туда и обратно
Когда-то русский путешественник и беллетрист Николай Карамзин, будучи в Лондоне, обнаружил вдруг, что в кармане у него остались две последние гинеи, вскочил с постели и побежал в порт искать ближайший корабль в Россию. На прощанье решил сделать себе "куафюру" по моде лондонских денди. Цирюльник, паче чаяния, оказался соотечественником:
Меня провожал русский парикмахер Федор, который здесь живет семь или восемь лет, женился на миловидной англичанке, написал над своею лавкою: "Fedor Ooshakof", салит голову лондонским щеголям и доволен, как царь. Он был в России экономическим крестьянином и служит всем русским с великим усердием.
Бывший русский крестьянин живет в Лондоне, имеет свое дело и "доволен, как царь"... Писалось это в либеральное царствование Екатерины II. При Павле Карамзин такого вольнодумства себе уже не позволял - вмиг стал бы невыездным, а правом ездить за границу русские дворяне дорожили крайне.
Я вспомнил Карамзина по случаю завязавшейся на Радио "Свобода" дискуссии на тему "валить или не валить?". Откуда и куда - понятно. Из России. На Запад. Наряду с "кто виноват?" и "что делать?" - один из проклятых русских вопросов.
Грани.
Меня провожал русский парикмахер Федор, который здесь живет семь или восемь лет, женился на миловидной англичанке, написал над своею лавкою: "Fedor Ooshakof", салит голову лондонским щеголям и доволен, как царь. Он был в России экономическим крестьянином и служит всем русским с великим усердием.
Бывший русский крестьянин живет в Лондоне, имеет свое дело и "доволен, как царь"... Писалось это в либеральное царствование Екатерины II. При Павле Карамзин такого вольнодумства себе уже не позволял - вмиг стал бы невыездным, а правом ездить за границу русские дворяне дорожили крайне.
Я вспомнил Карамзина по случаю завязавшейся на Радио "Свобода" дискуссии на тему "валить или не валить?". Откуда и куда - понятно. Из России. На Запад. Наряду с "кто виноват?" и "что делать?" - один из проклятых русских вопросов.
Грани.