Петербургская мистерия
Кто не мечтал написать о Петербурге так, чтобы он был узнаваемым и одновременно новым, необычным, неожиданным!
Вот и я всё собираюсь пройти по городу с камерой и запечатлеть что-нибудь этакое, доселе невиданное... Или же виданное, но такое, чему никто не придаёт значения, а вот я возьму да покажу это так, что все воскликнут: о, а мы ведь каждый день мимо ходим, а не замечаем - а ведь оно такое, такое...
Только на деле ничего, кроме банальностей, мне в голову не приходит. Всё непременно в чёрно-белых тонах, контрастное и со смутным подтекстом (со значением, как говорил Хармс). Какая-нибудь кирпичная стена с номером дома или чугунная решётка, а рядом лужа. Двор-колодец, взгляд снизу вверх. А если люди, то обязательно очень морщинистый бомж с сигаретой или просто старик в кепке и с чёрным лицом, толстая рыночная торговка с изучающе-напряжённым взглядом, о чём-то задумавшиеся чумазые дети. В лучшем случае - бабушка глядит из окна, а рядом кот.
Но что бы мне ни приходило в голову, кончается всё одним и тем же: ноги несут меня на набережную, и я в сотый раз запечатлеваю то, что врезалось в сознание со студенческой скамьи, сидя на которой я глазел в окно, за которым виднелась громада Исаакия и медленно текла Нева. Оправдываю я себя тем, что как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так и нельзя её дважды сфотографировать.
Может быть, в конце концов я и покажу друзьям что-нибудь оригинальное, но сейчас, в первые дни отпуска хочется видеть только то, о чём так долго мечталось.
Или то, что почему-то годами снится едва ли не каждую ночь, а когда оказываешься на том месте, которое снится, например, на Дворцовом мосту, сон будто сливается с реальностью, внутреннее с внешним, и то ощущение, которое испытываешь, можно описать только одним словом: счастье.
Именно так.
Моя жена это хорошо знает, и каждое лето, когда я прилетаю в отпуск, зовёт меня кататься на катере по рекам и каналам.
Неделю назад у неё был день рождения. Мы отметили его в кафе, а потом отправились в плавание.
На протяжении всего путешествия из динамика на корме раздавался голос экскурсовода, без передышки рассказывавшего о зданиях, мимо которых мы проплывали. Повторять его рассказ мне кажется неестественным: ведь тогда мне не удастся вернуть переживание, которое я испытал, так как я буду ощущать себя тем самым экскурсоводом, а не счастливым человеком, вернувшимся домой.
А говорить о чём-то постороннем тем более неуместно. Поэтому я ограничусь парой слов под каждым снимком.
Отчалив от пристани, мы проплыли по Дворцовым мостом, а теперь приближаемся к Троицкому.
На мосту фотограф снимает трёх туристов. Они, конечно, думают о том, как принять наиболее красивую позу. Это нормально, и не будем отказывать им в видении окружающей красоты. Сейчас они поблагодарят фотографа и увидят то же, что видим мы...
Летний сад. Экскурсовод рассказывает известную легенду о некоем англичанине, который приехал в наш город и сразу же попросил показать ему решётку Летнего сада, о которой он так много слышал. Его привезли к саду, и он всю ночь просидел, устремив взгляд на решётку, а утром сказал сопровождающим, что едет в аэропорт, потому что видел совершенство, после чего смотреть больше нечего.
Это, конечно, только легенда, ибо в действительности в Петербурге есть на что посмотреть и кроме этой решётки.
Вот мы поворачиваем к Прачечному мосту через Фонтанку.
Проплываем под ним.
Справа по борту - Летний сад, впереди виднеется Инженерный замок, где жил и печальным образом окончил свои дни император Павел, а позже трудился Достоевский.
Слева - что ни здание, то шедевр.
Доплываем до Невского. Аничков мост. На нём надпись: Проход судов запрещён. Надпись странная: маленьким судам проходить разрешают, а большое и без всякого запрета не пройдёт.
Как бы ни было, ощущение вкушения запретного плода придаёт путешествию немного романтизма.
Через какое-то время судно поворачивает направо, и вот мы уже движемся по Крюкову каналу.
Впереди виднеется колокольня Никольского собора. Я думаю, именно купола этого храма вдохновили БГ на написание песни "Золото на голубом". Во всяком случае, именно она звучит у меня в голове всякий раз, когда я прохожу, проезжаю или проплываю мимо.
А вот, как поётся в песне, новый поворот. Река Мойка. Впереди - Исаакиевский собор.
В этом доме жил его создатель - Огюст Монферран. В последнее время я то и дело натыкаюсь в Сети на чьё-то абсурдное творение, в котором утверждается, что Исаакиевский собор и Александровская колонна - памятники древней цивилизации, а Монферран на самом деле не существовал, а если и существовал, то никакого отношения к упомянутым сооружениям не имеет, потому что человеку такое построить не под силу. Господи, угомонятся когда-нибудь эти сумасшедшие или нет?
Впереди опять Невский.
Теперь дожидаемся своей очереди и поворачиваем налево. А если бы мы шли по набережной Мойки, обязательно зашли бы в музей-квартиру Александра Сергеевича Пушкина.
На этом отрезке пути появляется ощущение, что всё предыдущее было инициатической мистерией, которая подходит к концу.
Что ж, так оно, наверное, и есть.
И вот мы, просвещённые и духовно обновлённые, вновь выходим на большую воду,
где нас приветствуют собратья.
Вот и причал.
Теперь, даст Бог, до следующего лета!
Click to view