Генуэзская ярмарка.
После официального прекращения интервенции в 1920 году лидеры Антанты ещё два года решали, стоит ли им садиться за стол переговоров с большевиками. Торговля с РСФСР продолжала расширяться, но она повсеместно наталкивалась на политические ограничения. Нелепость такого положения понимали многие государственные деятели Западной Европы.
В европейских странах было немало и противников торговли с РСФСР, не желавших видеть советских торговцев до тех пор, пока не будут возмещены убытки бывшим владельцам национализированных предприятий. Особенно недовольны были французские рантье, охотно скупавшие царские ценные бумаги в надежде заработать на них после войны.
Чтобы обойти препоны, создаваемые по инициативе Франции, в Брюсселе 6-8 октября 1921 года была проведена конференция лидеров Антанты, на которой были сформулированы условия кредитования РСФСР. Разумеется, главным требованием было признание финансовых обязательств.
27 октября 1921 года Политбюро РКП(б) приняло решение о возможности признания обязательств России по отношению к определённым государствам, за исключением военных долгов, но только при условии признания советских контрпретензий, возмещения причинённого ущерба в период интервенции и блокады, предоставления кредитов Советской России и юридического признания Советского правительства.
Уже на следующий день была обнародована нота Советского правительства, адресованная правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США. В отношении царских долгов было сделано недвусмысленное заявление: "никакой народ не обязан оплачивать стоимость тех цепей, которые он носил в продолжение веков".
После серии дипломатических переговоров и консультаций 6 января 1922 года на заседании в Каннах Верховный совет Антанты ("Совет пяти") принял решение созвать международную экономическую и финансовую конференцию. На неё были приглашены все европейские державы, включая Советскую Россию, Германию, Австрию, Венгрию и Болгарию. Местом проведения конференции была выбрана Генуя.
В связи с ухудшавшимся состоянием здоровья и по соображениям безопасности Ленин в Италию не поехал, и полномочия главы делегации перешли к Г.В.Чичерину. Кроме РСФСР, на конференции были представлены интересы Азербайджанской, Армянской, Грузинской, Белорусской, Украинской, Хорезмской, Бухарской и Дальневосточной республик.
Условиями участия в будущей конференции лидеры Антанты назвали невмешательство во внутренние дела других государств, защиту прав кредиторов и отказ от пропаганды, направленной на низвержение существующего порядка. Требования касались прежде всего РСФСР.
24 марта Политбюро ЦК РКП(б) утвердило инструкцию делегатам, направляющимся на конференцию в Геную, установив правила, обеспечивавшие строгую дисциплину и единоначалие. Председатель должен был руководствоваться указаниями Политбюро, но ему предоставлялось право принимать окончательные решения по всем без исключения вопросам.
27 марта 1922 г. делегация РСФСР во главе с Г.В.Чичериным выехала из Москвы. 29 марта в Риге советские дипломаты провели совещание с представителями Латвии, Эстонии и Польши для согласования совместной программы действий в Генуе. Впрочем, на конференции дипломаты старались не связывать себя решениями Рижского совещания.
30 марта 1922 года советская делегация выехала из Риги и в 13.00 1 апреля прибыла в Берлин. Первые переговоры с представителями германского МИДа прошли с участием Радека, Стомонякова и Пашуканиса. 3 апреля Чичерин встретился с канцлером Й.Виртом, однако основные проблемы обсуждались в самом общем виде.
Советские дипломаты прибыли в Геную 6 апреля 1922 года. Из 11 членов делегации РСФСР официальными представителями были признаны Г.В.Чичерин, Л.Б.Красин, М.М.Литвинов, А.А.Иоффе и Х.Г.Раковский.
9 апреля представители Антанты провели заседание, на котором французские делегаты потребовали получить от советской делегации признание условий Каннского совещания. Соответствующая просьба была передана Чичерину. Нарком иностранных дел РСФСР в тот же день провёл заседание бюро делегации, на котором утвердили текст речи с уклончивым признанием Каннских условий.
Первое заседание международного форума в Генуе состоялось 10 апреля в Палаццо Сан Джорджо. Делегаты представляли 29 государств и пять английских доминионов. США послали в Геную только наблюдателя.
Уже первые выступления представителей Антанты показали, что они не отказались от намерения выстроить экономический порядок на основе ультимативных требований. Английский премьер Д.Ллойд Джордж 10 апреля напомнил об обязательности условий Каннской резолюции. Путь экономического восстановления Европы британский премьер видел в мире и дружных усилиях, к которым собирались привлечь главного кредитора - США.
Министр иностранных дел Франции Луи Барту сказал, что конференция не может пересматривать уже подписанные договоры. Таким образом, не допускалась мысль о пересмотре Версальской системы.
Г.В.Чичерин заявил о том, что, следует признать "параллельное существование старого и нарождающегося нового социального строя". Формально признав каннские условия, нарком иностранных дел подчеркнул, что это делается, "сохраняя за собой право внесения как своих дополнительных пунктов, так и поправок к существующим".
Подчёркивалось, что советское законодательство дало ряд юридических гарантий, "необходимых для сотрудничества с Советской Россией стран, базирующихся на частной собственности". Кроме того, делегация РСФСР предложила начать "всеобщее сокращение вооружений и поддержать всякие предложения, имеющие целью облегчить бремя милитаризма."
Выступивший затем министр иностранных дел Франции Луи Барту сосредоточился на критике предложений советского представителя. Наибольшее раздражение у французского представителя вызвало упоминание разоружения, вопрос о котором не стоял в повестке дня.
11 апреля дипломаты перешли от деклараций к практической работе. В частности, был представлен доклад экспертов об экономическом положении Европы, составленный 20-28 марта 1922 года в Лондоне. Этот документ открывался анализом перспектив восстановления России.
С самого начала ставился вопрос о том, что помогать стране будут только, если она сама обеспечит рост своей экономики. Предоставление РСФСР иностранной помощи оговаривалось многочисленными условиями. Первое из требований гласило: "Российское Советское правительство должно будет принять на себя финансовые обязательства своих предшественников..."
Советская делегация попросила два дня для ответа на прозвучавшие претензии. Обсуждение доклада экспертов началось 14 апреля на вилле Альбертис. Советская делегация сразу же заявила о неприемлемости проекта экспертов, отметив грабительский характер требований, подразумевавших уплату 14 миллиардов золотых рублей.
15 апреля группа советских экспертов во главе с Красиным и Литвиновым в резиденции Ллойд Джорджа огласила контрпретензии РСФСР за ущерб от интервенции и блокады, сумму которых оценили в 39 миллиардов золотых рублей.
В ответ Ллойд Джордж предложил компромисс, согласно которому претензии частных лиц к России не следовало противопоставлять государственным контрпретензиям, и за советские контрпретензии списать военные долги.
Было предложено, вместо реституции, передать предприятия бывшим владельцам в долгосрочную аренду. Некоторое смягчение позиции кредиторов не распространялось на финансовые обязательства в отношении граждан других стран и прав этих граждан на восстановление их в правах собственности.
Советская делегация пошла навстречу западным дипломатам, согласившись покрыть некоторые долги в случае, если РСФСР получит долгосрочные кредиты под умеренные проценты, которые будут засчитываться в качестве покрытия довоенных долгов.
Возмещать собственникам ущерб от национализации коммунисты не собирались. Советские контрпретензии обсуждались в ходе второй встречи на вилле Альбертис. Однако прийти к соглашению не удалось.
Между тем, пока делегация РСФСР торговалась с представителями Антанты о компенсациях, за этими закулисными переговорами с тревогой наблюдали немецкие дипломаты. Перед Генуэзской конференцией в германском МИДе надеялись, что лидеры Антанты предпочтут цивилизованных торговцев непредсказуемым большевикам.
Опасения по поводу исхода Генуэзской конференции у германских делегатов достигли максимума в ночь с 15 на 16 апреля. И тут в самый тяжёлый момент немецким дипломатам бросили спасательный круг. В 1.15 16 апреля А.А.Иоффе (или А.Сабанин в 1.45?) позвонил Мальцану и предложил представителям Берлина прибыть в Рапалло и продолжить переговоры.
В 9.00 16 апреля германские представители Ратенау, Мальцан, Гильфердинг и фон Симсон выехали в Рапалло. В 11.00 они уже прибыли в гостиницу "Палаццо Империале", в которой размещалась советская делегация. Переговоры продолжались не более 2 часов.
Многие вопросы были согласованы ещё в Берлине. В течение часа текст германо-советского договора был уточнён и в 18.30 16 апреля подписан.
На официальной церемонии не было ни прессы, ни банкета, ни торжественных заявлений. Но важнее помпезных мероприятий были результаты непродолжительных переговоров. Согласно Рапалльскому договору отношениях Советской России и Германии должны были регулироваться "на основах взаимности".
Оба правительства отказывались "от возмещения их военных расходов, равно как и от возмещения военных убытков, которые были причинены им и их гражданам в районах военных действий, вследствии военных мероприятий, включая и предпринятые на террирории противной стороны реквизиции". Такой подход был выгоден для Германии, поскольку ущерб от её действий в 1918 году был огромен.
Германское правительство отказывалось от претензий, "вытекающих из факта применения до настоящего времени законов и мероприятий РСФСР к германским гражданам и их частным правам". За этой витиеватой формулировкой скрывалось признание проведенной большевиками национализации.
Ключевая фраза о взаимном признании была сформулирована предельно кратко: "Дипломатические и консульские отношения между Германией и РСФСР немедленно возобновляются." Одновременно объявлялось об установлении в торговых и хозяйственных отношениях двух стран принципа наибольшего благоприятствования.
О подписании договора тут же сообщили в Москву. Предвидя возможный отказ от уже подписанных договорённостей, советское руководство не стало спешить с объявлением о своём дипломатическом успехе. Только 19 апреля в "Известиях" напечатали информацию о Рапалльском договоре.
Но если в советских изданиях соглашение с Германией сразу получило положительную оценку, то реакция лидеров Антанты была ожидаемо враждебной. Причём виновными в подписании Рапалльского договора были назначены преимущественно немецкие дипломаты.
18 апреля нота представителей 9 стран была вручена германской делегации. В этом документе немцы обвинялись в том, что они тайно, за спиной своих коллег, заключили договор с Россией, нарушив принципы работы конференции, и вообще "испортили праздник".
Реакция Германии на заключение договора с РСФСР была весьма сдержанной. Рейхспрезидент Эберт предлагал германской делегации срочно дополнить договор с РСФСР соглашениями с Антантой, которые устранили бы впечатление сепаратности.
В Берлине оставались политики, которые надеялись, что Германия будет сотрудничать с Россией в тесной кооперации с другими странами Западной Европы. Такой подход открывал путь к постепенному ослаблению бремени Версальского договора.
Скорее для подстраховки германские дипломаты попробовали прозондировать почву для пересмотра Рапалльского договора. Но советская делегация удовлетворять требования Антанты не собиралась.
Более того, позиция РСФСР на переговорах в Генуе существенно укрепилась. Впрочем, глава советской делегации попробовал пойти на некоторые уступки лидерам Антанты, чтобы получить необходимые кредиты.
20 апреля 1922 года Г.В.Чичерин направил письмо Ллойд Джорджу с предложением аннулировать военные долги и проценты и оказать Советской России финансовую помощь. В ответ нарком иностранных дел РСФСР допустил юридическое признание прав собственников на национализированное имущество.
Уступчивость Чичерина была воспринята большинством советской делегации, как отступление от основных принципов, сформулированных в директиве Политбюро ЦК РКП(б) от 17 апреля. Уступать в вопросах национализации никто не собирался. 22 апреля Я.Э.Рудзутак сообщил в Москву, что большинство делегации не согласно с письмом Чичерина Ллойд Джорджу.
24 апреля Ленин в письме И.В.Сталину для членов Политбюро отметил, что "Чичерин либо уже сделал, либо вполне способен сделать несомненную ошибку и нарушить директиву ЦК", и предложил текст телеграммы Чичерину для всех членов делегации. На совещании Ленина с Каменевым и Сталиным был составлен проект указаний Советской делегации в Генуе, которые затем были одобрены Троцким и Молотовым.
25 апреля члены Политбюро ЦК РКП(б) Ленин, Сталин, Каменев, Троцкий и Молотов направили советской делегации в Геную телеграмму, в которой говорилось: "Маневр Чичерина в виде его письма Ллойд Джорджу [a] считаем правильным, но понимаем именно как маневр."
27 апреля после информации Л.Карахана о ходе Генуэзской конференции партийное руководство постановило послать Чичерину следующую телеграмму: "Получив сегодня утром последнюю информацию из Генуи, Политбюро не видит возможности идти дальше директивы от 25.IV. На какие бы то ни было дальнейшие уступки могли бы пойти лишь при абсолютно точной гарантии предварительного получения займа. Без займа вообще ни на какие уступки не идем".
Дальнейшая дискуссия вокруг дореволюционных долгов свелась к обсуждению вопроса о кредитах, которые РСФСР может получить для восстановления экономики. 3 мая советской делегации предъявили меморандум стран Антанты (составленный за день до этого), в котором от правительства РСФСР требовали уплаты всех долгов и государственных обязательств царского и Временного правительств и возвращения национализированной собственности иностранцам.
8 мая Литвинов сообщил в НКИД о том, что Ллойд Джордж намекнул на возможность кредита в 25 миллионов фунтов стерлингов. Однако дальше неопределённых обещаний переговоры не пошли. Требовался определённый ответ на претензии Антанты.
В итоге советская делегация вручила "Русский ответ от 11 мая на меморандум союзников от 2 мая". Все требования антантовского меморандума были категорически отвергнуты. Ответ звучал вполне определённо: "Для русского народа неприемлемы никакие соглашения, в которых его уступки не компенсируются действительными выгодами для него".
19 мая Генуэзская конференция закрылась. Никаких существенных решений по восстановлению экономики европейских стран не было принято. Определённым шагом по нормализации финансовой системы был предложенный в Генуе частичный возврат к золотому стандарту. Главным же событием европейской конференции стал Рапалльский договор.
На III-й сессии ВЦИК IX-го созыва, состоявшейся 12-27 мая 1922 года, высоко оценили работу, проделанную советскими дипломатами. На ней с докладом о работе Генуэзской конференции выступил А.А.Иоффе. Вслед за этим 17 мая 1922 года ВЦИК ратифицировал Рапалльский договор.
Дискуссия в Берлине была намного сложнее. Многие германские политики считали договор с Советской Россией ошибкой или даже предательством. Возражения звучали, как со стороны социал-демократов, так и крайних шовинистов.
Однако даже ярые противники сотрудничества с РСФСР ничего лучшего предложить не смогли. В итоге 4 июля 1922 года Рейхстаг единогласно одобрил Рапалльский договор. 5 ноября 1922 года действие договора распространили на БССР, УССР и ЗСФСР.
Обмен ратификационными грамотами был произведен в Берлине 31 января 1923 года. Практические результаты Рапалльского договора обе страны ощутили очень быстро. К концу 1922 года германский экспорт в РСФСР увеличился более чем в 2 раза, а импорт - в 14 раз.
Вторичная попытка сторговаться с британскими и французскими кредиторами на международной финансово-экономической конференции, проходившей с 15 июня по 19 июля 1922 года в Гааге, также оказалась неудачной. И хотя РСФСР так и не договорилась с представителями Антанты, игнорировать в дальнейшем советские интересы было невозможно.
Б.А.Хейфец. Внешние займы и долги царской России: история и современная ситуация. Россия и современный мир. 2002. № 1 (34). С. 78-98.
О.А.Аршинцева. Европейская политика Англии и Генуэзская конференция 1922 г. Известия Алтайского государственного университета. 2004. № 4 (34). С. 22-26.
Г.М.Садовая. Роль интеллектуала Георгия Чичерина в нормализации советско-германских отношений (январь-март 1922 г.). Вестник Самарского государственного университета. Т. 15. 2009. № 1. С. 41-47.
Генуэзская конференция. 1922. Материалы Генуэзской конференции. (Подготовка, отчеты заседаний, работы комиссии, дипломатическая переписка и пр.). М. НКИД РСФСР. 1922. 459 с.
А.А.Иоффе (В.Крымский). Генуэзская конференция. М. Красная новь. 1922. 62 с.
К.Радек. Генуэзская и Гаагская конференции. 1922. "Красная новь". 1922. № 5.
Нота Правительства РСФСР Правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США. Документы внешней политики СССР. Т. 4. М. Госполитиздат. 1960. С. 445.
В.Ю.Катасонов. Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории. М. "Кислород". 2015.
Н.Е.Быстрова. Наследие империи: Советская Россия на Международной Генуэзской конференции 1922 г. Вятский госуниверситет. Вестник гуманитарного образования. 2018. No 4 (12).
Н.Л.Рубинштейн. Советская Россия на Генуэзской конференции. Вопросы истории. 1946. № 2-3. C. 3-32.
Р.Ф.Карпова. Л.Б.Красин - советский дипломат. М. Издательство социально-экономической литературы. 1962.
М.А.Клышевич. Германо-советские отношения и позиции Англии и Франции (1918-1923 годы). Тамбов. Грамота. 2013. № 11 (37). В 2-х частей. Ч. I. C. 103-108.
В.И.Ленин. Письмо Г.В.Чичерину. ПСС. Т. 45. М. Издательство политической литературы. 1970. С. 34-40.
И.А.Хормач. Советское государство на международной конференции в Генуе по экономическим и финансовым вопросам. 10 апреля - 19 мая 1922 года. Новая и новейшая история. 2020. Вып. 3. С. 80-106.
И.М.Горохов, Л.М.Замятин, И.Н.Земсков. Г.В.Чичерин - Дипломат ленинской школы. М. Издательство политической литературы. 1974.
Л.П.Белковец, С.В.Белковец. Пять лет "красной дипломатии". Советская Россия на международной конференции в Генуе. Международные отношения. 2017. № 2. С. 60-88.
Г.М.Садовая. Вальтер Ратенау и Рапалльский договор: Материал к спецкурсу. Самара. Издательство "Самарский университет". 2001. 116 с.
В европейских странах было немало и противников торговли с РСФСР, не желавших видеть советских торговцев до тех пор, пока не будут возмещены убытки бывшим владельцам национализированных предприятий. Особенно недовольны были французские рантье, охотно скупавшие царские ценные бумаги в надежде заработать на них после войны.
Чтобы обойти препоны, создаваемые по инициативе Франции, в Брюсселе 6-8 октября 1921 года была проведена конференция лидеров Антанты, на которой были сформулированы условия кредитования РСФСР. Разумеется, главным требованием было признание финансовых обязательств.
27 октября 1921 года Политбюро РКП(б) приняло решение о возможности признания обязательств России по отношению к определённым государствам, за исключением военных долгов, но только при условии признания советских контрпретензий, возмещения причинённого ущерба в период интервенции и блокады, предоставления кредитов Советской России и юридического признания Советского правительства.
Уже на следующий день была обнародована нота Советского правительства, адресованная правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США. В отношении царских долгов было сделано недвусмысленное заявление: "никакой народ не обязан оплачивать стоимость тех цепей, которые он носил в продолжение веков".
После серии дипломатических переговоров и консультаций 6 января 1922 года на заседании в Каннах Верховный совет Антанты ("Совет пяти") принял решение созвать международную экономическую и финансовую конференцию. На неё были приглашены все европейские державы, включая Советскую Россию, Германию, Австрию, Венгрию и Болгарию. Местом проведения конференции была выбрана Генуя.
В связи с ухудшавшимся состоянием здоровья и по соображениям безопасности Ленин в Италию не поехал, и полномочия главы делегации перешли к Г.В.Чичерину. Кроме РСФСР, на конференции были представлены интересы Азербайджанской, Армянской, Грузинской, Белорусской, Украинской, Хорезмской, Бухарской и Дальневосточной республик.
Условиями участия в будущей конференции лидеры Антанты назвали невмешательство во внутренние дела других государств, защиту прав кредиторов и отказ от пропаганды, направленной на низвержение существующего порядка. Требования касались прежде всего РСФСР.
24 марта Политбюро ЦК РКП(б) утвердило инструкцию делегатам, направляющимся на конференцию в Геную, установив правила, обеспечивавшие строгую дисциплину и единоначалие. Председатель должен был руководствоваться указаниями Политбюро, но ему предоставлялось право принимать окончательные решения по всем без исключения вопросам.
27 марта 1922 г. делегация РСФСР во главе с Г.В.Чичериным выехала из Москвы. 29 марта в Риге советские дипломаты провели совещание с представителями Латвии, Эстонии и Польши для согласования совместной программы действий в Генуе. Впрочем, на конференции дипломаты старались не связывать себя решениями Рижского совещания.
30 марта 1922 года советская делегация выехала из Риги и в 13.00 1 апреля прибыла в Берлин. Первые переговоры с представителями германского МИДа прошли с участием Радека, Стомонякова и Пашуканиса. 3 апреля Чичерин встретился с канцлером Й.Виртом, однако основные проблемы обсуждались в самом общем виде.
Советские дипломаты прибыли в Геную 6 апреля 1922 года. Из 11 членов делегации РСФСР официальными представителями были признаны Г.В.Чичерин, Л.Б.Красин, М.М.Литвинов, А.А.Иоффе и Х.Г.Раковский.
9 апреля представители Антанты провели заседание, на котором французские делегаты потребовали получить от советской делегации признание условий Каннского совещания. Соответствующая просьба была передана Чичерину. Нарком иностранных дел РСФСР в тот же день провёл заседание бюро делегации, на котором утвердили текст речи с уклончивым признанием Каннских условий.
Первое заседание международного форума в Генуе состоялось 10 апреля в Палаццо Сан Джорджо. Делегаты представляли 29 государств и пять английских доминионов. США послали в Геную только наблюдателя.
Уже первые выступления представителей Антанты показали, что они не отказались от намерения выстроить экономический порядок на основе ультимативных требований. Английский премьер Д.Ллойд Джордж 10 апреля напомнил об обязательности условий Каннской резолюции. Путь экономического восстановления Европы британский премьер видел в мире и дружных усилиях, к которым собирались привлечь главного кредитора - США.
Министр иностранных дел Франции Луи Барту сказал, что конференция не может пересматривать уже подписанные договоры. Таким образом, не допускалась мысль о пересмотре Версальской системы.
Г.В.Чичерин заявил о том, что, следует признать "параллельное существование старого и нарождающегося нового социального строя". Формально признав каннские условия, нарком иностранных дел подчеркнул, что это делается, "сохраняя за собой право внесения как своих дополнительных пунктов, так и поправок к существующим".
Подчёркивалось, что советское законодательство дало ряд юридических гарантий, "необходимых для сотрудничества с Советской Россией стран, базирующихся на частной собственности". Кроме того, делегация РСФСР предложила начать "всеобщее сокращение вооружений и поддержать всякие предложения, имеющие целью облегчить бремя милитаризма."
Выступивший затем министр иностранных дел Франции Луи Барту сосредоточился на критике предложений советского представителя. Наибольшее раздражение у французского представителя вызвало упоминание разоружения, вопрос о котором не стоял в повестке дня.
11 апреля дипломаты перешли от деклараций к практической работе. В частности, был представлен доклад экспертов об экономическом положении Европы, составленный 20-28 марта 1922 года в Лондоне. Этот документ открывался анализом перспектив восстановления России.
С самого начала ставился вопрос о том, что помогать стране будут только, если она сама обеспечит рост своей экономики. Предоставление РСФСР иностранной помощи оговаривалось многочисленными условиями. Первое из требований гласило: "Российское Советское правительство должно будет принять на себя финансовые обязательства своих предшественников..."
Советская делегация попросила два дня для ответа на прозвучавшие претензии. Обсуждение доклада экспертов началось 14 апреля на вилле Альбертис. Советская делегация сразу же заявила о неприемлемости проекта экспертов, отметив грабительский характер требований, подразумевавших уплату 14 миллиардов золотых рублей.
15 апреля группа советских экспертов во главе с Красиным и Литвиновым в резиденции Ллойд Джорджа огласила контрпретензии РСФСР за ущерб от интервенции и блокады, сумму которых оценили в 39 миллиардов золотых рублей.
В ответ Ллойд Джордж предложил компромисс, согласно которому претензии частных лиц к России не следовало противопоставлять государственным контрпретензиям, и за советские контрпретензии списать военные долги.
Было предложено, вместо реституции, передать предприятия бывшим владельцам в долгосрочную аренду. Некоторое смягчение позиции кредиторов не распространялось на финансовые обязательства в отношении граждан других стран и прав этих граждан на восстановление их в правах собственности.
Советская делегация пошла навстречу западным дипломатам, согласившись покрыть некоторые долги в случае, если РСФСР получит долгосрочные кредиты под умеренные проценты, которые будут засчитываться в качестве покрытия довоенных долгов.
Возмещать собственникам ущерб от национализации коммунисты не собирались. Советские контрпретензии обсуждались в ходе второй встречи на вилле Альбертис. Однако прийти к соглашению не удалось.
Между тем, пока делегация РСФСР торговалась с представителями Антанты о компенсациях, за этими закулисными переговорами с тревогой наблюдали немецкие дипломаты. Перед Генуэзской конференцией в германском МИДе надеялись, что лидеры Антанты предпочтут цивилизованных торговцев непредсказуемым большевикам.
Опасения по поводу исхода Генуэзской конференции у германских делегатов достигли максимума в ночь с 15 на 16 апреля. И тут в самый тяжёлый момент немецким дипломатам бросили спасательный круг. В 1.15 16 апреля А.А.Иоффе (или А.Сабанин в 1.45?) позвонил Мальцану и предложил представителям Берлина прибыть в Рапалло и продолжить переговоры.
В 9.00 16 апреля германские представители Ратенау, Мальцан, Гильфердинг и фон Симсон выехали в Рапалло. В 11.00 они уже прибыли в гостиницу "Палаццо Империале", в которой размещалась советская делегация. Переговоры продолжались не более 2 часов.
Многие вопросы были согласованы ещё в Берлине. В течение часа текст германо-советского договора был уточнён и в 18.30 16 апреля подписан.
На официальной церемонии не было ни прессы, ни банкета, ни торжественных заявлений. Но важнее помпезных мероприятий были результаты непродолжительных переговоров. Согласно Рапалльскому договору отношениях Советской России и Германии должны были регулироваться "на основах взаимности".
Оба правительства отказывались "от возмещения их военных расходов, равно как и от возмещения военных убытков, которые были причинены им и их гражданам в районах военных действий, вследствии военных мероприятий, включая и предпринятые на террирории противной стороны реквизиции". Такой подход был выгоден для Германии, поскольку ущерб от её действий в 1918 году был огромен.
Германское правительство отказывалось от претензий, "вытекающих из факта применения до настоящего времени законов и мероприятий РСФСР к германским гражданам и их частным правам". За этой витиеватой формулировкой скрывалось признание проведенной большевиками национализации.
Ключевая фраза о взаимном признании была сформулирована предельно кратко: "Дипломатические и консульские отношения между Германией и РСФСР немедленно возобновляются." Одновременно объявлялось об установлении в торговых и хозяйственных отношениях двух стран принципа наибольшего благоприятствования.
О подписании договора тут же сообщили в Москву. Предвидя возможный отказ от уже подписанных договорённостей, советское руководство не стало спешить с объявлением о своём дипломатическом успехе. Только 19 апреля в "Известиях" напечатали информацию о Рапалльском договоре.
Но если в советских изданиях соглашение с Германией сразу получило положительную оценку, то реакция лидеров Антанты была ожидаемо враждебной. Причём виновными в подписании Рапалльского договора были назначены преимущественно немецкие дипломаты.
18 апреля нота представителей 9 стран была вручена германской делегации. В этом документе немцы обвинялись в том, что они тайно, за спиной своих коллег, заключили договор с Россией, нарушив принципы работы конференции, и вообще "испортили праздник".
Реакция Германии на заключение договора с РСФСР была весьма сдержанной. Рейхспрезидент Эберт предлагал германской делегации срочно дополнить договор с РСФСР соглашениями с Антантой, которые устранили бы впечатление сепаратности.
В Берлине оставались политики, которые надеялись, что Германия будет сотрудничать с Россией в тесной кооперации с другими странами Западной Европы. Такой подход открывал путь к постепенному ослаблению бремени Версальского договора.
Скорее для подстраховки германские дипломаты попробовали прозондировать почву для пересмотра Рапалльского договора. Но советская делегация удовлетворять требования Антанты не собиралась.
Более того, позиция РСФСР на переговорах в Генуе существенно укрепилась. Впрочем, глава советской делегации попробовал пойти на некоторые уступки лидерам Антанты, чтобы получить необходимые кредиты.
20 апреля 1922 года Г.В.Чичерин направил письмо Ллойд Джорджу с предложением аннулировать военные долги и проценты и оказать Советской России финансовую помощь. В ответ нарком иностранных дел РСФСР допустил юридическое признание прав собственников на национализированное имущество.
Уступчивость Чичерина была воспринята большинством советской делегации, как отступление от основных принципов, сформулированных в директиве Политбюро ЦК РКП(б) от 17 апреля. Уступать в вопросах национализации никто не собирался. 22 апреля Я.Э.Рудзутак сообщил в Москву, что большинство делегации не согласно с письмом Чичерина Ллойд Джорджу.
24 апреля Ленин в письме И.В.Сталину для членов Политбюро отметил, что "Чичерин либо уже сделал, либо вполне способен сделать несомненную ошибку и нарушить директиву ЦК", и предложил текст телеграммы Чичерину для всех членов делегации. На совещании Ленина с Каменевым и Сталиным был составлен проект указаний Советской делегации в Генуе, которые затем были одобрены Троцким и Молотовым.
25 апреля члены Политбюро ЦК РКП(б) Ленин, Сталин, Каменев, Троцкий и Молотов направили советской делегации в Геную телеграмму, в которой говорилось: "Маневр Чичерина в виде его письма Ллойд Джорджу [a] считаем правильным, но понимаем именно как маневр."
27 апреля после информации Л.Карахана о ходе Генуэзской конференции партийное руководство постановило послать Чичерину следующую телеграмму: "Получив сегодня утром последнюю информацию из Генуи, Политбюро не видит возможности идти дальше директивы от 25.IV. На какие бы то ни было дальнейшие уступки могли бы пойти лишь при абсолютно точной гарантии предварительного получения займа. Без займа вообще ни на какие уступки не идем".
Дальнейшая дискуссия вокруг дореволюционных долгов свелась к обсуждению вопроса о кредитах, которые РСФСР может получить для восстановления экономики. 3 мая советской делегации предъявили меморандум стран Антанты (составленный за день до этого), в котором от правительства РСФСР требовали уплаты всех долгов и государственных обязательств царского и Временного правительств и возвращения национализированной собственности иностранцам.
8 мая Литвинов сообщил в НКИД о том, что Ллойд Джордж намекнул на возможность кредита в 25 миллионов фунтов стерлингов. Однако дальше неопределённых обещаний переговоры не пошли. Требовался определённый ответ на претензии Антанты.
В итоге советская делегация вручила "Русский ответ от 11 мая на меморандум союзников от 2 мая". Все требования антантовского меморандума были категорически отвергнуты. Ответ звучал вполне определённо: "Для русского народа неприемлемы никакие соглашения, в которых его уступки не компенсируются действительными выгодами для него".
19 мая Генуэзская конференция закрылась. Никаких существенных решений по восстановлению экономики европейских стран не было принято. Определённым шагом по нормализации финансовой системы был предложенный в Генуе частичный возврат к золотому стандарту. Главным же событием европейской конференции стал Рапалльский договор.
На III-й сессии ВЦИК IX-го созыва, состоявшейся 12-27 мая 1922 года, высоко оценили работу, проделанную советскими дипломатами. На ней с докладом о работе Генуэзской конференции выступил А.А.Иоффе. Вслед за этим 17 мая 1922 года ВЦИК ратифицировал Рапалльский договор.
Дискуссия в Берлине была намного сложнее. Многие германские политики считали договор с Советской Россией ошибкой или даже предательством. Возражения звучали, как со стороны социал-демократов, так и крайних шовинистов.
Однако даже ярые противники сотрудничества с РСФСР ничего лучшего предложить не смогли. В итоге 4 июля 1922 года Рейхстаг единогласно одобрил Рапалльский договор. 5 ноября 1922 года действие договора распространили на БССР, УССР и ЗСФСР.
Обмен ратификационными грамотами был произведен в Берлине 31 января 1923 года. Практические результаты Рапалльского договора обе страны ощутили очень быстро. К концу 1922 года германский экспорт в РСФСР увеличился более чем в 2 раза, а импорт - в 14 раз.
Вторичная попытка сторговаться с британскими и французскими кредиторами на международной финансово-экономической конференции, проходившей с 15 июня по 19 июля 1922 года в Гааге, также оказалась неудачной. И хотя РСФСР так и не договорилась с представителями Антанты, игнорировать в дальнейшем советские интересы было невозможно.
Б.А.Хейфец. Внешние займы и долги царской России: история и современная ситуация. Россия и современный мир. 2002. № 1 (34). С. 78-98.
О.А.Аршинцева. Европейская политика Англии и Генуэзская конференция 1922 г. Известия Алтайского государственного университета. 2004. № 4 (34). С. 22-26.
Г.М.Садовая. Роль интеллектуала Георгия Чичерина в нормализации советско-германских отношений (январь-март 1922 г.). Вестник Самарского государственного университета. Т. 15. 2009. № 1. С. 41-47.
Генуэзская конференция. 1922. Материалы Генуэзской конференции. (Подготовка, отчеты заседаний, работы комиссии, дипломатическая переписка и пр.). М. НКИД РСФСР. 1922. 459 с.
А.А.Иоффе (В.Крымский). Генуэзская конференция. М. Красная новь. 1922. 62 с.
К.Радек. Генуэзская и Гаагская конференции. 1922. "Красная новь". 1922. № 5.
Нота Правительства РСФСР Правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США. Документы внешней политики СССР. Т. 4. М. Госполитиздат. 1960. С. 445.
В.Ю.Катасонов. Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории. М. "Кислород". 2015.
Н.Е.Быстрова. Наследие империи: Советская Россия на Международной Генуэзской конференции 1922 г. Вятский госуниверситет. Вестник гуманитарного образования. 2018. No 4 (12).
Н.Л.Рубинштейн. Советская Россия на Генуэзской конференции. Вопросы истории. 1946. № 2-3. C. 3-32.
Р.Ф.Карпова. Л.Б.Красин - советский дипломат. М. Издательство социально-экономической литературы. 1962.
М.А.Клышевич. Германо-советские отношения и позиции Англии и Франции (1918-1923 годы). Тамбов. Грамота. 2013. № 11 (37). В 2-х частей. Ч. I. C. 103-108.
В.И.Ленин. Письмо Г.В.Чичерину. ПСС. Т. 45. М. Издательство политической литературы. 1970. С. 34-40.
И.А.Хормач. Советское государство на международной конференции в Генуе по экономическим и финансовым вопросам. 10 апреля - 19 мая 1922 года. Новая и новейшая история. 2020. Вып. 3. С. 80-106.
И.М.Горохов, Л.М.Замятин, И.Н.Земсков. Г.В.Чичерин - Дипломат ленинской школы. М. Издательство политической литературы. 1974.
Л.П.Белковец, С.В.Белковец. Пять лет "красной дипломатии". Советская Россия на международной конференции в Генуе. Международные отношения. 2017. № 2. С. 60-88.
Г.М.Садовая. Вальтер Ратенау и Рапалльский договор: Материал к спецкурсу. Самара. Издательство "Самарский университет". 2001. 116 с.