Моя поэзия. Борис Херсонский
Домашнее консервирование.
Томаты к стеклу прижимали носы и щечки.
Огурцы смиренно стояли к фаллосу фаллос.
Трехлитровые банки заменяли сельские бочки.
Иногда содержимое банки с треском взрывалось.
Лет через тысячу археолог обнаружит закрутки,
постучит по крышке, словно по днищу
амфоры, вскроет, попробует ради шутки
и увидит, что овощи, как и прежде, годятся в пищу.
Что мы, первобытные кроманьонцы постсоветской эры,
сами ели и деток-внуков кормили, перекормили малость
мы всегда считали, что превыше всего размеры
страны и фаллоса - ошибались, как оказалось.
Томаты к стеклу прижимали носы и щечки.
Огурцы смиренно стояли к фаллосу фаллос.
Трехлитровые банки заменяли сельские бочки.
Иногда содержимое банки с треском взрывалось.
Лет через тысячу археолог обнаружит закрутки,
постучит по крышке, словно по днищу
амфоры, вскроет, попробует ради шутки
и увидит, что овощи, как и прежде, годятся в пищу.
Что мы, первобытные кроманьонцы постсоветской эры,
сами ели и деток-внуков кормили, перекормили малость
мы всегда считали, что превыше всего размеры
страны и фаллоса - ошибались, как оказалось.