Отрывок из нового романа "Подмастерье" или "Мешок артефактов"
Толпа остановилась. К ногам Матвея с грохотом свалился мешок.
- Ерий, тусе, - объяснил бородатый мужик, показав на мешок.
Матвей пожал плечами. Он устал и зажарился.
- Ерий, роги! - закричал бородатый, после этого толпа развернулась и пустилась бегом прочь от Матвея.
Он несколько секунд удивленно смотрел вслед убегающим:
- Ну дают, - произнес вслух.
Теперь выходило так, что Матвей был совершенно свободен. Он хотел сразу пуститься наутек, но взгляд его упал на мешок. Зачем его здесь оставили? Может, в мешке что-то ценное, это «что-то» принадлежит какому-то Ерию, с которым спутали Матвея? Матвей нагнулся, чтоб поднять мешок, он хотел просто посмотреть, что в нем. Но стоило ему развязать веревку, как до него донеслись отдаленные крики. Матвей поднял голову, из за ближнего холма высочила кучка волосатых уродцев, они приближались довольно резво.
- Только не это! - простонал Матвей и дернул что есть силы к оврагу.
Он то и дело оглядывался, опасаясь, как бы не догнали и не прыгнули на спину, тогда он точно - пропал!
Мохнатые визжали и хохотали, как стая гиен.
Матвей припустил, скатился по склону оврага, побежал по узкому руслу пересохшего ручья. Вдруг, он услышал топот копыт и неразборчивый боевой клич. Матвей еще раз оглянулся, навстречу беспорядочной толпе уродцев неслись всадники. Вой и крики усилились. Всадники на полном скаку вломились сшиблись с уродцами. Матвей прикрыл голову руками, присел, чтоб не увидели. Матвей никогда не слышал шума настоящей битвы. Лязганье, звон, вопли, выкрики, визг и все это сливалось в немыслимую жуткую какофонию. Звук то нарастал, накатывал, то отступал. Матвей привстал, выглянул снова. Всадники яростно отбивались от многочисленных мохнатых, те бросались кучно, старались стащить всадника, сбросить на землю. Верховые животные, лишившиеся наездников носились по полю и испуганно хрипло кричали, мохнатые рвали поверженных людей когтями и зубами. Но всадники не сдавались, лихо работали дубинками, хлестали нападавших кнутами, отбивали своих. Лохматые дрогнули, отступили огрызаясь, побежали. И тут Матвей пришел в ужас, несколько мохнатых прыгнули в овраг. Страшные, лилововолосые, красноглазые, они неслись прямо на Матвея. Забыв обо всем, Матвей рванул прочь во все лопатки.
Почва под ногами начала пружинить и сочится влагой.
«Болото!» - с ужасом подумал Матвей. Он остановился, чтоб отдышаться. Мохнатые ломились следом, слышался топот ног или лап, тяжелое дыхание нескольких глоток.
Не раздумывая, Матвей прыгнул в кусты, пополз, извиваясь. Куртка зацепилась за ветки и осталась висеть, как приманка. Впереди тихо шуршали камыши, Матвей рванул к ним, надеясь, что в таких густых зарослях его не заметят. Но его тело оставило за собой довольно широкую прогалину. А неведомые преследователи приближались, Матвею даже казалось, что он различает их запах, резкий, как у животных.
Ему снова повезло, камыши росли в низинке, заполненной водой. Никита боялся, что его засосет болото, но топи здесь не было, под ногами оказалось довольно плотное песчаное дно. Матвей набрал побольше воздуха и залег на дно. Быстро сообразил, что надолго его не хватит, память услужливо подсказала выход: Матвей сломал сухую камышину и сунул в рот. Он где-то читал, что так скрывались от врагов наши далекие предки.
Дышать оказалось неожиданно трудно, каждый вдох надо было с усилием втягивать. Вода сдавливала грудную клетку
Матвей затих, закрыл глаза, вжался как мог в дно. «Только бы не всплыть» - думал он.
Сколько он так пролежал, Матвей не знал. Не смотря на то, что вода в озерке было изрядно прогрета солнцем, все же Матвей продрог, у него сводило мышцы, все тело затекло, кожа превратилась в губку, напитанную водой.
Когда стало совсем невмоготу, до зеленых кружочков перед глазами, Матвей отпустил пучки подводной травы и всплыл. Выплюнул ненужную соломинку, с жадностью хватил ртом воздух, с шумом опрокинул его в легкие. Дышал с хрипом, захлебываясь, но все-таки, дышал.
Только надышавшись вволю, Матвей посмотрел вокруг. Никого! Никто не поджидал Матвея, никто не охотился на него, и вообще, всюду стояли тишь да гладь.
Солнце висело низко над лесом, Матвей понял, что уже вечер. Камыши отбрасывали длинные тени, Матвей прошел по оставленной им прогалине. Он заметил, что по его следу явно прошли еще трое. Камыши до сих пор не распрямились, болотная трава примята. Несколько раз Матвей оступался, проваливался по щиколотку в трясину, потерял один кроссовок. А все из-за того, что не пошел через кусты, решил обогнуть.
В конце концов, он выбрался к пересохшему ручью, поднялся по склону оврага, выглянул. Никого не было.
От второй кроссовки пришлось избавиться, а как жалко было! Ведь только что купил!
- Прости, друг, - с горечью сказал Матвей кроссовке и поставил ее под камень. Вспомнил о смартфоне, достал из кармана. Судя по всему - умер. Да-а, модель водопроницаемая… Матвей вздохнул и сунул его обратно в карман, жалко стало. Еще раз огляделся, не заметив поблизости ничего опасного, снял мокрую толстовку всю в ржавых разводах. Наверное, глина налипла, - решил Матвей. Отжал как можно сильнее. Остальную одежду снимать не рискнул. Высохнет как-нибудь.
Осмелев, пошел по полю. Шагать в носках было неудобно, а что делать, совсем босиком - еще хуже. Он озирался по сторонам, мало ли, выскочит кто-нибудь или что-нибудь и сожрет. Хотя, сейчас и Матвей с удовольствием кого-нибудь сожрал бы.
Солнце вот-вот упадет за лес, и тогда совсем стемнеет. Матвей, совершенно обессиливший от всего, что с ними случилось, соображал медленно. По всему выходило - надо возвращаться в поселок. Во-первых, он каким-то непостижимым образом оказался в этом месте. Но дверь-то находилась в каморке бородатого мужика. Значит, надо пробраться в поселок, отыскать каморку и найти дверь. Во что бы то ни стало, скорее домой!
А что если его опять схватят? Хоть бы кто-нибудь объяснил ему, что здесь происходит? Он же ничегошеньки не понимает! Да, кстати, где этот злополучный мешок? Надо найти и отнести в поселок, а то еще станут требовать обратно свое добро, к тому же, мешок предназначался какому-то Ерию. Вот пусть и отдают ему. А Матвей здесь совершенно ни при чем. Ему надо домой. Он представил себе, как явится к маме в таком виде: весь в грязи, оборванный, мокрый и босой. На мамин вопрос ответит: «мозги проветривал, как ты и хотела». Да, чудно время провел, ничего не скажешь.
- Ерий, тусе, - объяснил бородатый мужик, показав на мешок.
Матвей пожал плечами. Он устал и зажарился.
- Ерий, роги! - закричал бородатый, после этого толпа развернулась и пустилась бегом прочь от Матвея.
Он несколько секунд удивленно смотрел вслед убегающим:
- Ну дают, - произнес вслух.
Теперь выходило так, что Матвей был совершенно свободен. Он хотел сразу пуститься наутек, но взгляд его упал на мешок. Зачем его здесь оставили? Может, в мешке что-то ценное, это «что-то» принадлежит какому-то Ерию, с которым спутали Матвея? Матвей нагнулся, чтоб поднять мешок, он хотел просто посмотреть, что в нем. Но стоило ему развязать веревку, как до него донеслись отдаленные крики. Матвей поднял голову, из за ближнего холма высочила кучка волосатых уродцев, они приближались довольно резво.
- Только не это! - простонал Матвей и дернул что есть силы к оврагу.
Он то и дело оглядывался, опасаясь, как бы не догнали и не прыгнули на спину, тогда он точно - пропал!
Мохнатые визжали и хохотали, как стая гиен.
Матвей припустил, скатился по склону оврага, побежал по узкому руслу пересохшего ручья. Вдруг, он услышал топот копыт и неразборчивый боевой клич. Матвей еще раз оглянулся, навстречу беспорядочной толпе уродцев неслись всадники. Вой и крики усилились. Всадники на полном скаку вломились сшиблись с уродцами. Матвей прикрыл голову руками, присел, чтоб не увидели. Матвей никогда не слышал шума настоящей битвы. Лязганье, звон, вопли, выкрики, визг и все это сливалось в немыслимую жуткую какофонию. Звук то нарастал, накатывал, то отступал. Матвей привстал, выглянул снова. Всадники яростно отбивались от многочисленных мохнатых, те бросались кучно, старались стащить всадника, сбросить на землю. Верховые животные, лишившиеся наездников носились по полю и испуганно хрипло кричали, мохнатые рвали поверженных людей когтями и зубами. Но всадники не сдавались, лихо работали дубинками, хлестали нападавших кнутами, отбивали своих. Лохматые дрогнули, отступили огрызаясь, побежали. И тут Матвей пришел в ужас, несколько мохнатых прыгнули в овраг. Страшные, лилововолосые, красноглазые, они неслись прямо на Матвея. Забыв обо всем, Матвей рванул прочь во все лопатки.
Почва под ногами начала пружинить и сочится влагой.
«Болото!» - с ужасом подумал Матвей. Он остановился, чтоб отдышаться. Мохнатые ломились следом, слышался топот ног или лап, тяжелое дыхание нескольких глоток.
Не раздумывая, Матвей прыгнул в кусты, пополз, извиваясь. Куртка зацепилась за ветки и осталась висеть, как приманка. Впереди тихо шуршали камыши, Матвей рванул к ним, надеясь, что в таких густых зарослях его не заметят. Но его тело оставило за собой довольно широкую прогалину. А неведомые преследователи приближались, Матвею даже казалось, что он различает их запах, резкий, как у животных.
Ему снова повезло, камыши росли в низинке, заполненной водой. Никита боялся, что его засосет болото, но топи здесь не было, под ногами оказалось довольно плотное песчаное дно. Матвей набрал побольше воздуха и залег на дно. Быстро сообразил, что надолго его не хватит, память услужливо подсказала выход: Матвей сломал сухую камышину и сунул в рот. Он где-то читал, что так скрывались от врагов наши далекие предки.
Дышать оказалось неожиданно трудно, каждый вдох надо было с усилием втягивать. Вода сдавливала грудную клетку
Матвей затих, закрыл глаза, вжался как мог в дно. «Только бы не всплыть» - думал он.
Сколько он так пролежал, Матвей не знал. Не смотря на то, что вода в озерке было изрядно прогрета солнцем, все же Матвей продрог, у него сводило мышцы, все тело затекло, кожа превратилась в губку, напитанную водой.
Когда стало совсем невмоготу, до зеленых кружочков перед глазами, Матвей отпустил пучки подводной травы и всплыл. Выплюнул ненужную соломинку, с жадностью хватил ртом воздух, с шумом опрокинул его в легкие. Дышал с хрипом, захлебываясь, но все-таки, дышал.
Только надышавшись вволю, Матвей посмотрел вокруг. Никого! Никто не поджидал Матвея, никто не охотился на него, и вообще, всюду стояли тишь да гладь.
Солнце висело низко над лесом, Матвей понял, что уже вечер. Камыши отбрасывали длинные тени, Матвей прошел по оставленной им прогалине. Он заметил, что по его следу явно прошли еще трое. Камыши до сих пор не распрямились, болотная трава примята. Несколько раз Матвей оступался, проваливался по щиколотку в трясину, потерял один кроссовок. А все из-за того, что не пошел через кусты, решил обогнуть.
В конце концов, он выбрался к пересохшему ручью, поднялся по склону оврага, выглянул. Никого не было.
От второй кроссовки пришлось избавиться, а как жалко было! Ведь только что купил!
- Прости, друг, - с горечью сказал Матвей кроссовке и поставил ее под камень. Вспомнил о смартфоне, достал из кармана. Судя по всему - умер. Да-а, модель водопроницаемая… Матвей вздохнул и сунул его обратно в карман, жалко стало. Еще раз огляделся, не заметив поблизости ничего опасного, снял мокрую толстовку всю в ржавых разводах. Наверное, глина налипла, - решил Матвей. Отжал как можно сильнее. Остальную одежду снимать не рискнул. Высохнет как-нибудь.
Осмелев, пошел по полю. Шагать в носках было неудобно, а что делать, совсем босиком - еще хуже. Он озирался по сторонам, мало ли, выскочит кто-нибудь или что-нибудь и сожрет. Хотя, сейчас и Матвей с удовольствием кого-нибудь сожрал бы.
Солнце вот-вот упадет за лес, и тогда совсем стемнеет. Матвей, совершенно обессиливший от всего, что с ними случилось, соображал медленно. По всему выходило - надо возвращаться в поселок. Во-первых, он каким-то непостижимым образом оказался в этом месте. Но дверь-то находилась в каморке бородатого мужика. Значит, надо пробраться в поселок, отыскать каморку и найти дверь. Во что бы то ни стало, скорее домой!
А что если его опять схватят? Хоть бы кто-нибудь объяснил ему, что здесь происходит? Он же ничегошеньки не понимает! Да, кстати, где этот злополучный мешок? Надо найти и отнести в поселок, а то еще станут требовать обратно свое добро, к тому же, мешок предназначался какому-то Ерию. Вот пусть и отдают ему. А Матвей здесь совершенно ни при чем. Ему надо домой. Он представил себе, как явится к маме в таком виде: весь в грязи, оборванный, мокрый и босой. На мамин вопрос ответит: «мозги проветривал, как ты и хотела». Да, чудно время провел, ничего не скажешь.