Поэзия: имена krasnoyarova
Номинант конкурса «Поэт февраля» krasnoyarova
Мировосприятие трагическое - будь то метафизическая позиция или поэтическая публицистика. Первое стихотворение (часть цикла) - призыв опомниться, обращенный к нам.
Народ мой, встань с колен, оставь тельца!
Обманчиво сиянье позолоты,
В молитве этой - все - фальшивы ноты,
И жабья жадность копится в сердцах…
Народ мой, храм твой пуст, заброшен сад,
Ковыль в твоих долинах да пески...
И если бы ты свой увидел взгляд,
Ты сам бы не подал себе руки.
Ответь мне, отчего чужие песни
В твой гимн вплелись и завладели им?
Как вышло так, что поедает дым
Забвения, кочующий по весям,
По площадям, по переулкам узким -
Твои - века? И обращает в тлен
И боль, и кровь, что носят имя - русской?
Пока ещё не поздно - встань с колен.
Второе стихотворение - слепок эпохи, захваченной Черным Человеком. Кроме персонажа из эпиграфа, припоминается еще есенинский Черный Человек.
В каждом поэте внутри Черный Человек.
У него с поэтом назначена встреча.
(Алена Щербакова)
Спелись, слепились друг с дружкою, спились - Музы…
Небо давно не меняло линялой блузы.
Улицы тянутся к небу - за друзой друза.
Город базаром растет, как геоид пуза.
Пузо дрожит - как гидроидная медуза.
Высятся вширь противительные союзы.
Бредят антенны, зрачки до предела сузив.
ЛЭПами и проводами крепчают узы
впаянных в сети Сети Робинзонов Крузо…
Выбейте иллюминаторы! Взрежьте шлюзы!!!
Ржавой слюною брызжет из пасти века
Черная мантия Черного Человека…
Доблестный kallikanzar вновь порадовал нас удивительным обзором стихов. Передам ему слово - наслаждайтесь!
Рифмоведение #2.krasnoyarova
Прозаический взгляд на поэтическую деятельность ЖЖ-пользователя krasnoyarova .
[Рифмословие]
Слог чаще всего ровный, спокойный. С чувством собственного достоинства, но без излишней гордыни. Периодически попадающиеся эксперименты тоже вполне в рамках приличий. Ни откровенно режущих глаз размеров, ни безумных скачек. Здесь всё подчинено уверенному движению вперёд, неторопливому, но и не замедленному. Так волны бьют о морской песок, порой взрёвывая, но всегда памятуя о своей силе. Крупные формы редки, но всё-таки могут быть обнаружены. В основном перед нами стихи привычной длины, позволяющие рассмотреть представленное, но не вынуждающие снова и снова всматриваться в уже приедающиеся детали.
<Безумец правит нашим кораблём.
Штурвал теперь во власти прокажённых,
И ни они, ни их слепые жёны
Не говорят, куда же мы плывём.
На зов Альгамбры - платиновый зов.
Очнитесь же! Мы движемся по кругу…
Пока вы пожираете друг друга,
Слабеет натяженье парусов,
Канат не держит флага, якорь стар,
И вместо карты - выжженная рана,
В которой нет ни суш, ни океана -
Вас обманул торговец-антиквар.
Посеявшие мрак и пустоту,
Оглохшие, загнившие - на троне.
Лишь клятвенно возносятся ладони -
На берег нас ссадить в любом порту…
Спасенья - нет. О где же ты, земля?...
Немыслимо, чтоб - вдруг - слепцы прозрели.
Настанет час - мы не избегнем мели.
Не нас найдут - останки корабля.>
[Рифмозвучие]
В каждой строке чувствуется внутренняя авторская сила. Не бег эмоций, не всепоглощающие чувства, но будто бы взгляд чуть со стороны. И в то же время не позволяющий отстраниться от лирического героя. Так писали многие классики, так писали шестидесятники. Слова выбираются разные, и грубоватые - попроще, и возвышенные - поизощрённей. Тем не менее в целом звучание оставляет ощущение дружеской беседы. Иногда монолога, обращённого к тем, кто вряд ли сможет понять. Но близость героя неизменна.
<Я тебе никогда не дарила колец -
Оттого, что ты мне - не рука, а птенец
Той зари, из которой рождается Дух,
Восстающий на всех, кто прокис и протух,
Тех - ловивших тебя, тех - терзавших тебя,
Лебедёнка из снежной страны лебедят.
Я тебе не дарила на шею - цепей
Оттого, что растёшь - вожаком лебедей,
И когда ты молчишь, и когда ты поёшь,
Ты хорош - так лишь ангел бывает хорош…
И не нужно тебе ни цепей, ни колец.
Пусть икарово солнце возносит венец
Над высоким и чистым, как неба отлив,
Лбом поэта, который - бессмертием - жив.>
[Рифмочувствие]
Здесь мало эмоций, здесь много чувств. По ступеням строк читатель порой поднимается на неизведанную высоту, а порой спускается в мрачные глубины. Но нигде и никогда автор не оставит читателя на растерзание собственным душевным токам. Незримо будет стоять за спиной и чуть заметно придерживать за плечо - ободряя и позволяя остаться собой. Так мог бы стоять Вергилий за спиной Данте.
<Навстречу тем, кто нами - был,
Встаёт безликий Янус.
Лети, лети - на паре крыл -
От слов «нужда» и «старость».
Песок стремится быть стеклом,
Чтоб встретить смерть - звеня.
Лети, лети за ним, псалом!..
Скачи за ним, степняк!..
Не в этом зеркале, в иной
Разбитой камнем глади
Ты ляжешь битвой - на полях
Чужой еще - тетради.>
[Рифможитие]
Журнал по большей части состоит из стихов. Частота обновления невелика, но зато каждое отлично от предыдущего, каждое по своему уникально. Весь журнал напоминает янтарную бусину - яркую, внутренне глубокую и внешне сдержанную, искристую и будто влажную нежным насыщенным цветом.
<Всё, что осталось от Родины мне -
Вечный бронхит с бесполезной тоской.
Редко, так редко и только во сне
Я на часок возвращаюсь домой.
Сопок заснеженных белые стены,
Байка позёмки, полотна метели,
Что же вы не разгадали подмены,
Что ж вы меня удержать не сумели?
И по ночам арестанты-прибои
Шёпотом, древним, как самое жизнь,
Из-подо льдов призывают нестройно -
Слышишь? Вернись... Хоть на час, но вернись.>
[Рифмоссылие]
Все тексты даны по журналу ЖЖ-пользователя krasnoyarova за восьмое февраля две тысячи девятого года от Рождества Христова.
Оригиналы двух упомянутых вначале стихов здесь:
http://www.avroropolis.od.ua/krasnoyarova/index.htm
http://krasnoyarova.livejournal.com/8977.html
Оригинал обзора здесь:
http://kallikanzar.livejournal.com/132558.html
Мировосприятие трагическое - будь то метафизическая позиция или поэтическая публицистика. Первое стихотворение (часть цикла) - призыв опомниться, обращенный к нам.
Народ мой, встань с колен, оставь тельца!
Обманчиво сиянье позолоты,
В молитве этой - все - фальшивы ноты,
И жабья жадность копится в сердцах…
Народ мой, храм твой пуст, заброшен сад,
Ковыль в твоих долинах да пески...
И если бы ты свой увидел взгляд,
Ты сам бы не подал себе руки.
Ответь мне, отчего чужие песни
В твой гимн вплелись и завладели им?
Как вышло так, что поедает дым
Забвения, кочующий по весям,
По площадям, по переулкам узким -
Твои - века? И обращает в тлен
И боль, и кровь, что носят имя - русской?
Пока ещё не поздно - встань с колен.
Второе стихотворение - слепок эпохи, захваченной Черным Человеком. Кроме персонажа из эпиграфа, припоминается еще есенинский Черный Человек.
В каждом поэте внутри Черный Человек.
У него с поэтом назначена встреча.
(Алена Щербакова)
Спелись, слепились друг с дружкою, спились - Музы…
Небо давно не меняло линялой блузы.
Улицы тянутся к небу - за друзой друза.
Город базаром растет, как геоид пуза.
Пузо дрожит - как гидроидная медуза.
Высятся вширь противительные союзы.
Бредят антенны, зрачки до предела сузив.
ЛЭПами и проводами крепчают узы
впаянных в сети Сети Робинзонов Крузо…
Выбейте иллюминаторы! Взрежьте шлюзы!!!
Ржавой слюною брызжет из пасти века
Черная мантия Черного Человека…
Доблестный kallikanzar вновь порадовал нас удивительным обзором стихов. Передам ему слово - наслаждайтесь!
Рифмоведение #2.krasnoyarova
Прозаический взгляд на поэтическую деятельность ЖЖ-пользователя krasnoyarova .
[Рифмословие]
Слог чаще всего ровный, спокойный. С чувством собственного достоинства, но без излишней гордыни. Периодически попадающиеся эксперименты тоже вполне в рамках приличий. Ни откровенно режущих глаз размеров, ни безумных скачек. Здесь всё подчинено уверенному движению вперёд, неторопливому, но и не замедленному. Так волны бьют о морской песок, порой взрёвывая, но всегда памятуя о своей силе. Крупные формы редки, но всё-таки могут быть обнаружены. В основном перед нами стихи привычной длины, позволяющие рассмотреть представленное, но не вынуждающие снова и снова всматриваться в уже приедающиеся детали.
<Безумец правит нашим кораблём.
Штурвал теперь во власти прокажённых,
И ни они, ни их слепые жёны
Не говорят, куда же мы плывём.
На зов Альгамбры - платиновый зов.
Очнитесь же! Мы движемся по кругу…
Пока вы пожираете друг друга,
Слабеет натяженье парусов,
Канат не держит флага, якорь стар,
И вместо карты - выжженная рана,
В которой нет ни суш, ни океана -
Вас обманул торговец-антиквар.
Посеявшие мрак и пустоту,
Оглохшие, загнившие - на троне.
Лишь клятвенно возносятся ладони -
На берег нас ссадить в любом порту…
Спасенья - нет. О где же ты, земля?...
Немыслимо, чтоб - вдруг - слепцы прозрели.
Настанет час - мы не избегнем мели.
Не нас найдут - останки корабля.>
[Рифмозвучие]
В каждой строке чувствуется внутренняя авторская сила. Не бег эмоций, не всепоглощающие чувства, но будто бы взгляд чуть со стороны. И в то же время не позволяющий отстраниться от лирического героя. Так писали многие классики, так писали шестидесятники. Слова выбираются разные, и грубоватые - попроще, и возвышенные - поизощрённей. Тем не менее в целом звучание оставляет ощущение дружеской беседы. Иногда монолога, обращённого к тем, кто вряд ли сможет понять. Но близость героя неизменна.
<Я тебе никогда не дарила колец -
Оттого, что ты мне - не рука, а птенец
Той зари, из которой рождается Дух,
Восстающий на всех, кто прокис и протух,
Тех - ловивших тебя, тех - терзавших тебя,
Лебедёнка из снежной страны лебедят.
Я тебе не дарила на шею - цепей
Оттого, что растёшь - вожаком лебедей,
И когда ты молчишь, и когда ты поёшь,
Ты хорош - так лишь ангел бывает хорош…
И не нужно тебе ни цепей, ни колец.
Пусть икарово солнце возносит венец
Над высоким и чистым, как неба отлив,
Лбом поэта, который - бессмертием - жив.>
[Рифмочувствие]
Здесь мало эмоций, здесь много чувств. По ступеням строк читатель порой поднимается на неизведанную высоту, а порой спускается в мрачные глубины. Но нигде и никогда автор не оставит читателя на растерзание собственным душевным токам. Незримо будет стоять за спиной и чуть заметно придерживать за плечо - ободряя и позволяя остаться собой. Так мог бы стоять Вергилий за спиной Данте.
<Навстречу тем, кто нами - был,
Встаёт безликий Янус.
Лети, лети - на паре крыл -
От слов «нужда» и «старость».
Песок стремится быть стеклом,
Чтоб встретить смерть - звеня.
Лети, лети за ним, псалом!..
Скачи за ним, степняк!..
Не в этом зеркале, в иной
Разбитой камнем глади
Ты ляжешь битвой - на полях
Чужой еще - тетради.>
[Рифможитие]
Журнал по большей части состоит из стихов. Частота обновления невелика, но зато каждое отлично от предыдущего, каждое по своему уникально. Весь журнал напоминает янтарную бусину - яркую, внутренне глубокую и внешне сдержанную, искристую и будто влажную нежным насыщенным цветом.
<Всё, что осталось от Родины мне -
Вечный бронхит с бесполезной тоской.
Редко, так редко и только во сне
Я на часок возвращаюсь домой.
Сопок заснеженных белые стены,
Байка позёмки, полотна метели,
Что же вы не разгадали подмены,
Что ж вы меня удержать не сумели?
И по ночам арестанты-прибои
Шёпотом, древним, как самое жизнь,
Из-подо льдов призывают нестройно -
Слышишь? Вернись... Хоть на час, но вернись.>
[Рифмоссылие]
Все тексты даны по журналу ЖЖ-пользователя krasnoyarova за восьмое февраля две тысячи девятого года от Рождества Христова.
Оригиналы двух упомянутых вначале стихов здесь:
http://www.avroropolis.od.ua/krasnoyarova/index.htm
http://krasnoyarova.livejournal.com/8977.html
Оригинал обзора здесь:
http://kallikanzar.livejournal.com/132558.html