(no subject)
Я делал 3-4 проекта для общественной организации «Фемина» под общим названием «Права человека женщины». В каждом 5-10 серий, в каждой - правовой аспект какой-то. Были доументалки, но не особо творческие, не на свободную тему. Есть проект на биографические темы - о людях, что-то сделавших для Челнов.
В Татарстане сейчас все творческое, что может существовать - это посвящения теме притеснений татарского народа русским, только это финансово поддерживается. После «Гумуса» я понял, что я - многопрофильный режиссер, не неформальный. И творческие проблемы христианского населения у нас решаются в Москве, а от тех, что решаются здесь, я получаюсь в стороне, поскольку не владею языком. Неформальным кино конечно заниматься можно, но задарма. А если занимаешься работой, которая оплачивается, то на остальное нет времени, да и средств достаточных сам не заработаешь. Среднего пути я не нашел. Творческое кино оценивают только через Москву. Хотя вообще, тем много и я легко мог бы увлечься. В каждой проблеме есть свой ритм, пластика, люди вокруг, которые могли бы что-то сказать…
Массовое кино снимать у нас нельзя - это понятно. Дело даже не только в бюджете - Спилберг, допустим, за копейки снимать начинал.
Сейчас мы разрабатываем один проект художественный - о любви, авторское кино, не массовое, возможны откровенные сцены, социальный конфликт. Почему такое кино? Мне не удалось собрать команду за время моей работы - такую, чтобы все проекты способна была завершить. В Челнах это проблема. Организационно кино - это же копец. Сделать что-то конкурентоспособное быстро в рамках республики вроде того, что уже сделано - это вобщем не сложно, но это просто не интересно напрочь. Видел недавно пару татарских фильмов - видны слабые места и понимаешь, что у тебя такое кино тоже получилось бы - здесь недоработки, там недотянуто. Я думаю, что и авторы видят эти свои нерешенные проблемы. А исправить их уже не позволяет время, бюджет, сроки.
Профессионализм же сейчас не в каком-то красивом, завершенном продукте, не в том чтобы произведение искусства создать - а в скорости. Уложись в бюджет и сроки. До съемок ты должен заранее все просчитать до мелочей. Откуда здесь настоящее творческое кино возьмется?
Региональное кино я бы назвал еще евразийским. Федеральное кино - с ним, кстати, все в порядке, русское кино я считаю одним из лучших, в каждом периоде свои фигуры были - федеральное кино оно полностью ориентировано на Европу. Они конечно, используют этнические моменты - например, Данелия. Ведь он чем так интересен всему миру - тем, что у него все кино на национальном характере построено, на мотивах. Помимо того, что он профессионал - в ритме, в раскрытии сюжета, идеи.. съемки конечно по нынешним временам уже не те, потому что возможности-то выросли.. Сегодня же кино филигранное, картинка дизайнерская, все прорабатывается до мельчайших подробностей. Все то, что когда-то Антониони, Кубрик, Хичкок делали вживую. Тарковский делал это на евразийском материале. Но у них в 60-70 годах свои возможности были - они могли на несколько дней улицу перекрыть, например.
Можно вобщем-то что-то сделать такое, чтобы просто забрендиться, имя раскрутить, но мне просто не хочется, не особо нужно. Оценка общественностью - это стопроцентный стимул и потребность. Во всяком случае в кино - потому что это не процесс когда ты стоишь у мольберта, это синтетическое, ресурсоемкое творчество, и ресурсы не могут быть потрачены на интересы одного человека. Ведь кино хорошо, когда все участники в какой-то мере согласны с трактовкой, поддерживают позицию автора. Расчет на аудиторию должен быть всегда. «Гумус» рассчитывался на молодежь в основном. В «Гумусе» же реальные темы, не надуманные. Только «Глуховидение» выпадает - оно более массовое, не только на молодых рассчитано. О глухих, которые пытаются «слышать» через глаза. В «Гумусе» было 5 новелл, 5 идей, объединенных темой звука. Была мысль и «Гумус - 2» сделать, сразу же, но там началось всякое.
После «Гумуса» на меня сразу обратили внимание. Не конкретный заказчик, а вообще. Тогда в город пришли деньги для «Фемины», проект решили доверить мне. А это на три года. Один проект был посвящен насилию в семье, второй - серия учебных фильмов по просвещению женского населения об основах предпринимательства. Один был посвящен абортам.
Была музпрограмма «Хуба-Буба», авторский проект. «Честь имею» с Ленаром Мифтаховым - что-то вроде «Однако», по такой же схеме. «Чай вдвоем» - задушевные беседы с известными людьми.
После 98 года, когда дефолт призошел, я стал продюсером челнинского телевидения. Потом ушел для «Фемины» делать проекты, уже за деньги. Возможно, в будущем придется еще поработать на телевидении. Сейчас на нем пока не стоит вопрос о том, чтобы оно было интересным - требуется просто, чтобы оно было. «Новости»-то нормальные, о том что в городе происходит - рассказывают, успешно справляются. Зарабатывать на телевидении - пока не стоит задача. Мне предложили вот на Елабужском телевидении, которое вошло в наш город сейчас, стать главным редактором, я предварительно сказал «да», но там о финансировании пока речи не идет.
Я нахожусь в таком пространстве - хочется и удовлетворенным себя чувствовать в экономическом плане… Я ведь, пожалуй, единственный в городе человек, кто чисто режиссурой смог заработать на дом трехэтажный и на машину - всякими рекламными роликами, мелкими проектами. Потому что если ты будешь одной ногой где-то в неформальном мире жить, что-то этакое творить, то на тебя будут как на шута смотреть и по большому счету ты ничего не добьешься.
Меня вот кризис сейчас подтолкнул - я осознал, что уже завтра я буду снимать творческие работы, чего бы мне это не стоило. Кризис дал время - месяц, возможность подумать, оглянуться. Где-то с 2003 года у меня не было дня, чтобы я чем-то плотно не занимался, не было времени остановиться и задуматься о чем-то еще. Потому что я все проекты делаю ответственно, выжимаю все что можно. Есть срок - я сдаю всегда в последний день, не потому что сплю, а чтобы по максимуму все сделать. Все это не только деньги, я стараюсь это время использовать и для профессионального роста. Хотя все мои друзья говорят, что я занимаюсь не своим.
Сейчас вот Манусов для меня пишет сценарий, под мою режиссуру. Мы вместе делаем. Пару месяцев назад я его уговорил. Сейчас веду еще один проект, многосерийный, называется «С красной строки». Первую серию снял, «Земляк». История города с основания по сегодняшний день. О Петрове, президенте Челнинского землячества. О детстве в Челнах до строительства «Камаза». Молодежь хорошо восприняла. Для «Камаз-мастера» снимал «Серебро дороже золота» про Дакар-2007. И до этого документальный фильм, посвященный команде.
Что бы я хотел снять и возможно сниму - это тема евразийского этнического прошлого. Все мифотворчество, что существовало на нашей земле - от Черного моря до Ледовитого океана. То есть пространство Советского Союза. Все что было создано ко времени Петра, а потом за последние 300 лет было похерено. Вот что я хотел бы раскрыть. Культуру евразийского народа - и татар, и чувашей, и русских, и я хотел бы в это многообразие внести современную ткань. Ведь это в лучших произведениях всегда прослеживалось. В Чайковском, Рахманинове, Шостаковиче. Убери из них этническую составляющую - останется салонная европейская музыка. Вся европейская живопись начала 20 века - это чистой воды переработка традиций африканских колоний. Национальная эстрада сегодня у нас - татары, чуваши там - это же не народная традиция. Современные инструменты, технологии, те же европейские кальки. Я не противопоставляю запад нам, типа как славянофилы. Я лишь говорю, что мы не используем свои богатства. У нас есть Москва, отдельный мир, которая поставила эти телебашни и на всю Россию транслирует, а голова у них повернута на запад - и мы все это хаваем. А на самом деле сотни наших этнических коллективов ездят за рубеж и с огромным успехом там гастролируют. И татарских, кстати, тоже - по 3-4 в год. Но это не популяризируется.
Поэтому я, когда буду делать свое кино - я буду делать о наших традициях, но в рамках евразийских традиций. И еще я хотел бы быть музыкальным режиссером, это меня больше всего привлекает. Хочу снимать мюзиклы.
Я учился у музыкального режиссера. Я хотел быть продюсерам, со школы была страсть эпатировать, выпендриваться. Режиссер - это не тот, кто хочет выговориться. Выговаривается летописец. А режиссер просто создает эмоциональное полотно. Музыкальное кино с евразийскими традициями (Поволжье, чукчи, Урал, киргизы и т.д.) - вот что я хотел бы сделать.