Голод. Пособие для выживающих, протестующих и худеющих.
Большая прогулка.
Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить как последний в жизни.
Марк Аврелий
Одна из самых известных китайских пословиц звучит так: "Дорога в тысячу ли начинается с первого шага". Правильная пословица, жизненная. Не сделаешь первого шага ни одного ли не пройдешь. Но мы по Китаю поедем на велосипеде, да и проедем не жалких каких-то 10000 ли (что-то около 5000 км), а 10411 километров (кумли). Поэтому в нашем случае мудрую китайскую пословицу мы немного переиначим: "Путешествие в десять тысяч кумли начинается с первого города".
海兰泡
Хайланпао (Hailanpao)
Первый город моего путешествия. Как именно будет выглядеть дословный перевод понять довольно сложно, но название вполне поэтично. Первый иероглиф означает море, второй - орхидею и третий - пену. Все вместе звучит красиво - вроде как орхидея из морской пены.
Местные аборигены не слишком жалуют не только китайцев, но и маньчжуров, монголов, японцев, американцев. Поразительно, но они и друг друга не шибко жалуют, поэтому и хулиганство, и убийства здесь нередки. На аборигенском языке город зовется Благовещенском и чуть ли не отсюда есть пошла Земля Русская. Вполне может быть, что именно здесь она и закончится. Спокон веку соседом у Благовещенска с китайской стороны был городок Хэйхэ, а ранее деревенька с названием Сахалян-Ула. Более крупным городком был Айхуй, где в 1858 году генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев, получивший впоследствии почетную приставку к фамилии "Амурский" подписал с китайцами знаменитый "Айгуньский договор о границе". Хороший был первый губернатор Приамурья, мудрый и сильный, договор, опять же подписал по которому земля чжурдженей, даур, дючеров и манчжур отошла Российской Империи. Правда мало кто сейчас вспоминает, что столь замечательное приобретение было бы невозможно без старушек Англии и Франции с их победой во Второй Опиумной, ну да ладно. Мое утверждение тоже спорно, но стоит вспомнить, что Китай широко раскрылся для всемирной торговли именно после Опиумных войн. А русских на 200 лет после падения крепости Албазин с Амура выгнали.
С момента основания Благовещенска приграничная торговля развивалась семимильными шагами. Русские занимались добычей золота на северах, а в город наезжали за покупками. Оттого он, естественно расстраивался ввысь и вширь. Китайцы выращивали овощи, работали на приисках, торговали, работали на подхвате или везли контрабандную водку. Из восьми кирпичных заводов ровно половина принадлежала китайским подданным. В те благословенные времена налоговая политика государства российского давала краю жить и дышать полной грудью. На Благовещенск распространялся принцип Порто-Франко. Скорее всего именно тогда появилось название Хайланпао.
На рубеже веков до Благовещенска докатилось восстание китайской голытьбы - ихэтуаней. Они были настолько глупы, что собирались даже переправиться через реку Черного Дракона и напасть на Благовещенск. Ниже по течению реки отряды ихэтуаней высаживались и терроризировали местное население, что было еще более опрометчиво сотни Амурского казачьего войска не дремали и для вразумления ихэтуаней применяли уже не нагайки, а шашки. 1-2 июля 1900 года со стороны китайцев были произведены ружейные и орудийные обстрелы кораблей и города, в результате которых погибло более 10 мирных граждан. После необходимой подготовки плавсредств 20 июля русские войска высадились на правом берегу, заняли Сахалян, затем Айхуй (Айгун) и пошли дальше - на Харбин и Цицикар. К слову говоря, странна она история России - не так давно в «новой», «путинской» России праздновали 80-летие Дальневосточного военного округа. Дурдом, ей Богу, вроде и Ленин уже не авторитет и Сталин - враг народа и фатерлянда, а дело их живет и прославляется в веках. Могли бы по такому поводу и первого генерал-губернатора в простые губернаторы разжаловать, а то непорядок, как будто пришли пьяные матросики и товарищи в шинелях с трехлинейками и организовали военно-территориальную структуру, а царь-батюшка до них до такого никак догадаться не мог.
Мирным китайцам дорого обошлась воинственность ихэтуаней. Если раньше по Айгуньскому договору на российском берегу сохранялись деревни целиком из подданных Цинской империи, то сразу после обстрела Благовещенска «самодеятельность» жителей русских и казачьих сел прокатилась по этим деревням огнем и мечом. Были разрушены более 20 деревень и выселено около 20 тыс. человек. Многие утонули при переправе через Амур, сгорели в своих домах или погибли, спасая имущество. Амурские власти сумели взять под защиту ни в чем не повинных китайцев и маньчжур только через несколько дней.
Некоторое время после этого все было чинно-благородно за исключением того, что после поражения в японско-русской войне у нас начались революционное брожение, по сути дела продолжающееся и по сей день. За речкой Черного Дракона такое брожение также было, но ввиду отдаленности от крупных центров, оно было меньше выражено. Настоящие приколы случились после образования КНР. Политика «русский с китайцем - братья навек» продолжалась недолго и сменилась борьбой с советским ревизионизмом, а потом и «культурной революцией». Жители Благовещенска в то время были всегда готовы к тому, что над их головами с той или другой стороны начнут летать снаряды. Пожалуй кроме Западного и Восточного Берлина не было других городов настолько близких друг к другу территориально и настолько далеких во всех остальных отношениях.
После смерти Мао Цзэдуна Китай едва ли не сразу стал реформировать себя и ему было плевать на «Старшего брата», но на левом берегу все равно с минуты на минуту ждали агрессию. Но вот, в конце 80-х годов прошлого столетия случилось невообразимое - границу открыли оба наших тоталитарных государства и сопредельный Хэйхэ стал бурно развиваться. За каких-то десять лет одноэтажные кирпичные фанзы и море дымовых труб исчезли, город потянулся вверх и сейчас выглядит весьма даже нормально. 布拉戈维申斯克(Булагэвейщенсыкэ) растет не так стремительно. Впрочем, это понятно - квадрат жилья в Благовещенске стоит от 17000 рублей, в Хэйхэ для русских от 6800, можно и дешевле, но для русских строят хорошие дома. В Хэйхэ вступать в долевое строительство легко и совершенно безопасно, в Благовещенске - как и везде в России.
В Китае в 2006 году маршрут Пекин - Хэйхэ - Благовещенск был признан самым впечатляющим, хотя ровным счетом никаких стоящих туристических фишек в Благовещенске не построили. Китайцы фактически видят новый православный храм, построенный в конце 90-х взамен взорванного коммунистами, старый католический, украденный коммунистами и занятый православными, да парочку памятников Лысому. Пока еще китайские туристы с удовольствием оставляют деньги в многочисленных местных казино, но и эта лафа скоро закончится. А ведь правила в Китае таковы, что выехать в нормальную страну можно только после посещения России. В любой другой стране при таких-то конкурентных преимуществах сделали так, чтобы посетивший страну один раз стремился вернуться в нее еще хотя бы разок, но в Булагэвейшенсыкэ, равно как и в Мосыкэ об этом не думают.
Когда-то Хайланпао был главным городом Северного Китая. Знаменитый купец Иван Яковлевич Чурин организовал здесь огромную торговую империю, имевшую филиалы от Лондона и Москвы до Сан-Франциско и Нью-Йорка, но главный бизнес развернулся по всей Восточной Сибири, Дальнему Востоку и Маньчжурии. До сих пор главным магазином Харбина остается "Чулин". Но теперь Хайланпао медленно хиреет. Последние 90 лет это город бесконечно упускаемых возможностей.
В раньшие времена русские китайцев (северных) за уши в цивилизацию тянули, теперь китайцы пытаются, нас тянуть, но безуспешно. Несколько лет их официальные лица предлагают нашим объединить Благовещенск и Хэйхэ в один город по системе "Две страны - один город". Наши, естественно кочевряжатся. Оно и понятно, теперь управленческий аппарат "Made in Russia" с китайским не сравнится - у них даже покупаемая в Амурской области электроэнергия на 20% дешевле, и улицы теперь разбивают по лучшим зарубежным образцам. Хотя, если бы такое объединение произошло, это было бы лучшей иллюстрацией для всей России, что будет означать вступление в ВТО для страны, в которой армия бюрократов не конкурентоспособна. Скорее всего, с полным открытием границы для горожан случился бы массовый переезд русских на правый, а китайцев на левый берег Амура. Все или большинство ресторанов на русском берегу закрылись бы, зато в дальнейшем по всей России случилась бы крупнейшая реформа санэпидемнадзора. Что интересно и в Китае она бы случилась в те же сроки, но на более продуманном уровне. Естественно, коренным образом поменялся бы автопарк - с подержанных японских и корейских автомобилей народ пересел бы на новые китайские. Разговоры про мост через Амур идут лет пятнадцать, а тут построили бы за год.
Но проблем с объединением было бы много. Скорее всего, рухнула бы сотовая связь - и сейчас многие любым корпоративным тарифам предпочитают китайских операторов. В городе не осталось бы ни одного русского строителя и вполне вероятно инженеров и архитекторов сильно поубавилось бы. К имеющимся местным торговым сетям добавились бы парочка китайских, которые вскоре стали бы доминировать. Скорее всего, проникновение в Китай русского капитала также произошло бы. Вначале только дурак не перерегистрировался бы в Хэйхэ - налоги-то ощутимо меньше, а потом, наиболее умные наверняка организовали бы на том берегу лесопереработку, пищепром, изготовление стройматериалов и т.д. Было бы вообще хорошо выделить на русском берегу свободную игровую зону - инвесторов на такую муру долго искать не надо, а в Китае провести соответственную рекламную кампанию. У них много людей с деньгами, кто не прочь расстаться с трудовым юанем за игровым столом.
Иными словами что-то бы изменилось и далеко не только в худшую сторону, но, повторяюсь, наши против - боятся ползучей китайской экспансии. А чего ее бояться, если она уже есть и никуда больше не денется. Остается только возглавить процесс, только так его притормозить можно.
В свое время, при царе при батюшке знали, что никто лучше китайца не вырастит в этих краях ни капусты, ни огурца, поэтому и занимались они овощеводством с удовольствием. И сейчас, если ввезти на огромные пустынные просторы сразу достаточно большое количество китайских крестьян, да землю им в аренду дать пожизненную, да законами защитить, да контроль за использованием удобрений устроить, очень скоро, года не пройдет, как на всем российском Дальнем Востоке сельхозпродукция в цене сразу раз в пять упадет, а свинины будет столько, что останется придумать, куда ее экспортировать - возьмет ли, к примеру, Украина «Амурский шмалец», а Германия «Хэйлунцзянский шпиг».
Но сейчас этого делать не можно: при низких ценах на продукты желательно было бы какое-никакое производство заиметь, чтобы занятость обеспечить. Но так ведь думать придется головой, а не тем местом, коим в кресле сидеть приятно, а зачем думать, если бабло и так в карман течет? Так что с такой вот «боязнью» ползучей китайской экспансии можно быть уверенным, что в обозримом будущем наименование Хайланпао станет общеупотребимым, а Булагэвейщенсыкэ - историческим.
Вот так, о первом китайском городе вспомнили. Только этот город еще не знает, что он китайский, хотя многие догадываются.
***
Лучше всего Россию любить на таможне. Не то чтобы в других местах она белая и пушистая, но настолько мерзкой она бывает только здесь. Чисто российское изобретение - «кирпичи» и «фонари» - те кто организуют «треляж» китайского ширпотребу через границы и те, кто трелевку осуществляет. Раз в месяц родным правительством разрешается перевезти для собственных нужд 35 кг вещей из Китая. Раньше можно было 50 кг раз в неделю, но теперь меньше - «защита отечественного товаропроизводителя». Впрочем, товаропроизводитель основательно придушен налогами, пожарными и прочими инспекторами, поэтому от такой поддержки особенного толка нет. Но таможенники, служащие государства, считают, что чего-то там они защищают, а враги государства - те самые фонари. Известно же, как у нас с рядовыми гражданами обращаются, что уж тут говорить о «врагах».
Короче шум, гам, визг раздавливаемых и все остальное в том же духе. Поэтому пределы родины покидаешь с чувством глубокого удовлетворения.
На правый берег по льду Амура переезжаю на автобусе корейского производства. Эта такая местная дальневосточная фишка - отечественные автобусы, если хочешь прибыль получать, лучше не покупать. Дорого, ненадежно и запчастей не дождешься. Японский секонд-хэнд не катит - руль не с той стороны приделан. Остается корейская техника - она также как и японская и после 10 лет эксплуатации на хороших дорогах Южной Кореи и дешевле, и надежней отечественной.
黑河
Хэйхэ (Heihe)
Дословно - черная река
Самый северный уездный центр Китая. В провинции Хэйлунцзян (黑龙江) или на традиционном китайском 黑龍江 иероглифы обозначают: «Черный, Дракон, Река» или Река Черного Дракона - так же как называется по-китайски Амур. То есть провинция Хэйлунцзян то же самое что и Амурская область, за той небольшой разницей, что в одной, нашей, население уже меньше миллиона и продолжает уменьшаться, а в их, китайской, население «всего» что-то около 40 миллионов и продолжает увеличиваться. На провинцию возлагались большие надежды, которые связывались с тем, что «Старший Брат» не окажется настолько бестолковым и с ним можно будет иметь дела. Но не сложилось. И русских в Хэйхэ стало ездить меньше и китайцев из Благовещенска выгнали в ходе кампании по изгнанию азербайджанцев с рынков столицы. Это одна из причин того, что город стал опасным для русских туристов. Здесь орудуют карманники, здесь убили уже двоих русских. Первый убитый вроде бы был виноват сам - считал, что белый человек на желтого может плевать с высокой колокольни. Случилось поножовщина, а китайцы, как наверное и все под парами алкоголя и при виде крови звереют совершенно. В итоге одного убили, двоих порезали. Убийцу нашли в Шанхае через два месяца после года следствия и суда он уже приговорен к смертной казни с отсрочкой приговора - китайскому эквиваленту пожизненного заключения. Правда в отличие от последнего, если что-либо натворит в тюрьме, приговор в исполнение приведут не задумываясь. Зимой 2007-го при ограблении была убита женщина. Случай неслыханный. Теперь в местах пребывания русских туристов постоянно дежурит полиция. Можно не сомневаться и в том, что как только убийца будет пойман никакой отсрочки к нему применено не будет.
Население - 140 тыс. человек, но по планам развития города к 2010 оно должно увеличиться вдвое. Если должно, значит увеличится. Хэйхэ не самый современный город в Китае, но по сравнению с Благовещенском выглядит очень неплохо. Жители Хайланпао со своего берега с завистью поглядывают на новую набережную Хэйхэ щедро залитую светом, вырабатываемым на Зейской и Бурейской ГЭС.
Особых туристических фишек в Хэйхэ нет, разве что протяженная набережная, однако таких набережных па Китаю - пруд пруди. Но так как на сопредельной стороне ничего для китайских туристов не сделали, здесь организовали «русскую деревню». В Хэйхэ снимался китайский вариант фильма «А зори здесь тихие». Художник и режиссер сначала искали чисто русскую деревню на другом берегу Амура, но не нашли. Отстроили у себя. Фильм, надо сказать, получился неплохим. И если кое-какие неточности есть, приходится признать, что не многим удается снять фильм о нашей истории с такой любовью к нам. Нам иногда удается, у американцев здорово получается, теперь вот и китайцы научились. Среди огромного количества телесериалов снимаемых по всему миру и показываемых у нас, «А зори здесь тихие» не потерялся ни в Китае, ни в России. Но мы о китайской истории фильмов не снимаем.
На таможне меня встречают журналисты газеты «Хэйхэ-жибао». Передаю редактору свой паспорт - сделать визу журналисту не так-то легко - мало чего он там понапишет, поэтому через такого поручителя это сделать проще. Сам иду за билетами в Харбин и Пекин. Через час билеты я уже взял.
Мне звонит переводчик, узнает, где я нахожусь, и за мною приезжает служебный Toyota «Landcruiser». У нас эта машина тоже популярна у «слуг народа», но наши чиновники ездят на новых или подержанных японских джипах, а этот сделан в Китае. Естественно, едем в ресторан, иначе просто быть не может. Потом небольшой отдых и опять ресторан. Всегда удивляюсь, как в тощего китайца влезает столько еды. Скорее всего, мне этого никогда не понять. За день перед отъездом я весил 90 кг, наверное, пару килограмм добавил.
Кстати, о еде. Как и у нас в Китае присутствуют крупнейшие мировые сети общепита KFC, McDonalds, Pizza Hut и так далее. Pizza Hut наименее распространена, впрочем как и нас, McDonalds встречается значительно чаще, но самую обширную сеть раскинула KFC. Практически в любом уездном центре страны такой фаст-фуд есть. Есть он и в Хэйхэ. К этому можно относиться по разному, но я вот о чем подумал - ведь у нас ни одна из таких кафешек не появляется в бедном городе, все больше Москва да Питер, а в Китае везде! Хотя там дороже, чем в традиционной чифаньке (чифань - есть, кушать). К чему бы это? А просто все - там перспектива есть, а в том же Хайланпао нет и вряд ли придвидится.
Вечером сажусь в поезд на Харбин. У многих моих соотечественников отношение к китайским поездам не самое лучшее, но мне нравится. Основным типом вагонов является 25-я серия, скорее всего сделанная на основе европейских разработок. В каждом пассажирском поезде есть один агрегатный вагон, который зимой гоняет по составу теплый воздух, а летом - холодный. Обитаемость по сравнению с нашими просто сказочная. Как и у нас есть общие вагоны - в них сидят на мягких сидениях, купейные, багажные, ресторан и самые привычные для меня плацкартные. В китайской плацкарте нет привычных нам «боковушек», а такая же пассажировместимость достигается наличием в каждом купе третьей полки. Именно на нее я и беру билет практически всегда. На третьей полке вас никто не потревожит - спи в свое удовольствие.
Утром прибываю в Харбин и сразу пересаживаюсь в поезд на Пекин. Раньше предпочитал провести день в Харбине, а в столицу выезжать в ночь, но теперь на это у меня нет времени.
北京 (京)
Beijing, Пекин. Как переводится название известно, конечно, всем, но мало ли. 北 (Bei) - Север; 京 (jing) - столица. Все вместе - северная столица. Весь столичный округ одним иероглифом называется также иероглифом 京, и именно этот иероглиф нанесен на все автомобильные знаки в регионе. Информация полезная, в дальнейшем в скобках будет также приводиться иероглиф обозначающий провинции.
Но о Бэйдзине потом. Здесь я ненадолго, успеваю встретиться с друзьями, которые живут здесь уже лет семь. Поболтать, вспомнить былое. Они занимаются «Cargo». Не в том смысле, какое в это вкладывают граждане нормальных государств, у тех все неинтересно и тривиально, сформировал груз, загрузил контейнер и отправил куда следует. Каждый наш «каргист» кроме всего этого знает, куда направить груз, на какой таможне сколько берут и какие «фонари» груз перетрелюют. Те наши, кто в Пекине недавно, квартиры снимают, те же кто успел пожить, живут в собственных.
Мои друзья на семью из четырех человек имеют четырехкомнатную квартиру на третьем кольце (практически центр города), сейчас строят новую, побольше. Я, естественно поинтересовался, не боятся ли они отдавать деньги за квартиру, которая будет построена только через год. Смеются: «Здесь, Влад, не Россия, здесь нельзя обмануть - деньги все равно вернут, а крупного мошенника расстреляют или сразу, или посадят надолго. А так как квартира в строящемся доме дешевле почти в два раза, естественно их берут охотно».
Спрашиваю, как давно в России были. Оказывается, в прошлом году впервые за все время выбрались, но не вписались в нынешний формат жизни. Опасно говорят в России-матушке, поэтому предпочитают отдыхать в Индонезии, Таиланде и Австралии.
А жить в Пекине хорошо - мясо, овощи и фрукты есть всегда и дешево. Народ доброжелательный, одежда и обувь, само собой проблем не доставляют - их отсюда не только в Россию, но и Европу и Штаты возят. Налоговая система простая - заплатил две штуки баксов за год и никто тебя не потревожит. Всякие инспекции тоже больше чем раз в год не приходят. Красота!
Ну да ладно, мне ехать пора. По привычному «ночному» расписанию еду дальше. Вечером сажусь в поезд в Пекине, утром выхожу в Ухане, столице провинции Хубэй.
武汉
Wuhan, Ухань
Название провинции Хубэй складывается из иероглифа Ху 湖 (hú) - озеро и знакомого иероглифа Бэй - 北 (běi) - север. Таким образом, название переводится как провинция к северу от озера (Дунтиньху), соответственно провинция, находящаяся к югу от этого озера зовется Хунань.
Название столицы провинции Уханя состоит из двух иероглифов, первый из которых «武» обозначает военный, воинственный, вооруженный, а вторым «汉» называется династия Хань, а равно титульная нация Китая и самоназвание китайцев. Более того, словом «хань» можно называть всех, или подавляющее большинство китайских мужчин. Таким образом, название Ухань проще всего перевести как Солдат, Воин. Это на упрощенном китайском, в традиционном второй иероглиф выглядит так: 武漢. На автомобильных номерах в провинции значится иероглиф 鄂. Естественно, что именно под этим иероглифом любой китаец узнает и всю провинцию.
Приехал ранним утром. Вокзал и привокзальная площадь по сравнению с пекинскими - полный отстой. Грязь такая, как будто я не в центре провинции с населением в 60 миллионов человек, а в каком-нибудь захолустье. Правда это во многом происходит оттого, что новый вокзал сейчас строится. Купил карту, исключительно на китайском. Карты с переводом на английский, или хотя бы с транскрипцией на пиньине не оказалось. Вышел на улицу, увидел вдалеке шпиль телебашни и на такси поехал в том направлении. Цена на такси сразу показала, что город даже чересчур демократичен. Дело в том, что в Пекине и Шанхае минимальная цена за такси составляет 10 юаней, в большинстве крупных городов - 7, а в Ухане всего три юаня. После того как минимальную сумму вы накатали, счетчик начинает считать дальше. Справедливости ради стоит сказать, что средняя цена поездки в большом городе составляет примерно 10 юаней (35 рублей), но все равно приятно. Когда есть возможность прокатиться за три, пусть и недалеко.
Вообще, я задался целью собрать фотографии максимального числа телебашен мира, но это не главное. Обычно китайские телебашни размещаются в интересных местах. Когда такси переехало мост через Янцзы, оказалось, что еду правильно. На одном холме стояла телебашня, на холме с другой стороны великой реки кульминационным пятном маячила большая пятиярусная пагода, или даже не пагода, а башня. Вокруг этой башни разбит довольно крупный парк. В нем я и задержался почти до отъезда дальше на юг. Парк неплох, если не особенно замарачиваться по поводу того, что старины в нем не так много, а львы и многочисленные каменные арки сделаны, пожалуй, в течение последнего десятилетия, максимум двух. Вместе с тем есть и более старые артефакты (львов я тоже коллекционирую), но Башня Желтого Журавля (黄鹤楼) - это нечто такое, на что стоит посмотреть как снаружи, так и внутри. Для любителей сувениров на втором этаже башни есть несколько магазинчиков, а на пятом ярусе можно лицезреть совершенно роскошное мозаичное панно с журавлями. Перед башней стоит очень красивая бронзовая скульптура из пары журавлей, змеи и черепахи. Башня Желтого Журавля интересна со многих сторон, кроме архитектуры заслуживает внимания то, что она была построена в 223 году нашей эры и именно этот год можно считать годом рождения Уханя. Телебашня менее интересна, а вот мост, по которому я переезжал через Янцзы на такси, напротив, весьма примечателен. Во всем Китае он известен как Первый Мост. Его построили в 1959 году с участием советских специалистов и это первый в стране мост современного типа. До 1959 года мостов через крупные реки в Китае не было вообще и это существенно осложняло жизнь при «освобождении» Китая от республиканских войск Чан Кайши. Нижний ярус этого моста железнодорожный, а над путями едут автомобили.
До 1959 года переправиться можно было только на лодках и паромах, судоходство на Янцзы и сейчас весьма интенсивное. Посмотрев парк, я спустился к реке и искупался в третьей по длине реке мира. Так как на дворе стоял март, а в центральном Китае, как они полагают, случаются и зимы, такое поведение сумасшедшего иностранца собрало толпу. Плотно перекусив, я отправился на вокзал. К сожалению, утром мне не удалось купить билет на Наньнин ни в купейный, ни в плацкартный вагон. Пришлось ехать в общем. Цыга - ужас!
Общий вагон
Знаете, сидячий вагон в Китае это нечто, сидячий вагон на юге Китая, еще более страшен, но нет ничего ужаснее, чем китайский общий вагон 22-й серии, следующий в южных районах страны. 22-я серия - это не что иное, как наш ЦНИИЖТ-66, то есть вагон образца 66-года, которые и по сей день перестукивают колесами на просторах России. Ни о каком кондиционировании воздуха речи нет, люди набиваются как сельди в бочку, вроде московских электричек в часы пик. Плюс китайская специфика - яичная скорлупа, полиэтиленовая и бумажная обертка от еды, шелуха от семечек, остатки риса и куринные кости, дым коромыслом и смятые бычки, да несколько минусов - полное нежелание проводников убирать вагон, духота и влажность с улицы, которые совершенно невыносимы в вагоне. Короче - мрак. Просидев два часа в таких условиях, я направился в вагон-ресторан, где и ехал большую часть пути.
Вагон-ресторан - это очередное китайское чудо. Не знаю насколько богато его меню, но мне оно показалось безразмерным. Так как путь пролегал по югу, кухня была большей частью кантонская и сычуаньская. Рис и лапша, мясо и рыба, крабы и креветки, устрицы и мидии и все это с перцем, перцем и еще раз перцем. Я-то привычен, но не всем такая еда пришлась бы по душе. Впрочем, все это можно заказать и без перца и со всякими напитками и вообще, как захочется. И цены более чем приемлемые. Весь световой день в ресторане и три приема пищи мне обошлись в 30 юаней - не потому что так дешево, а потому что платить за себя получилось только один раз. Китайцы обожают поболтать с иностранцем, даже если он не понимает их, а они его. Правда если бы я соглашался отобедать со всеми компаниями, что жаждали моего общества, моя авантюра завершилась бы прямо там, где-то между Чаньша и Гуйлинем - я бы просто лопнул. Что замечательно в вагоне-ресторане - никто не выгонит вас из него, если вы, просто потягивая зеленый чай, будете глазеть в окно или читать книгу. Красота, одним словом.
Иногда возвращался в свой вагон, но увидев что народу там стало еще больше и что крестьяне расстелив рогожу или соломенный мат спят уже и под сидениями, шелухи и мусора на полу еще больше, спокойно возвращался назад.
Там же в поезде понял, что я балбес - надо было выйти в Гуйлине. За окном пролетали такие дивные пейзажи, такие роскошные горы, что лучше было выйти там.
По приезду в Наньнин поселился рядом с вокзалом. В любом мало-мальски крупном городе на привокзальной площади есть железнодорожный отель, чаще всего рядом есть еще и отель управления почты, на них обычно две или три звезды. Тогда я еще не знал, что недалеко в обязательном порядке будут гостиницы попроще, не по 150-200 юаней за номер, а по 40-60.
广西 (桂)
Гуанси-чжуанский автономный район. По-китайски звучит и пишется так: 广西壮族自治区 (Guǎngxī Zhuàngzú Zìzhìqū), но чаще всего китайцы говорят и пишут просто Гуанси 广西. Первый иероглиф переводится как широкий, обширный, второй - запад. Таким образом, название провинции можно перевести как обширные земли на западе. Хотя в названии автономного района есть слово чжуанский, (третий и четвертый иероглифы) что говорит о том, что среди его населения преобладают чжуане, почти что вьеты, но в Наньнине я не заметил, чтобы люди с вьетнамскими чертами лица преобладали, этнических китайцев явно больше. Официальные данные говорят о том же: Хань - 62%, Чжуане - 32%, Яо - 3%, Мяо - 1%, остальные народности - 2%. Название же города можно перевести как Южный Покой. В принципе, все сходится.
南宁
Nanning, Наньнин
Основная моя задача в столице Гуанси-Чжуанского автономного района - немного акклиматизироваться, привыкнуть к запахам и купить велосипед. Этим я и занимаюсь с момента приезда. С велосипедом проблема - ни одного фирменного магазина тайваньской фирмы Giant не вижу, ни одного магазина с нормальными велосипедами тоже. Велосипедов в стране валом, но в основном они предназначены для внутреннего рынка. Для переезда одного китайца из дома на работу, с работы на рынок и опять домой. Такая велосипедка мне не подойдет. Мне надобно такую машину, которая без проблем проедет 5000 км за два месяца без ремонта. А такой агрегат стоит по китайским меркам очень дорого - как мотоцикл или мотороллер и, во всяком случае, раза в два больше чем мечта любого китайского велосипедиста - электролисапед. В первый день ничего не нашел, «желтых страниц» в отеле не оказалось, поэтому обратил свое внимание на вторую главную задачу - получение иммунитета к запахам китайской кухни.
В прошлый раз, осенью 2005-го я сдуру рванул из Благовещенска в Пекин, ни одного дня не проведя за китайским столом. Как в России перекусил, так и поехал до столицы Поднебесной натощак. Было тяжело. Китайские города отстоят друг от друга недалеко, каждый раз выходило, что в обеденный перерыв один из городов я пересекал. А обед в Китае - дело святое, во время обеденного перерыва на центральных улицах городков появляется огромное количество передвижных велочифанек. Не отходя от кассы, вам сделают пельмени или яичные блинчики, лепешки или кукурузную лапшу и много-много-много всякой вкусной всячины. Есть люди, которые и в Китае вилку и хлеб просят, а от мяса в кисло-сладком соусе нос воротят, но я от китайской кухни балдею. Голод, он итак не тетка, а когда вокруг тебя все увлеченно жуют, становится вообще грустно.
Как только стопы привели меня на гастрономическую улицу, я серьезно на ней задержался. И вы бы задержались. Китай в смысле гастрономического туризма даст сотню очков вперед любому государству. Особенный шик поесть пекинскую утку в пекинском же ресторане «Пекинская утка», но и в Пекине и во многих других городах ее же можно съесть дешевле и в два, и в три, и в четыре раза. В Гуанси много блюд готовят из риса с различными фруктовыми прибамбасами, много морских гадов. Все это, естественно можно есть в солидном кабаке с музыкой и вытянувшейся во фрунт линейкой официантов, но я к такому сервису отношусь с предубеждением даже когда денег в кармане много. Одно дело, когда ты на официальном обеде с крупными шишками, там навязчивый сервис уместен, но когда ты один, чувствовать спиной подобострастный взгляд официанта это уже слишком. А если он к тому же и не подобострастный? Совсем другое дело открытые уличные «кафе» на таких вот улочках, которые есть во всех городах Китая. Спокойно выбираешь, что будешь кушать, через пять минут блюдо на столе и весь следующий час ты спокойно наслаждаешься едой и наблюдаешь жизнь вокруг. Для начала я «размялся» воробьями табака. Классное блюдо, но дороговато, потом заказал «Встречу тигра с драконом». Обычно это мясо змеи и кота, где кот «играет» роль тигра, а змея - дракона. Но в моем случае дракона «играла» собака. Я ни в коем случае не кровожаден и если бы котейка и собачонка смотрели бы на меня своими грустными глазами мне и в голову не пришло бы их кушать, но здесь «полуфабрикаты» из этих бедных животных лежат прямо на прилавках. Проходишь мимо, а среди зелени и морепродуктов лежит вареная собачья тушка. Почему не попробовать? Вот я и пробую. Насчет «тигра» не скажу, не распробовал, а в искусстве приготовления собачатины равных корейцам нет. Никогда не бойтесь, что кошку или собаку в Китае вам подсунут вместо свинины или телятины - собачатина раза в три дороже, а кошатина и того больше.
Посидев немного за столом, решаю прогуляться по вечернему Наньнину. В китайских городах по улицам ходить можно совершенно спокойно и нам к такой роскоши не привыкшим сам Бог велел пользоваться такой возможностью при каждом удобном случае. Во время прогулки захожу в супермаркет поинтересоваться, что там есть поесть, покупаю немного местной колбаски и упаковку бутилированного зеленого чая. На кассе сталкиваюсь с белым человеком.
- Hello!
- Hello!
- Where are you from?
- I’m from Russia! Are you?
- Oh! From Russia?
- Yes!
- It’s beautiful! I’m from New Zealand.
После обмена любезностями мы с мистером… Тищенко приходим к выводу, что водку пить за встречу все-таки не стоит, и решаем ограничиться пивом. Мистер Тищенко преподает английский в Национальном университете Гуанси. Преимущественное право при поступлении в этот университет имеют национальные меньшинства провинции. вообще это замечательная фишка китайских колледжей и университетов - иностранные языки преподают носители языка. Русский в Хэйхэ, Харбине и Пекине преподают русские, английский чаще всего читают австралийцы и новозеландцы. Как и я мистер Джон Тищенко обожает Китай. Его родственники приехали в Австралию после нашей революции, поэтому кроме слов «Перестройка» и «здравствуйте» мой новый знакомый русский не знает вообще. Он хотел бы его выучить, но не потому что на нем разговаривал Ленин. Джон предложил переночевать в его двухэтажном коттедже, но я не решился его стеснять и не рискнул оставлять в отеле свои вещи.
Утром продолжаю прогулки по Наньнину и поиски велосипеда. С большим трудом удается отыскать лучший из велосипедов, что мне может предложить Наньнин. Это машина со странным названием «Xidesheng» произведенная в Шеньчжене, но с японским оборудованием Shimano «Altus». В магазине мне его должным образом подготавливают и дальнейший осмотр города я провожу на колесах.
Как и во всех крупных городах Китая Наньнин поразительно толерантен - в нем мирно сосуществуют католический и буддистский храмы с мечетью. Вечер посвящаю дегустации блюд на гастрономической улице. Теперь в моем меню рис с ананасом, щупальца осьминогов, креветки и устрицы.
К обеду следующего дня выезжаю на юг. Если два дня, что я провел в Наньнине было пасмурно, то теперь жарит солнце. Если учесть, что когда я покидал Благовещенск, на дворе было - 100С, то температура +350С при 95 процентной влажности через неделю после этого представляет не самые комфортные условия. Ехать получается прохладнее, чем стоять, как только притормозил, тут же покрываешься испариной, если сразу не поехал пот льется ручьями. За неполный день проезжаю 106 км. Остановился в местечке с названием Патун. Поставить палатку - проблема. Сразу у обочины дороги начинаются поля, а найти хотя бы два квадратных метра для палатки на рисовых чеках не представляется возможным. В Патуне плотно ужинаю и заночевываю в комнатке для гостей при забегаловке. Сервиса никакого, но белье чистое, есть противомоскитная сетка, и стоит все удовольствие всего пять юаней за ночь.
Просыпаюсь ранним утром из-за какофонии звуков за окном и какого-то бешенного комара, который умудрился проникнуть под сетку. Ехать утром приятно, но ближе к полудню духота вновь настигает. В местечке с названием Уха заезжаю в придорожную чифаньку и соблазняюсь котом. В прошлый раз я его не распробовал и теперь самое время восполнить пробел в образовании. Для меня тут же отполовинивают тушку и быстро тушат ее с овощами. Если вам кто скажет, что кошка похожа на кролика, не верьте - кошка похожа на кошка или в крайнем случае на тигра. Блюдо оказалось слишком большим для меня и то, что не удалось впихнуть в собственное брюхо скармливаю многочисленным живущим здесь котам-каннибалам. Интересно остался ли кто-нибудь из них в живых к моменту, когда я пишу эти строки. Вечером приезжаю в Бэйхай.