нас пугают изгибы созвездий стальных
28
В Казани ещё в прошлом году некие люди редкой нынче породы энтузиастов начали снимать фильм по рассказу Лавкрафта Модель для Пикмана.
Пишут -- после долгого изучения творчества Лавкрафта режиссер-энтузиаст посчитал, что ему удалось его понять (видимо, не иначе, как понять самого автора).
Для пущего драматайзинга одной из главных локаций для съемок выбрали старое здание психиатрической лечебницы Казани. Говорят, создатели фильма высоко оценили это место с точки зрения атмосферности. Ну ещё бы!
Во времена моей юности здание это называли, как положено и издавна повелось у нас -- жёлтый дом. Тем более, что оно жёлтым и было, и поныне осталось, хоть и превратилось почти в руины. Жёлтые и живописные.
Жили мы в те времена от того скорбного места совсем рядом -- стоило только перейти улицу, звавшуюся Сибирский тракт, и направиться к крутому спуску на пляж. Ходили непременно компаниями человек по пять-десять четырнадцатилетних подростков, инстинктивно боясь гуляющих в парке на свободном выпасе пациентов клиники. Старый парк лечебницы не имел ограды, был сильно запущен, и совершенно зарос жёлтой акацией и черёмухой. Узкая песчаная тропинка вела сквозь эти заросли к самому берегу Казанки с обширным чистым и безлюдным пляжем.
Замечали ли вы, что любые воспоминания дают иллюзию безвременья? Такой бесконечный момент в пространстве и времени: ниоткуда, никуда, ни для чего, но здесь и сейчас. И нет различия -- какой год или век. Ну пусть будет девятнадцатый.
Утреннее время летом служит для купания больных в Казанке.
К двенадцати часам дня готовят обед. Когда к обеду все готово, больные приглашаются в столовую. В первоклассных отделениях в употреблении фаянсовые тарелки, а во втором - эмалированные. Вилками и ножами пациенты пользуются только в спокойных отделениях, в других мясо подается мелко изрубленным. Ложки - металлические, посеребренные. По окончании обеда все ложатся отдыхать.
Время с четырнадцати до половины пятого два раза в неделю - в воскресенье и среду - предназначается для свиданий больных с родственниками и знакомыми. Потом -- вечерний чай. В летнее время они опять отправляются на работу, прогулки или купаться к реке. В зимнее - остаются в помещениях, играют в карты, шашки, на музыкальных инструментах. В некоторые дни приносят граммофон, больным очень нравится.
С восемнадцати до двадцати часов ординатор делает второй обход. В девятнадцать - ужин. В девять вечера после общего пения вечерней молитвы ложится спать второй класс, в десять - первый.
В лечебнице есть время и для творческой самореализации. Так, если кто-то любит рисовать, ему дают мольберт и краски, кто хочет вышивать - ткань и нитки, а тем, кто любит выпиливать - инструменты и древесину. В результате такого отношения к запросам больных в музее лечебницы уже к началу XX века скопилось немало образцов творчества пациентов.
После Русско-японской войны некоторыми больными даже издавался журнал для других больных. Руководство заведения эту инициативу поддерживало. Журнал назывался Наше зеркало. В 1906-1907 году больные стали выпускать другой журнал Отголоски. Журнал был ежедневный, но периодически прерывался. Поэтому за два года вышло 160 номеров.
Редактором-издателем второго журнала был пациент К-н из отставных офицеров, страдавший периодической манией. Обычно добродушный, игривый, он вдруг впадал в состояния раздражительности, доходящей до враждебного отношения к окружающим и агрессивных действий. В истории болезни К-на отмечалось: В литературных его произведениях отражается миросозерцание консервативного русского обывателя, не развитого в политическом отношении.
Радиация. Завтра откажет реактор.
Нас пугают изгибы созвездий стальных;
Мы провидим пять бедствий внеплановых, как-то:
Смерч, урановый ветер и три остальных (с)
29
Современная культурная антропология практически ежедневно обогащается новыми сериалами. И этот бесценный источник диагностического материала для познания человека, реальности и жизни в целом -- кажется неисчерпаемым. Каждая из нас, пишущих в этот журнал, припадает к этому источнику с разной степенью частоты и жажды. Наши вкусовые пристрастия сильно отличаются, как и у многих, даже самых близких, людей. Но есть несколько безусловных моментов, когда мы смотрим в одну сторону и совпадаем до головокружения. И почти всегда это -- сериалы BBC или Netflix, или -- внезапно -- Луиса С.К.
Horace and Pete (Режиссер -- Луис С.К.). Всего один сезон, но зацепил и запомнился. В том числе и своим форматом -- телеспектакля. Есть целые серии, где двое просто сидят и разговаривают без смены ракурса сорок минут, а интерес не ослабевает. Сериал очень точный и логичный с точки зрения человеческой природы. Но (или -- поэтому) -- грустный, мрачный, трагический. Настолько -- что понимание, что это, возможно, лучшее произведение искусства, которое мы когда-нибудь видели -- приходит с первых серий и не тускнеет вот уже три года.
30
Сегодня ДР человека, который изменил мир. Есть ли ещё кто-то, из ныне живущих, о ком можно так сказать? Спасибо ему за то, что в нашей жизни много лет назад случилось счастье, о котором мы даже не мечтали, задыхаясь в зловонии застоя. Это счастье длилось очень недолго, но оставило после себя навсегда послевкусие веры и надежды.
