Martin McDonagh -- великий и ужасный
Когда в пространстве нашей жизни только холодное небо и свинцовое море, и всё остальное -- такое же ледяное: чувства, сердце, любовь -- такое непрогретое, кристаллизованное, с опаской, тогда мы прибегаем к иллюзиям. Они теплы, светлы и добры, даже если жестоки и мучительны, а главное -- они разнообразны. Иногда даже головокружительно неожиданны и ошеломительны своей извращённой весёлостью и новизной ощущений. Как последний сценарий Martin McDonagh A VERY VERY VERY DARK MATTER, премьера постановки по которому в LONDON BRIDGE THEATRE назначена на 10 октября.
Сюжет прост до безумия: доброго сказочника Ганса Христиана Андерсена любят все за его замысловатые, мистические, полифоничные истории, которые захватывают воображение детей во всем мире. Но у человека, стоящего за легендами, есть темная тайна в виде безымянной женщины, запертой на чердаке. Уж не она ли источник (генератор) его творчества?
В некоторых людях и сущностях столько жизненной силы и неординарности, что влюбляешься поневоле и сразу. Тебя просто накрывает стремительная такая волна очарования. И не потому, что на тебя именно направлена, а просто потому что захлестывает всё на своём пути. Стихийно так захлёстывает. Попадаешь туда случайно, а тебя уже крутит и тащит за собой эта направленная энергия чужого космоса, чтобы выбросить потом и оставить... А ты уже другой, и возвращаться к себе прежнему -- тяжело, почти невозможно.
Так было с его In Bruges, в котором для меня всё прекрасно до оторопи: Брюгге, сюжет, Колин Фаррелл, Брендан Глисон, диалоги, безысходность с надеждой на внутренней стороне. Особенно хорош Брюгге -- туманный город из осенних сновидений, весь в дымке и туманах, пахнущий дождями, и немного шоколадом, кофе и сигаретами, и еще дыханием, которым согреваешь пальцы, когда они мерзнут. В этом Брюгге -- фламандцы, и Босх, и витражи, и средневековые церкви. А еще площади и пиво в бокалах. И всего за несколько дней здесь у главных героев вдруг происходит трансформация ценностей. Возможно это всё оттого, что почти все они погибают.
И ты слышишь, как устало назидает Андерсен:
Впрочем, о душе беспокоиться нечего - когда она действует самостоятельно, все идет прекрасно, и лишь тело мешает ей и заставляет ее делать глупости.
Да, тело мешает. И все сюжеты Martin McDonagh наполнены уничтожением этих мешающих тел. Сцен насилия в его фильмах много, но ужас в них какой-то невнятный, не оформившийся, не главный. Такое же и всё остальное -- любовь, ненависть, страх, нежность.
Они, как что-то застывшее в воздухе, выкристаллизованное в момент падения, уже родившееся, но так и не принявшее форму. Как первоначальная глина в пальцах Создателя -- теплая, мягкая, податливая, согретая Его дыханием, но так и не ставшая человеком. Нежное прикосновение теплого апрельского ветра.
