Путь Души, или Тень Леопарда. Глава VI - Предзнаменование, или тень смерти (часть 2)
Гелиополь - Ану. Картинка из сети
ПУТЬ ДУШИ, ИЛИ ТЕНЬ ЛЕОПАРДА
ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ, ИЛИ ТЕНЬ СМЕРТИ (вторая часть)
Продолжение
Прошло время. Хэй перешёл из начальной храмовой школы в Дом Жизни. Отбор был жёстким. Жрецы Солнца не щадили учеников, невзирая на статус семьи, не делая поблажек при сдаче экзаменов. На этом этапе многие ученики отсеивались, что было вполне естественным процессом. Не прошедшие отбор начинали приобретать мирские навыки, покидали храмовый город, пополняя ряды ремесленников, художников, чиновников и воинов. Хэй с удовлетворением отмечал, что оставшиеся ученики в Доме Жизни стали более сосредоточенными и целеустремлёнными. Они постепенно начинали ментально конкурировать между собой, что выражалось в ещё более скрытых, низменных и коварных поступках. Хэй понимал, что это вполне естественно. Они взрослеют. В каждом ученике, таким образом неизбежно проявляются как тёмные, так и светлые стороны личности.
Между Тьмой и Светом не было принципиально важной разницы. Наставники говорили, что человеческая натура как раз соткана из света и тьмы. Каждый выбирал свой путь. Предпочтения адептов таким образом выкристаллизовывались. На этих этапах формирования личности проявлялись будущие храмовые жрецы, отправители похоронных обрядов, мастера искусства бальзамирования, скульпторы священных изображений, мастера письма, целители духа и тела, медиумы и маги. Занятия в школе жрецов[12] становились всё более изощрёнными и тяжёлыми. Хэй постоянно думал над тем, кем он станет, но, в отличие от остальных, никак не мог выявить личные предпочтения. Все эти занятия он считал чем-то не столь важными для себя.
Жрец. Картинка из сети
Теперь, кроме привычных богослужений в храмах, они не только продолжали постигать всё новые искусные тайные науки, но наставники побуждали адептов выявлять скрытые склонности и сверхспособности к взаимодействию именно с невидимым миром. Это проявлялось в процессе проведения обрядов перед храмовыми изваяниями богов. Наставники учили, чтобы в молитве божеству, его изваянию, духовному телу Ка[13] ученики старались ощущать его энергию, силу, саму первичную суть. Там, где отклик был наиболее сильным, подношения, возлияния, обращения должны были стать более щедрыми, а молитвы - упорными, откровенными и страстными. Наставники также внимательно следили, чтобы молитва не являлась «механической». Ученик должен был постоянно делать духовные запросы на ответные посылы Божества и постигать содержание получаемых в разуме ответов, пытаться самостоятельно интерпретировать содержание и, разумея, делать выводы. Так формировались индивидуальные предпочтения для будущего высокого жреческого служения.
На следующем этапе, когда уже два - три божества отвечали сильнее тем или иным образом, наставники, обсудив детали мистического опыта адепта, добавляли в его практику творение божественных образов по традиционной, отработанной веками схеме. Необходимо было, находясь перед изображением божества, а точнее его Ка, представлять оного в предвечном сиянии, ощущать энергию жизни в вертикальном потоке определённых цветов, оттенков и осенять себя таким же. Так формировалась практика общения с невидимым миром и выявлялись новые индивидуальные предпочтения адептов. Кто-то начинал работать с Нижним Миром, им отвечал Осирис, Анубис, тёмные демоны. Другие обращались к Светлым Солнечным Божествам, как Исида, Хор, Хатхор.
Практикуя, Хэй глубоко осознал, что сам Тот[14] явил ему тогда «в водах» благоволение и дал первое посвящение. Тот когда-то в незапамятные времена был человеком. Потом стал богом мудрости, яснознания, божественного письма, магии, владыкой неисчислимых миров. Образ и сущность этого бога привлекали Хэя. Он пытался выйти с Тотом в божественное общение, хотел постичь сходу его тайные ипостаси, и это скоропалительное желание было вполне понятно. Но наставники категорически запретили выходить на прямой контакт с ним, объяснив, что это будет уже на финальных этапах их жреческого обучения и подготовки. Об удивительном же случае во время купания с Хэем никто никогда не заговаривал, не обсуждал детали. Однако сам он чувствовал, что это всё неспроста. Часто ловил на себе скрытые, заинтересованные, озабоченные взгляды наставников и старших жрецов.
Тот. Фото из сети
На заключительных этапах, теперь уже Школы Хора[15], учеников разделили. Хэй занимался в числе девяти тщательно отобранных адептов. Именно им было доверено постигать самые сакральные способы работы с реальностью, её творением. Получалось, что их готовили не к просто храмовому служению, но к чему-то гораздо более значительному и важному. Конечно, раньше все они так или иначе, участвовали в общих попытках работы с сакральными сновидениями. Не у каждого это получалось. Хэй даже примерно вычислил процент явно склонных к такому способу постижения реальности учеников - всего около пяти - десяти. Сейчас же всё было по-иному. Жрецы, которые их обучали, ранее ученикам не встречались. Все они выглядели примерно одинаково: высохшие жилистые тела, глубоко посаженные пристальные голубые глаза. Их зрачки будто искрились и пульсировали. Смотреть этим жрецам прямо в лицо было больно, а то и просто невозможно. Ученик чувствовал, что его словно видят насквозь всего и сразу.
Началось углублённое постижение астральных перемещений в Мире Отражений[16]. Кропотливое изучение этой магической практики в сновидении, также открыла перед Хэем непостижимые ранее возможности этого мира и доступ ко всей необъятной его информации. Но пока это были лишь краткие, контролируемые жрецами личные опыты. Он чувствовал, что его группа учеников подобралась какой-то особенной. Они уже не пересекались с основной массой адептов, знали друг друга очень хорошо, почти не разговаривали между собой. Каждый старался как «закрываться» от товарищей, так и одновременно «прочитать» всех.
Стали практиковаться и сложные дыхательные практики. Перемещаться в астральном теле позволялось только в присутствии старшего опытного жреца и совсем на близкие расстояния, вроде соседних храмовых залов. Задания были таковы, что надо было попасть в определённый храм, зал, молельню, где ты точно не был. И описать сюжеты храмовых божественных рельефов, вырезанных на стенах, и содержание сакральных иероглифических надписей.
На этом этапе категорически запрещалось проходить сквозь каменные астральные двери-порталы старых поминальных храмов. Хэй же слышал от немногословных старших учеников при редких встречах и разговорах, что можно перемещаться не только в другие города, страны, Сирию, скажем, но даже на Яхх[17], ближайшие планеты. Но это было строжайше запрещено под угрозой немедленного и позорного изгнания. Но однажды Хэй все же вышел за пределы дозволенного. Он давно хотел встретить дух матери после её смерти. Надо было узнать волнующие подробности его появления в семье, о возможных родственниках, кто её убил и за что. Но был вскоре низвергнут в тело жуткими Тёмными Стражами[18], о существовании которых только слышал легенды, ходившие среди товарищей. Хэй тогда чуть не замёрз заживо и потерял много жизненной энергии. Этот опыт на какое-то время отбил у него всякую охоту к подобным своевольным приключениям в Мире Отражений. Тем более, его тогда очень строго наказали, посадив на неделю в одиночную тесную жаркую келью на скудные порции хлеба и воды…
Egypte - Abou Gorab - Temple Solaire. Jean-Claude Golvin
Пару лет назад в Священном городе Бога Солнца началось строительство нового храма Ра-Хорахте[19] рядом с древнейшим храмом Бен-Бен. Также в городской черте северной части Ану возводили великолепный царский дворец из ливанского кедра. Хэй с удивлением отмечал, что строили храм и дворец спешно, напряжённо, даже ночью, под светом больших необычных светильников без огня и дыма. Прошёл слух, что юный фараон Аменхотеп, соправитель своего отца, скоро почтит присутствием Город Солнца и откроет череду ритуальных служб Лучезарному Ра. Хэй к тому времени находился больше в мистическом мире, нежели в земном. Он почему-то уверенно чувствовал всеми фибрами души, что приезд фараона станет судьбоносным для него.
Пришла весть, что юный Аменхотеп со свитой уже на пути в Город Солнца по Великой реке. Хэй с волнением также ожидал его появления. Ану готовился к встрече Владыки. Были спешно и богато обновлены все храмы, вывешены длинные флаги на высоких кедровых флагштоках перед каждым. В воздухе Священного Солнечного Города, кроме божественных воскурений, витало как напряжение ожидания, так и вполне ощутимое воодушевление. Хэй слышал, что приезд и пребывание фараона в Городе Солнца является судьбоносным для всего Тау-Кемет. Ау-Сет уже давно, за столетия, перетянул на себя как внимание правящих царских династий, упрочил влияние на правителей, так и обеспечил в свою пользу основной неисчислимый поток пожертвований со всей страны. Ану, как древнейший культовый Солнечный Город, где был сотворён весь этот бренный мир, ритуально и политически терпел скрытое унижение от Амон-Ра в лице жрецов Сета[20], которые старались подавлять все храмовые инициативы Солнечного Города. Хотя Ану давно боролся. Ещё фараон Тутмос, дед нынешнего правителя Аменхотепа - Отца, удостоился чести и благосклонности Великого Сфинкса, получив солнечный трон фараона, а ведь Великий Сфинкс - древнейшая ипостась Лучезарного Ра. Отец нынешнего соправителя пытался снять довлеющее влияние жречества Ау-Сет и бога Амон-Ра. Делал это не очень последовательно, встретив почти физическое и духовное давление, поскольку Амон-Ра продолжал привычно властно влиять на государственную политику Повелителей Великих Земель.
Из отрывков разговоров наставников, услышанных краем уха вестей, Хэй понял, что Город Солнца давно делает серьёзную попытку перетянуть всецело на сторону Света юного фараона. Ведь Город Солнца фактически является последним оплотом Триединого Солнечного Бога на Земле. Ранее юный Аменхотеп провёл в Ану много времени, обучаясь и получая высшие посвящения. Очевидно, он почерпнул много тайных знаний в тот период от жрецов Солнца, что повлияло впоследствии на его духовное мировоззрение. Потом скоропостижно скончался старший сын Аменхотепа - Отца Тутмос. Так власть перешла ко второму и единственному сыну фараона как соправителю, который по слухам был поначалу этим даже недоволен. Хэй интуитивно понимал, что вокруг всего этого явно идёт большая политическая игра. А при произнесении имени Амон-Ра всегда чувствовал непроизвольную дрожь в теле, смешение мыслей в себе, ощущая за всем этим что-то ещё более глобальное и зловещее. Впрочем, Хэй часто тогда, по юности, относил подобные предчувствия насчёт усталости и разыгравшегося воображения. А делиться такими крамольными мыслями было просто опасно.
Древнеегипетский праздник. Реконструкция. Картинка из сети
Хэй к тому времени перешёл на новую ступень обучения в Школе Хора. Теперь у каждого адепта должен был появиться индивидуальный Наставник. Он отбирался очень тщательно, исключительно по звёздным расчётам, знакам и вещанию Оракула. Для Хэя довольно продолжительное время Земной Наставник так и не был назначен, в отличие от его товарищей. Но он почему-то не волновался на этот счёт, зная, что его незримо «ведут» и, наконец, выведут на того Наставника, который нужен именно ему. Он давно полагался на Провидение и Триединого Бога в лице Хепри[21], Ра-Хорахте и Атума. Хэй интересовался, со многими ли так происходит насчёт задержки определения наставника, но оказалось, что такое довольно редко случается. Наставник назначался сразу же после начала именно этого, нового этапа обучения. Невидимый же Наставник - страж, которого Хэй прекрасно чувствовал и даже общался в Духе, ничего конкретного, земного не сообщал, только обозначал своё присутствие знаками и синхронизацией событий вокруг. Любопытно, что чисто внешне он был похож на того самого нубийца, что спас его когда-то на Великой реке.
Ко всему прочему, Хэю довольно давно снился один и тот же страшный сон: разгневанное, жуткое лицо с тонкими узкими чертами лица, сжатыми губами, сверкающими красными глазами. Оно стремительно приближалось из пугающей тьмы с оглушительным шумом, лязгом и как будто хотело целиком поглотить. Потом Хэй, ещё находясь во сне, часто ощущал, что падает в отчаянную бездонную тьму весь, без остатка. Его переполнял в эти моменты неконтролируемый ужас. Обычно Хэй тогда просыпался с бешено колотящимся сердцем, насквозь мокрый от холодного пота. Он даже проснувшись всем телом и духом ощущал, что всё ещё падает в эту жуткую страшную бездну. По правилам, надо было, конечно, рассказать об этом наставникам, но Хэй понимал, что это могут счесть за слабость, болезнь и, возможно, изгонят. Да и, кроме того, личного Наставника всё не появлялось. Поэтому никто из учителей не знал, что с ним действительно происходит…
Древнеегипетский храм. Рисунок. 1883 год. Картинка из сети
Встреча юного Аменхотепа с большой свитой, царскими стражами прошла пышно, но без продолжительных восхвалений и привычного по этому поводу длительного праздника. Сын Солнца оказался высоким, худощавым, немного неуклюжим юношей с необычными выразительным лицом, удлинёнными его чертами, озабоченным и погруженным в себя. Одно его присутствие электризовало всех тех, кто был рядом. Юные товарищи по группе особенно чутко это всё ощущали и понимающе, молча переглядывались между собой.
Эхнатон. Картинка из сети
Проведя все необходимые ритуалы восславления и почитания солнечного божества Ра-Хорахте в его новом храме, фараон о чём-то долго ещё совещался с высшими жрецами Города Солнца, нетерпеливо и пытливо поглядывая в сторону неподвижно стоящих многочисленных адептов Школы Жизни. Хэю даже в один момент показалось, что их взгляды встретились, хотя он находился далеко от жертвенников и не в первых рядах. Взгляд Аменхотепа, скользнув, «обжёг» его. Хэй тут же вспомнил в этот момент похожий по содержанию «взгляд Тота в водах» и непроизвольно похолодел. Неужели что-то действительно важное сейчас происходит, и он имеет к этому непосредственное отношение? Но тут же отмёл все эти мысли от себя, выровняв эмоциональное тело. Никто не должен видеть его объятым волнением. Тем более, Хэй полагал, что кроме него есть ещё достаточно учеников, кто обладают исключительными способностями, до которых ему далеко. Он снова для себя отметил, что юноша Повелитель держится очень уверенно и величественно. На нём явно «сходилась» вся энергия из окружающего пространства. Хэй уже ничему не удивлялся. Он теперь точно знал, что это любимый Сын Солнца. После того, как Хэй был посвящён во многие жреческие таинства, стал понимать, что мир невидимый гораздо основательней видимого, значительней и более важен, чем мир земного света. Все его верования зиждились на личном опыте. Он не верил всему слепо, полагался лишь на то, что прошло через опыт, разум и чувства.
Среди учеников прошла молва, что фараон останется в Городе Солнца надолго и пока не будет никуда выезжать. Это было непривычно. Владыка обычно не задерживался на одном месте, всегда много путешествовал по владениям Великого царства Тау-Кемет. Это было принято солнечными властителями. Однажды у Хэя даже появилась странная непроизвольная мысль, что присутствие высшего жречества на богослужениях и приёмах у фараона напоминает больше военный совет, нежели традиционное прославление Солнечного Бога. Но он в который раз отгонял от себя эти крамольные мысли, потому как эти самые мысли могли, как он уже знал, быть перехвачены царскими стражами из Мира Отражений.
Прошло несколько дней. Наставники по секрету сообщили, что фараон хочет встретиться с лучшими учениками Дома Жизни. Школа невидимо загудела слухами и тихими обсуждениями этого волнующего известия. Каждому, конечно же, хотелось попасть на этот приём. Сам учебный процесс значительно застопорился. Наставники теперь часто отсутствовали, программа не выполнялась, а ученики, в свою очередь, участвовали больше в храмовых прославлениях Ра-Хорахте в присутствии Живого Бога, праздничных подношениях Атуму, принесению обильных сакральных жертв. Привычные упражнения в ораторском и магическом искусстве влияния на этот мир отошли на второй план. Это всё было также необычно и вне установленных правил. Кроме того, будущие юные жрецы могли встречаться с Высшими властителями только по исполнении 21 года, нужно было пройти все положенные храмовые посвящения. Хэю исполнится 21 только через полтора года. Так что, - думал он, - надо больше молиться, набираться энергии жизни для будущих свершений во славу Владыки Солнца. И боги помогут.
__________________________________
[12] Школа жрецов - Дом Жизни
[13] Ка (др.-егип. kꜣ) - по древнеегипетским представлениям, одно из духовных тел человека, жизненная сила, черты характера или судьба. Ка после смерти покидает тело, бродит по земле и вновь возвращается, но живёт в скульптурном изображении в гробнице и питается подношениями, проходя в сердаб (место в гробнице, где находится статуя) через «ложную дверь» (портал перехода между мирами).
[14] Тот, Теут, Тут, Туут, Тоут, Тевт, Техути, Джехути (др.-егип. ḏḥwty, др.-греч. Θώθ, Θόουτ) - древнеегипетский бог, повелитель мудрости, знаний, Луны, магии, покровитель библиотек, учёных, чиновников, государственного и мирового порядка. Является одним из самых ранних египетских богов. Основным центром его почитания был город Шмун (Гермополь Великий).
[15] Школа Хора - прообраз современной аспирантуры, продвинутая степень специального обучения в Доме Жизни в Ану (Гелиополь).
[16] Мир Отражений - общее обозначение невидимого духовного мира
[17] Яхх, Ях, Аах (др.-егип. jˁḥ) - Луна. Естественный спутник планеты Земля. Также древнеегипетский бог Луны, лунного света.
[18] Тёмный Страж - духовная сущность, живущая в Мире Отражений.
[19] Ра-Хорахте - синкретическое божество Солнца в древнеегипетской мифологии, смешение образов богов Ра и Хора (Гор-Ахти). Это собственное имя бога Ра, почитаемого в Гелиополе. Именно из Гелиополя его место в древнеегипетской религии определилось как «Повелитель мира». Фараон Эхнатон являлся верховным жрецом Ра-Хорахте.
[20] Жрецы Сета, жрецы Амона - служители Амон-Ра в Ау-Сет (Фивах)
[21] Хепри, Хепе-Ра (др.-егип. hpr(j) - древнеегипетский бог. В египетской мифологии утренняя ипостась солнечного бога, изображавшаяся в виде жука-скарабея.
Продолжение: Глава VI (третья часть)
Оглавление
Книга на Проза.ру
Книга на моем сайте
© Vladimir d’Ar, 2022