. По-польски звучит как «наставление», а по-русски - жизненные ориентиры поменялись у людей. И если в то время, в советское время, постсоветское время был высокий интерес к нашим ближайшим соседям за рубежом, потому что они были доступнее, чем Европа, доступнее, чем Америка, то сегодня россияне, украинцы приезжают в Польшу, например, и используют ее как пересадочную станцию, чтобы попасть в Германию, например. И многие произведения писателей, которые были с мировым именем, а у нас по религиозным, по идеологическим причинам не публиковались, не печатались, они были доступны на польском. У нас культура, язык, близкий, похожий, культура похожа и интересна, интерес какой-то есть. У нас продолжается изучение польского языка. Туда ходят и молодежь, и взрослые.
И: То есть каждый желающий может прийти и записаться?
Ш: Да, каждый. Желательно, конечно, записываться в начале года. То есть это с сентября. Там не только польский изучается, там корейский, французский. Там как-то ведут кружки и мы иногда проводим совместные предприятия организуем. И обычно в конце года, это на Рождество, каждый на своих языках готовит какие-то песенки, стихи, рекламации, костюмы демонстрируют, блюда. Ну и периодически все другие национальные общества, у которых какие-то события, приглашают к себе. Вот недавно у белорусов были, наши девочки костюмы брали, участвовали.
Что еще изменилось? Если раньше молодежи интересно было изучать польский язык, то теперь больше конечно изучают английский. А польский изучать не стремятся. Языковая среда поддерживается потому, что в ВолГУ или в ВГПУ изучают второй язык. Мы студентов подтягиваем, дотягиваем и отправляем на языковые курсы в Польшу, во Вроцлав или в ежегодную летнюю школу в Санкт-Петербурге. Языковые школы кроме того в трех городах: в Люблине, Варшаве и в Кракове. Раньше были месячные курсы, сейчас по две, по три недели. Некоторые курсы рассчитаны на то, чтобы туда на следующий год приезжали. Прежде всего, мы отправляем на курсы преподавателей польского языка, которые ведут занятия у детей. Раньше немножко больше было возможностей, набирали старшую, младшую группу, дети из танцевальных кружков учили язык. Даже родители с ними с удовольствием сидели, и изучали, какие-то упражнения делали, им было интересно. Сейчас, к сожалению, нет курсов для детей, но для взрослых, для молодежи в библиотеке все имеется. Примерно половина учащихся курсов - это студенты классического университета и педагогического университета, а остальные люди - это уже специалисты где-то работающие. То есть взрослые люди, и интересуются прежде всего культурой. Курсы так организованы, что помимо изучения языка минут 15-20 обязательно отводится изучения событиям в области культуры. Каждый участник курса какое-то сообщение делает о том, что в области культуры делается или готовит доклад о каком-то деятеле культуры.
И: А доклады о политической культуре делаются? Я, например, знаю «Критику политичну», один из лучших современных политических журналов, особенно в области марксистской критики.
Ш: Нет, политикой у нас мало интересуются. Однако я выписываю журнал «Политика». Там выдающаяся редакция специалистов, они выпускают объективный материал, получается непредвзятый анализ. Там и по России, и по Европе, и по странам Азии изумительные статьи. Есть, конечно, издания, где ангажированные статьи, может быть заказанные. Такие, что образованные люди читать стыдятся. Было такое, и что смоленская катастрофа разбиралась, будто это заказ и русские взорвали специально, и так далее. Такого рода есть материал. Поэтому я рекомендую этот журнал.
И: Думаю, они просто разные. «Критика политишна» - это марксистский журнал о критике современной культуры. А «политика», наверно, журнал в формате традиционной политики, о геополитике, возможно.
Ш: Вот у меня с собой журнал «Wierzę że», по-польски «Считаю, что». Он ангажированный и склоняется к политике партии бывшего президента. Нет никакого секрета в том, что в Польше есть две противодействующие друг другу политические силы, это, скажем, партия власти во главе сегодня с Дональдом Туском. Президент Комаровский тоже был там. Она была в составе Платформы, «Platforma Obywatelska» , это «Гражданская платформа». И перед этим президент, которым был Лех Валенса, это «Право и справедливость». Они набрали на последних выборах 37 - 38%, а победила партия Туска, которая набрала больше 50 %. Так вот, журнал «Wierzę że» скорее консервативный, там симпатизируют правой партии, а «Политика» скорее нейтральный, но чуть больше симпатизирует правящей партии. Но вот здесь они иногда так мелко используют черные пиар-ходы.
У поляков я скажу на высоком уровне анализ событий культурных, и хорошо очень пишут о том, что в России происходит.
И: Скажите, а какие-то интересные яркие мероприятия с 2005-го происходили?
Ш: Да, двадцатипятилетие «Кропли». И мы его организовали в ресторане «Кавказская пленница», было народу огромное количество, были все национальные объединения, готовили все наши национальные блюда, о каждом рассказывали как готовятся, повара помогали. И видео, какие-то съемки делали, это было одно из красочных событий. Мы в контакте с консульским отделом посольства, она нам очень хорошо помогала, то детворе какие-то подарки дарили, то доску выписали, то учебные пособия, то всякие всячины. И еще на новый год какие-то конфеты дарят. Сейчас тоже с этим проблемы. Женщина, которая консулом работает, она работает определенный срок, и потом перемещается в город другой, во Вроцлав или в Варшаву. А с этой, которая сейчас есть, у нас не установились еще отношения. Более того, сейчас консульский отдел перевели в Иркутск. Был в Москве, а теперь и доехать трудно. Только переписываться осталось. А в Москве мы все-таки чаще бывали, и на мероприятиях каких-то. Нас часто приглашали на разные праздники в посольстве, например, Конституция 3 мая, день независимости в посольстве. Вообще им легче было пригласить тех, кто поближе, из Ярославля, например, чтобы они приехали с костюмами, там танцевали. Все девочки наши выезжали несколько раз на разные совещания, на курсы, преподаватели которые в Пятигорске проводились, в Курске. За неделю до смоленской катастрофы они были в Катыни. За неделю до смоленской катастрофы они встречались, документы о катынском преступлении были переданы польской стороне, а потом уже когда прилетел Лех, случилась катастрофа.
Кроме того, обыденная работа идет все время, люди учат язык. У «Волгорят» недавно был юбилей, они показывали все танцы, которые учили. Мы их много раз отправляли на фестивали в Польшу. У них сначала идет обучение, хореография, танцы, потом мы их отправляем на фестивали. Много раз они уже ездили и мы им очень неплохо помогали.
И: Да Светлана Николаевна рассказывала, что довольно часто детей на отдых отправляли.
Ш: Да, детей отправляли. Еще есть курсы для инструкторов хореографических коллективов. Раньше даже пятилетние были. Мы руководителей хора туда посылали.
И: Кроме «Волгорят» есть еще хор?
Ш: Он символически очень есть, потому что расположен в Красноармейском районе, и чаще встречаться не получается. Ну и как-то вот репетиции, которые постоянно были там каждую неделю теперь не так часто проходят. Те, кто живет там, у них есть возможность, у остальных не очень получается.
И: А как Вы взаимодействуете с Кроплей?
Ш: Ну, на праздники встречаемся, на день города. Когда декада славянской культуры и письменности была. Ну и если какие-то совместные у нас мероприятия. Вот консул у нас приезжал, майские мероприятия, декада славянской культуры и письменности была, приходили студенты и дети. Кроме того, День города. Мы с ними вместе помещаемся, какие-то журналы раскладываем, польские блюда готовим. Только так и общаемся. У них язык некому учить, нет ни танцевальных, никаких-то еще культурных проектов.
И: Да, Светлана Николаевна говорила, что «Кропля» - это только этническое объединение, а вы занимаетесь языком и культурой.
Ш: Да, у нас ассоциация польской культуры и в положении записано, что членами могут быть поляки, потомки поляков, а также представители других национальностей, которые проявляют живой интерес к польскому языку и культуре. У нас открытое общество.
И: Да, я, если честно, выучила бы польский язык чтобы «Критику политичну» переводить.
Ш: У вас какое образование? Гуманитарное? Вы приходите к нашим девчатам, они филологи, подберут Вам программу. За полгода можно выучить язык, который очень сильно похож, на достаточном уровне, чтобы читать.
Т: А администрация вам помогает?
Ш: Ну как помогает? Мы ей помогаем. Есть День города, и нас приглашают и просят, то на одной площади танцуют, то на другой. Если раньше хотя бы «газельку» давали, костюмы возить, то теперь детвора сама в мешках таскает. Раньше по 300 рублей давали за участие в таких мероприятиях. Можете представить себе такую сумму? Сейчас даже и об этом замолчали. Мы в хорошем контакте всегда были с городским отделом культуры, потому что там приличные люди работают. Бабушкин возглавляет, вот он человек приличный. Вот он, хорошо, что он возглавляет отдел, потому что те, кто были до него - это люди случайные. Кадровиков бросают на культуру, они начинают мощно возглавлять, ну и мало чем это заканчивается.
Т: Скажите, а есть ли тогда смысл регистрироваться как национальной организации?
Ш: Да нет никакого смысла. Мучают нас отчетностью. Раньше еще заставляли отчитываться, какие деньги мы получали из-за рубежа.
Т: Я думала, финансирование есть какое-то.
Ш: Что Вы! Хорошо, что эта отчетность кончилась. Юридическая служба, которая нас зарегистрировала, постоянно документы требовала. Даже район, Ворошиловский район, в котором мы зарегистрированы каждую неделю какие-то справки требовал. Слава Богу, эта глупость кончилась. А другой помощи нам и не предоставляют. Зарегистрированных только вот приглашают в этот организационный совет. Только всякий раз приглашают со своими целями. Либо избирательная кампания какая-то, либо еще что-то. В основном, конечно, преследуют свои цели. Тысячу лет, сколько мы пытались пробить вопрос, чтобы создать какой-то Дома дружбы, где у национальных объединений был бы какой-то офис, комнатушка, и для всех объединений какой-то зал, чтоб мероприятие провести, общее собрание провести. Например, на какой-то там праздник людей собрать. Это есть в некоторых городах, у нас этого нет. Они нам все время обещают, придет новый губернатор, тоже обещает, Бровко нам тоже обещал, и до этого сколько тысяч раз обещали, но нет никакой заинтересованности. Вот «Наши» возникли, им сразу какие-то помещения нашли, евроремонт сделали, бюро-мебель поставили. И «Наши» мощно развернулись, руководили-работали, и потом оставили эти помещения под горами мусора. Для своих деньги находят, помещения находят, а что касается города…
О культуре, политике и других злободневных вещах
Виктор Викторович - импозантный профессор Волгоградского Технического Университета, но больше он известен как один из основателей Ассоциации польской культуры «Новая Кропля». Он также стоял у истоков первой полонийной организации, «Кропли», был среди первых учеников первых курсов польского языка в Волгограде. После того, как большинство потомков поляков выучили польский язык, Виктор Шехавцов стал вдохновителем полонийского культурного сообщества.
И: Скажите, а что изменилось с 2005 года?
Ш: Изменилось в среде, прежде всего молодежи одна вещь. По-польски звучит как «наставление», а по-русски - жизненные ориентиры поменялись у людей. И если в то время, в советское время, постсоветское время был высокий интерес к нашим ближайшим соседям за рубежом, потому что они были доступнее, чем Европа, доступнее, чем Америка, то сегодня россияне, украинцы приезжают в Польшу, например, и используют ее как пересадочную станцию, чтобы попасть в Германию, например. И многие произведения писателей, которые были с мировым именем, а у нас по религиозным, по идеологическим причинам не публиковались, не печатались, они были доступны на польском. У нас культура, язык, близкий, похожий, культура похожа и интересна, интерес какой-то есть. У нас продолжается изучение польского языка. Туда ходят и молодежь, и взрослые.
И: То есть каждый желающий может прийти и записаться?
Ш: Да, каждый. Желательно, конечно, записываться в начале года. То есть это с сентября. Там не только польский изучается, там корейский, французский. Там как-то ведут кружки и мы иногда проводим совместные предприятия организуем. И обычно в конце года, это на Рождество, каждый на своих языках готовит какие-то песенки, стихи, рекламации, костюмы демонстрируют, блюда. Ну и периодически все другие национальные общества, у которых какие-то события, приглашают к себе. Вот недавно у белорусов были, наши девочки костюмы брали, участвовали.
Что еще изменилось? Если раньше молодежи интересно было изучать польский язык, то теперь больше конечно изучают английский. А польский изучать не стремятся. Языковая среда поддерживается потому, что в ВолГУ или в ВГПУ изучают второй язык. Мы студентов подтягиваем, дотягиваем и отправляем на языковые курсы в Польшу, во Вроцлав или в ежегодную летнюю школу в Санкт-Петербурге. Языковые школы кроме того в трех городах: в Люблине, Варшаве и в Кракове. Раньше были месячные курсы, сейчас по две, по три недели. Некоторые курсы рассчитаны на то, чтобы туда на следующий год приезжали. Прежде всего, мы отправляем на курсы преподавателей польского языка, которые ведут занятия у детей. Раньше немножко больше было возможностей, набирали старшую, младшую группу, дети из танцевальных кружков учили язык. Даже родители с ними с удовольствием сидели, и изучали, какие-то упражнения делали, им было интересно. Сейчас, к сожалению, нет курсов для детей, но для взрослых, для молодежи в библиотеке все имеется. Примерно половина учащихся курсов - это студенты классического университета и педагогического университета, а остальные люди - это уже специалисты где-то работающие. То есть взрослые люди, и интересуются прежде всего культурой. Курсы так организованы, что помимо изучения языка минут 15-20 обязательно отводится изучения событиям в области культуры. Каждый участник курса какое-то сообщение делает о том, что в области культуры делается или готовит доклад о каком-то деятеле культуры.
И: А доклады о политической культуре делаются? Я, например, знаю «Критику политичну», один из лучших современных политических журналов, особенно в области марксистской критики.
Ш: Нет, политикой у нас мало интересуются. Однако я выписываю журнал «Политика». Там выдающаяся редакция специалистов, они выпускают объективный материал, получается непредвзятый анализ. Там и по России, и по Европе, и по странам Азии изумительные статьи. Есть, конечно, издания, где ангажированные статьи, может быть заказанные. Такие, что образованные люди читать стыдятся. Было такое, и что смоленская катастрофа разбиралась, будто это заказ и русские взорвали специально, и так далее. Такого рода есть материал. Поэтому я рекомендую этот журнал.
И: Думаю, они просто разные. «Критика политишна» - это марксистский журнал о критике современной культуры. А «политика», наверно, журнал в формате традиционной политики, о геополитике, возможно.
Ш: Вот у меня с собой журнал «Wierzę że», по-польски «Считаю, что». Он ангажированный и склоняется к политике партии бывшего президента. Нет никакого секрета в том, что в Польше есть две противодействующие друг другу политические силы, это, скажем, партия власти во главе сегодня с Дональдом Туском. Президент Комаровский тоже был там. Она была в составе Платформы, «Platforma Obywatelska» , это «Гражданская платформа». И перед этим президент, которым был Лех Валенса, это «Право и справедливость». Они набрали на последних выборах 37 - 38%, а победила партия Туска, которая набрала больше 50 %. Так вот, журнал «Wierzę że» скорее консервативный, там симпатизируют правой партии, а «Политика» скорее нейтральный, но чуть больше симпатизирует правящей партии. Но вот здесь они иногда так мелко используют черные пиар-ходы.
У поляков я скажу на высоком уровне анализ событий культурных, и хорошо очень пишут о том, что в России происходит.
И: Скажите, а какие-то интересные яркие мероприятия с 2005-го происходили?
Ш: Да, двадцатипятилетие «Кропли». И мы его организовали в ресторане «Кавказская пленница», было народу огромное количество, были все национальные объединения, готовили все наши национальные блюда, о каждом рассказывали как готовятся, повара помогали. И видео, какие-то съемки делали, это было одно из красочных событий. Мы в контакте с консульским отделом посольства, она нам очень хорошо помогала, то детворе какие-то подарки дарили, то доску выписали, то учебные пособия, то всякие всячины. И еще на новый год какие-то конфеты дарят. Сейчас тоже с этим проблемы. Женщина, которая консулом работает, она работает определенный срок, и потом перемещается в город другой, во Вроцлав или в Варшаву. А с этой, которая сейчас есть, у нас не установились еще отношения. Более того, сейчас консульский отдел перевели в Иркутск. Был в Москве, а теперь и доехать трудно. Только переписываться осталось. А в Москве мы все-таки чаще бывали, и на мероприятиях каких-то. Нас часто приглашали на разные праздники в посольстве, например, Конституция 3 мая, день независимости в посольстве. Вообще им легче было пригласить тех, кто поближе, из Ярославля, например, чтобы они приехали с костюмами, там танцевали. Все девочки наши выезжали несколько раз на разные совещания, на курсы, преподаватели которые в Пятигорске проводились, в Курске. За неделю до смоленской катастрофы они были в Катыни. За неделю до смоленской катастрофы они встречались, документы о катынском преступлении были переданы польской стороне, а потом уже когда прилетел Лех, случилась катастрофа.
Кроме того, обыденная работа идет все время, люди учат язык. У «Волгорят» недавно был юбилей, они показывали все танцы, которые учили. Мы их много раз отправляли на фестивали в Польшу. У них сначала идет обучение, хореография, танцы, потом мы их отправляем на фестивали. Много раз они уже ездили и мы им очень неплохо помогали.
И: Да Светлана Николаевна рассказывала, что довольно часто детей на отдых отправляли.
Ш: Да, детей отправляли. Еще есть курсы для инструкторов хореографических коллективов. Раньше даже пятилетние были. Мы руководителей хора туда посылали.
И: Кроме «Волгорят» есть еще хор?
Ш: Он символически очень есть, потому что расположен в Красноармейском районе, и чаще встречаться не получается. Ну и как-то вот репетиции, которые постоянно были там каждую неделю теперь не так часто проходят. Те, кто живет там, у них есть возможность, у остальных не очень получается.
И: А как Вы взаимодействуете с Кроплей?
Ш: Ну, на праздники встречаемся, на день города. Когда декада славянской культуры и письменности была. Ну и если какие-то совместные у нас мероприятия. Вот консул у нас приезжал, майские мероприятия, декада славянской культуры и письменности была, приходили студенты и дети. Кроме того, День города. Мы с ними вместе помещаемся, какие-то журналы раскладываем, польские блюда готовим. Только так и общаемся. У них язык некому учить, нет ни танцевальных, никаких-то еще культурных проектов.
И: Да, Светлана Николаевна говорила, что «Кропля» - это только этническое объединение, а вы занимаетесь языком и культурой.
Ш: Да, у нас ассоциация польской культуры и в положении записано, что членами могут быть поляки, потомки поляков, а также представители других национальностей, которые проявляют живой интерес к польскому языку и культуре. У нас открытое общество.
И: Да, я, если честно, выучила бы польский язык чтобы «Критику политичну» переводить.
Ш: У вас какое образование? Гуманитарное? Вы приходите к нашим девчатам, они филологи, подберут Вам программу. За полгода можно выучить язык, который очень сильно похож, на достаточном уровне, чтобы читать.
Т: А администрация вам помогает?
Ш: Ну как помогает? Мы ей помогаем. Есть День города, и нас приглашают и просят, то на одной площади танцуют, то на другой. Если раньше хотя бы «газельку» давали, костюмы возить, то теперь детвора сама в мешках таскает. Раньше по 300 рублей давали за участие в таких мероприятиях. Можете представить себе такую сумму? Сейчас даже и об этом замолчали. Мы в хорошем контакте всегда были с городским отделом культуры, потому что там приличные люди работают. Бабушкин возглавляет, вот он человек приличный. Вот он, хорошо, что он возглавляет отдел, потому что те, кто были до него - это люди случайные. Кадровиков бросают на культуру, они начинают мощно возглавлять, ну и мало чем это заканчивается.
Т: Скажите, а есть ли тогда смысл регистрироваться как национальной организации?
Ш: Да нет никакого смысла. Мучают нас отчетностью. Раньше еще заставляли отчитываться, какие деньги мы получали из-за рубежа.
Т: Я думала, финансирование есть какое-то.
Ш: Что Вы! Хорошо, что эта отчетность кончилась. Юридическая служба, которая нас зарегистрировала, постоянно документы требовала. Даже район, Ворошиловский район, в котором мы зарегистрированы каждую неделю какие-то справки требовал. Слава Богу, эта глупость кончилась. А другой помощи нам и не предоставляют. Зарегистрированных только вот приглашают в этот организационный совет. Только всякий раз приглашают со своими целями. Либо избирательная кампания какая-то, либо еще что-то. В основном, конечно, преследуют свои цели. Тысячу лет, сколько мы пытались пробить вопрос, чтобы создать какой-то Дома дружбы, где у национальных объединений был бы какой-то офис, комнатушка, и для всех объединений какой-то зал, чтоб мероприятие провести, общее собрание провести. Например, на какой-то там праздник людей собрать. Это есть в некоторых городах, у нас этого нет. Они нам все время обещают, придет новый губернатор, тоже обещает, Бровко нам тоже обещал, и до этого сколько тысяч раз обещали, но нет никакой заинтересованности. Вот «Наши» возникли, им сразу какие-то помещения нашли, евроремонт сделали, бюро-мебель поставили. И «Наши» мощно развернулись, руководили-работали, и потом оставили эти помещения под горами мусора. Для своих деньги находят, помещения находят, а что касается города…