Наше офшорное настоящее: заметки на полях дискуссий по Offshore leaks
Налоги всегда ставили людей перед труднейшим выбором:
трудно одновременно кормить своё семью и своё правительство
Неизвестный автор
Новая статья на актуальную тему в Successful Business.
Медийный взрыв (Панамгейт), в центре которого оказалась панамская компания Mossack Fonseca , не стал неожиданностью для заинтересованной публики. Международный консорциум расследовательской журналистики (ICIJ) ещё в 2013 году заявил, что более 80 журналистов из 46 стран, работающих в ведущих мировых СМИ получили доступ к более чем 2,5 млн. документов, содержащих сведения о движении теневого капитала и конечных бенефециарах. История привлекла внимание гигантским объемом информации, оказавшимся в руках «четвертой власти» и получила название Offshore leaks. Что произошло дальше, почему мы проиграли офшорам, и каковы последствия? Об этом - на следующих страницах.
Устаревшие учебники
Из античных хроник известно, что финикийские купцы, пребывающие в древние Афины, предварительно разгружали товар на островах Эгейского моря. С последующей беспошлинной его продажей в столице Древней Греции. Древняя офшорная логистика способствовала, используя лексикон наших современников, «агрессивной минимизации налогов» и «консолидации прибыли».
Тысячелетиями позже, на наших глазах, в течение жизни одного поколения финансовая глобализация кардинально изменила структуру мировой экономики. Инвестбанки, венчурные фонды, финансовые ТНК, виртуальные валютные рынки и трансграничные платежные системы выходят на первые роли в мировой экономике, снижая значение национального государства с его традиционными методами финансового регулирования. Глобальные финансовые потоки (разной степени прозрачности) вот-вот вырвутся на трассу с одним единственным дорожным знаком - «конец всех ограничений».
Офшоры - ячейки сложных финансовых сетей, обеспечивающих движение капитала - играют в этих процессах ключевую роль. Учебники по макроэкономике пора переписывать. Ещё недавно мы были уверены в том, что финансовыми центрами являются Нью-Йорк, Лондон, Франкфурт, Гонконг или Токио. Сегодня за такие ответы надо ставить двойки. Настоящие деньги находятся в других местах, показать на карте которые, не подглядывая в Google Maps, может только географ - эрудит. Именно там, в офшорах, концентрируется наиболее мобильная и активная часть мирового финансового капитала.
История вопроса: трансграничный вкус свободы
В рождении офшоров принято обвинять т.н. рыночный фундаментализм ставшей идеологией для политиков и экономистов в 70-80 годах прошлого столетия. История связана с неоконсервативным дуэтом Рональда Рейгана и упомянутой выше Маргарет Тэтчер.[1] Неоконсервативная англосаксонская идеология перезапустила процесс международной конкуренции за капитал, ускоренный двумя нефтяными кризисами 1970-х годов и созданием офшорного рынка евровалют.[2] Экспортеры нефти быстро разбогатели, а импортеры остались с большими дефицитами, которые надо было финансировать. Эти огромные, по меркам того времени, средства начали осваивать западные коммерческие банки при молчаливом согласии ведущих стран Европы, США и Японии, игравшей тогда более значимую роль в мировой экономике. Тогда-то появились крупные офшорные рынки и евродоллары, как их финансовый наполнитель. Национальные элиты быстро осознали ужас происходящего и попытались в начале 1980-х через налоговые льготы загнать финансовые потоки обратно в границы государства. Но все попытки напоминали вычерпывание воды решетом. Несмотря на громкую риторику правительств, чередование методов кнута и пряника «песня вычерпывающих людей»[3] была бесславно спета. Офшорный капитал получил еще больше пространства для маневра, прорвав плотины национальных границ. Тогда же наиболее «продвинутые» фирмы начали тестировать схемы кредитования через цепочки фиктивных фирм, создававшие порочные циклы бесконечного самофинансирования и не оставлявшие шансов на возмещение ущерба в случае банкротства материнской компаний. Экономический спад 1982 г. несколько замедлил, но не остановил эти процессы. Вкус свободы для транснациональных банкиров оказался слишком сладким, не оставляя шансов на возвращение блудных капиталов. Дальнейшее развитие событий подтвердило эти опасения.
Как мы проиграли офшорам
В поле зрения обычных граждан вопросы офшоров попали в 2008 г., когда глобальная финансовая система стала эпицентром мощного потрясения. Саммит «Большой двадцатки» (G20) в 2009 году поместил тему «налоговых оазисов» в центр внимания. Итоговые документы антиофшорного саммита оптимистично манифестировали «скорый конец офшоров и эры банковской тайны в целом». После саммита Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) опубликовала черный, серый и белый списки, где страны сгруппированы в зависимости от соответствия международным нормам налогообложения, борьбы с финансовыми махинациями и раскрытия банковской информации. Панама оказалось в сером списке, а Кипр - в белом.
В качестве экстренных антикризисных механизмов было создано несколько организаций, призванных исследовать и предотвращать сбои в функционировании глобального финансового рынка. В том числе, бороться с офшорами. В их числе: Исследовательская группа в рамках G20; Форум финансовой стабильности, действовавший при G-8 (позже преобразованный в Совет финансовой стабильности уже при G20); Базельский комитет банковского надзора, Eurofisc (система против недобросовестных налогоплательщиков) и ряд других советов, форумов, организаций. Сначала была иллюзия быстрых результатов, заговорили даже о «глобальной деофшоризации». В следующем отчете ОЭСР черный список куда-то исчез, а в сером из 38 стран остались только Науру и Ниуэ. Финансовые системы остальных стран стали монохромными, облачившись в белые мантии. Экономисты заговорили о перспективах введения глобального налога на капитал, и создания мирового финансового кадастра. Что конечно, является выдающейся утопией современности, но показателен сам факт дискуссий.
В 2009 - 12 гг. в США и ряде стран ЕС было несколько крупных амнистий для офшорных капиталов. Запущена дискуссия о введение налога Тобина (налог на финансовые трансакции), который первой ввела Франция в августе 2012 года. Сегодня можно сказать, что результаты антиофшорной борьбы оказались более чем скромными, точнее, отрицательными. Масштабы уклонения от налогов все эти годы возрастали пропорционально сегменту теневого капитала в мировой экономике. Сегодня мировое сообщество проиграло офшорам. Доказательства очевидны. Все мы - граждане, избиратели и обычные налогоплательщики - получаем порции оффшорных сенсаций не от профильных структур финансового надзора, а от инициативного союза журналистов.
Политические проекции
Если для просвещенной публики «Панамагейт» не стал сенсацией, то для обычных граждан обнародованные документы стали зловещим тотемом деградации собственных лидеров, усилив без того глобальное отчуждение абсентеистского большинства от политики. Примеры, которые показывают президенты и премьер-министры собственным гражданам по части «минимизации налогов», комичны и трагичны одновременно. В этом смысле проекции Offshore leaks на политику очевидны.
Во-первых, в очередной раз оказались дискредитированы этические нормы западной демократии. Раньше офшоры воспринимались как казначейство для капиталов из стран второго - третьего мира, откуда выводили деньги авторитарная коррумпированная элита и бизнес в условиях высоких политических рисков. Теперь рассекреченные финансовые досье премьер-министра Исландии (страны, традиционно лидирующей в различных хит-парадах демократии) и английских политиков показали наивность подобных убеждений. Попутно заметим: большинство офшорных островов находятся под юрисдикцией британской короны.
Во-вторых, разоблачения усилят рост глобального протеста против социального неравенства и экономического неравенства, причиной которого во многом является увеличение виртуальной денежной массы, не связанной с реальным производством. Офшорная тема надолго войдет в лозунги различных форм интернационального антиглобалистского протеста. Нетрудно представить, что будет написано на плакатах демонстрантов, пикетирующих следующие саммиты и сессии Большой семерки, МВФ и Всемирного банка.
Кипрский вопрос в европейском контексте
На этом фоне Кипр продолжает оставаться важным звеном в сложнейших сетях международных финансовых коммуникаций, сохраняя репутацию надежной европейской юрисдикции. При этом не секрет, что большинство крупных иностранных компаний на острове предпочитает «спарринг - офшорные схемы», используя связки кипрских офисов с классическими офшорами. Но нарушения закона здесь нет. В «Панамском списке» насчитали 6374 кипрские компании, но это также не сенсация. Имеющиеся попытки политизировать эти цифры накануне парламентских выборов вряд ли будут скандальными. Страна подписалась практически под всеми конвенциями по борьбе с уклонениями от уплаты налогов. На интерактивной схеме, подготовленной журналистами ICIJ[4] кипрских расследования пока нет. Не входят кипрские журналисты и в международный расследовательский консорциум. Кипрские юридические фирмы фигурируют только в греческих досье почти десятилетней давности. В любом случае, для Кипра все (анти)офшорные вопросы находятся в европейском контексте.
По официальной версии Брюсселя, «ЕС придерживается международных стандартов, и на его территории больше нет налогового рая».[5] Но финансовый и валютный союз Европы по-прежнему существует в условиях налогового разнообразия. Создание Европейского Валютного Фонда в форме Европейского Учреждения Финансовой Стабильности (European Financial Stability Facility) пока не решает существующих проблем. Но в любом случае Европе (прежде всего, еврозоне) не уйти от необходимости консолидации налоговой политики с передачей ряда функций на наднациональный уровень. Появляются антиофшорные инициативы. Еврокомиссия в начале года представила новый законопроект, предлагающий облагать прибыль налогом в той стране, где она была фактически получена. Однако прогнозы здесь не слишком оптимистичные. Если Брюссель настойчиво попросит европейские олигополии пожертвовать частью прибыли ради «финансового и политического единства Европы», просящие не встретят понимания. Слишком абстрактные причины и мотивации. Финансовые и промышленные элиты не готовы умирать за идею единой Европы на полях сражений международного капитала. Именно поэтому изобличения офшоров имеют очень серьезные последствия. Одномерный взгляд высвечивает только проблему обогащения ряда нечестных политиков. Есть опасения, что все несколько трагичнее. У людей украли саму идею демократии, сделав ее застиранной ширмой для симбиоза политики и глобального капитала. Уровень доверия к власти достиг рекордно низких значений. И одно из последствий состоит в том, что сегодня патриотизм заканчивается там, где начинаются налоговые декларации. И это становится серьезной проблемой, требующей решения на всех уровнях, от высоких ассамблей до муниципальных коммун.