Запрещенная физика - 2
2
Встречу назначили в квартире Ивана Хримова. Пугачев пришел, потому что не мог отказаться. Его личная тайна была раскрыта, что делало его уязвимым и потому сговорчивым - он был единственным существом на Земле, про которого было точно известно, что он - начальник. Энэнам пришлось вести переговоры с Пугачевым, даже не представляя, какое место в иерархии начальников он занимает. А в том, что иерархия существует и играет важную роль в жизни начальников, сомневаться не приходилось. Правильнее было бы встречаться с самым главным начальником над начальниками, но выбирать не приходилось. Впрочем, отец был уверен, что детали переговоров обязательно докладываются главному.
Было проведено пять или шесть встреч, закончившихся, впрочем, одинаковым провалом. Каждый раз, когда речь заходила о конкретных проблемах, Пугачев приходил в ярость. Он ненавидел, когда кто-то нарушал привычный ему распорядок дня, но вынужден был участвовать в переговорах, потому что ни на минуту не забывал, что энэны в любой момент способны нанести ему невосполнимый ущерб, «скорректировав прошлое».
Если бы у Пугачева была возможность уничтожить надоедливых энэнов, то он тотчас бы сделал это, не задумавшись ни на секунду. Но до поры до времени ему это было ни по силам, как и всем прочим начальникам, даже если бы они собрались вместе и выступили единой колонной. Вот и приходилось, скрипя зубы, раз в месяц заниматься пустой болтовней.
Пугачев впервые попал в жилище Ивана Хримова и с пристрастием осмотрел его. Остался доволен, ему было приятно, что энэны выбирают для проживания такие малогабаритные и неудобные для комфортного существования квартиры. Мебель была подобрана случайным образом, будто бы ее приобретали по мере необходимости, скажем, пришел в негодность диван, его выбросили и купили новый. В ближайшем мебельном магазине за минимальную цену. Не чувствовалась рука дизайнера. Пугачеву пришло в голову, что хозяин квартиры, скорее всего, и вовсе обошелся без дизайнера. Это было смешно. Известные ему начальники обзавелись вполне себе роскошными местами обитания, доказывая таким образом свое первородное преимущество: имущественное, моральное и эволюционное. Это неудивительно, каждому заинтересованному существу известно, что начальники появились на свет, чтобы повелевать.
- Вы решили подключить к переговорам своего сына, - сказал Пугачев, сопроводив свои слова презрительной улыбкой. - Я делаю вывод, что вы боитесь меня, и это правильно.
- Вам надо стараться меньше думать, реже будете попадать впросак, - ответил отец, стараясь выглядеть серьезным. - У начальников множество достоинств, но способность к анализу, к сожалению, в их число не входит. Иван пишет книгу о странностях современной жизни, мне показалось, что наблюдение за вами во время наших переговоров поможет ему лучше справиться с работой. И поверьте, ничего личного.
- Это вы так шутите? Так и не смог приноровиться к вашему чувству юмора, Петр Иванович. Мне ближе философский склад ума вашего сына.
- Мои шутки вам тоже не понравятся, - сказал Иван.
- Значит, шутить вы не намерены. Но тогда объясните, зачем вы пригласили меня на этот раз? - Пугачев искренне не понимал, чего от него хотят.
Еще во время первой встречи Петр Хримов пытался предложить Пугачеву подписать разумное и устраивающее обе стороны соглашение между энэнами и начальниками. Но попытка сорвалась. Каждый раз, когда Пугачев слышал о взаимовыгодных договоренностях, он впал в ступор. Его глаза стекленели, дыхание становилось прерывистым, уши краснели. Он никак не мог понять, какую выгоду может принести ему лично договор с энэнами. А без этого простого понимания, мыслительный процесс у него тормозился. С той первой встречи прошло почти полгода, но Пугачев по-прежнему крайне нервно реагировал на любое упоминание о договоре. Вот и на этот раз он стал нервно ерзать на стуле.
- Ну, сколько можно говорить про этот ваш дурацкий договор, не понимаю, - сказал Пугачев, - Вас интересует безопасность энэнов и людей, которых энэны внесли в свои списки? Об этом, что ли, договор? Должен заявить, что убивать перечисленных лиц в наши планы не входит. Не потому, что мы договорились с вами, а потому, что это невыгодно. Ваши методы защиты нам пока не по зубам. Вы это знаете и без моих разъяснений, не могу понять, что вам еще нужно? Вам хочется, чтобы я поставил подпись на подготовленной вами бумажке? Это можно. Но помните, когда мы научимся преодолевать вашу защиту, мы будем убивать ваших людей, если нам это понадобится для пользы дела. И моя подпись на бумажке вам не поможет. Без обид.
Петр Хримов протянул Пугачеву бумагу.
- Ну и подпишите, если для вас это ничего не значит. Вам - все равно, а мне будет приятно.
- Не все так просто.
- Согласен, так почему бы нам не обсудить условия, при которых вы согласились бы поставить свою подпись под документом.
- Не хочу.
- Почему?
Пугачев помрачнел.
- Вы и сами прекрасно это знаете. Врожденное чувство чести, свойственное начальникам…
- Весьма своеобразное чувство чести, - вставил отец.
- Чувство чести, - твердо повторил Пугачев. - Да, именно чувство чести не позволяет нам откликаться на просьбы и требования прочих существ. Это было бы проявлением слабости. А слабость нам не свойственна.
- Вы считаете себя такими могучими?
- Да. Пока не доказано обратное. Любая моя подпись на любом клочке бумаги, способна внушить вам мысль о том, что на наши решения можно влиять, что недопустимо.
Петр Хримов чуть заметно ухмыльнулся, он надеялся, что ему удалось усыпить бдительность Пугачева, и теперь можно было перейти к главной теме разговора.
- Вы боитесь, что ваша подпись может быть использована на благо науке?
Пугачев плотно сжал губы и нахмурился. Ивану Хримову его реакция показалась забавной. Трудно было понять, что заставило начальника так остро отреагировать на слова отца. Пугачев обиделся на предположение о том, что его подпись будет использована? Странно, минуту назад он заявлял, что никакая подпись не помешает ему делать то, что он захочет. А это значит, что его шокировало упоминание о науке. Кстати, почему?
- Ничего я не боюсь. Неужели вы думаете, что можете меня напугать?
- Мы не знаем, у вас спрашиваем.
- Чепуха! Вам на роду написано оставаться в неведении.
- Вы так думаете?
- Я в этом уверен, - гордо заявил Пугачев.
- Вам не нравится наука? - спросил Иван.
- Нам нравится все, что приносит прибыль. В этом смысле, мы не различаем науку и мистику, - ответил Пугачев, помедлил и добавил: - Раз на раз не приходится. Было бы глупо брезговать чем-то.
- Начальников привлекает легкость восприятия, - пошутил Иван. - Забавно.
- Сомневаюсь, - сказал отец. - В последнее время начальников все чаще привлекает познание. Почему?
- Нами движет чистый альтруизм, - с явной издевкой ответил Пугачев.
- До сих пор начальники в альтруизме замечены не были, - удивился Иван.
- Это вам так хочется думать, а с нашей точки зрения интерес к науке - чистый альтруизм, поскольку не предполагает явной и немедленной выгоды.
- Ерунда, - заявил отец. - Выгоду вы, конечно, отыскали, вам кажется, что она останется для нас тайной. Но рано или поздно мы это поймем.
- Вот как! - разъярился Пугачев. - Это угроза? Я не потерплю. Мы еще вам покажем! Попомните мое слово! Хлебнете горячего до слез.
Он встал, смешно потянулся, словно разминая затекшие конечности, и отправился восвояси, бросая на Хримовых взгляды полные ненависти и презрения.
- Что это было? - спросил Иван.
- Начальники стали терять привычную самоуверенность, - ответил отец. - Для них проявление гнева - есть несомненная слабость.
- Это хорошо?
- Нет. До сих пор мы были для них пустым местом - вот это было хорошо. А теперь мы для них враги. Начальники не простят энэнам то, что мы нащупали их слабое место.
- Война?
- Пожалуй. Без танков и перестрелок. Своеобразная холодная война. Мы будем вынуждены участвовать в некоем подобии шахматной партии, нам предстоит борьба за позицию. Это отвлечет нас от обыденных дел, что, конечно, безобразие. Но тут ничего не поделаешь.
- Чем же мы их прогневали?
- Не мы, а наше умение корректировать события во времени. Так получилось, что для них это было страшное расстройство - узнать, что рядом с ними проживают существа, которых они не могут убить при необходимости.
- Папа, они нам не страшны?
- Я бы хотел предостеречь от излишнего оптимизма. Никогда еще существование энэнов не подвергалось такой опасности, как сейчас. Наши противники существа жестокие и безжалостные. В плен они нас брать не будут.
- Но ты же сам сказал, что энэны неуязвимы для начальников.
- Пока неуязвимы. До поры до времени. В конце концов, физика не стоит на месте, рано или поздно корректировка во времени станет доступной начальникам. Наука - потрясающая штука, ее принято недооценивать, но лучшего способа познать окружающий мир и применить полученные знания для изменения его, человечество еще не придумало. Нетрудно предсказать, что совсем скоро отыщется умелец, который разберется и с корректировкой во времени. И война перестанет быть холодной.
- Каковы наши шансы выжить?
- Минимальные.