Личный маршрут. Зилантов монастырь
Предположим это был девятый день от начала тринадцатого года. Скажем, две тысячи тринадцатого года. И это было утро - морозное, снежное и немного хмурое, как все первые рабочие утра после нескольких праздных праздничных дней. Теперь определимся с местом. Пусть это будет улица Пушкина, дом 52 - в центре Казани, куда Она зашла в находящееся здесь неизменно уже много лет отделение Сбербанка, чтобы пополнить счёт на телефоне через банкомат. Телефон радостно оповестил коротким сигналом пришедшего сообщения, что опять готов к работе, и Она немедленно набрала простой номер местного перевозчика. Услышав неизменное - Откуда вас забрать?, назвала адрес и стала ждать машину, чтобы отправиться по намеченному лично на сегодня маршруту прогулки по зимнему городу. Такси задерживалось, что было немного непривычно. И Она вышла на перекрёсток, заподозрив, что водитель остановился дальше, чем следует - такое уже случалось с ней в этот приезд в Казань. Действительно, такси ждало в самом неудобном и даже опасном для посадки месте - в одностороннем потоке мчащихся машин.
- Казань-матушка - вздохнула Она и ловко, улучив момент относительного затишья, оттренированным приёмом, скользнула на переднее сидение рядом с безмятежно индифферентным водителем.
- В Зилантов монастырь - решительно скомандовала Она, наконец, окончательно поняв, что начать прогулку нужно именно с него.
- А где это? - неожиданно спросил водитель минут через пять уже где-то около вокзала.
Она скороговоркой стала перечислять все известные ей ориентиры на подступах к монастырю, включая даже ветку железной дороги Казань - Москва, в надежде, что какой-то из них сработает, вызвав хоть слабую ассоциацию у этого олицетворения самого спокойствия. На словах - Речной техникум - олицетворение оживилось и сказало: - Знаю, там - налево, в гору.
Покружив ещё немного по центру, они выехали на Кировскую дамбу и помчались по почти пустынной в этот час зимней заснеженной трассе через ровное лёдяное поле замёрзшей Казанки. Утренний морозный туман почти полностью скрывал Кремль на её высоком левом берегу и дома Заречья - на правом. В центре этого безграничного белого безмолвия несколькими чёрными точками застыли рыбаки.
Наконец, проехав Храм-памятник воинам, установленный над братской могилой десятков тысяч павших воинов при взятии Казани в 1552 году, белой усечённой пирамидой вырастающей прямо изо льда у правого берега реки, свернули с дамбы на дорогу к монастырю, узкую и петляющую среди хозяйственных построек и гаражей.
Надвратная колокольня на церкви Михаила Архангела новенькой белой свечой возвышалась над ней. Она прошла через ворота мимо охранника, ответившего на её вопрос, что сегодня открыт только Троицкий собор.
Новые соборы, церкви, колокольни, монастырские постройки сияли белизной стен и золотом куполов. 460-летний монастырь, основанный по приказу 22-х летнего Ивана Грозного непосредственно в день взятия Казани 2 октября 1552 г. для вечного поминовения всех убиенных православных воинов под Казанью, не раз переживавший упадок и расцвет, разорение и истребление игуменов и насельников пугачёвцами и большевиками, полностью уничтоженный за 80 лет Советской власти - вновь радовал своим величием, возрождённым из руин. Успению Пречистой Богородицы была изначально посвящена обитель. Успение было последним праздником, который встретила накануне своего расстрела братия в 1918 году. На Успение 1998 года совершилась передача обители верующим. Монастырь был возрожден как женский. Сейчас в нём 9 насельниц.
Она бродила по этому белоснежному холодному безмолвию, любуясь графикой совершенных линий вновь отстроенных храмов, и думала об утерянном, стёртом с лица земли, монастырском кремле на высокой горе, каждый камень которого хранил когда-то на себе печать многовековых молитв.
Вдруг вспомнились слова одного человека, побывавшего здесь недавно:
- Да, довольно интересно с точки зрения архитектуры. Но не намолено, не чувствуется атмосфера монастыря.
Она подошла к Поклонному кресту, установленному на небольшом участке, слева от входа в обитель - всё, что осталось от старинного погоста, так называемого Русского Кладбища, когда-то занимавшего всю восточную часть Зилантовой горы. И там совершенно явственно поняла: эту намоленность невозможно разрушить ничем, даже уничтожив и разорив всё: храмы, захоронения, святыни - само место свято.
Мороз усиливался и Она зашла в церковную лавку, расположенную в Всесвятском храме. Эта часть обители была сохранена и восстановлена, поэтому стены в лавке удивили своей толщиной. Поговорила с хозяйкой, которая здесь жила с начала восстановительных работ, и та как-то очень буднично, житейски спокойно рассказала ей о страшных по сути фактах из дальней и совсем недавней истории монастыря.
Согревшись, Она вышла через главные врата и, пройдя по Архангельскому переулку, вышла к старому руслу Казанки - замёрзшему и заброшенному с засохшим камышом и рогозом на берегу. Перейдя на другую сторону по старому полуразрушенному деревянному мосту, Она оказалась в центре Адмиралтейской слободы - на улице Гладилова. Следующим в её маршруте на сегодня значился комплекс производственных зданий промышленника Ивана Алафузова.
- Казань-матушка - вздохнула Она и ловко, улучив момент относительного затишья, оттренированным приёмом, скользнула на переднее сидение рядом с безмятежно индифферентным водителем.
- В Зилантов монастырь - решительно скомандовала Она, наконец, окончательно поняв, что начать прогулку нужно именно с него.
- А где это? - неожиданно спросил водитель минут через пять уже где-то около вокзала.
Она скороговоркой стала перечислять все известные ей ориентиры на подступах к монастырю, включая даже ветку железной дороги Казань - Москва, в надежде, что какой-то из них сработает, вызвав хоть слабую ассоциацию у этого олицетворения самого спокойствия. На словах - Речной техникум - олицетворение оживилось и сказало: - Знаю, там - налево, в гору.
Покружив ещё немного по центру, они выехали на Кировскую дамбу и помчались по почти пустынной в этот час зимней заснеженной трассе через ровное лёдяное поле замёрзшей Казанки. Утренний морозный туман почти полностью скрывал Кремль на её высоком левом берегу и дома Заречья - на правом. В центре этого безграничного белого безмолвия несколькими чёрными точками застыли рыбаки.
Наконец, проехав Храм-памятник воинам, установленный над братской могилой десятков тысяч павших воинов при взятии Казани в 1552 году, белой усечённой пирамидой вырастающей прямо изо льда у правого берега реки, свернули с дамбы на дорогу к монастырю, узкую и петляющую среди хозяйственных построек и гаражей.
Надвратная колокольня на церкви Михаила Архангела новенькой белой свечой возвышалась над ней. Она прошла через ворота мимо охранника, ответившего на её вопрос, что сегодня открыт только Троицкий собор.
Новые соборы, церкви, колокольни, монастырские постройки сияли белизной стен и золотом куполов. 460-летний монастырь, основанный по приказу 22-х летнего Ивана Грозного непосредственно в день взятия Казани 2 октября 1552 г. для вечного поминовения всех убиенных православных воинов под Казанью, не раз переживавший упадок и расцвет, разорение и истребление игуменов и насельников пугачёвцами и большевиками, полностью уничтоженный за 80 лет Советской власти - вновь радовал своим величием, возрождённым из руин. Успению Пречистой Богородицы была изначально посвящена обитель. Успение было последним праздником, который встретила накануне своего расстрела братия в 1918 году. На Успение 1998 года совершилась передача обители верующим. Монастырь был возрожден как женский. Сейчас в нём 9 насельниц.
Она бродила по этому белоснежному холодному безмолвию, любуясь графикой совершенных линий вновь отстроенных храмов, и думала об утерянном, стёртом с лица земли, монастырском кремле на высокой горе, каждый камень которого хранил когда-то на себе печать многовековых молитв.
Вдруг вспомнились слова одного человека, побывавшего здесь недавно:
- Да, довольно интересно с точки зрения архитектуры. Но не намолено, не чувствуется атмосфера монастыря.
Она подошла к Поклонному кресту, установленному на небольшом участке, слева от входа в обитель - всё, что осталось от старинного погоста, так называемого Русского Кладбища, когда-то занимавшего всю восточную часть Зилантовой горы. И там совершенно явственно поняла: эту намоленность невозможно разрушить ничем, даже уничтожив и разорив всё: храмы, захоронения, святыни - само место свято.
Мороз усиливался и Она зашла в церковную лавку, расположенную в Всесвятском храме. Эта часть обители была сохранена и восстановлена, поэтому стены в лавке удивили своей толщиной. Поговорила с хозяйкой, которая здесь жила с начала восстановительных работ, и та как-то очень буднично, житейски спокойно рассказала ей о страшных по сути фактах из дальней и совсем недавней истории монастыря.
Согревшись, Она вышла через главные врата и, пройдя по Архангельскому переулку, вышла к старому руслу Казанки - замёрзшему и заброшенному с засохшим камышом и рогозом на берегу. Перейдя на другую сторону по старому полуразрушенному деревянному мосту, Она оказалась в центре Адмиралтейской слободы - на улице Гладилова. Следующим в её маршруте на сегодня значился комплекс производственных зданий промышленника Ивана Алафузова.