Одна…
Было еще очень рано, а потому прохладно и тихо. Вечно шумные и оживленные цен-тральные улицы города словно умерли. Вокруг не было никого, кроме дворников, фигуры которых иногда показывались из-за угла. Машин тоже еще не было. Все как будто договорились не появляться здесь в четыре часа утра, чтобы дать Ей успокоиться.
«Никогда не думала, что в этой части города может быть так пустынно и спокойно… О! Как я не люблю это место! Оно меня убивает. Честно сказать я не люблю любые оживленные, шумные, а главное - людные улицы. Мне всегда кажется, что все смотрят на меня, смеются мне в спину. Сразу появляется какая-то неуверенность, глупые сомнения по поводу одежды. Но сейчас… здесь так хорошо, как никогда раньше… И все-таки тяж-ко…»
Она вышла на освещенную солнцем сторону и зажмурилась.
«Сегодня будет жарко. Солнце уже начало палить, а ведь только четыре часа… Может чуть-чуть побольше».
Мимо Неё промчалась машина, оставив после себя облако пыли вперемешку с выхлопными газами. Потом проехал полуполный, как ни странно, автобус. Она поспешила скрыться и завернула в тихий, затемненный листвою мощных деревьев переулок и шла по нему, потупя голову, достаточно долго. Как вдруг остановилась и огляделась.
«''Вавилонский парк''… Кажется, сюда водил меня в детстве отец. Как давно это было… Помню, я была еще совсем маленькой, веселой и жизнерадостной девочкой! Мы часто играли в прятки. Папа никогда меня не находил, и поэтому я всегда получала мороженое. Я любила собирать осенью желтые листья и засыпать ими отца, а потом бежать, бежать от него. Мы хорошо проводили время. Улыбка не сходила с моего лица… А что осталось от той хохотушки сейчас?.. Почти ничего… Только серая тень на солнечном ас-фальте…»
Парк зашумел. Несколько птичек вспорхнуло и полетело вверх. По аллее пробежал легкий ветерок и скрылся в глубине парка. Потом все вновь притихло.
«Что шепчет парк? Что он хочет рассказать людям? Ах! И все-таки это место прино-сит мне радость, счастье… Я вообще люблю природу, а лес особенно. От него всегда веет такой прохладной теплотой…»
Она пробежала вглубь парка по дорожке с распростертыми руками, как будто в кон-це аллеи кто-то стоял и ждал Её, кто-то очень близкий и дорогой. Однако там не было даже незнакомого человека.
«Ну вот! И до сюда добрались браконьеры - ''лесолюбители''! Кому, скажите, помешало это дерево?! Раз, два, три… десять… тридцать восемь… сорок шесть… Да оно же почти столетнее!! Эх, не уважаем мы старших, а еще цивилизацией называемся… Как я все-таки устала…»
Было уже шесть часов утра. Она присела на столетний пенек, немного отдохнула. По том встала и медленно посеменила домой. Ей все чаще стали попадаться по дороге прохожие.
«Ну что вы все на меня так смотрите? Хоть скажите что-нибудь, только не смотрите ради бога так… пожалуйста…»
Она схватилась за голову и стала давить себе на виски. Простояв так минут десять, Она продолжила идти домой.
«Куда теперь идти? Домой, только домой! Но зачем?.. Однако больше некуда… Надо постараться прошмыгнуть в квартиру до семи часов, чтобы никого не встретить. Нет, не получится… Гм… попытка не пытка…»
И Она побежала. Так быстро, что перестала замечать то, что Её окружало. Дома, ма-газины, вывески, остановки, машины, троллейбусы, люди - все это уже не волновало Её. Когда же Она остановилась, то с удивлением обнаружила, что находится у своего дома, у своего подъезда, а на часах только без пятнадцати минут семь.
«Как я быстро! Ха! Вот тебе и попыточка! Может в легкую атлетику податься? Нет, я не потяну. Спортивная слава не для меня, да и вообще профессиональный спорт. Да я и не хочу.
…В почтовом ящике как всегда только счет за коммунальные услуги. Да и сама-то я, когда в последний раз писала кому-то? Я не знаю, сколько стоят марки сейчас. Так что никто не может мне написать.
…А вот и дверь… А за ней что? Три комнаты глухого одиночества… и пустота».
Она открыла дверь и хотела войти, но в этот момент к Ее ногам опустился маленький белый конвертик… без подписи. Подняв его, Она прошла в квартиру и положила конверт на журнальный стол в зале и ушла на кухню.
«Даже открывать не буду! Опять, наверное, издеваются. Не могут оставить в покое. Так и хочется им причинить человеку боль! Не понимаю, почему ко мне так плохо относятся?! Я никому ничего дурного не сделала, всегда всем помогала. Наверное, я не от мира сего, а пришельцев не любят везде».
Она вошла в зал. Солнечный свет прорвался в комнату и залил ее золотом, поймав и Её. Она невольно улыбнулась, но уже через мгновение выражение лица вновь стало серьезным и грустным. Она присела на диван и почувствовала, что сил после долгой прогулки в Её теле не осталось. Голову, как магнитом, притягивало к подушке. Через несколько минут Она заснула.
Солнце, наконец-то, заняло свой трон. На улице, как Она и предполагала, стало очень жарко. Все оживилось, и через открытую форточку стали доноситься детские голоса, смех, другой городской шум.
«Надо же! Я уснула! Хотя… это и не удивительно. Я очень, очень устала. Надо обязательно чем-то заняться, а то просплю весь день. Как здесь душно…»
Она открыла настежь окно и ушла, окунулась в домашние дела, ненадолго забывшись. Когда делать было уже нечего, Она включила телевизор, чтобы посмотреть свой любимый сериал. Еще один час пролетел незаметно. После этого Она подошла к окну и выглянула на улицу.
«Одна, опять одна… Не нужна никому. Ни себе, ни другим. Как давно я ни с кем откровенно не разговаривала. Однако сейчас все же несколько лучше, чем раньше, в школе. В институте, по крайней мере, меня никто не унижает и не оскорбляет. Пренебрежение лу чше, чем нападки. Оно не так болезненно. Да и контакты, какие ни какие, все-таки имеют-ся. Но этого мало… Счастья, такого нужного и желанного, от этого не прибавляется. Я еще более замкнулась в себе. К чему-то стремлюсь, но хочу ли я этого в действительнос-ти, не знает никто…что же, интересно, удерживает меня в этом мире? Что-то ведь удерживает… Найти бы это ''что-то'', может полегчало бы… Надо поискать, подумать…»
Она снова села в кресло, посмотрела на часы, висевшие прямо перед Ней. В этот же момент пропикало радио.
«Шесть… Уже шесть часов вечера…вернее, еще… До ночи целая вечность… Что же еще поделать?»
Оглядев комнату, в шкафу через стекло Она увидела фотографию, на которой была запечатлена Её институтская группа, взяла и стала рассматривать ее. Назвала по имени каждого студента, куратора. Затем взгляд Её остановился на одном лице. Оно принадлежало самому красивому юноше в группе - Калаолину Александру, обожаемому всеми девчонками в институте и не только. В последнее время он гулял с Леной Юдиной с другого курса. Однако, это никого не смущало. Все были уверены, что это не надолго, так как знали характер и непостоянство Саши. Да и он сам никогда не называл Лену своей девушкой.
«Красивый… Претендентки, занимайте очередь за десять лет вперед! Даже раньше… Кастинг пройдет лишь одна. И это…»
Она отшвырнула фотографию, и та медленно стала падать на пол, кружась в воздухе. В комнату ворвался ветерок, пронесся дальше по коридору и исчез. Она встала и хотела идти спать, но вместо этого стала бесцельно шнырять по квартире, заглядывая то в одну, то в другую комнату. Через некоторое время пробило полночь. Радио замолчало, все вокруг затихло и было слышно тиканье часов. Она легла, но не могла заснуть и смотрела в окно на небо, которое в эту ночь было все усыпано звездами. Голова наполнилась разными мыслями, спешащими вырваться на волю.
«Космос бесконечен, не имеет ни начала, ни конца. Но как это возможно? Это нельзя представить: не хватает воображения. Это непостижимо. В нашей, человеческой и земной, жизни у всего есть начало, и все когда-нибудь кончается. А небо? Вот оно передо мной. Звезды… луна… А что за ними? Снова звезды, опять звезды… Вечное, бесконечное, высокое небо… А-а-а…»
Она уснула. Все, что мучило Её в этот день, стало бессмыслицей, улетучилось с приходом сна, освободив Её измученное сознание.
Проснулась Она уже утром, когда на часах было без пяти восемь. Хотела встать, но нега, разлитая еще по Её телу, не позволила. Она пролежала в постели еще несколько минут и только потом поднялась.
«Новый день начинается, а у меня в квартире со вчерашнего вечера ничего не изменилось… Хотя… День ведь только начинается…»
Она улыбнулась и пошла на кухню, но остановилась у дверей в зал. На полу все еще лежала та фотография. Она подняла ее и, повернувшись к окну, увидела маленький белый конвертик на журнальном столе.
«А все-таки, что там?..»
Она распечатала конверт и стала читать короткое послание, написанное ровным и красивым почерком:
«Дана, я знаю: ты будешь сомневаться в истинности моих слов или вовсе не поверишь мне. Но все же хочу надеяться на лучшее. Вот уже полгода я только о тебе и думаю. Сначала меня это злило и я встречался с другими. Теперь же я понимаю: Я люблю тебя, и ничто не поможет мне тебя забыть. Думаю, это взаимно. Нам надо поговорить. Буду ждать тебя завтра в ''Вавилонском парке'' у фонтана в десять часов утра.
Саша».
Дана отбросила письмо, точно так же, как вчера фотографию, прошептав: «Не ве-рю!..» Потом она подняла его и прочла еще раз.
«Полоса черная, полоса белая… Может… Нет! Нет… А может быть… Счастье ведь есть… Его не может не быть… Да ведь это же сегодня!!!»
- Надо проверить!