Apr 27, 2015 09:34
Вчера читал стихи Фёдора Тютчева: "Люблю грозу...", "Ещё в полях белеет снег..." и др. Добротная, вдохновенная поэзия.
Вчера же смотрел репродукции живописных работ Германа Гессе. Жизнерадостные акварели, пейзажи в солнечном свете - сам Гессе писал, что живопись, которой он впервые занялся в сорокалетнем возрасте, спасала его.
А ещё в последнее время было у меня несколько иное (не то, что было "возмещением" - какой была поэзия для дипломата Тютчева и живопись для глубокого мыслителя и писателя Гессе) - довелось прожить несколько стихотворений Осипа Мандельштама, написанных между ссылками в 1937 году, стихотворений Бродского и ещё Владимир Набоков. Эти сочинения не выражение ликования или боли. Это и ликование, и боль сами по себе, вместе. Сам художник, поэт, музыкант становится ликованием и болью, становится вселенной. Похожее ещё было в музыке Бибера, Дюпара и Баха, которую довелось пережить в последние месяцы. И в японских мелодиях Хонкиёку.
***
Я без слёз не могу
тебя видеть, весна.
Вот стою на лугу
да и плачу навзрыд.
А ты ходишь кругом,
зеленея, шурша...
Ах, откуда она,
эта жгучая грусть!
Я и сам не пойму;
только знаю одно:
Если б иволга вдруг
зазвенела в лесу,
если бы вдруг мне в глаза
мокрый ландыш блеснул -
в этот миг, на лугу,
я бы умер, весна...
(Владимир Набоков, 1920 г.)
Гессе,
живопись,
искусство,
поэзия