Фугу
Когда что-то не стыкуется в том, что меня окружает; когда от внимания ускользает какая-то важная для понимания ситуации деталь; когда я ловлю спокойно-насмешливые взгляды окружающих, которые в курсе того, что никак не доходит до меня, мои мозги начинают кипеть. Так было и в течение всего сегодняшнего дня, когда я безуспешно пытался уложить в сознании то, что представлялось совершенно обыденным моим корейским коллегам и студентам.
Позавчера я рассказал о том, как побывал на рынке в Хаяне, где фотографировал свежие арбузы, женьшень, осьминогов и красивых рыбок, которых мне было бы жалко есть. На следующий день несколько человек, взглянув на фотографии, узнали в этих рыбках пого. У нас они известны под японским названием фугу. Говорят, у этой рыбы потрясающий вкус, она полезна для мужского здоровья, попробовавший её испытывает эйфорию - но яд, который содержится в её печени, молоках, икре, на коже, тысячекратно опаснее, чем цианистый калий, и действием схож с кураре. Сначала холодеют и немеют кончики пальцев, затем паралич охватывает всё тело, останавливается дыхание, перестаёт биться сердце. Противоядия не существует. Правильное приготовление этой рыбы требует осторожного удаления ядовитых органов и участков тела, повар должен иметь лицензию.
И что же? Эта рыба свободно продаётся на рынке! Я задним числом представил себе диалог с продавцом, который несомненно произошёл бы, если бы я вздумал купить себе несколько рыбок на ужин. Сначала я поздоровался бы: "Анёнхасэё?" Продавец ответил бы тем же. Затем я произнёс бы: "И сэнсонын мэу арымдапсымнида. Масисoё?" (Эта рыба очень красивая. Она вкусная?) Продавец кивнул бы головой. Я спросил бы: "Ольмаэё?" (Сколько стоит?) Он назвал бы цену. Я бы сказал: "Туге чусэё" (дайте две). И вот тут, поскольку даже одна рыбка может отправить на тот свет тридцать человек, продавец начал бы объяснять мне, что рыба ядовитая, нужно уметь её готовить и что он не сомневается в том, что сам я даже и пытаться не буду это делать. А я бы таких сложностей не понял и решил бы, что он хвалит свой товар, поблагодарил бы его - да и отправился бы в общежитие эту рыбу жарить.
Когда я всё это себе представил, мне стало дурно. Я подумал, что на самом деле продавать фугу на рынке запрещено, как, например, в Таиланде, и что продавец нарушает закон, отчего он и заиграл напряжённо желваками, когда я с вежливым поклоном сфотографировал его товар. Перед моим мысленном взором возникли суровые люди на шухере, чья обязанность заключается в том, чтобы при приближении полиции свистнуть продавцу, чтобы он быстро прикрыл смертоносный товар парой осьминогов или двумя-тремя камбалами.
Далее началась какая-то фантасмагория. У кого я ни спрашивал, можно или нельзя продавать эту рыбу на рынке, все отвечали, что её нужно уметь готовить. Однотипный уклончивый ответ ещё больше укрепил меня в нехорошем подозрении. Мне представилось, как полиция, обнаружив на просторах Интернета сделанную мной на рынке фотографию, отыскивает и хватает продавца, после чего я безмятежно являюсь на то же место, где меня уже ждут дружки арестованного, чтобы пригласить в ближайший подвал и накормить остатками конфискованного товара.
Но по-настоящему меня впечатлила мысль о том, как могла бы использовать ядовитую рыбу наша отечественная братва. Этой мыслью я поделился с корейским коллегой. Он удивился: зачем кого-то травить рыбой, если можно просто застрелить? Я ответил: у вашей мафии нет фантазии. Мне живо вспомнились истории из 90-ых о бассейнах с муренами и пираньями, которые под любопытными взорами членов ОПГ тщетно пытались переплыть их несчастные должники... Не приходится сомневаться в том исключительном удовольствии, которое испытал бы какой-нибудь Колян, угостив босса конкурирующей группировки пивом с вяленой экзотической рыбкой и наблюдая смятение на бледном лице соперника: Что, Вован, у нас какие-то проблемы?
В конце концов я, конечно, взял себя в руки и пришёл к простой мысли, что причиной свободной продажи ядовитой рыбы является исключительная сознательность местного населения. Шутки шутками, но в том, что фугу можно было бы без серьёзных последствий продавать, скажем, на Василеостровском рынке, у меня есть некоторые сомнения. А тут - без проблем. Или фантазии у людей нет?
Позавчера я рассказал о том, как побывал на рынке в Хаяне, где фотографировал свежие арбузы, женьшень, осьминогов и красивых рыбок, которых мне было бы жалко есть. На следующий день несколько человек, взглянув на фотографии, узнали в этих рыбках пого. У нас они известны под японским названием фугу. Говорят, у этой рыбы потрясающий вкус, она полезна для мужского здоровья, попробовавший её испытывает эйфорию - но яд, который содержится в её печени, молоках, икре, на коже, тысячекратно опаснее, чем цианистый калий, и действием схож с кураре. Сначала холодеют и немеют кончики пальцев, затем паралич охватывает всё тело, останавливается дыхание, перестаёт биться сердце. Противоядия не существует. Правильное приготовление этой рыбы требует осторожного удаления ядовитых органов и участков тела, повар должен иметь лицензию.
И что же? Эта рыба свободно продаётся на рынке! Я задним числом представил себе диалог с продавцом, который несомненно произошёл бы, если бы я вздумал купить себе несколько рыбок на ужин. Сначала я поздоровался бы: "Анёнхасэё?" Продавец ответил бы тем же. Затем я произнёс бы: "И сэнсонын мэу арымдапсымнида. Масисoё?" (Эта рыба очень красивая. Она вкусная?) Продавец кивнул бы головой. Я спросил бы: "Ольмаэё?" (Сколько стоит?) Он назвал бы цену. Я бы сказал: "Туге чусэё" (дайте две). И вот тут, поскольку даже одна рыбка может отправить на тот свет тридцать человек, продавец начал бы объяснять мне, что рыба ядовитая, нужно уметь её готовить и что он не сомневается в том, что сам я даже и пытаться не буду это делать. А я бы таких сложностей не понял и решил бы, что он хвалит свой товар, поблагодарил бы его - да и отправился бы в общежитие эту рыбу жарить.
Когда я всё это себе представил, мне стало дурно. Я подумал, что на самом деле продавать фугу на рынке запрещено, как, например, в Таиланде, и что продавец нарушает закон, отчего он и заиграл напряжённо желваками, когда я с вежливым поклоном сфотографировал его товар. Перед моим мысленном взором возникли суровые люди на шухере, чья обязанность заключается в том, чтобы при приближении полиции свистнуть продавцу, чтобы он быстро прикрыл смертоносный товар парой осьминогов или двумя-тремя камбалами.
Далее началась какая-то фантасмагория. У кого я ни спрашивал, можно или нельзя продавать эту рыбу на рынке, все отвечали, что её нужно уметь готовить. Однотипный уклончивый ответ ещё больше укрепил меня в нехорошем подозрении. Мне представилось, как полиция, обнаружив на просторах Интернета сделанную мной на рынке фотографию, отыскивает и хватает продавца, после чего я безмятежно являюсь на то же место, где меня уже ждут дружки арестованного, чтобы пригласить в ближайший подвал и накормить остатками конфискованного товара.
Но по-настоящему меня впечатлила мысль о том, как могла бы использовать ядовитую рыбу наша отечественная братва. Этой мыслью я поделился с корейским коллегой. Он удивился: зачем кого-то травить рыбой, если можно просто застрелить? Я ответил: у вашей мафии нет фантазии. Мне живо вспомнились истории из 90-ых о бассейнах с муренами и пираньями, которые под любопытными взорами членов ОПГ тщетно пытались переплыть их несчастные должники... Не приходится сомневаться в том исключительном удовольствии, которое испытал бы какой-нибудь Колян, угостив босса конкурирующей группировки пивом с вяленой экзотической рыбкой и наблюдая смятение на бледном лице соперника: Что, Вован, у нас какие-то проблемы?
В конце концов я, конечно, взял себя в руки и пришёл к простой мысли, что причиной свободной продажи ядовитой рыбы является исключительная сознательность местного населения. Шутки шутками, но в том, что фугу можно было бы без серьёзных последствий продавать, скажем, на Василеостровском рынке, у меня есть некоторые сомнения. А тут - без проблем. Или фантазии у людей нет?