Пелевинская шинель
Булгаков мечтал о гоголевской.
Там было родство душ: оба с Украины, оба воспринимали жизнь в традициях далеких от реализма… Учитель, говорит, укрой меня своей шинелью. Укрыл. Правда, уже после смерти. Камнем с собственной могилы.
Мне ближе пелевинская шинель - не в творческом аспекте, а в поведенческом.
Он не учитель, я не ученик, живем мы в разных мирах и пишем о разном. Каюсь, я не самый прилежный из его читателей. И не самый буйный из апологетов. Но это и не важно, поскольку речь о другом… Я не знаю примеров более достойного существования в литературе. Пелевин присутствует в ней лишь тем, чем и должен присутствовать писатель - своими текстами.
Не участвовать в презентациях, не раздавать автографы, не вещать по радио, не торчать в ящике, не ходить на встречи с Путиным, не получать премий, не размещать в сети фотографий обложек собственных книг на двадцати языках, не цитировать то, что сказал о нем критик тюкин и литературовед абрамзон, не входить в делегации и союзы, не подписывать писем в защиту педерастов, Ходорковского и американских страдальцев по русским сиротам, не сидеть с коллегами в кабаках, не заводить любовниц из числа восторженных почитательниц… Да, впрочем, у него одно сплошное НЕ. Жизнь писателя и жизнь человека принципиально разведены и практически не соприкасаются.
Это жизнь трудная, одинокая, клонированию не поддающаяся. Поэтому и подражателей(поведенческих) нет - все жаждут цветов, успеха, славы, денег или хотя бы собственной колонки в РЖ. Увы, и я не чувствую в себе должных сил следовать этому недостижимому примеру. Поэтому и не ору на весь белый свет: Витя, укрой меня своей шинелью!.. Да и нет у него шинели. Даже пуховика нормального нет, он и зимой ходит в своей короткой курточке. И в неизменных темных очках, естественно.
Но это вам сквозь эти очки ничего не видно, а я вот читаю в них больше, чем, скажем, в красивых и выразительных глазах Дмитрия Быкова… Иногда мы с Пелевиным, кстати, разговариваем. Он надо мной обычно подшучивает (как, впрочем, над всеми и всегда). Вчера я у него спросил: «Так, может, всё же укроешь?.. Ну, чего ты ломаешься? Всё же до Гоголя тебе еще далеко».
Он некоторое время размышлял, потом сказал совершенно серьезно: «Ладно, укрою… Когда меня будут переносить на Новодевичье, временная бетонная плита с крестом уже не понадобится. Тебя это устроит?»
«Более чем!» - вполне искренне ответил я.