Исполнимо ли христианское учение? К секулярному анализу "Нагорной проповеди".
"Я НИКОГДА НЕ ЗНАЛ ВАС…"
По мере приближения к своему концу проповедь Иисуса становится все мрачней и загадочней. Господь вновь говорит о том, кто же из смертных может надеяться на спасение в вечности. Обратим внимание на то, что спасительный круг трагически сужается.
Не всякий говорящий Мне: “Господи! Господи” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.
Многие скажут Мне в тот день: “Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?”
И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие”.
Мы свято помним слова Спасителя о том, что в Царство Небесное нужно входить “тесными вратами”, поскольку путь туда “узок”. Это не массовый турпоход. Жалко, конечно, многих, но когда речь идет о личном спасении, то тут нужно заботиться прежде всего о себе. Бог с ними, со многими. Самому бы не пропасть в тот роковой час, когда труба архангела “грянет суд душе греховной”. Побольше молись, от имени Бога совершай всякие божественные дела, воздерживайся от земных утех, короче, забыв обо всем и вся, посвяти себя исключительно Господу. Такая жизнь, казалось бы, должна гарантировать достижение спасительной цели. Но не тут-то было. Помнится, старик Иегова спасал всякого, кто поступал по его заповедям. Послушные Богу евреи считались праведниками и им предстояло жить вечно. Не нами придумано, так засвидетельствовано у одного из великих пророков, которые, как известно, от себя ничего не говорили, а изъявляли Слово Божие. Но так было когда-то. Иисус, что бы там ни говорили, революционер, и он вводит новые порядки. Все старания людей угодить Богу могут оказаться напрасными. Вот так-то! Оказывается, взывание к Господу, всякое чудотворение и успешная борьба с ненавистными бесами от его имени для личного спасения никакого значения не имеют. Когда придет время Страшного Суда, Иисус и не подумает спасать тех, кто с полной уверенностью считает себя христианами. Называться христианами мало и поступать по-христиански тоже мало. Среди верующих окажется много лиц, которые только именуют себя верующими, но в действительности таковыми не являются. Бог мыслит с точностью отдельных церквей, противореча одновременно каждой из них. Мы знаем, что с точки зрения православных все католики - это неверующая братия, а с точки зрения католиков - по взаимности наоборот. Сравнительно небольшая, но, правда, растущая и крепнущая конгломерация Свидетелей Иеговы полагает, что спасение обеспечено только ее членам, да и то в неполном объеме и с учетом установленной руководителями Сторожевой башни иерархии. Создается впечатление, что проповедь Иисуса составлялась заранее с учетом предстоящего дробления Церкви. Одновременно Иисус и свой и чужой для всех христиан. Христианский Бог уничтожает себя, поскольку все церкви, в которых он главенствует, находятся в оппозиции друг к другу без каких-либо надежд на примирение. В лице церквей Иисус борется, и борется непримиримо, сам с собой. Утверждая себя в одной церкви, он уничтожает себя в другой. А поскольку все церкви друг друга с божественной точки зрения не признают, то Иисус подвергается гибели. Расчленение Бога в таком виде, как оно наблюдается в христианстве, свидетельствует о его уничтожении. Причем, это уничтожение нарастает в прямой связи с процессами усложнения общества, его проблем и естественными стараниями Церкви соответствовать происходящим общественным процессам.
C одной стороны, христианство на словах провозглашает единого надприродного Бога-творца (Отца), а на практике ведет дело к его расчленению, фактически реализуя заложенный, заданный в культуре потенциал раздвоения единого. Требуется глубокое философское осмысление этого феномена, чего Церковь старательно избегает. Мы тоже будем говорить лишь о фактической стороне дела.
Слова Единственного Мирового Учителя удачно подходят для всех христианских конфессий - с их помощью каждая отдельная церковь может объявлять себя истинной. Получается так, что каждая церковь истинная - со своей точки зрения и неистинная - с любой посторонней. При таком раскладе в лучшем случае лишь одна из церквей - истинная. Какая конкретно - сказать трудно. Все говорят “Господи! Господи!”, многие делают чудеса, изгоняют бесов, но к спасению не все предназначены. Вернее, как посмотреть. Изнутри смотреть - предназначены, извне - нет. Кто именно предназначен - не разобраться. Если послушать, то каждый говорит: “Только мы”. В принципе, для каждой Церкви это очень удобно. Люди, за редким исключением, не шатаются по церквям. Каждый уверен в своем. Спасительная истина выступает в Евангелиях в виде множества версий. Можно выбирать любую в зависимости от текущих обстоятельств. Показатели численности той или иной церкви ничего не решают. И маленькая церковь может громко кричать, что только она дает гарантии на спасение.
Что сказал Бог, должно запечатлеваться в памяти. Разве не так? Для верующего все сказанное в Евангелиях обладает особой ценностью. Вера в Евангелия побеждает время. Сохраняет Господа в первозданной чистоте. Важна самая незначительная деталь из его земной жизни, каждое его словечко. Из того, что Иисус сказал, забывать ничего нельзя. А если эти запечатленные в памяти слова не складываются? Как в сознании согласовать одно божественное высказывание с другим, когда они совершенно расходятся по смыслу? Можно до бесконечности кружиться в колесе евангельских событий, в центре которых идеальный образ Бога, который, если все о нем помнить и ничего не забывать, выходит не таким уж и идеальным. Память начинает бунтовать против разноречивых рекомендаций Бога. Заповеди предназначены для их исполнения, но исполнить их нельзя хотя бы потому, что, исполнив одну, вы неминуемо нарушите другую. Или надо помнить какую-то одну заповедь, полностью исключив из памяти все другие, с ней не согласующиеся. Но это тоже никуда не годится. Забвение сказанных Богом слов - это не иначе, как измена ему. Если Евангелия передают подлинную историю, продиктованную Богом, то мы не имеем никакого морального права что-либо забывать в ней, тем более, что по своим содержательным объемам она не очень уж велика и вполне посильна для запоминания каждому человеку с сохранным интеллектом. Читая приведенные отрывки из Иисусовой проповеди и задумываясь над ними, мы тут же вспоминаем разговор Господа с его любимым учеником Иоанном. Помнится, апостол жаловался Учителю, что некие люди, не причастные к бродяжьей компании Иисуса, занимаются изгнанием бесов. С точки зрения Иоанна этого не следовало допускать. И Иоанн, как дисциплинированный ученик, уже прослушавший Нагорную проповедь, был прав. Своей властью он запрещает чужаку изгонять бесов. И делает это напрасно, поскольку мнение Учителя по данному вопросу уже изменилось. В Евангелии от Марка Иисус говорит, что нельзя вводить запреты на действия людей, если они совершаются его именем, хотя бы потому, что вспомнивший Иисуса “не может вскоре злословить” его. Даже “за чашу воды”, преподнесенную кому-то во имя Господа полагается самая высокая награда. Получается, что по одному высказыванию Господа за “чашу воды” - высочайшая награда, а по другому, за великое чудо изгнания бесов - ничего. А ведь бесов можно изгонять только силою Духа Святого. Не будет же главный бес - сатана - изгонять своих. Это и сам Иисус однажды популярно объяснил, когда его лично обвиняли в том, что он изгоняет бесов нечистой силой. В другом своем высказывании Иисус говорит, что он исповедует перед своим Небесным Отцом всякого, кто его, Иисуса, исповедовал. Согласитесь, что это совсем не то, до чего Господь договаривается под конец Нагорной проповеди. Значит, по одному божественному слову выходит, что Иисус каждого-каждого из своих приверженцев спасет, защитит на Высшем суде, а по другому - лишь избранные одиночки удостоятся такой чести. Где правда? Как поступать, чтобы не остаться за бортом спасительного ковчега? Какого Иисуса нужно слушать и исповедовать? То он тотально добр, а то безгранично жесток. В любом случае верующему всегда нужно находиться в трепете. Сегодня спасение всем обещано, а завтра, глядишь, крышка в небе захлопнется, и хана!
Иисус заявляет, что в Царство попадет лишь исполняющий волю Отца Небесного. Мы уже неоднократно отмечали, что Иисус первым нарушает эту волю, выраженную в Священном Писании. Он призывает одновременно исполнять и нарушать законы Иеговы. И это тоже очень удобно. Амбивалентный Иисус как нельзя лучше подходит Церкви. Именно такого бога легко представлять верующим в зависимости от меняющейся ситуации. Разнообразный Иисус сравним с универсальным подручным агрегатом. С его помощью одновременно можно закручивать и раскручивать гайки, вбивать и выдергивать гвозди.
Даже в основополагающих свойствах христианский бог проявляет непостоянство. Вроде бы установлено раз и навсегда, что Бог как Творец мира и Вседержитель обладает всеведением и ничто не ускользает от его всевидящего ока. Весь мир для Всевышнего совершенно прозрачен. Он единственный всемирный эрудит. Таков общехристианский взгляд на Бога. По этой, видимо, причине Церковь, защищая своего Бога, рьяно выступает против глобалистических попыток поставить все население земли на компьютерный учет. Ведь тогда люди с помощью аппаратов сравняются с Богом во всеведении. А он крайне неохотно делится своими знаниями еще со времен Адама и Евы, когда им был введен запрет на использование плодов с древа познания. Церковный бог не желает, чтобы люди сами занимались своим просвещением. Если он расстанется с самой легкой частью своего труда, то останется не у дел. Люди уже сейчас, вместо того, чтобы ходить в храм и там учиться у Бога, значительную часть своей жизни посвящают интернету, с помощью которого занимаются сбором знаний. Мы уже как-то читали, что каждый волос находится под неусыпным контролем Бога. Но следует ли об этом помнить? Оказывается, что Богу не всегда выгодно быть всезнайкой. Иногда ему лучше чего-то до поры до времени и не знать, чтобы было можно в самый важный час кому-то безапелляционно заявить :”Я никогда не знал вас”.
Куда бы ни шло, если бы Бог взял и самоустранился от дурных человеческих дел. Дескать, ваша воля, люди. Но в данном случае речь идет о делах добрых - пророчествах, изгнании бесов. Добрые же, или благие дела, согласно одному из утверждений Иисуса, совершаются исключительно им самим. Пускай чьими-то руками, но именно им самим. “Благ лишь один Господь”, - слышим мы из его же уст. Выходит, что Бог, не зная, чьими руками делается добро, не ведает и того, что он сам делает. Отказываясь от добротворцев, он отказывается тем самым от самого себя. Более того, Бог отвергает ту веру, которая должна служить для людей фундаментом взаимоотношений с ним. Люди с именем Бога живут и действуют, и вдруг они узнают, что Бог их и знать не знает. Ничего страшнее для подрыва веры и не придумаешь. Фактически сам Бог говорит людям: “Не очень-то верьте в то, что вы мои”. Как еще по-другому понять слова Господа: “Отойдите от меня”? Всю жизнь люди служили ему как Богу, и обращаются к нему как к единственному спасителю. Какая же еще нужна вера?
А такая, чтобы постоянно угождала Церкви, как бы та ни менялась и какие бы земные цели ни ставила перед собой. Ведь, хотя и провозглашается ответственность человека перед Богом, на самом деле он отвечает не перед ним, а перед Церковью. Церковь же крайне заинтересована по-своему определять веру человека. Глубоко или, вернее сказать, сильно верующему человеку Церковь всегда может сказать, что он верит недостаточно, особенно если этот человек имеет критическое отношение к Церкви и возглавляющему ее клиру. Церкви, со слов евангельского Иисуса, дано исключительное право решать судьбу человека не только на земле, но и на Небесах. Что Церковь свяжет на земле, то на Небесах лишь формально утвердится. Бог становится чем-то вроде британского монарха, которому только и остается, что подписывать подготовленные кем-то, а не им, решения. Поэтому в своих действиях верующий человек вынужден оглядываться не на Бога, а на Церковь, его представляющую. Фактическим богом на земле выступает Церковь. Она решает и земную и небесную судьбу верующего человека. Христианину не дается права сделать собственный выбор даже из набора евангельских предписаний. Он обязан идентифицироваться с тем, что является господствующим на данный момент в Церкви. А как иначе, если Церковь определяет твою судьбу, если она составляет окончательный судебный документ, который не подлежит никакому обжалованию.
За процессом установления массового послушания Церкви происходит устойчивое и постоянное вытеснение личности и появление на ее месте так называемого верующего христианина. В разных церквях представление о нем может в деталях расходиться, но объединяющим признаком будет служить исчезновение личностных качеств. Человечество, в соответствии с христианскими идеалами, должно превратиться в послушное, управляемое стадо. Поэтому, когда придет конец света, то из людей спасать уже будет некого. Место человека займет животное. Его надо будет либо без всякого суда пропускать в Царство, либо куда-то сваливать как отработанный и ни на что уже не годный шлак.
Иисус заявляет, что в Царство войдет лишь исполняющий волю Отца Небесного. Если считать, что эта воля выражена в Ветхом Завете, то она попирается прежде всего самим Иисусом. Но об этом мы уже говорили, приводя не один доказательный пример.
Продолжение следует.