Старосадский переулок, 4/5. Поэтесса Аделина Адалис
Многоквартирный жилой дом, памятник архитектуры (истории), ценный градоформирующий объект. Этот дом был возведён в 1849-53 гг., а в 1858 и 1878 годах дважды перестраивался по проектам архитектора Сабанеева. Характерной особенностью здания в классическом стиле являются разные типы карнизов над окнами на каждом этаже дома. В этом доме проживала известная советская (русская) поэтесса, писатель и переводчик Аделина Адалис, чьё творчество высоко ценил О. Мандельштам.
Аделина Адалис (также Адалис-Ефрон, урождённая Аделина Алексеевна Висковатова, с пяти лет - Аделина Ефимовна Ефрон (Эфрон)(1900, Санкт-Петербург - 1969, Москва) - русская поэтесса, писательница и переводчица.
Она осиротела в 5 лет: отец, служивший инженером на большом петербургском заводе, в революцию 1905 года был арестован и отправлен в Сибирь, но по дороге умер от пневмонии. Мать, балерина Мариинского театра (имя ее неизвестно. - Прим. авт.), наложила на себя руки, как рассказала журналу "Русский мир.ru" внучка Адалис, художница Екатерина Московская. 5-летнюю Аделину Алексеевну Висковатову взяли на воспитание родственники матери - из семьи того самого Ефрона, который издавал знаменитую энциклопедию. Девочка позже взяла отчество и фамилию приемного отца - и стала Аделиной Ефимовной Ефрон.
В детстве Аделина много болела, потребовался переезд из Петербурга в более мягкий климат, и она уехала в Одессу, где жила с двумя тетками. Училась в одной гимназии с будущей писательницей и лучшей подругой Зинаидой Шишовой (вероятно, в женской гимназии Кандыбы. - Прим. авт.). Одноклассницы дразнили Аделину энциклопедией Брокгауза и Ефрона: познания у нее в самом деле были энциклопедические. Она интересовалась и наукой, и эзотерикой - зачитывалась Блаватской и Рерихом. Екатерина Московская рассказывает, что бабушка была хорошо знакома и с восточной медициной, и со знахарством. Лет в 12-13 она прочла брюсовского "Огненного ангела" и навсегда влюбилась и в автора, и в колдовской мир его романа; сам Брюсов сливался в ее представлении с его героем, рыцарем Рупрехтом.
Осенью 1917 года в Одесском университете собрался кружок молодых поэтов "Зеленая лампа". Сначала они выступали с чтением стихов в университетской аудитории, затем стали устраивать "интимные вечера", или "интимники", в зале Консерватории. Самыми известными литераторами из членов кружка стали трое друзей - Багрицкий, Катаев и Олеша. Среди кружковцев выделялись и талантом, и необычной внешностью две молодые красавицы - Зиночка Шишова и Аделина Ефрон. Петр Ершов, который часто исполнял роль конферансье на вечерах "Зеленой лампы", вспоминал, что она поражала всех своим ориентализмом: "Внешне - экзотика, египетский профиль, длинные острые ногти цвета черной крови".
Участники литературного объединения "Зеленая лампа". Сидят слева направо: А.Е. Адалис, С.И. Кессельман, Г.А. Шенгели, А. Соколовский, З.К. Шишова, Ю. Шенгели. Стоят слева направо: С.С. Олесевич, Э.Г. Багрицкий, Н. Соколик. Вырезано изображение А. Кипренского. Одесса. 1919 год
Кружковцы жадно учились поэзии. Читали классиков, декламировали друг другу свои стихи и нещадно их критиковали. Об обычаях этого кружка его члены вспоминали так: "Мы были волчата. Мы не баловали друг друга похвалами... Мы были безжалостны к себе и другим", "ругали друг друга за каждую слабую (по нашим тогдашним понятиям) строку... Писали друг на друга пародии..." (Зинаида Шишова). "...Мы шлялись табуном, крича стихи или издеваясь друг за другом. Здоровые, полуголодные ребята, мы были злы, веселы и раздражительны. <...> Нас томил голод, зависть к богатым, хитрые планы пожрать и пошуметь на счет презираемых жертв - богатых студентов и наивных или полусумасшедших старух" (Адалис).
"Зеленая лампа" стала для участников кружка настоящей школой литературного мастерства.
Одесса. 1910-е годы
Когда в Одессе утвердилась советская власть, некоторые кружковцы покинули город, а то и страну, но многие взялись сотрудничать с большевиками: писать агитационные частушки, делать устные газеты в одесском РОСТА.
В 1920-х бывшие зеленоламповцы начали покидать Одессу. Адалис уехала в Москву одной из первых. Сначала бытие в столице было голодным и бесприютным. Аделина постепенно втягивалась в литературную жизнь города: есть свидетельства о том, как она появлялась в кафе "Домино", где размещался Московский союз поэтов; Алена Яворская рассказывает, что 7 декабря 1920-го Адалис приняла участие в устном конкурсе, организованном Всероссийским союзом поэтов в Политехническом музее; через три дня ее объявили победителем.
В столице она встретила Валерия Брюсова, в которого была давно влюблена. Ее роман со стареющим поэтом скоро оказался в центре внимания всей литературной Москвы. Екатерина Московская в посвященной бабушке главе книги "Повесть о жизни с Алешей Паустовским" пишет, что Адель, "чтобы доказать свою любовь, ежевечерне под окнами дома № 30 по Первой Мещанской улице, принадлежащего с 1910 года великому поэту и его супруге, расставляла полотняную раскладушку на тротуаре, откуда ее громко снимала молодая советская милиция, пока Брюсов не вмешался в эту ситуацию и пропал - на старости лет".
Валерий Яковлевич Брюсов. Начало 1920-х годов
Весной 1921 года Брюсов открыл Высший литературно-художественный институт. Адалис стала его студенткой, затем начала преподавать в институте. "Через запятую перечислим ее московскую карьеру: заведовала литературной секцией подотдела ОХОбра, преподавала в Литературно-художественном институте, руководила Первой государственной профессионально-технической школой поэтики", - пишет Алена Яворская.
Афиша вечера во Дворце искусств (Большой зал Консерватории) на Большой Никитской. Москва. 1920-е годы. Среди участников - Аделина Адалис
Страсть Брюсова стала остывать - "любовь пошла на убыль", как написала Адалис. "Брюсов устроил ей, бездомной, комнату во Дворце искусств (Поварская ул., 52), - вспоминала Ольга Мочалова. - Он приезжал к своей подруге, когда хотел, привозил плитку шоколада. Она голодала. Некий художник, живший по соседству, был невольным слушателем их бесед. Он рассказывал, что Брюсов держался как заурядный мужчина, которому прискучила любовница, а Адалис была трогательно-благородна в этом столкновении". Она забеременела от Брюсова, родила ребенка, но ребенок умер. Цветаева в марте 1921-го в письме, где сообщает об этом Волошину, называет Брюсова "гадом".
9 октября 1924 года Брюсов умер. Аделине кто-то сказал, что покойник еще некоторое время слышит звуки, и она читала над гробом поэта стихи.
Усадьба графа Соллогуба на Поварской, где в 1920-е годы помещался Высший литературно-художественный институт. Фото 1910-х годов
Особенно выразительны балконы
"Когда Брюсов умер, Адалис была совершенно уверена всю свою жизнь, что отравлен; она попыталась покончить с собой, но кто-то ее спас, откачал. Как после всего ей было жить, подняться на ноги, дышать?" - пишет Екатерина Московская.
Возможно, нестерпимое горе гнало ее из Москвы. Летом 1925 года она уехала в командировку от "Нашей газеты" в Среднюю Азию. Здесь она встретила своего будущего мужа, географа и писателя Ивана Сергеева. В 1927 году они вместе издали авантюрно-фантастический роман "Абджед, хевез, хютти..." об экспедиции, которая нашла на Памире затерянную цивилизацию.
В 1928 году у Сергеева и Адалис родился сын Владимир, будущий поэт-песенник. Затем в семье появилась дочь; ее рождение оказалось связано с мучительной семейной драмой. "Аделина, родив дочь от мужа, об измене которого она узнала перед родами, отказалась даже взглянуть на нее. Приказала вынести ее к отцу, с которым порвала. И эта ее дочь, удивительно внешне на нее похожая, так и жила с отцом и мачехами, чужими людьми", - пишет Московская.
С 1926 по 1931 год очерки, репортажи и заметки Адалис из Бухары, Самарканда, Ташкента, Ашхабада печатались в "Новом мире", "Красной ниве", "Наших достижениях", "Правде в степи". Из "командировочных" стихов Адалис сложился ее сборник 1934 года "Власть". Мандельштам приветствовал появление этой книжечки "сестрински нежных и матерински гордых, товарищески открытых и в то же время деловитых, служебных, озабоченных, командировочно спешных стихов"
Обложка книги А.Е. Адалис "Кирову. Лирическая поэма". 1935 год
В 1930-х Адалис захвачена поэзией строительства, созидания, радостного преображения мира. И отпечаток времени ложится на ее стихи все более властно: и в жизнь, и в строки вторгается все больше официоза, хотя и пропущенного через себя. Поэтому невозможно сегодня читать поэму "Кирову" или поэму "Был я гостем в день рожденья сына...", где Адалис рисует портреты тех, кто для нее воплощает идею революции, - от Салтыкова-Щедрина до Сталина.
Как пишет Софья Каганович, с первых дней войны Аделина Адалис "выступает с чтением стихов в госпиталях и на переднем крае, выпускает брошюру для солдат "Защита Родины - высший закон жизни", работает в Баку в 7-м отделе армии. К полученному в 1939 году ордену "Знак Почета" прибавляются медали "За оборону Кавказа", "За победу над Германией". Адалис стала корреспондентом газеты Кавказского фронта, получила воинское звание, рассказывает ее внучка. Не раз ездила на фронт. Встречалась с партизанами; их рассказы легли в основу сюжета поэмы "...И несколько гранат" - неровной, не очень удачной, но местами пронзительно жуткой.
Аделина Адалис. 1947 год
После войны ее собственный голос слышен только в послевоенной поэме "Прогулка в ноябре". И до, и после, до самого 1960 года, она публиковала только переводы, почти три десятилетия промолчав как лирик.
В 1958 году на собрании московских писателей, где голосовали за исключение Пастернака из Союза писателей, Адалис была единственной воздержавшейся. И не просто воздержалась, а потребовала занести это в протокол; по тем временам - невероятное мужество.
Умерла она в 1969 году от инсульта. Врачом скорой, приехавшей к ней, оказался внук Сталина. Он случайно обмолвился об этом, и Адалис категорически отказалась принимать от него помощь. Пока ехала другая бригада, она попросила сына почитать ей Брюсова - из последней книги, и тихо-тихо слушала. Когда вторая бригада приехала, оказалось, что Адалис уже умерла.
источик
Ирина Лукьянова Литературный музей
Кажется, душа во мне созрела...https://m.rusmir.media/2016/11/01/Adelina-Viskovataya
Для отделки его фасада использована техника каменной штукатурки, придающая строению выразительный внешний вид.
В настоящее время дом используется как административно-офисное здание и продолжает украшать собой исторический центр столицы.